В один из февральских дней 2012 года я шел на своих старых самодельных дедовских лыжах по заснеженному берегу протоки Чеускина. Обструганные и отлакированные осиновые доски длиной до двух метров несли меня, почти не проваливаясь в глубокие наметенные северными ветрами сугробы. Русло протоки от сосновой гривы до дачных домиков пересекали невдалеке и тоже на лыжах какие-то люди с вязанками поленьев из сухостоя за спиной. И это были мои…будущие спасители из снежного плена!
До сих пор вспоминаю о них с благодарностью!
…Решив скатиться с пологой горки, я не удержал равновесия и …ухнул всей тяжестью своего тела в снежную ловушку. Причем одна из лыжин оказалась воткнутой почти до земли. И в таком вот диком положении я никак не мог освободиться от прочного крепления из нескольких широких резиновых полосок, тесно облегающих низ валенка правой ноги. Просто не мог в этом раскоряченном, распятом положении дотянуться до него. Мешал еще и тяжелый рюкзак с фотоаппаратурой и штативом, все глубже вдавливавший меня в слежавшийся плотный сугроб.
Минут двадцать барахтался я в снежной яме. И, осознав полную невозможность самостоятельного освобождения из капкана, громко закричал тем дачникам: «Помогите»! И вскоре один из спасителей вытянул меня за руку из …возможной ледяной могилы.
Это был урок на всю оставшуюся жизнь!
Больше на тех проклятых лыжах я в тайгу не ходил, купил новые заводские, уфимского производства. Они чуть ли не в два раза шире прежних, но гораздо короче. И крепления на них совсем другие, моментально освобождающее ноги от лыж при падении в снег.( Однако на ходу они почти не слетают, так как сделаны из упругого прорезиненного автомобильного материала).
Конечно, и на этих плотно проклеенных из березовой фанеры загнутых «досках» я не раз уже забуривался в снег, но отныне «спасался» сам, вдали от людей и снегоходов. Последний раз это случилось десятого марта 2018 года на правом берегу Юганской Оби.
Я уже почти заканчивал свой лыжный маршрут к речным островам, когда по пути встретилась очередная преграда- глубокий ров, коварно заметенный снегом. В него я и упал, опять же с рюкзаком за спиной. Да, лыжи моментально открепились от моих просторных рыбацких чунь, вроде бы не мешали встать. Но как!? Ведь на шее еще болталась дорогая японская фотокамера! Засовываю ее поглубже за пазуху, переворачиваюсь на левый бок. Теперь надо ухватиться рукой хотя бы за одну из лыжных палок, валяющихся рядом. Или еще лучше- за саму широкую лыжину, чтобы создать опору для поднимающего тела. Так я и сделал после нескольких попыток. Удалось встать на ноги, и они доставали до земли на без малого метровой глубине.
Конечно, огромная проблема была в том, чтобы снова встать на лыжи в этой узкой траншее. После раздумий решил протоптать ее до более мелкого места, волоча лыжи и палки за собой. И вот небольшой …пригорок, спасение из снежного капкана! Встаю сначала на левую лыжу, потом поближе подтягиваю правую. Теперь надо поднять кверху и правую ногу, чтобы ступить на лыжную доску. Не потеряв равновесия, не ухнув снова в очередной сугроб.
Полчаса моей борьбы со снежным пленом увенчались победой! А сколько таких приключений случалось за мою почти треть вековую жизнь на Севере!
…Опасности не минуют путешественника по родному краю даже тогда, когда эти глубокие снега растают. Часто на весеннем пути нас поджидают коварные трясины. Причем, весьма замаскированные!
В один из солнечных майских дней я с молодыми нефтеюганскими охотинспекторами отправился в окрестности речки Малый Балык, где безобразничали браконьеры, стрелявшие глухарей. Нефтепромысловая дорога позволяла «добытчикам» почти вплотную приблизиться к тетеревиным и глухариным токам. Косачи громко распевали свои брачные песни на клюквенном болоте, примыкавшем к небольшому круглому озерцу, еще покрытому тающим льдом. И я решил поснимать их, обойдя по правому краю это невинное и красивое таежное «блюдечко».
Ребята укатили на гусеничном вездеходе по своим делам, а работники лесоучастка Усть-Балыкского леспромхоза, жившие здесь, занялись банными делами в честь гостей. И я шел один к заветному месту, предвкушая будущие свои фотошедевры. Но тетерева постепенно замолкали, сладкая весенняя клюква так меня увлекла, что неосторожно ступил в моховой прогал между кочками и ..моментально провалился по грудь в бездонную прорву! Чувствовал: ноги мои свободно болтались там, на глубине, в холодной воде, быстро заполнявшей резиновые сапоги. Спас меня обыкновенный походный рюкзак за спиной- он и не дал окончательно провалиться в прибрежную озерную бездну!
Быстро ухватившись рукой за ствол ближайшей березки, начинаю выкарабкиваться из предательской ямы. Это получается неплохо. Хватаюсь второй рукой за комель березки, сильно подтягиваюсь. Ура, уже лег на живот! Еще и еще усилия- и вот лежу всем туловищем на кочках и мху! Спасен!..
Конечно, японская камера в рюкзаке пострадала, намокла! Как и одежда, которую снял до трусов и майки. И я все это потом сушил до вечера на старом бревенчатом настиле на виду у обитателей лесозаготовительного барака, недоумевавшего по поводу моего столь упорного многочасового загара на припекающем майском солнышке. Ведь протопленная банька…остывала!
( А на утро, возвращаясь домой в Нефтеюганск на вездеходе, мы увидели из кабины стайку токующих краснобровых тетеревов прямо на бетонке недавно построенной автодороги. Ведь их генетическая память сохранила это место как свое древнее токовище).
И еще один подобный случай с коварной трясиной хочется описать! Было это уже в июне вблизи обской протоки Сырой Аган.
Нефтяники РН-Юганскнефтегаз прокладывали в островной тайге новую высоконапорную водоводную трубу, измесив до глубокой грязи всю прилегающую местность. Моя любимая лесная дорога была полностью перерезана глубокой траншеей, перебраться через которую здесь не было никакой возможности. Решаю поискать удобный «брод»!
Иду вперед вдоль старой, стального серого цвета, трубы полуметрового диаметра. Вот и невинная просторная палестинка- лужа с плавающей поверх зеленой ряской. Труба свободно и смело перешагивает ее, не прогибаясь…Болотная растительность притупляет мою осторожность. И сделав несколько шагов по направлению к близкой трубе, ухаю по пояс в трясину! То ли опять рюкзак меня спас, то ли Господь сжалился, но я успел схватиться руками за водовод и посему не погрузился с головой в бездну. Снова усилиями только рук, без всякой опоры для ног в коварной трясине, подтягиваюсь и ложусь животом на шершавую покатую поверхность трубы- спасительницы!
И снова многочасовая сушка фотоаппаратуры и промокшей одежды и обуви на жарко припекающем июньском солнце, в окружении густо и нежно-ароматно цветущих черемух, на любимой полянке на берегу Сырого Агана. (Сюда я добрел спустя час после чуть не окончившего столь трагически лесного происшествия)!
…Таких, повторю, было немало за 75 лет моей жизни на Северном и Среднем Урале, и здесь вот- в Среднем Приобье! Дважды в детстве тонул на речке Сотринке ( первый раз спас рядом купавшийся смелый мальчишка, нырнувший в глубину сильного течения, схвативший там меня за руку и вытянувший на поверхность: в другой раз подвыпивший отец, родом с Шексны, вдруг очнулся на берегу той же Сотринки, бросился с крутого берега в воду и несколькими мощными гребками доставил на отмель нас, тонувших малых братков- Вову и Леню).
А если бы дорогой наш Поликарп Федорович не умел плавать или же храпел бы под раскидистой березой до вечера!?
Благодарен я ему и Всевышнему и за то, что вынес из тайги (в начале 50-х годов прошлого века) на своем загорбке меня, мальца-несмышленыша, неожиданно напоровшегося на острый, как шило, сухой еловый сук, пронзивший мякоть правой голени почти до кости. Рана эта потом долго, несколько месяцев, заживала, даже несмотря на пребывание в местной больнице.
И потом меня, уже взрослого, врачи не раз спрашивали, увидя затянувшуюся кожицей рану, не болит ли она? Слава Богу и по сей день не беспокоит, хотя из своих лесных странствий нередко возвращаюсь с новыми ушибами и ранками ввиду тесного «общения» с обскими буреломами! Заживают и они! И снова и снова тянут меня во все времена года наши островные леса, протоки и поймы!
Видимо, целительны они и е Красотой, и щедро разлитой по кедрачам праной, которую темно-зеленые великаны собирают с небес миллионами своих длинных шелковистых игл!
Полежишь на корнях старого кедра с полчасика-час и снова бодр и полон сил, чтобы шагать вперед, многие и многие километры!
Вл.Назаров.
Нефтеюганск
13 марта 2018 года.