Виктор Матюк
Краешек
Если со стороны на себя посмотреть, увидишь только краешек,
Не виден ни низ, ни верх, сверх того за своё грешное естество
Прячется добро и зло! Бытие сикось-накось пошло и до ручки дошло,
Выпутаться из дрязг не смогло, теперь спазм схватил за горло, спасаться поздно,
Избавиться невозможно от божьей твари, которая сегодня в ударе!
Она так врежет по харе, что ты отойдёшь стремглав в иные миры,
Где встретишь иные черты бытовой мишуры, только в грядущем
Можно справиться с повседневным удушьем, но зачем?
Один хрен нам трудно подняться с колен, всё – тлен, всё – суета,
Не жизнь, а маета, во имя злата и серебра раскалывается башка!
Трудно поставить знак родства между желаниями двумя,
Когда одно тебя тащит на самое дно, в другое отвергает дело злое,
И не оставляет душу в покое, пока та не обретёт н7овую форму
И не заставит судьбу жить по уму! Нет дела никому к оберегу твоему!
Краешек его очертания требует всеобщего признания, пока тяжесть не снята с плеч,
В трёх соснах путается речь, хотел бы самого предостеречь от мимолётных встреч!
Не калечь судьбу, оберегай от пыли и грязи богом данную тропу,
Я же опосля решу, как и с кем живу и у кого иду на поводу?
На водной глади, как заведомо расчерченной тетради,
Есть тайные строки, где описаны все человеческие пороки,
Они обивают пороги грешного естества, разрывают на слоги слова,
Кружится голова, но изредка звучат фразы для сегодняшнего дня!
Коль суть мертва, то и нет родства между жизнью нынешней и прежней,
Холод вешний и запах спелой черешни настораживают плоть,
Её на путь истины наставляет Господь, чтобы не дай бог
Никто её упрекнуть в грехах не смог! Срок давности давно уже истёк,
Но судьба и рок не теряют форму и перевыполняют норму,
Брови хмуря, меняют ток крови и жизнь в миниатюре,
Лично ты редко замечаешь скрытые черты нового жития,
Петляет по горным отрогам стезя, как змея, проходит мимо ручья,
Там вода холодна, а вне неё температуру не дано знать мне!
Драгоценный камешек как дыра без прорех, виден только краешек
Былых утех, хотелось бы их сберечь, надо многое сделать успеть!
Придутся попотеть, чтобы почувствовать под ногами твердь,
Альтернативы нет, только толчком руки могу изменить написание строки!
Проснувшись еле-еле, нашёл в углу много латексных изделий, здесь будут девицы.
Авось, пригодится, быть может, мне дивный сон приснится, мелькнут тугие ягодицы
Не бабы, не старухи, а статной и приятной с виду молодухи, дивные звуки
Ахов и вздохов разольются за высоким порогом, а за домом – тишь и благодать!
Нужно нос по ветру держать, и об отдыхе не помышлять!
Закон мужского тяготения гласит, что стыд очи не застит,
Мы раздеваем женщин с наслаждением, одеваться им надлежит сами,
Мы же перед этим им об этом ничего не говорим, этот порок непобедим,
Он не похож на ветер и дым, он сменяется изъяном другим,
Мы же за ценой не постоим, заплатим и тем и этим,
Но промедлим с ответом, когда опечалим душу,
Плоть девятибалльный шторм выбросил на сушу!
Она околачивает членом груши, то есть бьёт баклуши,
Вдоволь ест и пьёт, слёзы не льёт, в рот суёт то, что штанину жмёт!
К голове приложен спиртовой компресс, изгажена честь,
Кто-то в чужие сани без спроса залез, в его душу вселился бес!
Ваша честь, не вы ли на рысях по речным перекатам ходили?
Как же разнятся наши ощущения?! Все жаждут общения,
Но сразу же возникают недоразумения, и в столпотворение мыслей и тел
Стремглав холодный вихрь влетел, словно лютый зверь,
Неплотно была прикрыта массивная дверь и что теперь?
Насытившись интимной игрой наш скрытый герой
Почувствовал за спиной миг роковой, много интриг
И трудно избавиться одним махом от них!
В ропоте листвы есть радость для души, она вниманием окружена,
Как моложавая жена, позади тоска, не развелись лишь грозовые облака!
У них кишка тонка, их число старым дёрном заросло, прошлое безвозвратно ушло,
Оно выглядывает из тайных них. Свою жизнь тотчас не удлинишь,
Смог над пристанью завис и врасплох толпу застиг! Слышен крик:
«Братва, не поймать бы здесь заразы, потеряны прежние связи,
На новые - времени нет, они идут семье во вред!»
Когда бы автор разумным был, он бы красную черту не переходил,
Скромно жил и одну женщину любил! Меж губок алых много презренного металла,
Из-за него масса семейного скандала, злость восседает на троне, и прячется в кронах,
А на безлюдных тропах нет представителей старой Европы! Им никто не будет хлопать,
Они же не будут нищим башлять, начнут в кулак скромно кашлять, и не станут уважать!
Хватит долги удлинять, хапать и брать чужое, нынче время такое, что жить можно грешно,
Но поменяется расцветка, треснет старая ветка, и небо в клетку не будет голубым,
Досужая мысль развеется, как сизый дым! Нельзя жить только мигом одним,
Сданы Донбасс, угроблен Крым, уж точно не поставлена последняя точка!
Люди скачут, хнычут и плачут, и бегут все на злополучный запад,
Там не тот запах, не та трава, не так горят берёзовые дрова,
Иной звон топора им даже дворовая детвора отличается сполна!
Глянешь прямо – увидишь гору хлама, посмотришь налево:
Пар выпорхнет из разгорячённого зева, глянешь вправо:
На тебя смотрят бабы лукаво и соблазняют ночные забавы!
Им одинаково: когда и с кем, но зачем? Девки грешат всуе,
Грехи бегут от них врассыпную, им бы каждому лошадь вороную,
Чтобы не тратить время впустую! Приятно вспоминать жизнь холостую,
Пестрели на пустырях яркие цветочки, ямы и кочки для мотыльков,
Тонкие пеньюары и цветные трусы для озабоченных мужиков!
Ясно без слов, что народ к употреблению давно уже готов,
Грешный человек открывает только краешек своего жития,
Повинен не только я, но вся родня, что окружает меня!
Уже начало ноября, вскоре придут метели и снега,
Все тропы задует пурга, и тогда унылое время года сменят холода!
Задашь в дому жару, погреешься на шару, пусть кости старые трещат,
А в сенях девки пищат, громко не говорят, за забором шальные псы скулят!
Живу в тоске, как одинокий лодочник на бешеной и огненной реке,
Он вертится перед фортуной на одной ноге, держит крест в руке,
Вот только скандальная судьба уже давно стоит у причального столба,
Я бы с охотой ушёл дальше от водоворота страстей, хотя большинство людей
Хотя на гребень девятибалльной волны попасть, ими движет страсть!
За спиной слышен странный звук, пройдя через горнило гееннских мук,
Пол собой срубил сук, на котором сидел, упасть не успел,
Склонность к соитию замедлила страшное событие!
Сколько дам пришлось склонить к грехам, поговорить с ними по душам,
Сходить в храм по пути в кровать, им самим решать:
Кому и когда дать, а кому вежливо отказать?
Нельзя рубить с плеча, помешает узда во рту отвратить беду!
Не от большого ума грешника доведёт судьба до гражданского суда!
Гудят провода, летят года, не меняется судьба, голь на выдумку мудра,
Они меняет в молитвах словах, кружится иногда седая голова,
Под ногами шуршит опавшая листва, ветер громоздит листву
В городском саду, зима не за горами, прозвучит команда:
«На выход с вещами!» и ты распростишься с розовыми снами,
Тебя понесут вперёд ногами, ты же в радости и в грусти своего не упустишь,
Малость погрустишь, услышишь, как шумит прошлогодний камыш,
Грустно помолчишь, прижмешься к женскому бедру, не заметишь ни холод, ни жару,
Туман развеется к утру, былые издержки бытия никого не вспомню я, мимо них пройдёт стезя,
Ты же посмотришь похотливо на молодую девицу местного разлива,
Он8а шлёпает по луже в холод и в стужу, бывает и того хуже!
Когда её страсть Дьяволу служит, она её и погубит тогда,
Когда на небосводе потухнет горящая звезда, взявшаяся ниоткуда,
Тот, кто не верил в чудо, устрашится, когда на личном опыте убедится в том,
Что тоже стал в жизни полновластным игроком, но не привык ходить с закрытым ртом!
Холод за окном, а под дырявым пальто - жара и зной, их не замечает никто,
Только одно живое существо ещё шире открыло многокамерное окно,
Ему тепло и ему плевать на стоны и крики моложавых баб,
Что в очереди за хлебом полночи стоят, им бы что-то пожрать,
Но тому не бывать! Некому небо умолять, некому пару ласковых слов сказать,
Чтобы окончательно осознать, каков, по сути, ты и каковы твои грядущие пути?
Не дрефь, иди, глубже копни в душу и плоть, авось, сможет грех побороть,
Ему это тебе дозволит Господь! Грешная плоть дрожит от плача,
От неё отвернулась удача, душа и прыгает, и скачет, до утра судачит,
И едва ли не плачет, встав на колени, выпрашивает у бога прощение!
В груди теснение, былое преступление напоминает о себе,
Его цена совсем упала в цене, его мираж застыл на мне,
Всё померкло кругом, темень за окном, наскучил дом, безучастно всё, что в нём,
Но ниже этажом блеснул никель и хром, женщина, прикрывшись пуховым платком,
Бродит кругом не по цепи золотой, а по степи холодной и пустой! Налиты кровью глаза,
Невидима степная стезя, не моргнув глазом, присаживается наземь, но не сразу,
А опосля, когда прогрелась на солнце земля! Она на край камня примостилась,
Ей любовь приснилась и она в молодого, но хромого грешника влюбилась,
Внезапно остановилась на проезжем тракте, взвесила очевидные факты,
И уткнулась лицом в подушку, это же он сломал ей пару лет назад новенькую раскладушку,
Шепнул пару матерных фраз на ушко, привёл барышню в чувство и ушел несолоно хлебавши,
Святые каноны поправши, она же осталась на пустой арене, согнула перед злой долей колени,
И зарыдала так, это доказанный наукой факт, что мрак окутал темноту и рассеялся лишь к утру!
Она вспомнила то чудное мгновенье, оно прошло, как бесславное виденье,
Было подозрение, что к добру не приведёт сношение, омрачатся отношения,
Девицу подвело терпение! Оно снизошло на нет, был исполнен миньет,
Сизый туман стёр след былых свершений, побед и поражений!
Тот, кто трахал, громко охал и ахал, плакал и рыдал, здоровенный амбал
По всей округе кочевал и затевал скандал с теми, кто впервые оказался в этой системе!
Не время и не час клеветать на половую связь, это доказано уже не раз учёными людьми,
Их били плетьми, прогибали до земли, но они отстаивали постулаты свои до конца,
Каялась одна душа и то не всегда! Как по местности ни странствуй,
Как ни прогибайся при слове «здравствуй», всё равно будешь жить грешно!
Твоё ружье заржавело уже давно, курок ослаб и при виде статных баб,
Их почтенный сатрап не видел в ногах тех огромных прикрас,
Которые напоминают драгоценный клад! О боже! Ты против меня тоже?
Баба накрасит рожу, укутается в дырявую рогожу и отправится на просеку лесную,
Чтобы пить и гулять напропалую! Улыбнись! Заткнись, на кону дальнейшая жизнь
Без проституток и актрис! Они безразличны оку, у них пороков столько,
Что не завидует никто! То-то и оно! Не успеешь озлиться,
Не успеешь на новом месте приземлиться, как надо уходить,
Надо спешить, иди бог, весть куда, и по пути петь песню соловья!
Мои года – моё богатство! Хватит трепаться, пришло время помолчать,
И чужие пороки не замечать! Колени у бабы дрожат, нужен подход и такт,
Чтобы их разжать, в противном случае она тебе не даст доказать тот факт,
Что ты на вымысел богат! Плоть ищет новые сюжеты, меняются портреты,
Меняются рассветы, как на рынке старинные монеты, прощания и приветы,
Тайные секреты у толпы на виду, вашего покорного слугу вот-вот предадут суду!
Ау! Ау! На помощь заблудшую женщину зову, но напрасно, одно страшно в лесу,
Мошной трясу без толка, на земле нахожу женскую заколку вместе с цыганской иголкой!
Совершив прегрешение, приятное во всех отношениях, не испытал крах,
Оказавшись на первых ролях, в кандалах и в цепях на руках и ногах стал испытывать страх!
Дрожь в ногах, шум оваций в социальных сетях, пахло клопами от стен,
Всё – суета, всё – тлен, жизнь течёт без перемен, пришло время встать с колен, но зачем?
Один хрен страсть на исходе была, давила на плоть невыносимая жара,
Хотя с утра донимали холода! Кусаешь удила, держишься за стремена,
Чтобы не выпасть из седла! Со следами сильной чехарды лично ты
Вышел непобеждённым из узды, но не ржёт твой конь ретивый,
Он был статным и красивым, стал плаксивым, удила не грызет,
Воду не пьёт, только копытом землю бьёт! Голову кверху задрав,
На себя муки крестные приняв, отказался от любовных забав,
Он был, конечно же, не прав! Он до конца не стёрся, на нём остались следы ворса
С гибкого женского торса, искусство лучших дней осталось в памяти моей!
Сыграно немало ролей, и в каждой из них был свой особенный триптих!
В краткий миг голос страсти затих, неужто сдох он? Жизнь не похожа на сон,
Крик и стон озвучил весь микрорайон! На нём мокрое трико, он одет легко,
На губах уже давно остыло материнское молоко!
Ему назойливая звезда мерещится везде,
Он вот-вот окажется в трубе, где нет света и воды,
Оттуда не выйдешь без нужды воздухом подышать,
Тебя тут же отправят спать на железную и ржавую кровать!
Его положат на гусиное перо, оно белое, как вымытое намедни стекло,
На нём спать легко и к тому же тепло, оказавшись внизу, мужик пустил слезу!
Сказать об этом некому, женщина смотрит на него сквозь длинную бахрому,
Я же за талию женщину обниму, всё в дыму, ничего не скажу, мгновение продлю,
Мрачные мысли прогоню! Песенка знакома, чем дальше от дома,
Тем больше и толще проблема, под открытым небом её не заметает снегом!
Ты скрежещешь зубами, рыщешь глазами, но не находишь утешенья,
Вне всякого сомнения, на алчность женщин, уповая, им себя за жалкие гроши предлагаю!
Считаю, что судьба хвостом вильнула, как только встречным ветром подуло,
Едва не упала со стула, страсть вспугнула и не убрала остатки пищи со стола,
Незваной пришла и так же ушла! Трудно мужчине без бабы, хоть куда бы член воткнуть,
На хрена ему вникать в суть, главное, бабу спереди и сзади вдуть, лучше будет для простаты,
Ох, уж эти бабы, они любому члену рады, дадут и спереди и сзади!
Бал трактат у Ильича, на нём стояла печать из коричневого сургуча,
Дымилась в углу церковная свеча, по просьбе Бабы Нади, жены и ****и,
Его назвали так – «Шаг вперёд и два назад!» Не стану на кофейной гуще гадать,
И хаять всех баб, сам мотаюсь по стране, пристаю к чужой жене,
Она сразу не даёт, и тихо ждёт, когда к ней новый щеголь подойдет!
Авось, её опыт не подведёт! Она видит дальше, отбивается от фальши,
Скромность не помеха для тихого и скромного эха! Славу не обрету,
Свиное рыло в пуху, оно склонно к греху! Лучше гор могут быть только горы,
Пора бы прекратить все споры, личный опыт давно доказал,
Что бабы, на которых ты ещё не бывал, убивают тебя наповал,
Значит, ты не зря своей карьерой рисковал! Души прекрасные порывы
Уничтожают только контрацептивы! Святой порок тут же свалит грешника с ног,
Он вновь будет одинок, и только судьба и рок смогут взять в толк, что только бог
Может что-то в жизни изменить, он бросит клич и подаст в руки кирпич,
Чтобы завистникам рты напрочь закрыть! Камень на камень, дрова уже в печи,
Огонь и пламень выскальзывают из души, он обогревает сотни горемык,
Послушай, старик, к тебе старость подошла впритык, уже трясётся кадык,
Он и вправду велик и твою речь тормозит! Судьба непредсказуема,
Страсть сводит разум с ума, а матерное сказуемое, с блудом связуемое,
И сразу меняется бытие, ты живёшь в тепле, летаешь налегке по отполированной трубе,
Пища на столе, сорван листок в календаре, свет едва брезжит в окне, небо в клетку,
Сломанная табуретка скромно в углу стоит, за ней печь дымит, но не чадит!
Убогий вид естества отмечает седая голова, она коверкает слова,
Не потому что грешна, язык к её наглости не привык, пусть голова трещит,
А жизнь кувырком летит, пришло время забыть обо всём: и грешном, и святом!
Гневить небо смею, свои грехи в виду имею, и толкаю нижеследующую идею:
Не смущаясь сущности порочной, слежу, как ряженый за жизнью
Через краешек скважины замочной!
г. Ржищев
7 ноября 2019 г.
15:46