Обслужив котельную установку, проверив работу всех систем, проветрив помещение он углублялся в чтение, как бы удаляясь в мир неизведанного и загадочного. Иногда к нему приходили дети, они с интересом рассматривали силовую установку, любовались переливами огненного пламени топки. Зачастую просили разрешение на работу с лопатой, так как бросать уголь
в топку, когда веером сыпались искры, было интереснейшее занятие. Работа поглощала, постоянно предъявляя все новые и новые условия обслуживания системы насосов, регулирования температурного режима, соответствующих физических начал, для ритмичного регулирования котельного комплекса.
Книг особо не хватало, домашней библиотеки не было, поэтому каждый раз просил детей, чтобы принесли те или иные учебники. "Снабжением" отца в части книг являлась Наташа. Именно её он просил взять в библиотеке ту или иную интересную книгу. Читал запоем, если можно так выразиться. Но возникали определенного рода проблемы, так как частенько односельчане, проявляя "находчивость" из книжных листов делали самокрутки. Время было особое, жили все не очень богато, поэтому самосад пользовался особым спросом. Где самосад, там и нужна бумага,
Работа в котельной создавала прекрасные условия для чтения интересной, познавательной литературы. Заправив топку, проверив приборы, Петр Васильевич, так уважительно его стали называть на работе, углублялся в чтение. Особой радостью было явление, когда к нему приходили дети, интерес их устремлений распространялся на любование огненными бликами топки, исходящим от нее жаром. Возникали часто споры кто должен подбросить уголька для поддержания необходимой яркости.
В свободное от работы время Петр Васильевич, если выпадало воскресенье, оседлав мотоцикл, усадив детей, мчался за грибами или за ягодами. Общение с детьми оставляло в его душе неизгладимое впечатления. Особо ему нравились походы с сыном Николаем на рыбалку. Коля интересовался каждой мелочью, пытаясь разобраться в хитростях рыбацкого дела.
Петр Васильевич кропотливо объяснял, рассказывал каждую деталь. Ему нравился вдумчивый подход сына, его добросовестное отношение к любому порученному делу, доброта и душевность. К сожалению, жизнь штука сложная, не всегда окружающими ценятся эти качества. Сердечность и доверчивость, открытый, искренний характер в жизни Коли сыграют не очень хорошую роль. К тому же он был обижен судьбой, когда ударом копыта коровы в область живота в юном возрасте принесло ему не только боль, но и страдания впоследствии. Отец гордился Колей, поддерживал в сложных ситуациях, баловал во многих случаях и часто заявлял, что Коля его наследник. Сын крайне ответственно относился к любым поручениям отца.
Размышления Петра Васильевича прервал стук двери, пришли его любимые девочки. Наташа принесла новую книгу, поступившую недавно в школьную библиотеку. Поцеловав своих красавиц, он поинтересовался как там Коля, мама, какие проблемы у них в школе. Принесенную книгу Петр Васильевич аккуратно спрятал за электрический щит. В последнее время приходилось прибегать к такому варианту, чтобы сохранить их. От общения с девочками у отца поднялось настроение, он любовался ими, сердце щемило от гордости и любви. Посмотрев на часы, он заторопил их собираться домой, пока светло. Расцеловав каждую, погладив по головке, дав по несколько конфет, которые он хранил для таких случаев, Петр Васильевичпопрощался и проводил их.
Оставшись один, он еще раз проверил работу котла, подбросил уголька и решил засесть за чтение интересной книги, принесенной Наташей. Протянув руку за электрический щит, задев за оголённые клеммы, получил страшный удар током. Из глаз посыпались искры, тело затрясло, передернуло и как подкошенный, бездыханно упал на пол кочегарки.
Петру Васильевичу было сорок семь лет.
Воистину - от судьбы не уйдешь!
Послесловие.
Шел тысяча девятьсот девяносто второй год!На деревенском кладбище в День Победы стояла умудренная жизнью женщина, которой было под девяносто лет, с не покрытой головой, обеленная сединами и горько плакала причитая. «Господи, Всемогущий хранитель Мира, почему так несправедливо получается? Почему я пережила своих любимых деток, почти на двадцать лет и еще живу, а два моих сокола ушли в мир иной в рассвете сил, молодыми и здоровыми? Разве может такое быть? Возможно, ли такое допускать?» Слезы катились по морщинистым щекам, холодные порывы майского ветра теребили седые волосы, со страшным скрежетом раскачивали ветви березы, пытаясь сорвать появившуюся завязь, еще не совсем окрепшую листву. И словно стон разносился вокруг, исходящий от скрипа деревьев, передающих немыслимую душевную боль и страдания матери.