Я всегда твердил, что судьба – игра,
Что зачем нам рыба, раз есть икра…
Иосиф Бродский
Саша, почему так поздно, Маша, зевая, выбралась из-под одеяла. Кормить, срочно кормить, щуплый Саша развязывал шнурки на ботинках. Маша повесила на вешалку мокрую Сашину куртку. Что, дождь? Да нет, мокрый снег, ты что, сегодня на улице не была. Маша отодвинула тюль на окне, вглядываясь в тёмное стекло. Ничего не видно. Чего ты так долго, я уже волнуюсь, сказала Маша. Зашли с ребятами в кабак, чуть-чуть посидели. Так ты не голодный, равнодушно сказала Маша, намазывая ржаной хлеб толстым слоем икры. Слушай, у нас опять икра заканчивается, завтра надо идти на рынок. А ты не пробовала картошки почистить, спросил Саша, откусывая бутерброд. Не люблю я картошку, сказала Маша, ты же знаешь. Сам чистишь раз в год, Маша заваривала в большой кружке одноразовый пакетик с чаем. Я думала, ты у Клавдии Кирилловны. И что ты ел в кабаке, спросила Маша. Да что-то тысячи на полторы, уже не помню. Вроде вкусно, сказал Саша. Слушай, дай хрен. Где я возьму тебе хрен в десять вечера, мог бы позвонить, откликнулась Маша. Она аккуратно прихлёбывала горячий сладкий чай. Ты голодный, есть ещё суп из пакетика и консервированная кукуруза. Всё, спасибо, Саша чмокнул Машу в щёку и ушёл в комнату. Маша услышала звук включаемого телевизора. Она вздохнула и потянулась за консервным ножом.
Игорь Васильевич открыл глаза. По обоям бежал яркий след фар паркующейся под окном машины. Штора лениво шевелилась, и Игорь Васильевич вдруг вспомнил, как жена подбивала гардину на машинке. Игорь Васильевич улыбнулся. Лицо жены было сосредоточено, она быстро крутила электрический привод старой машинки, который громко трещал. Игорь Васильевич неоднократно носил машинку в мастерскую, долго и напряжённо торговался с мастером. Станина машинки была очень тяжёлая и больно била по ногам, когда Игорь Васильевич забирался в трамвай. Жена была в социальном санатории, и вот уже неделю Игорь Васильевич жарил себе яичницу с хлебом. Он подумал, что надо бы сходить за пивом, но вспомнил, что в шкафу стоит триста граммов самогона в маленькой стеклянной бутылочке. Игорь Васильевич посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Старые военные часы тускло поблёскивали на руке. Игорь Васильевич закрыл глаза. Ничего не болело. Он чувствовал себя отдохнувшим и подумал, что скоро начнётся ночная политическая передача.
За стеной громко заработал телевизор. Игорь Васильевич различал быстрые голоса и музыку. Неохотно откинув плед, Игорь Васильевич выбрался из-под одеяла. Он сунул ноги в шлёпанцы и пошёл на кухню. В углу стояла старая самодельная швабра с массивной деревянной ручкой. Игорь Васильевич зажал швабру в правой руке и сильно ударил рукояткой в батарею. По дому прошла гулкая дребежащая волна. Игорь Васильевич прислушался. Отсюда с кухни звук телевизора казался приглушённым. Игорь Васильевич вернулся назад, зажимая швабру в руке. Он встал в центре комнаты, прислушиваясь к посторонним звукам. Под окном заработала автомобильная сигнализация. Блаженное спокойствие, которое Игорь Васильевич чувствовал при пробуждении, куда-то быстро уходило. Игорь Васильевич подошёл к окну и заглянул в темноту. Он различил контур парковки, но определить гудящую машину ему не удалось. Игорь Васильевич прислонил швабру к стулу и надел наушники радиоприёмника. До любимой передачи оставалось полчаса. Рекламировали майонез. Визгливый женский голос читал мыльный стишок. Игорь Васильевич выключил радиоприёмник. Он лежал в темноте и прислушивался к своим ощущениям. Раздражение накатывало тёмной душной волной.
За стеной слышался мерный частый ритм. Игорь Васильевич иногда слышал такую музыку, проходя мимо музыкального магазина у метро. Здесь на входе в магазин висели динамики, и Игорь Васильевич всегда прибавлял шаг, чтобы поскорее покинуть неприятную зону. Он подумал о том, что жена сейчас сидит в кресле холла, застеленного чистым ковровым покрытием, и смотрит сериал. Сериал она пропустить никак не могла, и Игорь Васильевич улыбнулся, вспоминая детскую непосредственную реакцию жены во время ежевечернего бдения у телевизора. До приезда Инны Власьевны оставалась неделя, и Игорь Васильевич подумал, что утром надо сходить за пивом и вытряхнуть пылесос. Пылесос был старый, и жена не справлялась с ним самостоятельно. Сигнализацию во дворе выключили. Игорь Васильевич облегчённо вздохнул. Оставался звук за стеной. То громче, то тише в стену били волны рока. Игорь Васильевич вздохнул и надел спортивный костюм.
Саша наладил Бутусова и открыл банку пива. Беззвучно работал телевизор, транслируя японский мультик. Маша мыла на кухне посуду, оставшуюся от завтрака. Она отдирала от кастрюли манную кашу мягкой металлической губкой. В коридоре раздался звонок. Саша, открой, громко крикнула Маша. Саша не ответил, поглощённый своим занятием. Он подумал, что к ним опять лезет Славик. Славик был приятелем Саши и имел привычку приезжать с другого конца города в самое разное время дня и ночи. Маша кормила Славика рыбными консервами и стригла славикову голову специально купленным для этого немецким триммером. Славик часами сидел у Маши и Саши, что-то вырезая из дерева острым коротким лезвием. Славик учился в художественном промышленном училище и собирался делать надгробные плиты. Иногда в тёплое время года они все вместе ходили на старое запущенное кладбище, превратившееся в парк, и пили пиво. Славик раскапывал из-под земли старые каменные плиты и рисовал на них пульвелизатором. Иногда получалось красиво. Они ящиками пили светлое некрепкое пиво и громко хохотали, когда Славик начинал говорить об искусстве. Теория явно была не его подружкой. Саша и Маша любили Славика и спокойно относились к тому, что рядом с супружеской кроватью спит в спальном мешке кто-то ещё.
Маша вытерла руки махровым полотенцем и вышла в коридор. Она открыла дверь и увидела Игоря Васильевича. Саша, к тебе, Маша вошла в комнату. Игорь Васильевич опять пришёл. Наверное, змеевик разбил. Да нет, Машенька, вот музыка ваша, не уснуть, Игорь Васильевич заглянул в комнату. Хотите чаю, Игорь Васильевич, спросила Маша. Игорь Васильевич смотрел на упаковку пива, запечатанную в пластик. Маша перехватила взгляд. Саша, оторвись, у нас гости. Саша неохотно выключил диск. Игорь Васильевич, какой сегодня курс доллара, спросил Саша, разрезая пластик. Не знаю, Сашенька, это зависит… Саша быстро налил пиво в длинный высокий бокал. Игорь Васильевич, вы говорили, что хотели бы сдать веранду на даче. Сколько это может стоить. Игорь Васильевич отхлебнул пиво. Ну, если в евро… Договорились, сказал Саша. Нам ваше озеро нравится, правда, Машка. Маша заваривала вторую чашку чая. Игорь Васильевич растерянно перетаптывался на пороге кухне с бокалом в руке. Мы много места не займём. Два спальных мешка. Зачем же мешки, я вам тахту отдам, обречённо сказал Игорь Васильевич и поставил недопитое пиво на стол. Сашка, выключи Бутусова, уже надоело, сказала Маша. Ага, я Рамштейн поставлю, согласился Саша. Игорь Васильевич посмотрел на часы и заторопился. До передачи оставалось четыре минуты. Он вернулся в свою комнату. За стеной что-то ухало и дребежжало. Игорь Васильевич надел наушники. Из эфира выплыл знакомый приятный голос. Игорь Васильевич слушал дебаты и прения. Он чувствовал, как успокаивается всё его существо. Иногда он громко произносил вслух понравившуюся фразу. У батареи терпеливо ждала своей участи швабра с самодельной ручкой.
Маша проснулась и глубоко вздохнула. Воздух был холодным и влажным. Утренний туман заползал на веранду и оседал капельками на старой полиэтиленовой скатерти, покрывавшей скрипящий деревянный стол. Инна Власьевна поставила на стол вазу с георгинами. Георгины цвели под окном на маленькой клумбе. Сквозь туман Маша различала ветку яблони, прислонившуюся к стеклу. На ветке матово поблёскивали ещё не набравшие свой размер яблоки белого налива. Саша крепко спал, зябко кутаясь в шерстяной плед. Около кровати на пластиковом туристком коврике в спальном мешке громко сопел Славик. Маша выбралась из кровати и накинула кимоно. Она ощутила, как утренняя роса холодит босые ступни, касающиеся деревянных крашеных досок. Маша отодвинула штору, закрывавшую дверной проем, и спустилась на дорожку. Туман был очень плотный, и Маша почувствовала, как ноги погружаются в мягкую мокрую траву. Маша обошла веранду и сорвала с ветки белый налив. Она глубоко надкусила твёрдое кислое яблоко. Пройдя по росистой полянке, Маша спустилась к озеру. Над водой плыл туман. Рядом стояла полусгнившая деревянная скамейка. Оставив кимоно на скамейке, Маша вошла в воду. Она поплыла в тёмной холодной озёрной воде, сильно взмахивая руками. Вода обжигала, и Маша подумала, что скоро осень. Маша скоро привыкла к воде и перешла на медленный брасс. Она доплыла до середины озерка. Дом был скрыт туманом. На берегу виднелись сосны. Маша медленно поплыла назад, периодически переворачиваясь на спину. Она нырнула и почувствовала, как вода обожгла кожу на голове. Выбравшись на песок, Маша достала из кармана кимоно большой деревянный гребень и запустила его в свои густые короткие волосы. Надев кимоно, Маша медленно пошла назад. Было ещё очень рано, и Игорь Васильевич спал. Сегодня ему исполнялось семьдесят лет, и Маша собиралась готовить шашлыки. Переодевшись в шерстяной спортивный костюм, Маша принялась нанизывать шашлыки на полянке перед домом. Туман поднялся вверх, и стало видно, что день будет прохладный и солнечный. Маша расколола полено и зажгла мангал, который Саша привёз из города.
Машка, чего бродишь, семь утра, Славик потягивался на ступенях веранды. Иди искупайся, сегодня чудесная вода, сказала Маша. Шашлык готов, бодро спросил Славик. Это для Инны Власьевны. Иди подарок готовь, они скоро встанут, Маша мешала огонь в мангале. Да он давно готов, я даже плеер установил, сказал Славик. Ты думаешь, они будут им пользоваться, спросила Маша. Я бы подарила чего-нибудь более функциональное, махровый халат, например. Будут-будут, уверенно ответил Славик. Он снял с мангала шашлык и откусил кусочек мяса. Фу, какой горячий. По-моему, уже готов. Маша поставила на стол пластиковую одноразовую посуду. Игорь Васильевич, с днём рождения. Игорь Васильевич вышел из дома. На нём был старый штопаный спортивный костюм и резиновые галоши. Спасибо, ребятки, Игорь Васильевич делал наклоны вперёд, чуть-чуть не дотягиваясь до галош кончиками пальцев. На пороге появился Саша. Он кутался в старый толстый махровый халат. Саша сел на ступеньку веранды и закурил. Машка, неси подарок, Инна Власьевна чайник поставила. Маша вошла на веранду и вытащила из-под кровати маленький ноутбук. Она вручила машинку Саше и открыла бутылку розового французского вина. Игорь Васильевич закончил зарядку и приблизился к мангалу. Саша налил вино в пластиковые стаканчики. Ну, в общем, чтобы ещё столько же, Славик залпом выпил стаканчик. Вот, Игорь Васильевич. Это Вам. От нас. Саша протянул Игорю Васильевичу ноутбук. Спасибо, Сашенька, Игорь Васильевич поставил ноутбук на землю около веранды. Давайте чайку. У нас прянички свежие. Игорь Васильевич. Это от меня. Лично. Как учили. Саша протягивал Игорю Васильевичу пол литровую стеклянную бутылочку самогона. Игорь Васильевич налил самогон в пластиковый стаканчик. Слушай, у тебя змеевик есть, опять разбил, сказал Игорь Васильевич. Найдём, сказал Саша. Игорь Васильевич, хотите новости посмотреть, Славик включил ноутбук. Игорь Васильевич через плечо Славика смотрел в экран ноутбука, думая о том, что к новому змеевику нужна новая кастрюля. Только недорого. Нужно будет посмотреть на блошином рынке. Из рваного кармана тренировочных штанов торчала крупная иностранная купюра.