Из цикла – реальные истории.
ПРОВОКАЦИЯ
2. Шантаж.
Оперуполномоченный КГБ майор Мазур в очередной раз прибыл в закрытый гарнизон с целью контроля и сбора информации по оперативной линии. Как и прежде, он объявил командиру части, что будет проводить плановую проверку на «спецобъекте», поэтому ему понадобится лейтенант Фёдоров.
Степанов вызвал офицера, и поставил ему задачу допустить майора на техническую площадку и комнату, где хранятся секретные документы. Именно в этом закрытом от посторонних глаз помещении полковой «особист» проводил свои встречи с Фёдоровым, пытаясь привлечь его к работе на «комитет».
Но с самого начала что-то пошло не так и молодой человек проявил норов, не желая связывать свою судьбу с «конторой», которая на его взгляд не пользовалась авторитетом и доверием у советских людей. Более того, доносить на сослуживцев как считал он, означало пренебречь своею совестью и честью раз и навсегда.
Тем не менее, майор Мазур думал по-иному, поэтому в его интерес входило «дожать» лейтенанта и вынудить его беспрекословно выполнять обязанности «тайного агента». С этой целью он уже убедил молодого офицера подписать «соглашение о сотрудничестве», якобы для обеспечения безопасности «спецобъекта». Убойным аргументом был тот факт, что там хранилось ядерное оружие, а значит эти сооружения имели особую значимость и подлежали строжайшему контролю со стороны КГБ.
Как обычно, разговор первым завёл майор:
- Скажите, какая нынче обстановка в части? Я ведь давненько здесь не «промышлял».
- А что вас больше всего интересует? - насторожился Фёдоров.
- Ну вот к примеру, грубые нарушения дисциплины и прочие проступки, которые укрываются от начальства.
- Но это не моя компетенция давать такую информацию, - твёрдо заявил Виктор, - данный учёт ведёт начальник штаба и замполит поэтому обращайтесь к ним.
- Я смотрю, вы так и не сделали выводов из нашего последнего разговора - обозлился майор.
- Мы уже с вами говорили, что заниматься доносительством на своих сослуживцев я не намерен, - категорически отрезал Виктор и щёки его налились пунцовым румянцем.
- Может ещё скажете, что не несёте ответственность за своих подчинённых, которые распивают спиртное? - ухмыльнулся Мазур.
- Почему же несу! За это мой сержант уже наказан и об этом доложено в штаб полка.
- Как же вы тогда работаете с ними, если они умудряются ещё и выпивать? – не унимался «особист».
- Ведь у них одно на уме выпить или рвануть в самоволку, - недовольно изрёк Фёдоров.
- Да он такой наш солдат - засмеялся майор, - но до Берлина всё же сумел дойти.
- Если надо то и мы будем стоять до последнего без всяких там «заградотрядов» и «Смерша» - парировал тут же лейтенант.
- Не знаю как насчёт «заградотрядов», а вот без «Смерша» навряд ли сможете - усмехнулся «особист», - а по поводу сержанта всё же напишите в мой адрес донесение. Мне для работы нужен свежий живой материал.
- Хорошо, поскольку этот факт уже обнародован, то я удовлетворю вашу просьбу прямо сейчас.
- Да уж не откажите, вы же знаете, что именно пьяный сержант год назад ранил командира полка, выпустив в него две пули из автомата.
На самом деле такой случай имел место, когда хмельной сержант, завладев автоматом начал угрожать сослуживцам. Тогда командир полка лично пытался разоружить дебошира и, ухватившись рукою за ствол автомата пригнул его вниз. В это время сержант нажал на спусковой крючок, и две пули попали в ногу командира.
Тем не менее, теряя сознание, офицер не выпустил из рук оружия, а, успел ещё отдать приказ подчинённым, чтобы они не чинили самосуд над стрелявшим.
Данное происшествие произошло по вине офицера «двухгодичника», это те, кому присваивали офицерские звания после окончания института. В тот день, замещая командира роты, лейтенант произвёл замену заболевшего разводящего сержантом, который вернулся из увольнения в нетрезвом состоянии.
Здесь надо сказать о том, что данная категория офицеров из «гражданки» как правило, отличалась низкой дисциплинированностью, слабыми организаторскими способностями и командирскими навыками. Какими они были потом организаторами производства при таком наборе данных, трудно себе представить.
Тем не менее, Министр обороны по данному случаю категорически высказался за расформирование полка. Однако его сумели переубедить, и он дал «добро» исполнять свои обязанности командиру до пенсии. Это означало лишение возможности выдвижения его на вышестоящие должности.
Офицер «двухгодичник», отделавшись «служебным несоответствием», вскоре уволился и трудился потом в народном хозяйстве, рассказывая байки о своей службе в Советской армии. Его подчинённый сержант был осуждён военным трибуналом к длительному сроку, и отбывал потом наказание в колонии строгого режима. Получалось так, что эта грустная история так никого и ничему не научила.
Поэтому лейтенант на одном дыхании составил донесение о грубом нарушении дисциплины подчинённым и передал полковому «особисту». Это был его первый и последний доклад майору Мазуру. Именно после этого их отношение вылились в молчаливое противостояние. Виктор понимал, что всё просто так не закончится и «особист» найдёт повод, чтобы отомстить ему за нежелание сотрудничать.
* * *
Прошло какое-то время, и всё ж таки майор сделал ещё одну попытку привлечь старшего лейтенанта Фёдорова на свою сторону. Теперь он уже делал упор на его зрелость и повышение в воинском звании. В этот раз Мазур предложил ему возглавить небольшую группу осведомителей, а так же предоставить для работы конспиративную квартиру в городе. По-видимому, оперативнику тогда казалось, что этот аргумент будет убойным, а значит и вызовет неподдельный интерес у Виктора. Но этого не случилось, даже после щедрых посул служить в контрразведке.
- Ну ладно, мы ещё посмотрим чья теперь возьмет, - бросил на прощание «чекист» и больше уже не беспокоил старшего лейтенанта.
Скорее всего в дело был запущен персональный компромат, так как Фёдоров вскоре почувствовал холодок отчуждения со стороны своих сослуживцев. Тем не менее, он воспринимал это как должное, ведь главным было то, что он устоял от соблазна и не стал торговать своею совестью. От этого было не стыдно смотреть в глаза людям, а так же не страдать от «двуличия».
* * *
В тот вечер Виктор с лёгким сердцем заступил дежурным по части. Всё шло как обычно, развод, проверка караула, бодрствование в дежурной комнате. Вдруг уже за полночь зазвонил городской телефон.
Бывало всякое, звонили из города сослуживцы со своими заботами, а порою и девушки домогались поговорить со знакомыми «срочниками» или офицерами-холостяками. Но главными всё же были звонки от городских служб или с железной дороги о прибытии грузов для части. Все эти сообщения, как правило, носили срочный характер и требовали оперативных действий.
Но на этот раз звонок был совершенно иным, а скорее всего загадочным, что вызвало тревогу у Фёдорова. Вначале Виктору показалось, что с ним говорит сослуживец, вот поэтом он и не бросил трубку, а продолжил разговор. Однако тон общения вдруг изменился, и как ему представилось с ним уже начал общаться совсем другой человек. Но это могло быть и не так, пойди разберись, кто там на другом конце провода.
Тем не менее, говорящий с хрипотцой в голосе начал рассказывать, что в части имеется «спецобъект» и нет ни какой проблемы добраться до него. Особенно ночью по оврагу справа или по отлогой балке через лесок слева. Преодолев шок Федоров, назвавшись дежурным телефонистом, решил навязать незнакомцу свою игру, вынудив его хотя бы частично раскрыть себя.
В завершение короткого разговора мужчина поинтересовался, чем он может помочь солдату, чтобы завести с ним общение. Как и полагается «бойцу», Виктор попросил для начала привести спиртного, а потом уже познакомить с хорошей девушкой. Именно так он решил проявить того, кто в недосягаемости скрывал свою личину. Тем не менее, «неизвестный» хорошо знал, что и где находится в режимной части, а значит стоило над чем подумать.
Но действовать надо было прямо сейчас, ведь могло случиться всякое, вплоть до вооружённого нападения. Всё же это Прибалтика и исключать здесь ничего нельзя. Фёдоров тут же ухватился за кобуру, но она была пустой. Оказалось, что он не сможет защитить даже себя, а его самого можно будет взять голыми руками.
Такая ситуация сложилась в полку уже давно, когда командир запретил дежурным по части выдавать личное оружие. Это решение было принято после того, как один из них попытался выстрелом в голову покончить с собою прямо на службе. Однако выжил и был списан, тем не менее, дежурные офицеры после этого оказались безоружными.
Всё же защитить людей и объекты мог вооружённый караул, который наряжался ежедневно, но к сожалению сама «караулка» была на достаточно отдалённом расстоянии от места нахождения личного состава. Хотя на позициях где располагалась боевая техника и сооружения постоянно находились часовые, которые могли на время оказать огневое сопротивление нападавшим.
Беспокоить командира Виктор не решился, а сам попытался осмыслить ночное происшествие, а уже утром доложить обо всём Степанову. «А вдруг это был розыгрыш?», - терзал он себя догадками. Хотя вот так по городской связи говорить о вещах, составляющих военную тайну, было как-то не очень разумно, а значить здесь было что-то не так!?
Оставалось только одно, полагаться на часовых и караульных, поэтому до самого утра пришлось проверять каждую смену на постах и в караульном помещении. И так ночь прошла без нарушений, а по прибытию в часть командира, Виктор сообщил ему о загадочном ночном звонке. Степанов немедля доложил наверх о случившемся и разрешил Фёдорову отдохнуть ровно четыре часа.
Продолжение следует…