Томас вёл машину осторожно, внимательно глядя на дорогу. Моросил дождь, дворники двигались туда-сюда, убирая воду со стекла. В салоне тихо играла музыка.
— Малыш, ты чего загрустила? - спросила четырёхлетнюю дочь, сидящую на заднем сиденье.
— А когда мы приедем, мам? Мне кажется, что Стейси хочет уже кушать, - нежно отвечал она, поглаживая сквозь решётку клетки морскую свинку.
— Скоро, совсем скоро. Просто дождик нас немного задержал в пути, из-за него папа не может ехать быстрее.
— Просто дождик не хочет, чтобы мы попали в наш новый дом, как и Стейси, — заявила вдруг девочка.
В первую секунду, опешив от такого заявления, не знала, что и сказать.
— Я думаю, что Стейси просто устала, как и мы. А дождик просто хочет, чтобы дом умылся к нашему приезду и выглядел красивым.
— Нет! Это неправда! Я хочу в наш старый дом, я хочу свою кроватку, — заплакала малышка, и стала бить ножками об сиденье.
— Мирра! Немедленно прекрати! Мы уже об этом говорили! Твоя кровать уже стоит в новом доме, — раздражённо, но не повышая голоса, произнесла я.
Мне самой не нравилась идея с переездом, но Томас нашёл другую работу, и нам пришлось продать дом и переехать на новое место. Хорошо, что рабочие уже перевезли всю мебель и расставили её к нашему приезду.
— Ну вот, мы и дома, — устало произнёс муж и остановил автомобиль около крыльца.
Я смотрела сквозь бежавшие ручейки воды по стеклу на угрюмое здание. И вдруг отчётливо услышала над ухом:
— Беги отсюда! Немедленно! Иначе будет поздно! — скрипучий шёпот напугал меня.
Повернувшись в сторону него, увидела лишь пустоту. Посмотрела на мужа, а тот спокойно произнёс, словно ничего не слышал, открывая дверь машины:
— Ну, что барышни, я вам сейчас достану зонт.
«Мне это просто показалось», — решила я, выходя под раскрытый зонт.
В доме было холодно и сыро.
— Ну просил же, чтобы включили отопление рабочих, а они забыли, — воскликнул муж. — Я так устал, завтра всё включу. Давайте сейчас ляжем спать.
— Я не хочу спать здесь одна! — заявила малышка и расплакалась. Томас взял девочку на руки, и мы пошли в спальню.
— Сегодня ты поспишь с нами, а завтра, — что будет завтра я не успела договорить, как мы услышали протяжный вой.
— Папа, что это? — испугавшись, Мирра сильнее прижалась к отцу.
— Это, наверное, соседская собака, — предположил Томас, — не бойся, папа сильный сможет тебя защитить.
Ночью меня разбудил стук. Прислушалась. Звук повторился. Встав тихонько и одев халат, я отправилась к двери. Но стучали ни в дверь, а где-то внизу, подвале.
«Странно, почему открыта дверь в подвале и там горит свет?» — промелькнула мысль в голове.
Медленно стала спускаться по лестнице. В нос ударил запах свежей крови и страха. Я остановилась. Стук продолжался. От любопытства спустилась ещё на пару ступенек.
На столе лежала обнажённая девушка, или то, что от неё осталось. Её руки и ноги были распяты и отрублены, с них бежала кровь. Перед столом стояло нечто, в кожаном переднике, с пятнами свежей крови. Взмах топора, стук. Брызги крови и голова покатилась на пол.
В ужасе я закричала, и повернувшись, хотела убежать, но вместо этого наткнулась на кого-то. Не переставая кричать, отбивалась руками и ногами.
— Карен, прекрати! Это я, Томас! Прекрати! Слышишь меня?
Подняв голову и вправду увидев мужа, я пыталась ему что-то сказать:
— Там, там....
Томас отодвинул меня в сторонку, пошёл вниз.
— Нет! — крикнула я, не пуская его вниз. Но муж уже был внизу.
— Карен, тут ничего нет. Что тебя так напугало?
Я боялась спуститься, и тогда Томас пришёл, и взяв за руку, повёл вниз.
Там действительно ничего не было! Большой стол под лампой, полки на всю стену. Никого!
Томас обнял меня за плечи и тихонько сказал:
— Ты, наверное, опять ходила во сне, да? И тебе что-то приснилось, милая?
В голосе мужа послышались нотки нежности и беспокойства. Я просто не могла ему рассказать о девушке, возможно, это и правда был только сон. Взяв меня за руку, Томас повёл в спальню.
— Хорошо, что наша малышка не проснулась. Я сам от твоего крика чуть не поседел. Поспи ещё немного, — прошептал он, нежно укрывая меня одеялом.
Закрыв глаза, пыталась уснуть. Рядом сопела дочка. Прижавшись к её маленькому телу, удалось немного успокоиться и уснуть.
—Мама, мама просыпайся! Я хочу кушать! — голос дочки вырвал меня из сна.
Мирра стянула одеяло, и мне стало холодно.
— А где папа?
— Он пошёл искать печку, чтобы её включить. Я хочу кушать.
— Пойдём, что-нибудь приготовим, малышка. Но сначала умываться!
Вместо воды, с крана потекла ржавая вонючая смесь. Я тихонько выругалась, надеясь, что ребёнок не услышит. Сходила за бутылкой воды и умыла девочку и себя.
Еды тоже не оказалось. Нужно поехать за ней, но прежде всего нужно найти куда запропаститься муж. Оглянувшись, заметила, что и дочка куда-то пропала. Наверное, пошла Стейси проведать.
— Мирра, малышка, ты где? — крикнула я и вдруг почувствовала, что кто-то стоит за спиной. Замерла на пороге, боясь шевельнуться. Прикосновение к голой шее было ледяным, казалось, что кровь в этом месте застыла тысячами иголок.
— Ты, моя, — скрипучий голос произнёс это прямо в ухо. Горло сжали холодные тиски, с каждой секундой сжимали всё сильней.
— Милая, представляешь, здесь сломано отопление, придётся вызывать мастера.
При этих словах меня отпустили, и я подбежала к мужу, пытаясь спрятаться в его объятиях.
— Ты чего? — удивлённо воскликнул Томас.
Оглянувшись, увидела только пустую комнату. Неужели мне опять всё это предвиделось?
— Томас, что-то мне не нравится этот дом. У меня такое чувство, что мы здесь не одни.
— Конечно, мы не одни, с нами Мирра, — попытался отшутиться муж, — Кстати, а где она?
Мы нашли её в своей комнате. Малышка стояла около клетки со Стейси. Подойдя к ней, я охнула от испуга. Её окровавленные ручонки держали мёртвого питомца.
— Мирра, золотце, что случилось?
— Он сказал, что так нужно сделать.
Только сейчас я заметила ножницы, лежавшие рядом с клеткой.
— Кто сказал? — испуганно спросила я дочь.
— Он, — девочка показала в пустой угол.
Мы переглянулись. Томас схватил на руки девочку и быстро проговорил:
— Мы должны покинуть дом. Ты права, что-то здесь не так.
Он выглядел испуганно, так что у меня мороз по коже пробежал. Я кинулась за ним к входной двери. Но она не открывалась!
— Позвони в полицию!
Схватив телефонную трубку, но гудков не услышала. На немой вопрос мужа просто покачала головой. Томас отпустил ребёнка на пол.
— Оставайтесь здесь, я сейчас спущусь в подвал и принесу инструмент. Попробую выбить двери.
— Нет! Не ходи туда! — я вцепилась в его руку и не хотела отпускать.
— Успокойся, Карен, всё будет хорошо, — Томас с силой разжал мои пальцы и ушёл.
Обняв Мирру, я присела на корточки. Ожидание, казалось, длилось вечно. Вдруг девочка освободилась из-под объятий и побежала в подвал. Я хотела её остановить, но не смогла. Тело не слушалось меня, я застыла как восковая фигура.
Послышался стук, через некоторое время ещё раз. На ватных ногах я пошла потихоньку в подвал.
Шаг, ступенька. Липкий пот бежит по позвоночнику.
И ещё один шаг. Сердце колотится в груди как бешеное.
Стук не прекращается. Ступенька. Ещё одна.
На столе лежал Томас. Он был мёртв. А Мирра била его молотком. Вся в крови, с улыбкой садиста она опускала молоток снова и снова.
Увидев, меня она захохотала. С нечеловеческим оскалом она отправилась ко мне, облизывая губы.
Со всех ног бросилась по лестнице наверх. Заскочив в кухню, схватила нож и повернулась к монстру.
Она замахнулась молотком, а я просто вогнала ей нож в живот. Молоток упал на пол. Выражения её лица стало обиженным, и она тихонько прошептала:
— Мамочка, за что?
Раздался дикий хохот. Молоток с пола поднялся невидимой силой и опустился мне на голову. Послышался хруст. Боль взорвала мозг. Удары наносились один за другим. Но я ничего больше не чувствовала.