Глава 5. Ной найдёт пару и на выпускной
Мы устремились на свет фар, проглядывающий сквозь ветки.
- Сначала на Понторезку, - скомандовал друг (так мы называли казино в районе его дома).
Вопреки опасениям, таксист никак не отреагировал на состояние нашей спутницы. Девушка просто плюхнулась между нами на сиденье, да так и замерла, лёжа убитой ланью на покрытии с уютной бахромой. В первое время поездки до обмякшей попутчицы никому нет дела – Рэд, за неимением телефона, отвернулся к окну, будто там происходит нечто интересное. Думает, наверное, о каких-нибудь Клеопатрах, как обычно. Не зная, как примостить левую руку, чтобы поза глубокой задумчивости удалась, друг вышел из положения, решив развлечь нас нехитрой беседой.
- Ишь ты – поди ж ты! – повернулся он, морщась от чересчур резкого запаха автомобильной вонючки. – Надеюсь, ты поняла уже, что «три топора» срубают под корень и не такое дерево, как ты? Меня самого сейчас вывернет, ты заразила меня! У тебя хоть предки дома?
Отчаянно борясь с тошнотой, Марина помотала растрепавшейся головой. Вытянувшись стрункой, девочка пыталась насытиться ничтожными струйками воздуха, что с улицы проникали в мизерный зазор. Поникший хвостик вознамерился окончательно капитулировать, больше не держа в узде густые волосы.
- Жаль… очень жаль, что у меня не так же… - философски ответил Гэжэ.
Впрочем, довольно скоро он вышел «на своей остановке». Я стал замечать окружающую действительность, только когда через затемнённое стекло завидел иллюминацию родных пенатов.
Вот же ж шайзе! Мозг отключён за неуплату! Делать нечего, расплатился последней купюрой (потому как остальные спущены на радости жизни, а много денег с собой не брал принципиально); ехать на девчонкин адрес уже не актуально как минимум по двум причинам. Сразу, что первое в этой ситуации коробит – так это предположить, что мне надо рассчитать – хватит мелочи или же нет. Сразу отметаем. Это ж та пора, когда берёшь с собой относительно крупные деньги и чувствуешь себя спокойно. А ежели ищешь у кармана расширение – смысл тогда вообще выходить из дому? Вторая важная вещь во всей этой истории – просто лень. Опять куда-то тащиться вместо того, чтобы поскорей уже впечатать свою бренность в кровать.
И мы вылезли в темень. Лягушки в близлежащей мини-канаве, как в оркестровой яме, пели арию (и пофиг, что в яме должны находиться не певцы, а музыканты), повинуясь своему лягушачьему дирижёру. Мишка наслаждалась свежим воздухом, стоя на четвереньках. Да уж, неудобно вышло. Я в лихорадочном порядке набивал рот жвачкой и мечтал об одном: хоть бы этот номер прошёл. Вот если бы папа не подходил ко мне близко, как он обычно это любит делать! Ладно. Пора идти. Вроде и девчонка уже пришла в себя - не будет хотя бы пачкать ковры. Скормил и ей несколько подушечек. Бог не выдаст – свинья не съест.
И тут я понял, что не могу найти ключи от калитки. Обшарил все карманы; повернулся кругом… Нет! Только не это… если я сейчас позвоню папеньке, он этого не перенесёт…
- Что такое? – с лужайки завидела мою возню Маришка.
- Ключ посеял…
- Да? И когда… урожай?
Пошатываясь, Мишка приблизилась к забору. Чуть не упала на ровном месте, но серьёзно подошла к задаче. Нахмурила лобик, оглядывая кованный орнамент; дума заняла секунд пять.
- Вот же он, - она протянула пальцы к замочной скважине и позвенела связкой. Ключ, значит, уже воткнут.
Сотрясаемая громким смехом, несопоставимым с тембром её голоса, «морская волна» практически невесомым грузом сопроводила меня до дверей.
- А почему я не дома? – внезапно поинтересовалась девушка.
- А тебе здесь не нравится? Аккуратно!
Чуть не сверзившись с несчастных двух ступенек, модница не потеряла достоинства. Глядя в тёмное облачное небо, изрекла:
- Отвечать вопросом на вопрос… как-то по-еврейски... не находишь?
Сосредоточенно разжёвывая жвачку, толкнул дверь.
- Смотрите, что я принёс! – позабыв, что уже поздно, заорал я.
Непреодолимое желание во всеуслышание похвастаться тут же сказалось на слухе Марины. Плотно прижав ладони к ушам, она страдальчески скрипнула ровными зубками, но разулась, покоряясь судьбе.
Что-то подозрительно тихо. Глянул за угол – и на кухне никого нет; хотя это изначально ясно, темно же. Но всё равно – хотелось убедиться точно. А девочка… её даже нельзя назвать «знакомой». Кто это, вообще? Но надо бы отдать ей должное – несмотря на экстравагантно-помятый вид, держится и выглядит вполне нормальной. Завидую таким.
- Наконец-то! Я уж думал, не доживу до этого момента, - саркастически порадовался нашему появлению папенька, выходя в холл.
Устало шаркая по тускло блестящему кафелю, отец подошёл и выжидающе уставился на нас. Принюхался, как милицейская овчарка, недовольно топорща усы. Но! В доме посторонний человек. А значит, немедля надевается маска перманентного радушия – до самых до седых висков. И, так как нечего сказать в подобном случае, вполне предсказуемо, приподнимая полы халата, батенька направился вверх по лестнице. Отлично! Надо почаще таскать в дом гостей! Пусть хоть упираются, я хочу безнаказанно заниматься своими делами, не опасаясь расплаты.
Остальные запоздало пришли за ним. И чего они в зале все втроём делали?..
Лизавета молча направилась в свою комнату, искоса глядя на меня и прикрыв ладонью рот. Совсем не глядя на ступеньки, эта тварь засмеялась ещё откровеннее.
- Кушать будете? – потянулась за фартуком мама.
Местный дурдом. Только ты одна меня понимаешь.
Наотрез отказавшись от посиделок – пусть даже за едой – мы поднялись. В тёмном коридоре я задержался у Лизкиной двери.
- Открывай!
- Чё надо, квакушатник? – вход в девичью обитель явил тонкую полоску света. - Куда прёшься? Прям в ботинках!
Я молча едва не свалил новую знакомую в Лизкину постель. Будет знать! С её привычкой каждый раз морщить носик, когда его настигают алкогольные пары – пусть повеселится! Я улыбнулся своим гаденьким мыслям. А что, кровать большая; гостевая комната пребывает на уровне сарая – никому она не нужна. Очевидный выбор – надо позлить Лизоньку.
- Э-э-эй! Какой тогда смысл? Извращенец, так ещё и тупой!
- Заткнись. Тебя забыл спросить, - чтоб не сматериться, споткнувшись о простое слово – «тебя»…
Уходя, слышал, как сестра начала разъяснять «новой подруженции», при чём здесь основное население болот. Мол, год назад, зимой, пришёл брат с гулянки. И вместо того, чтобы зайти в дом, как всё нормальные люди, каким-то мистическим образом выронил ключи в придорожную канаву. Ну а затем прибыли родители и, собственно, сама рассказчица. Машиной папа тогда не владел, а связка ключей, естественно, одна на всех – наш глава семьи тогда только - только вступил в права собственности. Вот так, стоя на пронизывающем ветру, вся семья битый час ждала, когда же в мёрзлой тине обнаружится отпирка.
Да. Благодаря погодной мотивации, чуткому руководству отца и отсутствию вариантов у меня, связка нашлась.
***
…Как же хочется пить! Омерзительный вкус во рту… Жарко… Рядом что-то постороннее…
Не открывая глаз, я вздрогнул.
Похоже… ай, ладно, что толку гадать…
Доброе утро, блин. Не думал я, что такое вообще когда-либо случится. Да так скоро.
Осторожно убрал руку с мирно сопящей Маришки. Телефон!.. - далеко и время не узнать.
Либо это сестричкины проделки, либо кто-то свернул ночью не туда в поисках пролисков. Шучу.
Масштаб трагедии усиливался тем, что даже встать, одеться и постыдно удалиться оттуда не получалось. Малейшее движение к краешку – и девушка в полусне начинала ворочаться и мешать мне.
Волосы цвета молочного шоколада статичным прибоем выпадали за брега подушки. Смирившись с тем, что мне несказанно повезло, я, чуть не вывихнув руку, потянулся к прикроватной тумбочке взять чистый лист и карандаш. Вторую руку вытащить не удавалось, и она медленно и неотвратимо затекала. Или бежать от этих ощущений, или оставаться на месте – прозвучит дико, но я не хотел, чтобы она просыпалась. Если выбор между скандалом и прокрастинацией, то я выбираю последнее. Хорошо. Всегда хотел попробовать, как это – рисовать левой рукой!
Получалось мерзко.
Случайная гостья глубоко вдохнула и сладко потянулась, как котёнок. Я быстро сунул листик под кровать и начал выжидать, натягивая простынку на себя. Притвориться спящим – не вариант; этим я вгоню её в неудобное положение. Наспех сотворить удивлённое выражение лица, может быть…
Тут мне и пришлось отвести взгляд. Проснулась. Резко шарахнулась, словно деревенская лошадь от автобуса, спровоцировав этим падение листов формата А4 с кровати. Я задумчиво сгрёб с лица волосы освободившейся рукой. Неужели всё настолько печально?
Теперь Мишка пошевелилась и поняла ситуацию, так что испуг и влажный блеск глаз понемногу сходили на нет. Оглядывая падшую бумагу, она сказала:
- Ой! А я-то думала, что же там мешается!
И впрямь, освободившееся место явило мятые листы. Видимо, опять мой разделённый скетчбук получил эффект лёгкой пожёванности – уже чужим телом. Это привычное состояние – спать, зарывшись в листья и дожидаться весны. Окружить себя, чем можно - пусть даже винтажностью ломаных линий. В конце концов, с бутылками я лежать рядом не могу. Если выбирать из любимых занятий – рисунки подходят. Говорят, что стены дома помогают больше, когда вокруг вещи, памятные и любимые лично для тебя – картинки, записи, предметы коллекционирования, к примеру. Возможно, это утверждение я понимал несколько превратно.
- Не жалко?
Так спокойна. Стоит посреди комнаты, безуспешно отряхивается, сокрушаясь тому, какая она грязная. Совсем не скандалистка. Хотя могла она в этот момент сказать очень много нового и удивительного – в этом я не сомневался.
- Не важно… нормально это...
Вспомнил. Выпускной. Что-то как-то рановато началась абсурдная вакханалия; я рассчитывал на другое время суток - проснуться (желательно в Боргустане) рядом с утками. Не больничными, упаси Господь.
Решив отвлечь Мишку просьбой открыть окно, я отодрался от одра. Завёрнутый в саван простыни, чуть не навернулся, наступив на карандаш. Ощутив от этого действа непередаваемые по своей глубине ощущения, поднял и мстительно сжал его. Приговор таков: деревяшка с грифелем тут же полетела в окно. Не знаю, что меня злило сильнее – писчий инструмент, сам бардак или идиотское положение. На удивление быстро нащупал телефон, одежду:
- Я скоро вернусь.
Ну-ка, что там покажет экран… От такого поражения явственно треснула по шву надеваемая майка. И разверзлась варежка – совсем как у моей нечаянной спутницы недавно, когда она с утреца-похмельца лицезрела меня. Надо же... Опоздал на «классное» мероприятие! Это значит, что я уже никогда больше не услышу замечаний классрука… завуча… директора… Ура!
За завтраком стало ясно, что неловкий разговор всё ещё ждёт. Найти бы только слова. Все домашние единодушно против крошек в спальнях, да тем более в белье, но свидетели общения мне не нужны.
- Я обычно помню, что со мной происходит, но здесь… явно чего-то не хватает. Что было-то, вообще? - задумчиво спросила Марина, прислоняясь к спинке кровати и деля хлеб на маленькие кусочки.
- Не знаю. Судя по всему, заседание прошло нормально.
Я повернулся к девушке. Очень не хотелось смотреть ей в глаза. В общей сумме получилось секунд десять… сойдёт.
- Слышишь, это… не говори никому. В особенности… ты помнишь Жору? Вот ему, - выпалил я.
- А почему?
- Мне кажется, ты ему не безразлична. Не хочу в этом участвовать, ты понимаешь… наверное.
Помнится, мама выражала такую теорию, что людям надо говорить то, что они хотят услышать. Чего хочет Марина – неизвестно; но я буду пытать счастье, пока оно не выдержит и не сдастся.
- Думаешь, я всем растрепливаю абсолютно всё, что есть? – даже обиделась Мишка.
- Не говорил такого.
В результате, после кратких препираний, девушка получила новое облачение. До чего же нелепо она выглядела в моей одежде! Она сама поняла это, найдя зеркало. Немудрено.
- О-о-ой... Как же это? Смехотворно. Но - ничего не поделаешь. Если мама уже вернулась с работы – пусть так: я скажу ей, что это косплей, - поправляя причёску, спланировала свои развлечения на день девчонка.
- Чем ты собралась её шокировать?
- Это когда копируешь внешность, начисто, кого бы то ни было, вымышленных героев, знаешь? Вот толкиенисты…
Тогда - боюсь представить персонажа, выглядящего так, как Марина сейчас. Но сама задумка – слегка наметившаяся тяга к переодеваниям – очень интересна. Судя по тишине в комнате сестры, она уже давно умотала в школу… В отличии от меня, она-то свою дверь запирает.
- …но их у нас в городе я не видела. Как и ярко выраженных гэпэманов.
- Гопов, что ли?
- Да нет! ГП же!
- Ладно. Вернёшь потом... Только сделай это так, чтобы никто не видел.
- А можно открыть ворота, и в такси я сяду во дворе?
За забором улицы не видно. Внимательно посмотрел в сторону одного дома… он может… он тоже… и этот, же! Ладно, Мэнсон с ними, мне уже давно пора. Искать работу, да и вообще...
Распрощавшись со странной девушкой, я задался целью привести себя в порядок и радостно встретить знаменательное событие на горе. Да не с противными однокашниками, а с настоящим другом! Но перед этим посчитал жизненно важным списаться со Светой - с просьбой о помощи. Естественно, не распространяясь, в отношении кого мне так понадобились её советы по пик-апу. И вот они - незаменимой эссенцией стремительно вошли в жизнь и начали абсорбироваться в мой скучающий организм. Стоило мне прислать ей смайл, бьющий головой о стену, так тут же поочерёдно, отдельными сообщениями, посыпались чрезвычайно важные напутствия. Вот такие:
1) Хватай, пока не унесли. Будешь долго соображать – останешься на обочине. Если это всё-таки произойдёт – ничего страшного, хоть пикник замутишь. 2) Просто делай всё то же самое, что и вчера. Чем и всегда занимаешься. Нервы ни к чему, расслабься и сделай вид, что ты уверен в себе. 3) Напейся и объект напои. Спокойно только, без резких движений! И не спорь. Слишком хорошо тебя я знаю. 4) Про телефон забудь! Интерес покажи собеседнице, а не экрану! Улыбнись, что ли… Только не фирменным оскалом, а нормальную улыбку человека сможешь изобразить? Нет? Ну тогда расскажи что-нибудь умное. Да не мне! 5) Ты же в курсе, что на свете довольно много девушек? Так вот, напоминаю. 6) Обязательно зайди в аптеку и купи травяной чай. 7) Ой, это я не тебе. Вероника простудилась! 8) Хотя… тебя это тоже касается. Задумайся об этом. 9) Понимай, что если что-то сделаешь не так - отношения, напротив, испортятся. Готов начать сначала?
Взаимоисключающие какие-то компоненты… Ну да ладно. Благословляя «свет в оконце, дарующий ума не сбиться с курса в океане шизофрении» и прихватив необходимое позвякивающее снаряжение, я решительно двинулся покорять новую веху в своей истории алкоголизма.
- Молодца, - одобрительно дал в прядь глава семьи, встретившийся мне в коридоре. Деловито вгрызаясь в хачапури и фонтанируя частицами слоёного теста, он продолжил:
- Давай только не шибко там… ты меня понимаешь?
- Мы такое не обсуждали, но да, понял тебя.
- Точно? Хорошо. Не забудь, нам сегодня надо чистить карбюратор и масло менять, слышишь? Всё подготовить к заезду!
- Я никуда не поеду. Мне и здесь тепло.
- Это не обсуждается, - ласково ответил папа и ушёл в столовую.
На всякий случай убравшись через задний двор чисто на автомате, к вящей славе Теоремы, я достиг просветления. Отягощаемый мечтами и полным до отказа рюкзаком, всё шёл и шёл, сойдя с трамвая. Выше и выше: само собой, в наушниках, не глядя на дорогу. Май на исходе, но тогда казалось, что он будет длиться вечным рассветом. А это значит, что существующие запреты тают перед словами, выжженными в мозгу - об усталости и ожиданиях. Отступает тьма под действием яда надежды; из воздуха исчезают миазмы жизнедеятельности города. Районный тубдиспансер перестаёт генерировать инфекцию. Идёшь. И есть такое чувство, что бытовые отходы и придорожная пыль расступаются из-под ног. Ровно так, как волны встали коридором пред Моисеем. И точно так же, как несчастные узрели дно морское, так и я стал замечать результат труда местных рабочих-асфальтоукладчиков. А оного лучше бы не видеть - клянусь, что дно смотрелось бы гораздо симпатичнее. Так, вся тщета мира бессильна, когда знаешь, для чего выперся из дома. Сильны амбиции - не остановить и не забрать даже милиции. Отнять можно много чего – перечислять нет смысла – но самое дорогое – твои мысли – остаются с тобой. Единственное, что может испортить самый верный инструмент – подступающая деменция и масса других подобий смерти мозга при жизни остального организма. Понятно: чем дольше я взбираюсь по проклятой тропе, устремляющейся ввысь, тем мрачнее подступают внутренние монологи, вытесняя кислород. Где-то глубоко в подсознании организм борется с создавшейся инквизицией, моля: «прекрати… лезть… на верхотуру… там и без тебя… тошно».
Из-за поворота дороги чуть выше подножия стало видно, как разбитной походкой по не менее разбитному (да. Разбитому.) асфальту чешет друг. Медленно вытягивает сигарету из пачки исключительно зубами, вопреки здоровому образу жизни... Вот оно, явление.
- О! «Тазы» валят! – указал он в сторону городской трассы.
Я обернулся, крепко держась за горло – чтоб не вывалились лёгкие.
- Ты удивлён? – удалось мне выдавить подобие речи.
Мы благоразумно свернули в рощицу и не стали подниматься дальше. Такой исход порадовал, и прямо очень: спокойный шаг давал шанс подождать того времени, как дыхание придёт в норму и я смогу нормально говорить. Ведь сегодня от моего красноречия зависело многое.
Когда нашлось место, где можно «кинуть кости», стало и вовсе легко. Снимаешь опостылевший рюкзак, открываешь банку... Раздаётся характерный звук, и всё, больше нет нужды ни в каких излишествах. Только возлияния. Тем временем, Георгий притаранил целый пакетище с едой, и сразу рацион наш стал полноценным. Ну-ка… я плотоядно заглянул в пакет. Вот и они! Странно предположить, что он с собой не взял бы свои любимые груши. На длительное время посиделок именно им неукоснительно бралась снедь. Как в кинотеатре большинство не может без попкорна, так и друг без провизии – нечто; или ничто.
- Как вы с бревном добрались? Она не кусалась? – спросил Жорик, срезая кожицу плода карманным ножом.
Мне, разомлевшему на солнышке и уже веселому, не хотелось давать ответ на заведомо тупиковый вопрос. Поэтому я без лупы вылупился на него, будто в процессе изучения муравьёв обнаружил что-то нереальное.
- Мариська меня укусила вчера!
- Не может быть! Эта тихая скромница? А это значит,.. – ткнул я его под локоть. Да так, что ножик коротко полоснул воздух вблизи основания большого пальца Жоры. Хвала реакции и мне щелбан за это, от греха подальше пересел напротив, не дожидаясь разборок.
- Ну конечно! Я всем нравлюсь. Толк бы ещё присутствовал малейший с этого.
Мне больше ничего не оставалось делать, как подпереть голову рукой, прихлебывая жидкость, от которой неотвратимо, вот-вот, начнёт «вертолётить», показывая всем своим существом следующее: «ты хочешь мне что-то интересное рассказать? Я слушаю, грушёвый плодожор, внимательно, прости, что не записываю».
Рекомендуемая мелодия: Evanescence – Your Star