В нашем ведре только пустые бутылки и презервативы. Ее кожа стала моей кожей, ее дыхание, моим дыханием. Мы не спим по ночам растворяясь в друг друге. В ее глазах отражаюсь я, в моих – она. Утром она уходит на работу и я засыпаю.
Мне снится девушка с черным каре, фиолетовыми глазами и блестящими веснушками на щеках. На вид ей семнадцать лет, а я в настоящем возрасте. Мы гуляем за несуществующим городом вдоль неширокой спокойной реки. Стеклянно-серая гладь воды едва заметно движется. Мы идем вниз по течению по дорожке, окруженные невысокими голыми деревьями. Над нами тепло-серое небо и его мягкий рассеянный тепло-серый свет заполняет все вокруг. Это похоже на сумерки на исходе лета, но судя по виду природы, сейчас самое начало весны. Тепло. Мы разговариваем о том, как живем сейчас. Она часто нежно мне улыбается. Иногда я беру ее за руку, обнимаю, но я несколько безразличен, я знаю что она вернется в свой дом, а я в свой. В отдалении, на том берегу, играет ее ребенок, с детьми, прогуливающихся по тому берегу. На этом берегу только мы. Она ведет меня к несуществующему городу. Когда мы подходим к нему, река мгновенно замерзает молочным льдом. Она тянет меня на него и у нас на ногах возникают коньки. Выписывая круги и восьмерки мы приближаемся к другому берегу, ступаем на землю, уже в обычной обуви, а река за нами также мгновенно оттаивает и так же неспешно гладко течет как прежде. Она влечет меня на лестницу ведущую в несуществующий город, но я не иду. Словно вспорхнув она оказывается на вершине лестницы, оборачивается и, улыбаясь машет мне прощаясь «до свидания». Я печально смотрю на нее и вижу, как в ее глазах загораются звезды, и вдруг темное звездное небо заполняет все вокруг.
Просыпаюсь. Квартира пуста. Мрачный серый день на исходе. Подбегает кошка и настойчиво «уговаривает» ее покормить. Я насыпаю ей корм, подметаю пол, мою посуду и иду в душ. Полчаса сижу на корточках в струях горячей воды. Мои мысли утекают в прошлое на берег реальной реки, где я когда-то кружился в высокой траве с последней возлюбленной. Сейчас между нами тысяча километров одного десятилетия.
Выхожу из ванной, серый день угасает. Глупо называть это днями: «еще один день прошел», потому что у нас только ночи, хотя ей и приходится проплывать сквозь день полусна. В квартире душно, я открываю окно и в комнату врывается ветер. Он заполняет ее запахами осеннего леса, рядом с которым мы живем. Скоро ветер сменится и будет нести нам аромат реки и океана, к которому я не ездил с тех пор, как поселился у нее. Но и сейчас по ночам можно слышать шум прибоя. Колыхание простыни, наше прерывистое дыхание, поцелуи, поглаживания, свет от фонарей по стенам, как лунный, и мы как в первозданном мире, его первых ночей, первозданных людей: Адам и Ева.
Выворачиваю ее футболку и заправляю кровать. Завариваю крепкий чай, выкуриваю сигарету и, пьянея от никотина, погружаюсь в омут депрессии. Сгущается тьма, зажигаются фонари и окна, становится больше света автомобильных фар и улицу заполняет шум-гул автотранспорта – люди возвращаются с работы. Наш северный район оживает, а я ложусь на матрас возле батареи и проваливаюсь в тонкий сон. Я снова стою на берегу реки перед лестницей, уходящей в несуществующий город. И опять она, на верху, смотрит на меня улыбаясь. В её глазах теперь, как в калейдоскопе, кружится цветной листопад. Мы смотрим друг на друга: секунды перетекают в минуты, часы, дни, недели, месяцы, года. Я седею и покрываюсь морщинами, а она по-прежнему остается невинной семнадцатилетней девушкой с блестящими веснушками на щеках и милой улыбкой когда-то желанных губ. Я силюсь понять что за вопрос задает мне прошлое, но скрекот замка пробуждает меня. Мягкой походкой приближается ко мне Настоящая, и теплое ароматное тело покрывает меня. Горячее соскучившееся дыхание обдувает океаны моих печальных глаз. Шелковые щеки и розовые волосы щекочут мне лицо. Я начинаю ее поглаживать и она млеет. Блаженство заполняет нас: час, полтора, два… Затем я встаю и иду за пивом, она садится работать.
Пьянея я хожу между сосен. Ночной свежий холодный воздух, темное небо, нет ни души, и вот, девушка из прошлого зовет меня. Я не знаю как отвечать на ее сообщения, нас давно разделяет пространство и время, и метафизика бытия: разные жизни, разные миры. Я не вернусь, а она не приедет, и ей уже не семнадцать, и я давно не юноша.
Бреду домой, район спит. Меня встречает Настоящая, мы обнимаемся и я вжимаюсь в нее, закрывая глаза. Допиваю бутылку пива, и пока мы курим на балконе она рассказывает мне о том, что с ней было: как она развелась и, не зная чем разрушить апатию научилась курить, читая статьи-инструкции в интернете: «Возьмите пачку сигарет, откройте и пальцами, либо ртом достаньте из нее сигарету…». «Особо лучше не стало, а вот зависимость приобрелась. Вредно конечно, но они вынуждали меня жить, впрочем, теперь можно бросить, ты тоже перестань пить и устройся уже на работу», я улыбаюсь, киваю и целую ее.
Мы заходим в квартиру, бутылка погружается в пакет, она включает фильм, мы ложимся, одеяло колышется. Нас только двое во всем огромном мире, во всей вселенной; с нами ветер, шум прибоя и солено-пряный вкус нашего тела, теперь единого тела; мы в гроте, в пыли, на постели из мха и сухих трав, вокруг снуют мыши, воют волки, усмехаются гиены и лают шакалы; хлопая крыльями гукая пролетают совы, ломанными траекториями режут пространство летучие мыши; млечный путь мерцает бриллиантами звезд; мы сплетены как ветви двух дерев срастающихся друг с другом. С обеих сторон в грот заходят большие кошки. Не спеша, грациозно ступая своими мягкими лапами, они подбираются все ближе. Их мягкая шерсть переливается в свете полной луны, вычерчивая изящные силуэты их мускулистых тел. Они обступают нас, порыкивая и облизываясь, тесно ложатся вокруг и в урчащей теплоте их тел мы засыпаем, опутав лица волосами друг друга.
Утром она уходит на работу и я остаюсь один, один на один с мрачным днем. В полусне я хожу по квартире натыкаясь на углы; выпиваю последнюю бутылку пива, выкуриваю последнюю сигарету и засыпаю. Скоро что-то изменится, я это чувствую. Пусть сейчас в нашем ведре только пустые бутылки и презервативы, да печальное прошлое, которое соединило нас, но я знаю – скоро что-то изменится. Река течет…