В 1968 году произошла попытка французской революции. Французские интеллектуалы – Р.Барт, М.Фуко, Ф.Гваттари и некоторые другие горячо поддержали ее. Причиной были их либеральные идеи типа: «всякая власть является насилием», «шизофреническая сущность капитализма», «принуждение – это фашизм», «структура любого языка – это ограничение свободы, т.е. насилие и фашизм» и другие выведенные из этих посылок силлогизмы. Их корни кроются в недрах французского же структурализма, который прочно овладел умами в то время. Всеми признанный сегодня кризис философской западноевропейской мысли, обусловленный в том числе и разочарованиями структуралистов, возник на почве воинствующего нигилизма и пустословия «в пользу всего хорошего против всего плохого». Во Франции от революции в итоге отказались, ибо разрушение государства, как источника власти, принуждающего жить по правилам, ничего хорошего не сулит для благосостояния граждан. Но разрушительная сила подобных идей кому-то явно приглянулась в качестве инструмента влияния. На мой взгляд, на их идеологической платформе был созданы: механизм разрушения СССР, «цветные революции» в бывших союзных республиках, «арабская весна» в странах-союзниках России.
То что происходит в последние годы можно назвать срежиссированным театром абсурда (термин «управляемый хаос» - явление из того же ряда). Простые люди, труженики до сих пор не понимают, что же происходит на самом деле. Вроде бы истово боролись против привилегий партийных чиновников, а потеряли все свои – бесплатную медицину, образование, жилье. Так бывает.
Но хочу сказать о другом: война не закончена, и если раньше она проходила на периферии русского мира, то теперь метят в самое его сердце – в православие, в русский язык – носитель тысячелетней культуры и памяти народа, язык единения, а не розни.
Взять, к примеру, небезызвестные высказывания заезжего профессора ВШЭ. Если Ролан Барт образно объявил любой язык фашиствующим, т.к. он, якобы, ограничивает свободу сознания. То названный пришлый профессор делает это избирательно в отношении именно русского языка, оставляя за скобками философские обобщения самого Ролана Барта.
С позиций психоанализа «клоачный» и др. высказывания подобного рода могли бы свидетельствовать о застревании т.н. профессора на анальной стадии психического развития, или же здесь явно присутствует поверхностное восприятие идей структурализма в отношении языка. Тогда о каком обучении им студентов вообще может идти речь?
Думаю, что пора все же нам в России более критично относиться к носителям мутных контрпродуктивных идей и не разевать изумленные рты перед воинствующим невежеством. Программы обучения должны рассматриваться и утверждаться или согласовываться на уровне министерств образования и культуры достаточно квалифицированными людьми равно как и кандидатуры заведующих кафедрами, директоров и деканов.