ВИНА и СТЫД дружили с детства и были так похожи, что их даже часто путали. Но вот от других они всегда легко отличались понуро опущенными плечами и сжатыми кулаками. Их постоянно одолевали страхи, вызывая учащённое сердцебиение, постоянное напряжение всех мышц. Для ВИНЫ это был страх наказания, осуждения, страх не оправдать возложенные на неё ожидания, а для СТЫДА - страх быть покинутым, брошенным, никому не нужным.
Много времени проводили ВИНА и СТЫД вместе, прячась ото всех, почти не включая в своё общение других. СТЫД вообще не упускал случая улизнуть из поля зрения, стать невидимым. Пока был маленьким, всегда стремился спрятать лицо. Повзрослев же, обнаружил у себя накатывающее желание проваливаться сквозь землю. Это потому, что чувствовал себя словно выставленным на всеобщее обозрение, видимым для других в неподобающем состоянии, да и вообще каким-то не таким, опозоренным, никчемным неудачником. ВИНЕ были знакомы такие чувства. Только у неё переживания сопровождались тягостным ощущением себя плохой, злой, порочной. Сама себя ругая, считала, что сделала что-то не так, что не достигла цели.
Вот и было им интересно только друг с другом. Позже, правда, у ВИНЫ появилась подружка ОБИДА, и они стали убегать от СТЫДА, забывать про него. Это вызывало у СТЫДА нечто похожее на ревность, пока не заметил, что парочку чаще стали обижать в его отсутствие. Тогда он стал опекать их. Но те и сами, обороняясь, всегда в ответ норовили искать виноватых, потому что любое страдание вызывает защитное поведение. Впрочем, СТЫД сам также часто защищал себя словами: «Мне стыдно за то, что сделал, но посмотрите на других, они не лучше меня!».
Шло время, которое лишь добавляло нашим героям ощущения неполноценности, зависимости от мнения других людей и собственных заниженных самооценок. Всё это приводило к болезненным переживаниям после любых оплошностей. Причём для ВИНЫ было всё равно – случалось ли такое при свидетелях или без них, просто реагировала на муки совести из-за своего поведения. А вот СТЫД всегда боялся публичного осуждения, наличия свидетелей. Негативная оценка самому себе добавляла разочарования, ощущения своей неуместности, смущения и робости. Но не мешала временами быть высокомерным и гордым. Так он пытался отделиться ото всех, чтобы прикрыться иллюзией собственной исключительности или пофигизма. Если бы не присутствие в его жизни ВИНЫ, было бы полное ощущение изоляции, отверженности, потерянности.
Однако в последнее время СТЫД заметил, что с ВИНОЙ стало что-то происходить. Она избегала общений, днями напролёт не выходила из дома, даже его сторонилась.
Он с болью отметил, как ещё более согбенными стали у неё плечи, словно от непомерного груза, как скованны движения, постоянно опущенный взгляд. А СТЫДУ так хотелось, чтобы исчезла с её лица маска виноватости. Он пробовал расшевелить ВИНУ, но та всё больше погружалась в депрессию, винила себя во всём. СТЫД видел, в какие строгие рамки загнала она себя и сама же наказывала за свои проступки.
И вот однажды наступил момент, когда ВИНА уже не могла больше справляться с агрессией, направленной на себя. Её бесконечное самоуничижение просто превратилось в способ восприятия мира. Стремление к самонаказанию жестоко лишало уверенности в себе, снижало самооценку. Уныние, пессимизм опустошали и отнимали энергию. Она даже призналась СТЫДУ, что из-за постоянного самокопания и самобичевания жизнь уже не радует, что не видит смысла в дальнейшем, не верит будущему.
Собственные переживания увиделись СТЫДУ такими пустячными на фоне горестных переживаний Вины. Он явно увидел, как депрессия поедала ВИНУ.
Кинулся тогда СТЫД за советами к приятелям-знакомым. И те подсказали обратиться к МУДРОСТИ. Только вот отыскать её было не так-то просто. Уединилась та от суетности и тщеты скоротечной жизни в труднодоступные для сутолоки и беспокойства горы. Отправился к ней СТЫД. Долго ли, коротко ли, но нашёл он уединение МУДРОСТИ за снежными шапками гор. Выслушала она СТЫДА, участливо посмотрела на него, призадумалась.
Чувство сострадания всегда делает любые положения дел лучше. И умение сострадать не так уж просто, не является врожденным, оно формируется обстоятельствами жизни.
– Вижу, СТЫД, ты готов взять на себя часть боли, которую испытывает ВИНА, чтобы ей стало лучше. Проявленное тобой сострадание может помочь вам обоим. И это твой собственный шанс развить доброту, смирение, освободиться от гордыни, обид, озлобленности, опереться на свои лучшие качества. Может, пришло время
появлению радости, да и смысла в жизни от сознания собственных возможностей в помощи другому. Многого ты о себе ещё не знаешь. Например, в тебе есть сила, поддерживающая и добродетель. И ты можешь быть добродетельным. Это значит испытывать стыд, когда ты ведёшь себя хуже, чем ты есть на самом деле.
МУДРОСТЬ взглянула на задумавшегося СТЫДА.
– Ну, а ВИНЕ может помочь только раскаяние. Это, конечно, сожаление, что поступала не должным образом, но и признание, что можно бы поступить и по-другому, правильно. Не поедом себя должна есть, а пусть это будет сознательным самоосуждением. Все ошибаются и совершают неправильные поступки. Но если постоянно грызть себя, заниматься самокопанием, самобичеванием, пытаться успокоить совесть в суете дел или самооправдании – это тупиковые пути в уныние и депрессию. Настоящее раскаяние сопровождается радикальным пересмотром своих взглядов и системы ценностей. Это всегда умоперемена. Она открывает будущее.
Поблагодарил СТЫД МУДРОСТЬ, низко поклонился и поспешил обратно к ВИНЕ. Он знал теперь, что скажет ей и как поможет. Отныне СТЫД и ВИНА будут сдерживать других от неблаговидных поступков, помогая избавляться от отрицательных личностных качеств, побуждать к выполнению должностных обязанностей по отношению к другим и жизни. ВИНА будет помогать исправлять ошибки, будучи терпимой к себе и окружающим, а у СТЫДА просто не будут одновременно присутствовать в жизни и недовольство собой, и недоверие к другим. Вместе они будут давать много сил и энергии, которые можно направить не на подавление чувств, а на преобразование мира вокруг.