Зеркала необъективны. Кому-то они льстят, над другими насмехаются, что особенно заметно с нарастанием возраста. Я на себе это почувствовала. Неинтересно стало смотреться в зеркало. Глянешь и заморгаешь: «Ну и рожа у тебя, Шарапов!», - отвернёшься и, вспомнив Шарапова, подумаешь: «Если у него рожа, то мне б такую».
Ну ладно, лицо, а есть ещё причесон. Тоже зрелище бывает любопытное. Вот недавно случилось так, что меня неожиданно пригласили в гости, а у меня волосы не покрашены, отросли седые корни. Что делать? Покрасить мы не успеваем. Всё бы ничего, но на макушке белый кружок выглядит как лысинка. Дочь мне говорит: « Давай завьём, приподнимем волосы начёсом, и оно будет не видно».
Давненько не было у меня ни завивки, ни начёса. Привыкла к естественным волосам, прямым и не длинным. А давай, тряхнём стариной.
Вероника усадила меня в коридорчике, возле открытой двери в ванную. Я оказалась без зеркала, потому что в ванной места мало, а инструменты (щипцы и фен) она подключила там к двойной розетке.
Сижу, расслабилась, представляю, как она надо мной колдует. Берёт прядь волос, поднимает её и частой расчёской чешет наоборот, сверху вниз. Так возле кожи образуются колтуны, а из них торчат хвосты во все стороны. Мимо, из своей комнаты в кухню, шастает внучка Милана, косит на меня взглядом и отворачивает лицо, чтобы скрыть улыбку.
-- Что, Милочка, - говорю я, - как тебе бабушка? Думаешь, что это Баба Яга в тылу врага? Подожди, в конце будет всё шикарно, увидишь даму в стиле рококо. Портрет герцогини Элизабет де Бофор.
Вероника тщательно уложила вздыбленные пряди, аккуратно замаскировав основу, щедро побрызгала лаком, сняла с моих плеч накидку и отпустила к зеркалу.
Я подошла к зеркалу шкафа-купе в прихожей, где увидела себя в полный рост, и вот здесь оно надо мной посмеялось. Оно показало тапочки, домашние штанишки с футболкой и парадные букли, непропорционально увеличившие голову. У меня вырвался нервный смешок:
-- Вот так мадам! Не де Бофор, но Помпадурочка парикастая.
-- Ты что, - обиженно возразила Вероника, - хорошая причёска.
-- Причёска-то хорошая, не спорю. Но я для неё не подхожу – не мой размер. Сама с вершок, голова с горшок.
Не в силах оторвать глаза от зеркала, я смеялась всё сильнее. Вероника с Милой обступили меня с двух сторон и тоже воззрились в огромное зеркало, начав хохотать в унисон.
Беззвучно смеялось зеркало, перед которым корчились от смеха три фигурки, а внутри его такие же сгибались пополам, кидая взгляды друг на друга и заходясь в гомерическом хохоте.
Я вспомнила современную фразу на тему причёски, и еле выдохнула между приступами смеха:
-- Взрыв… на макаронной …фабрике…
Девчонки расхохотались ещё сильнее. Но Милочка вдруг перестала и серьёзным тоном сказала:
--Я хочу макароны!
Мы отвернулись от зеркала к проголодавшемуся ребёнку, и наваждение рассеялось. А зеркало затаилось до следующего раза, когда можно будет меня ехидно осмеять. Как оно это делает? Да просто – показывает не то, что я хочу в нём увидеть.