Вновь Диггори открыл глаза от уже предавшего его однажды запаха мяса.
-Очнулся! Ты, наверное, голоден? Возьми, поешь! – девчонка протянула ему черную лепешку, по запаху напоминавшую хлеб, и маленькие кусочки мяса, аккуратно уложенные в большой травяной лист.
Диггори привстал.
-Хочешь убить меня своей заботой? Отойди. Где мой друг?
-Я отпустила твоего пленного.
-Запомни, не бери то, что не… Нет, вот так - не развязывай то, что завязано не тобой, ребенок. Тебя не учили, что разговаривать с незнакомцами опасно? Что тебе надо?
-Опасность должен чувствовать ты, а не я. Это ты здесь ОДИН.
-Откуда ты?
-Из Кам’эр.
-А-а-а-а, ты от туда... Я сразу так и подумал.
-Правда? – оживилась девочка.
-Нет.
Собеседница резко скрестила руки, всем своим видом показывая обиду. Диггори вдруг стало тошно от самого себя.
-Что там у тебя? – кивнул он на небольшую порцию угощения.
-Сьешь. Это лепешки из разнотравий и полевые мыши.
-Твою ж… - попытался выругаться Диггори, отправляя в рот дары леса.
-В Кам’эр мне никто бы не дал лишнего куска мяса, поэтому пришлось выкручиваться. Не переживай, наши предки тоже ели мышей!
-Но я – человек. – заметил рыцарь.
Девочка застыла на месте. Беззаботность в ее глазах стала сменяться нарастающей злобой, а маленькие кулаки сжались так, что побелели. Немного взъерошенные пепельные волосы зашевелились. Совиные уши, которые до этого момента были прижаты к голове, стали видны Диггори. Большие, желтые глаза сверкнули, девочка выпалила:
-Смерд! Если бы я не проявила свое любопытство в тот момент, когда ты, как последний глупец пытался пройти границу Черного леса, ты бы так и остался лежать там. Мертвее мертвых! Арон не любит шутить. И ты бы убедился в этом на своей шкуре. Это я тебя свалила! – с гордостью произнесла Алана и залилась звонким смехом, превратив желтые глаза в две дуги. – Я тоже могла поиграть с тобой - стереть тебе память до момента твоего рождения, чтоб ты вернулся к хозяину, но не увидела твою принадлежность к здешним некромантам. Только это тебя спасло. Только это. Странно, что Арон не заметил.
-Некроманты? – Диггори не верил своим ушам.
-Ага, – беззаботно продолжила Алана, почувствовав победу. – Только эти неумехи выдернули тебя из совершенно другого мира, поэтому ты ничего не помнишь. Ты не помнишь, ведь так? Фукуро способны это чувствовать, но, видимо, Арон никогда с этим не сталкивался, поэтому решил не заострять внимания на новом ощущении. Холодно. - Алана переместилась к самому худощавому дереву, где солнечные лучи могли достать до ее лица.
-И, как я понимаю, «куфара» - это твой народ?
Алана оперлась спиной об дерево, предвкушая долгий разговор:
-Фукуро – самый могущественный народ в землях Суана. Но нас осталось настолько мало, что сейчас это не имеет никакого значения, и главное, о чем мы заботимся - это наши жизни. Видишь эти уши? Это от предков. – Алана потрогала совиное ухо и, убедившись, что оно на месте, положительно кивнула головой. - Фукуро – полулюди, полусовы. Награжденные невероятными способностями и ясным умом, мы были удостоены занять место в графском городе Сенто. Каждый из нас был при королевском дворе славного правителя Тудора. Наверное, это было лучшее из времен, пока одну из Фукуро не обвинили в убийстве короля. Мы были изгнаны из Сенто, а наши магические способности запечатаны в Алтарь Силы. Однако, не смотря на то, что магии в нас почти не осталось, мы вынуждены служить новому правителю - графу Нэдзумиону, и обречены на это до конца жизни. Нас не любят. Не любят, как народ, лишивший Суана короля и счастливой жизни. Любой из жителей государства считал своим долгом унизить нас, если не всех сразу, то поодиночке. Я часто вытирала плевки с лица. Часто убегала от девочек, пытавшихся надрать моих волос, как траву, что бы воткнуть в головы любимым куклам. Наконец, на Фукуро снизашла великая благодать Нэдзумиона. И вот мы здесь. На краю страны. И это хорошо. Однажды до нас дошли слухи, что мы не одиноки в своем рабстве. Весь Суан – царство рабов. Те, кто плевал в нас вчера, сегодня оказались такими же оплеванными. По легенде, в Черном лесу должен родиться человек, который свергнет графа, именно поэтому мы не должны позволить черно-печатным покидать пределы леса. Ведь никто не знает, в каком облике должен родиться этот самый человек. Если такого человека обнаружат хундцы, они непременно сообщат графу, и тот истребит Фукуро за плохую службу, сделав нас частью своей армии. Это наша плата. Лишь определенному кругу людей разрешено колдовать вне королевства – его подданным. Поэтому, если ты вернешься сюда вместе с хозяином, и он окажется одним из их числа, на тебя будет наложена белая печать. Печать – это своеобразный пропуск в земли Суана. Здесь она у всех белая и дается сразу при рождении – так Нэдзумион обезопасил себя от «черного младенца». – Алана перехватила руку рыцаря и легко подула на ладонь. – Смотри, твоя печать – черная. Вновь родившийся.
-Что это значит?
-Это значит, что ты родился с помощью магии. В твоем случае – рожден второй раз. Там, где-то в своем мире, ты умер. Здесь твоя душа чужая.
Она замолчала и, что-то вспомнив, нырнула рукой в карман мягкого платья:
-Держи! Это подарок моей мамы – вода памяти. Она подействует, когда ты будешь спать. Думаю, тебе она нужней.
Фукуро вложила в его руку пузырек и растерянно обернулась – в глубине леса раздалось ее имя.
-Прежде, чем грубить – подумай дважды. Возвращайся с хозяином! – донесся ее удаляющийся голос.