Сдачи не надо - 2

Ян Подорожный
СДАЧИ    НЕ    НАДО – 2

         Осветив в предыдущем опусе сложные отношения по поводу того: брать сдачу или оставлять на память, хотел закрыть, по крайней мере, для себя, столь животрепещущую тему. Однако материала оказалось довольно много, и, «как пепел Клааса», он стучит в моё сердце.

Прожив все лучшие и худшие годы в Союзе (в Германии - доживание, которое, кстати, благодаря росту цен, всё больше напоминает былые «совковые» годы с теми же маленькими радостями по случаю удачного редуцирта), постепенно начал тяготиться своей профессией таксиста. В любом обществе, узнав о моей работе, самые милые люди начинали так: «Вот недавно сели мы в такси»…

Дальнейшее я мог продолжить сам: «Не дали сдачу, отказались везти, много запросили, и т.п.». Вначале что-то объяснял, даже оправдывал коллег, а после придумал ход. «Надо было сразу ко мне обратиться, - твёрдо советовал я, - и этот вопрос решился бы на месте». Возникала, чаще всего, непонятная пауза, а затем тема исчерпывала себя.

Самые недогадливые задавали ещё какие-то вопросы, но редко. При этом честно отмечу, что зарекомендовала себя наша братия в глазах трудового народа и творческой интеллигенции весьма отрицательно.
          

 Отнюдь не оправдывая таксёров, знаю, что подобным качеством грешат многие и многие люди, связанные с временным пребыванием валюты в руках. Ну, просто липнут ассигнации и монеты к ладоням. Невозможно оторвать без внутренней боли. Сколько раз обманывали меня в честной Германии при данном процессе. В магазинах, аптеках, кассах. Глаза возвращающих сдачу блестели искренней честностью, готовностью услужить, недодать, зажухать, а также многое другое при надобности.

 Всучить что угодно, кроме денег. И тут же вспомнился эпизод с одним милым пассажиром. Вёз я его на массив «Ветряные горы». Мы доброжелательно болтали, но вот, когда настал час расплаты, ездок чуть-чуть «сменился с лица». Уже рассчитавшись, спросил, что же омрачило настроение.

 «Да, в общем-то, ерунда, - начал делиться он. - Вёз меня ваш коллега от Дворца спорта. Я был немного подшофе, поэтому запланировал сразу же отдать три рубля за проезд. Сами понимаете, что с запасом, и даже приличным. Чуть больше рубля набивал счётчик. А у меня, как назло, только целый четвертак. Даю и говорю, чтобы троечку взял себе, а мне отстегнул 22 рубчика.

 Водила зажёг в салоне свет. Как в общественном сортире – еле светит. (Старый трюк таксистов с яркостью освещения салона для мухлежа – авт.). Сам толстый и все зубы жёлтые. Начал отсчитывать, что-то слюнявил, перекладывал из одной руки в другую. Наконец отдал. Полную жменю. Я их в пиджак, не считая, положил, и домой. Утром смотрю.

Семь купюр по рубчику и пять…   лотерейных билетов. Старых. Ещё пошёл проверять, придурок, в сберкассе на всякий случай. Но наука на всю жизнь. Сейчас по вечерам, если возвращаюсь с каких-то мероприятий, готовлюсь заранее. Одна купюра. Никаких сдач! Не на того нарвались»!
         

Но вот абсолютно другая коллизия. Везу  как-то двух мужиков. Весьма и весьма симпатичных, отмечу, человека. И тоже после расчёта один из них спросил: «А что у вас все водилы  такие уж сверхчестные»!? «Да нет, - отвечаю, - нормальный народ, в общем». «Вёз нас однажды из вашего, «коммунистического» (народное название киевского таксопарка№1 – авт.), таксист, - продолжал он дальше. Ждали нас жёны возле театра Музкомедии.

 А мы навестили  по случаю подруг детства и спешили к ним. Тот довозит, мы ему даём пару рублей, а накоцало чуть больше рубля, и рвём к благоверным, а они уже обе подпрыгивают от нетерпения возле входа. «Трамвай сломался, - говорю я, - еле добрались. Бежали даже, чтобы не опоздать.

Вот Витя подтвердит, - показываю на друга. Вроде поверили, и вдруг подбегает таксист и говорит, чтобы мы забрали сдачу, что он честный водитель и чаевые не берёт. Вите супруженция сразу же заехала в лицо, и он упал на месте. Как подкошенный. Она в молодости ядро толкала, ручищи страшные. «Опять от ****ей приехали»!? – закричала. Ну, что делать, шеф, в таких случаях? Уже и не до оперетты». «Не переживайте, - успокоил их, как мог, - с чаевыми обратно не побегу. Выдержу любую сумму, сколько не дадите».
            

Некоторые наши водилы придумали чисто психологический трюк. В магазинах появились пластиковые приспособления для монет. Несложный прибор с гнёздами для монет номиналом 10,15,20 копеек. Под каждым гнездом пружинка, выдавливающая монету наверх. Когда водитель привозил пассажира, он давал клиенту «герет» (прибор) со словами: «Возьмите себе сдачу сами. Сколько найдёте нужным».

 Обычно пассажиры, потрясённые такой честностью и доверием, отнекивались и уходили, проклиная в душе достижения науки и техники, свою нерешительность и хитрость таксистов. Правда, как мне рассказал однажды водитель нашей колоны Яша Любарский, один пассажир не постеснялся отсчитать себе сдачу. «Представляешь, - восхитился Яша, - буквально один миг и ушёл. Потом глянул внимательно, а он ведь все монеты вынул. Оставил по одной в каждом гнезде. Ловкач, другого слова не придумаешь. Сплошной Вольф Мессинг, не слабее».

Ещё одна категория таксистов имела тенденцию впадать в глубокую задумчивость при расчёте с пассажиром, некую нерешительность что ли. Начинались тяжкие вздохи, взгляды по сторонам, слабые попытки отыскать мелочь. Слава Богу, бумажные деньги не зажимались. Как правило, спешащий клиент, подождав некоторое время, махал выразительно рукой и убегал по своим делам. С водителя тут же спадала сонливость, глаза веселели и вспыхивали выразительным отблеском. Дело сделано, можно работать дальше.
         

Начальство было прекрасно осведомлено обо всех трюках водителей. Тем более, большинство из них в прошлом сами крутили баранку такси и точно так, не все, конечно, выкручивались в подобных ситуациях. Естественно, на разборах жалоб метались громы и молнии на головы, как их назвала бульварная газетёнка «Вечерний Киев», «хапуг за кэрмом» по поводу обсчёта, отсутствия мелочи.

 Но начальство знало, что вся система такси  на таком вот подходе и держится. Не уплатишь слесарю, не выедешь на исправной машине. Слесарь тоже получает копеечную зарплату, как и водитель. И кроме этого, такие жалобы помогали нашим шефам держать неугодных водил в ежовых рукавицах. Вначале делалось такое стихийно. Вроде и можно наказать, но нет твёрдой юридической базы.

 Но после принятия статьи в таксистский талмуд об увольнении по  недоверию при обсчёте или не возвращения сдачи, дела пошли, как по маслу. Причём, чтобы не находилось желания  подать иск в суд, подобные решения начали передаваться на собрание коллектива. А на этом процесс заканчивался. Как говаривал начальник нашей колоны А.И.Снигирь: «Будешь много «выступать», коллектив решительно отрыгнёт тебя.

А суд такие решения не отменяет». Работал у нас в какое-то время незаметный такой мужичок, Ваня Радзинский. Всё время ходил по автопарку со стареньким кейсом. «Учится, наверно, где-то», - уважительно говорили таксисты. Однако Ваню интересовали более меркантильные вещи.
          

Какая там учёба. Он явно жил не по заветам Ильича. В  дипломате находился портативный магнитофон. Радзинский для решения своих  личных задач включал аппарат, а после подходил побеседовать с кем-то из начальства. Чтобы ввести шефа в надлежащее к беседе состояние, времени много не уходило. Так что при этом ещё экономилась плёнка и батарейки, что немаловажно. После нескольких минут беседы, он извлекал прибор и, перемотав обратно магнитню ленту, нажимал кнопку: «Воспроизвести». Шефу сразу же становилось плохо на душе.
         

«Пойду в горком или куда повыше», - мечтательно произносил Иван. А кому нужны такие потрясения? Отыскать надёжную статью для увольнения не удавалось. Но вот тот же А.И.Снигирь придумал воистину изящный ход. Собирают как-то колону на собрание. Жалоба на водителя Радзинского. Ночью (!) отвёз пассажиров за город, показало на счётчике 9-70. Он не дал сдачи с десятки. По ночам за город ездили только самые отчаянные.

 Сами пассажиры, понимая ситуацию с холостым пробегом в обратную сторону, платили больше показания счётчика. Ваня работал в шляпе, которую обычно натягивал себе на самые уши, внешность имел самую невзрачную, дело было ночью, и как опознали при очной ставке пассажиры, загадка. К тому же муж и жена. Белые нитки выпирали из дела во все стороны. При всём при том, на коллектив нашей колоны, не без давления начальства и так называемого актива их холуёв, напал очередной приступ тошноты, и дело  оказалось в шляпе.

 Но не в шляпе Вани Радзинского. Он лично с треском вылетел с работы. Вот и решай вопрос надо или не надо оставлять сдачу.

                Ян    Подорожный.          19-20.01.08.     Любек.