- Плечи не поднимай, расслабь их, а теперь бей. Чувствуешь? Рука легче пошла. Ввинчивай кулак, да не запястьем, а плечом! Вот так, правильно.
Витя – бывший тренер по боксу. В молодости сам провел много времени на ринге. При СССР поездил по стране и всяких кубков да медалей приволок немало. В наступившую эпоху «купи-продай» устроился в службу безопасности к своему родственнику – рыбному магнату. Витя мой начальник. Я почти месяц торчу на их семейном складе в качестве ночного сторожа. Обитаю в будке-сторожке с большой оконной рамой, через которую просматривается территория, усыпанная морозильными камерами, забитыми рыбой. Склад обнесен забором, состоящим из вбитых в землю труб, с натянутой между ними железной сеткой.
Кругом нищета, а из каждого утюга - одна говорильня: дескать, все будет, только нужно потерпеть и дождаться светлого будущего. Все внимают очередному из вождей, проходящих вереницей мимо страны. То с бровями, то с пятнами на лысой башке. А нынче с с экрана на свою человечину пялится хмельными глазенками похожий на здоровенный сундук седой демократ. Объявлено – можно все! И понеслось - хошь торгуй, хошь не торгуй. Другого не дано, ведь каждый за себя. Ударили тебя по щеке - возьми дрын и разнеси вдребезги голову обидчика. Культ силы витает среди людей. Не обошел он стороной и меня. После университета, не найдя работу по «спецухе», мыкаюсь по «времянкам». Вижу всякое и встречаюсь со всякими. Порой и вовсе оказываюсь на дне и общаюсь с его обитателями. Часто распускаю руки, правда, не по своей инициативе. Узнав, что Витя бывший боксер, попросил его поставить мне пару-тройку основных ударов. Он согласился, и теперь, когда прихожу на склад, то Витя, вместе с передачей материальной ответственности, передает мне свой бесценный опыт бойца.
В один из вечеров, когда я приперся на дежурство, Витя как-то странно посмотрел на меня и спросил:
- Ты веруешь?
И тут, я все понял. Уставился на его окладистую бороденку и нательный крестик. Все, закончились уроки бокса. Сейчас начнется промывка моих в меру отбитых молодых мозгов.
- Нет, но к верующим хорошо отношусь, - протараторил я, забегая вперед с целью хоть как-то понизить степень надвигавшейся на меня беды.
- Это плохо, - вздохнул Витя, - когда человек живет без бога в сердце. Тебя не агитирую. Ты еще молодой, и со временем разберешься, а я достаточно пожил и к богу пришел только под седину. Раньше был такой же, как ты – нигилист, но когда первый раз в храм зашел, то что-то в душе произошло. Понял, что без веры больше жить не смогу.
- Значит тебе это нужно. Может быть, я со временем к этому приду. Когда-нибудь.
- Ты не откладывай, сходи в храм. Вот увидишь, в душу войдет. Другим человеком себя почувствуешь.
Глубоко посаженные серые глаза Вити, под набитыми надбровными дугами, светились. Его рука с распухшими казанками на кулаке ласково поглаживала тусклый, невзрачный крестик, висевший на веревочке, опоясывающей мощную шею. Витя смотрел мимо меня и молчал. Он ушел в свой мир, не так давно открывшийся и поглотивший его.
Я тогда, конечно же, ни в какие храмы не пошел, а Витя со мной больше не заводил разговоров о вере. Он по-прежнему обучал меня технике бокса. Вероятно, бывший тренер умел читать по глазам. Такого болвана и разгильдяя, как я, он не посчитал нужным приобщить к богу. А вот поставить мне технически правильные удары, счел необходимым. За что, ему благодарен. Моя жизнь после общения с Витей вошла в крутое пике. Вместо похода в храм, я протянул руку козлобородому рогачу. Мой новоявленный «тренер» живо все разложил по полочкам. Он до сих пор не выпускает мою душу из своих цепких лап. Наверное, я проклят, и начинаю догадываться кем. Но умолять его простить не буду. Не пришло еще время…