Из цикла – реальные истории.
ПРОВОКАЦИЯ
1. Вербовка.
Молодому офицеру было тогда над чём поломать голову. Вместе с первым назначением у Виктора Фёдорова сразу же появились серьёзные проблемы. В довесок к основным обязанностям прибавилась ещё и внештатная должность. Бог с ним, если бы это была какая-нибудь котельная или помывочный цех, а то целый полковой арсенал с ядерным оружием и всё это просто в нагрузку, ну, в общем «по совместительству», а значит и без должной оплаты.
Ничего не поделаешь, страна большая, дел много, а вот рабочих рук как всегда не хватает. Ну а спрос конечно самый серьёзный, ведь дело то не шуточное «прославиться» можно на всю страну. А здесь ещё и район не благонадёжный - Прибалтика, где не очень-то любили защитников, а порою и просто называли их оккупантами. Именно поэтому важный государственный объект постоянно находился под неусыпным контролем сотрудников военной контрразведки КГБ СССР.
* * *
Не успел ещё Фёдоров войти в курс дела, как на «спецобъекте» появился полковой «особист», оперуполномоченный отдела КГБ майор Мазур. Поздоровавшись с лейтенантом, он тут же предложил ему уединиться для разговора в специальной комнате для хранения секретных документов.
Препятствовать данному решению Виктор не мог, так как уже хорошо знал, что майор «по положению» курирует данный объект, обеспечивая его безопасность по линии спецслужб. Громко сказано, но на самом деле тянули этот «воз» совместными усилиями совсем другие специалисты. Ну а доблестные «чекисты», как и водится, наблюдали за всем этим лишь со стороны, напуская тумана и надувая щёки.
В армейских коллективах «особисты» так же как и политработники не пользовались уважением среди офицеров, не смотря даже на их вседозволенность и умение плести различные интриги. Ну а как же! Надо ведь было показывать свою работу в условиях развитого социализма, когда враги режима глубоко залегли на дно, а иные и вовсе умело маскировали своё «буржуазно-кулацкое» прошлое, ожидая лишь подходящего момента для реставрации капитализма.
Поэтому под «особый контроль» этой братии, в первую очередь попадали те, кто был склонен к спиртному или любил поволочиться за женской юбкой. А так же кто чрезмерно любопытствовал, задавая каверзные вопросы, особенно по сущности и перспективам развития социалистического общества. Ну а слушать вражеские голоса в эфире вообще считалось дурным тоном и той гранью, за которой уже маячило не только идеологическое разложение, но и подмена коммунистических ценностей, вплоть до измены Родине.
Одним словом продолжателям чекистских традиций дел хватало, правда в большинстве своём они были надуманными или спровоцированными под текущие обстоятельства, с целью окраски того или иного политического момента. Конечно, это делалось без какого-либо стеснения на полном серьёзе, ибо различить в то время где «ложь», а где «правда» было невозможно.
Поэтому, всё сказанное принималось за чистую монету, ведь возразить властным оппонентам было абсолютно не кому. Страна находилась не только за железным занавесом, но и под колпаком у единственной партии, узурпирующей власть ещё в октябрьские дни семнадцатого года.
* * *
Уединившись в замкнутом охраняемом помещении, майор КГБ сразу же перешёл к делу.
- Всё что касается безопасности данного «арсенала», вы будете «доносить» мне лично. Ну а если увидите, что кто-то станет проявлять к этому объекту особый интерес или выяснять какие-либо подробности, то сообщать условным сигналом немедленно.
Фёдоров, в знак понимания, только успевал кивать головой, а потом и сам стал задавать вопросы:
- Как это прикажете делать, ведь вы находитесь на значительном расстоянии от места моей службы?
- Да это так, - майор почесал затылок, открыл папку и вытащил чистый бланк на одинарном листе. - Так вот, обо всём будете докладывать только при личной встрече и без посторонних лиц. О том, что мы с вами встречаемся, ни кто не должен знать. Такой у нас порядок. Более того, все доклады будут дублироваться письменным рапортом на моё имя.
- Ну а если возникнет острая ситуация или не будет связи? – засомневался Виктор.
- Тогда действуйте по уставу, докладывайте сразу своим командирам, а они уж знают, что делать в таком случае. А вот для письменного донесения вам необходимо будет выбрать себе «оперативный псевдоним».
- Что это значит? – удивлённо посмотрел на майора лейтенант.
- Это значит, другую фамилию. Отныне во всех донесениях будете указывать только её, а сейчас подпишите «соглашение о тайном сотрудничестве» и укажите в нём свой псевдоним.
- Но в инструкции Главного штаба об этом ничего не сказано, -запротестовал Фёдоров и отодвинул в сторону лист.
- Да это так, - подтвердил Мазур, - всё закреплено только в наших документах, а вам допуск к ним закрыт. В общем, делайте как я сказал.
- Хорошо, - согласился лейтенант, и начал заполнять стандартный бланк для «индивидуальной вербовки».
- Тогда пишите и побыстрее, но об этом никому ни слова даже своим командирам, - пригрозил пальцем «особист».
- Я умею держать язык за зубами, - отозвался Виктор и вскоре передал майору готовое соглашение. Никаких угрызений совести в этот момент он не испытывал, так как речь шла лишь о сотрудничестве в обеспечение безопасности вверенного ему объекта особой государственной важности. Более того данное взаимодействие было определенно служебными документами на всех уровнях «военного ведомства» и самого «комитета» включительно.
Ему тогда по неопытности и наивности казалось, что именно так он сможет обезопасить свою деятельность, а гляди и выявить иностранных «наймитов» о которых постоянно трубят чекисты и замполиты. Это в какой-то степени даже окрыляло его, придавало сил и уверенности, что всё сложится, а он ещё и награду получит.
Ведь чекисты люди серьезные, а наша разведка и контрразведка самые сильные в мире, по крайней мере, так пишут в газетах и показывают в кино. Правда, почему страна постоянно плетётся в «обозе», об этом умалчивается, а вот о злодеяниях НКВД по отношению к своим же гражданам хорошо известно всему миру. Одним словом, на деле вырисовывается странная «развилка», но так бывает всегда, когда говорят одно, а делают совсем другое.
* * *
Не успел Виктор попрощаться с майором, как его срочно вызывал к себе командир части подполковник Степанов. Не отрываясь от дел, он смачно покуривал Беломор, а заодно и вёл неторопливый разговор с Фёдоровым:
- Ну, доложите лейтенант, о чём вас там пытал начальник особого отдела?
Виктор опешил. Вот тебе и вся конспирация! Ведь против командира не попрёшь, да и врать ему как-то негоже. В общем, есть о чём задуматься, а постоянно находиться между молотом и наковальней уж точно не получится.
Словно уловив сомнения подчинённого, подполковник поспешил ему на помощь:
- Смотрите Фёдоров, у нас не должно быть недомолвок. Ведь только мы с вами и больше никто в части не несёт ответственности за состояние и безопасность «спецобъекта». Вы согласны со мной?
- Да, я это понимаю, - несмело ответил лейтенант, и лицо его зажглось румянцем.
- Вот и хорошо, что вы понимаете меня с полуслова. Теперь после каждой встрече с Мазуром будете докладывать, что его интересовало, а заодно и то, что вы ему поведали.
- Уразумел, - машинально выпалил Фёдоров и тут же запнулся. Затем перевёл дыхание и продолжил:
- Можете мне верить, всё будет только по уставу, лишнего я уж точно ничего не скажу.
- Вот и хорошо значит, сработаемся, - обыденно отозвался командир и жестом руки показал на дверь.
Виктор вылетел из кабинета словно ошпаренный. Ему казалось, что его уличили в предательстве, и об этом вскоре будут знать все, а он уже не сможет смотреть в глаза сослуживцев как раньше. Хотя ещё вчера чувствовал себя независимым, и ровней среди них, что помогало в службе и дружбе с ними.
Более того, накануне случился большой скандал в офицерском общежитии. Молодые офицеры во время застолья «вычислили» человека, который скрытно сотрудничал с майором Мазуром. Им оказался офицер «двухгодичник», который ещё в институте начал работать на КГБ. Чтобы купировать возникшую неприятность, «стукача» срочно перевели в другую часть, но горький осадок и всеобщая подозрительность всё равно остались.
* * *.
Не прошло и месяца, как полковой «особист» опять появился в части. Пообщавшись с «нужными» людьми, он под предлогом проверки «спецобъекта» снова уединился с Фёдоровым в закрытом помещении. Хотя сооружения где непосредственно хранились ядерные заряды чекисты, так же как и замполиты, всячески избегали, а точнее никогда там не появлялись, ссылаясь на свою занятость и некомпетентность.
Теперь нынешний разговор был более конкретным, а точнее выходил за рамки прежних договорённостей. Майора Мазура уже интересовала не только специальная деятельность, но и общая обстановка в части, а так же моральная сторона начальствующего состава начиная с первого лица.
Однако не искушённому в службе лейтенанту стоило серьёзно задуматься. Ведь получалось так, что он выступал против своего коллектива и не просто так, а как «опытный арбитр». Здесь опять-таки возникало несколько вопросов: хватит ли жизненного опыта, чтобы разумно расставить акценты во всём этом деле?
С другой стороны, не нанесёшь ли ущерба тем людям, кому будешь давать этическую и профессиональную оценку. Пусть даже косвенно. Ведь здесь нужен не только разумный экспромт, но и точность хирурга, а может быть даже минёра. Ведь всякое может случиться. Люди порою чувствуют свою опасность за версту и, защищая себя, могут нанести упреждающий удар или постфактум отомстить.
Далее и это самое главное: сможешь ли ты перешагнуть через свою совесть, соглашаясь на тайное сотрудничество с КГБ, а потом ещё всю жизнь оставаться стреноженным этой «конторой». Вот здесь в самый раз спросить себя: «А кто ты сам в этой лукавой игре?» Казалось бы простой вопрос, а ответить на него не так уж просто.
Тем не менее, многие считают, что это их патриотический долг участвовать в важном процессе выявляя «недругов» государства. Ну а потом адреналин и чувство превосходства над другими тоже играют большую роль, подвигая людей к этому сотрудничеству.
Однако вот так сиюминутно высказать свои сомнения и переживания Фёдоров не мог, поэтому категорически заявил «особисту», что не намерен выходить за рамки подписанного им соглашения и заниматься самым банальным доносительством на своих сослуживцев.
Мазуру это явно не понравилось и он сдержанно попрощавшись, покинул «спецобъект», а Виктор твёрдо решил отстаивать свою позицию до конца и не поддаваться на давление со стороны оперативного сотрудника. Конечно он понимал: отныне майор просто так не оставит его в покое. Всё же ощущение того что он выдержал первый натиск и сумел показать свой характер воодушевляли его и прибавляли сил.
Теперь уже с чистой совестью он уверенно шагал на доклад к командиру. Как обычно подполковник встретил его сдержанно.
- Ну что опять стряслось? Чего он к вам так зачастил? – полюбопытствовал с порога Степанов.
- Всё идёт по плану, наверное, присматривается ко мне, - отрапортовал Фёдоров.
- Смотрите осторожнее с ним, у этих ребят своё представление о совести и чести, - настороженно заявил командир.
- Хорошо. Я буду стараться, чтобы ко мне не возникало претензий, - уверенно ответил молодой офицер, давая себе отчёт в том, что раскрывать душу командиру было не только опасно, но и по-человечески постыдно.
Ведь как не крути, а он уже согласился на сотрудничество с КГБ и подписал документ со своим псевдонимом, который теперь надёжно запрятан в сейфе у «чекистов». Только сейчас он понял, что делать это было вовсе не обязательно, а просто добросовестно выполнять свои обязанности по службе. Одним словом недодумал и по неопытности попал в ловушку к Мазуру и эта «отметена» теперь останется на всю жизнь.
Тяжёлые размышления прервал командир:
- Только не забывайте, что все эти разговоры остаются лишь между нами, - напомнил ещё раз Степанов и уже по-доброму улыбнувшись, разрешил выйти из кабинета.
Продолжение следует…