По земле плыл май, земля просыпалась, расцветая под теплыми лучами. Появилась свободная неделька, и мы с товарищами решили съездить в Горный Алтай на Ташанту. Первую остановку сделали у стелы, на границе Горного Алтая, а дальше перед нами расстилался Чуйский тракт. Сразу пошли поселения с известными каждому названиями. Сростки с его чудо музеем В. Шукшина, а на горе сам Василии Шукшин в бронзе. Скульптор передал образ Шукшина похожий на оригинал в совершенстве. Сидит русский босой мужик и пальцы большие на ногах блестят. От прикосновений тысячи рук, чтобы писатель дал счастье на этой земле обетованной. А внизу расстилаются его родные Сростки. Вид потрясающий и сам Шукшин с его наморщенным лбом и теплым взглядом вызывает восхищение и преклонение перед величием изваяния. И дорога вновь стелется под колеса нашей машины. Майму мы проехали транзитом. Хотелось побыстрее выехать к повороту на Ташанту. Вот перед нами Манжерок. Остановились у родника, наполнили всю тару, какая у нас была, водой. Отъехав пять километров появилась развилка. Одна дорога на Чемал вторая на Ташанту. До которой оставалось езды 520 километров. Перевалы Семинский, Чике – Таман – вызывают бурю, взрыв эмоций. Ясное голубое небо, нет, не голубое, синее-синее. И на фоне этой сказочной синевы – горный хребет, весь в снегу. Стоишь в каком-то непонимании, неверя, что это реальность. И тишина первозданная. Так было тысячелетия до меня и так будет после. От перевала веяло вечностью. Я с жадностью всматривался в эти молчаливые вершины, убеленные снеговыми сединами, и было такое ощущение, что горы тоже рассматривают меня. И через какое-то время произошел контакт. Мне стало как-то очень легко, словно лишился тела, и голова стала ясной и чистой, как-будто происходило какое-то перерождение. Мир передо мной был моим родным домом. Горы впустили меня в свои владения. Я видел, что даже морщинки скал улыбались мне, которые я гладил руками. Самый высокий пик Маашей – Баши высота, которого составляет 4173 метра. Почему русичи были язычниками? Да потому что испокон веку жили не рядом с природой, а в ней. Люди и окружающий мир были едины. И я, естественно поклонился до земли этой величественной горе, даже не задумываясь, почему и зачем я это сделал. Просто спящие гены, скорее память ген, разбудили чувство восхищения к красоте и величию. Люди в этих местах жили издревле.
Проезжая село Онгудай обратил внимание на стелу, где было сообщение, когда зародилось это поселение. И что бы вы думали 1626 год. Жаль, что не запомнил название второго села, он еще старше – 1604 год. Когда до Ташанты оставалось 92 км, мы заехали на гейзерное озеро, что ни шаг, то чудо. К озеру через мшару вела дорога. По – народному гадь, которая была выстлана из обрези лиственницы. Вода в озере необыкновенной чистоты, если долго всматриваться, кажется, воды в ней нет вообще, настолько все в ней четко видно на дне. Да, а самое главное, у нас в Кузбассе, цветы «кукушкины слезки» - это реликт, а там, у озера из этих цветов поля необозримые, а запах, запах, он заполнил все вокруг. Мои легкие визжали от восторга, так как они такой воздух вкусили впервые. На тропе встретилась избушка на курьих ножках и с самой прекрасной Бабой Ягой. Резчик – художник нашел такое выражение лица, что хотелось улыбаться и гладить бабульку. Появилась какая-то теплота к этому персонажу. Спасибо тебе человечище, что сотворил чудо такое. Когда вышли из этой сказки, нас проводила хозяйка – удивительно радушный человек. Кстати, вначале нужно было сказать, узнав, что мы из Кузбасса, она не взяла с нас денег, хотя за вход плата всего сто рублей. С чем это связано я не спросил. Провожая, она сказала, чтобы приезжали после десятого июля к ним привезут Змея – Горыныча. И вырезал его тот же резчик, что и нашу бабульку. Как-то непроизвольно меня толкнуло к ней и она подошла. Мы обнялись, что-то близкое родное было в этой женщине, а какая сила от нее шла: уверенность, несгибаемость, именно охота назвать ведов. Всего несколько секунд так простояли, молча, не сказав ни слова, а казалось, прошла вечность. В голове, как в калейдоскопе мелькали картины природы, вспышки яркие и опять горы, леса, Катунь. Потом наши взгляды разошлись и все исчезло. Она слегка оттолкнула меня, подняв руки к солнцу. Как будто свет солнца руками вылила на меня. Необычная природа и люди необычные. Но очень понятные люди и близкие мне по духу.
Хочу затронуть одну из многих удивительных метаморфоз Горного Алтая. Не спалось. Расстегнул палатку и кое-как выкатился из нее и подняв голову обалдел. Надо мной было черно пречерное небо и мириады звезд. Что тут необычного, скажете вы. Да все необычное: небо чернее нашего, а звезды, разве можно сравнить свет свечки со светом галогенного фонарика. Передо мной расстилалась вселенная. Созвездиями, туманностями, квазарами – все было видно четко и ясно, а главное, удивительно приближенным. Я сидел и смотрел. Множество звезд мигали, некоторые горели зеленоватым светом, другие голубоватым. Такого разнообразия на нашем небосклоне не увидишь. Тишина такая, что даже в ушах звенело, казалось, оттуда из глубин вселенной, лилась густая органная музыка - гимн космоса. И в эту музыку вплетался какой-то, я бы сказал, шепот. Шепот звезд? Вселенной? Это на столько поражает и растворяет все твое существо. Ты обостренно чувствуешь , что ты - неотъемлемая частичкой единой империи – вселенной. Все это настолько завораживает и меняет твой внутренний мир, до неузнаваемости. Подняв руки к небу, я чувствовал покалывание кончиков пальцев. Что это, не знаю, но обновление чувствовалось во мне. В палатку вернулся с первыми мазками рассвета.
Отдельно хочу остановиться на вот каком эпизоде моей поездки по Горному Алтаю . я поднимался по еле заметой тропке среди скал. И когда она исчезала, только дальнейший внимательный осмотр взглядом находил ее на несколько метров выше. Я эту дорогу назвал «блуждающая тропа». Странно тропа есть, куда-то же она должна привести. Передо мною раскинулось небольшое плато. С идеально ровной площадкой, а на ней, я не поверил своим глазам, была самое, что не наесть культовое капище. Я сразу же осмотрелся вокруг, зная, что появление посторонних крайне не желательно на культовых сооружениях и тем более на капище. Я обошел его по периметру, не заходя внутрь, рассматривая каждое сооружение из камней. Как у меня хватило понимания, что лучше не фотографировать? Кто мне подсказал или что не знаю. Тишина. Солнце уже было готово скрыться за ближайшей скалой, как вдруг близко возле меня, сзади послышался легкий вздох. Я не стал резко оглядываться, а через две три секунды повернулся и оторопел. Буквально в метре от меня стояла женщина в национальном алтайском уборе, которая внимательно изучала меня, так получилось, что я тоже смотрел на нее. И все больше растворялся в ее ночных раскосых глазах. Чтобы снять это новождение, слегка тряхнул головой, и произнес не самую умную фразу: «Привет!» В ее глазах, я видел, брызнули искорки солнца и горловой смех. Голос, с легкой хрипотцой произнес: «Ну, привет, светлый человек! Я долго наблюдала за тобой. Ты не нарушил ни одного правила поведения на капище. Ты знал об этом? Знал как вести себя?» Я об этом ни знал, ни сном, ни духом. Но существуют законы, которые я немного знал. Находясь в священном месте ни к чему не прикасайся, не оскверняй, так как ты иноверец. Женщина подошла ко мне и рука легкая как паутинка легла мне на лоб. Казалось, время остановилось. «Да, ты другой, но твой дух и разум живет в согласии с природой, а это объединяет всех в единый мир, живущий на земле, ради жизни всего, что нас окружает». Как она узнала, что я законченный атеист, не понимаю. Я не спрашивал ее имени и она тоже, похоже была не любопытна. Молчание длилось долго. Потом без всякого предисловия сказала, что она шаманка, что она живет в Онгудае, который основан в 1626 году. Это надо же почти пятьсот тлеет. Вот это да! Да еще в горах, в глухомани. Разговаривая со мной, она продолжала раскладывать костер, посмотрев на меня серьезным взглядом молвила: «Ты уйдешь и мы больше не увидимся. Я нарушаю одно из правил шаманов – не оставлять на камлании посторонних, но я решила отступить от этого правила, как солнце уйдет я начну». Забыл сказать, что в разговоре с шаманкой я был поражен и ее эрудицией и знаниями, по разным направлениям жизни, она была на высоте. Я узнал, что она окончила: ФизМат, НГУ и МГиМО. И все-таки вернулась на землю своих предков. Что ее вело? Чем руководствовалась? Изменить всю свою жизнь в корне?
На землю опустился сумрак. Она на минуту исчезла, а потом появилась, я не знаю как правильно назвать ее одеяние. Но на севере я бы назвал это кухлянкой. Волос был распущен, в руках бубен небольшой без бубенцов. Костер разгорался. Она молча обошла костер по часовой стрелке три раза и о, чудо! Казалось, она не коснулась бубна, но он зарокотал на очень низких нотах. Не было никаких пасов, ни воздевались руки к небу, но был танец, понимаете, танец. Танец тела – это непередаваемое видение, фигурка шаманки, словно парила возле костра. И тело мерно, волнообразно двигалось в такт бубну. В этом было что-то мистическое, неземное. И тут в рокот бубна вплелся хриплый низкий голос шаманки. Я был просто расплющен услышанным. Слов я не понимал, но чувствовал о чем она поет, скорее говорит. Пощелкивание птиц, как токует глухарь, как камни в Катуни перекатываются и даже рокот надвигающейся грозы. И сразу тишина. Она стояла обессилено опустив руки, слегка покачиваясь, я только было открыл рот, чтобы сказать какое это волшебство, но она опередив меня бросила фразу: «Я знаю» и все. Оказалось вокруг нас давно уже ночь и прошло уже более часа. Забеспокоился, что будут волноваться мои товарищи. Она, опять опередив меня, сказала: «Я провожу тебя». У нее был мощный фонарь, таких фонарей я не видел раньше. Спуск был долгим, но мы не обмолвились не единым словом. И вот вышли на Чуйский тракт. Вдали виднелись костры стана. «Я шаманила для тебя. Оставайся таким, какой есть», - она направила луч фонаря мне в лицо и потом полный мрак. Видимо она специально ослепила меня, я звал ее, но так никто и не ответил. Но и попала мне от друзей за это самовольство. И почему я им об этой встрече не сказал, не понимаю.
Через пару лет я вновь появился в этих краях. В Онгудае, я по-моему опросил пол деревни о шаманке. Все ответы были как через копирку, что слышат они об этом первый раз. Только одна сердобольная алтайка, молча, приложила свой палец к моим губам, и сказала: «Больше не спрашивай, никто тебе не ответит». Тропинку я тоже не нашел. Во мне было какое-то несогласие со всем этим. Я думал произойдет встреча. Почему все так несуразно в жизни? Значит где-то была неправда? Почему о шаманке ни кто не знает? Был в Акташе, в Кош-Агаче, на Семинском перевале – везде одно, капища давно нет, шаманка была, но лет десять где-то на Чике – Таманском перевале уединилась. Но я то был два года назад, причем тут десять лет?! Я ведь ничем ее не обидел? Но времени больше не было. Не доезжая до Онгудая, километров пять, какая-то неведомая сила заставила повернуть голову вправо и вверх. Там, словно впечатанный в синее небо, был силуэт женщины, с поднятой рукой в немом приветствии. Я сразу понял, это было она. Остановив машину, выскочил из нее и к скале, но везде были вертикальные стены. Я вернулся к машине. Я неотрывно смотрел вверх, иногда, казалось, что это скульптура, настолько неподвижна она была. Вдруг на то место, где стояла шаманка, набежало облако. Облако закрыло ноги у шаманки и, казалось, что она парит над землей. Я что-то кричал, звал ее, руками махал, призывая к себе. Зачем я это делал не понимаю до сих пор. Облако постепенно поднималось выше. И вот над ним оказалась одна голова с поднятой вверх рукой. Облако постепенно поднималось выше. И вот над ним оказалась одна голова с поднятой вверх рукой. Облако на минутку скрыло фигурку шаманки, что это она я ни на секунду не сомневался. И только откуда-то, сверху, послышался ритмический рокот бубна. С каждым ударом он становился тише и реже. Я почувствовал, всем своим существом, что он повторял ритм ее сердца. Это было прощание навсегда. Я понял, что больше ее не увижу. Что творилось во мне не передать, да и надо ли? Это можно только прочувствовать.
Вот такой случай произошел со мной в Горном Алтае.