(продолжение)
...Это я пишу уже после операции. На носу нашлёпка, дышать можно только ртом и он сохнет, как в пустыне. Лежу с закрытыми глазами и округленными по-рыбьему губами. И продолжаю беседу с тобой.
- Мама, а ты помнишь эту историю с Азой? Ведь в ней всё крайне странно. Или всё как по нотам?
Поясню: Аза (Азалия Максимовна) была физичка в школе, мамина коллега, хотя в другой области знаний, не словесник. Необычная, довольно мудрая женщина, примерно ровесница мамы, она могла преподнести предмет так, что человек влюблялся в мир физики и получал знания легко и с прочным качеством. Она просто вдыхала эти знания в учеников, но… только если они сами делали первый шаг – на этот счет у Азы имелись незыблемые принципы. А также способности внушения и предсказаний будущего, но тоже не каждому. На этой эзотерической (скажем так) почве вы с ней сразу и сошлись. На космической, что ли.
Кроме физики, Аза вела курсы йоги, куда ходили "элитные" круги нашего города. Приглашались всякие экстрасенсы из других городов и столиц... Время такое было, "кашпировское".
Кстати, помнишь, мам, она как репетитор помогла твоему сыну, а моему брату, получить «пять» на вступительных в мединститут? Несколько уроков – в основном вселяющих уверенность в себе (брат учился отлично, но был крайне робок, волновался чересчур и это могло помешать). После трех уроков Азы он сдал экзамен лучше всех! И поступил в харьковский «мед» – без денег и блата, как говорится. Никто даже не поверил. И не верит до сих пор… Но позже выяснилось, что ни сына твоего, ни дочь этот город не принял. Отринул что ли. Или это по твоим молитвам? Признайся хоть сейчас. И они вернулись в Россию в конце прошлого века (странно звучит, да?).
Но сейчас не об этом. Помнишь, как ты увлечённо, воодушевленно занялась йогой под руководством Азы? Это захватило тебя целиком – по другому ты не умела. Тебе именно чего-то такого – неземного – не хватало всегда. Мучительно не хватало… И однажды Аза тебе сказала: «А ты знаешь, кто ты? Протуберанец». Ты по-детски удивилась и потом спрашивала у сына, что это такое. А когда было предложено группе в процессе медитации - лёжа на полу - увидеть своего духовного отца, ты, мамуля, быстро вышла в нужное поле и встретив там искомое, промолвила: «Дедушка!..». Аза тогда испугалась, что ты не вернёшься…. «Больше тебе не надо это делать» – велела она строго.
Маленькое отступление. А недавно, в старой квартире в Иркутске, где доживала свой век бабушка, мы с братом нашли портрет этого «дедушки» – карандашный, но сильный – прекрасное лицо человека, настрадавшегося, очень худого, но не разуверившегося в милость и добро. С тихим светом в глубоко посаженных глазах. Прадед мой, Ефим Константинович Непомнящий, воевал на Первой мировой, лежал в госпитале в Петербурге, царские дочери туда ходили – ухаживать за ранеными, одна ему кисет подарила, вышитый собственноручно. Потом он вернулся в Красноярский край, а там уже, начиная с 1918-1919-го, били его и красные, били и белые, а он продолжал тянуть гектар заимки - хозяйство, большую семью из десяти человек и вразумлять их, отчаянных по-сибирски.
Глядя на этот портрет, я не могу сдержать слёз. А тебя, мама, я знаю, он любил больше всех, с прочими же мало общего языка находилось. Или веры – в высшее…
Надо сказать, краткие и по делу советы Азы реально помогали, а предсказания
сбывались. Знаю по себе и своей семье. Мои некоторые вехи, взлёты и ямы она мне указала.
Но спустя год после занятия йогой у тебя, моя родная, случился инсульт. Об этом я уже писала, помнишь, в рассказе «Я вернулась». Ох, и напугала ты нас тогда! Сейчас уже не вспомню, как долго ты была без сознания. В это время к тебе приходила Аза. Она побыла недолго, посмотрела на твое спокойное, почти иконописное лицо и изрекла: «всё наладится, ты же Лилия бессмертная!». Произнеся эту загадочную (до сих пор в ушах моих она звучит) фразу, женщина удалилась. Кстати, о болезнях. У Азы в своё время была онкология, но она сама её вылечила, произнеся не менее загадочно и без всякого страха, даже весело: «Надо поправить баланс». Помнишь, мамуль?
- Ну, как же не помнить!
Очнулась ты на Пасху, перед тобой были старинные бабушкины иконы. Чудесным образом, быстро – за месяц - даже врачи не поверили своим глазам – ты стала ходить, чуть прихрамывая на одну ногу. Причём сразу пошла на городской пляж, благо он рядом, к реке. Так тебе было велено в том месте, где ты побывала и где тебе сказали, что твой срок еще не настал, иди, мол, людям помогай – шли 90-е годочки. Без воды речной ты уже жить потом - еще двадцать лет, новая эра твоя - не могла. И летом, и осенью, и зимой…
Вода - наша спасительница! – утверждала ты со всем своим ораторским талантом.
И общество моржей росло, и тебя там окружали интереснейшие личности, например, Витя-Космос, девяностолетняя (!) долгожительница-аристократка, поэты и художники… Ты была счастлива?
- О да! - восклицает звонко.
И это правильно! Знаешь, мама, я теперь понимаю чётко одну вещь: мать должна быть счастливой. Только тогда и дети ее смогут прийти к этому желанному состоянию. К внутренней, а потом и внешней гармонии.
Про отцов и конкретно моего папули – тут надо подумать. Конечно, хорошо бы и он…Но тут отдельная история. Другие архивы души, хозяйственная логика, мужские фишки всякие…
Мой папа всегда чувствовал, что маму тянут иные, информационно более насыщенные и тонкие, миры, куда ему было то ли боязно, то ли ещё не время. Вдруг там и останешься? Даже мир литературы таит свою опасность, если погрузиться в него с головой и сердцем. Помню однажды… мама, я тебе об этом не рассказывала. Чтоб не пугать лишний раз. Так вот, однажды в доме отдыха я начиталась Марины Цветаевой. Попался том. Делать-то было нечего. Процедуры всякие (кроме дыханья в галопещере) я терпеть не могу – тоска! Два дня подряд я почти неотрывно впитывала ее безумные строки-сгустки энергии, конгломерат разновекторных и огенно-страстных чувств, дикий и мощный концентрат крови и нервов. И времени…
- И? – чувствую, мама насторожилась.
Ну что... Это трудно описать, но я оказалась будто за барьером, стеклянным – между собой и прочим живым и теплым миром, людьми, деревьями, речным берегом. Мужем, в конце концов. Не понимала : что это вокруг, резвятся что-то, скачут, кушают бутербоды... О чем-то трещат... А я как невидимка, призрак. Не скрою, стало жутко. Потому что сделать я ничего не могла. А что-то предпринимать нужно было срочно! Я не слышала звуков, они не доходили до меня. Так же, как и смыслы. Будто кто-то забирал меня. Но кто? И куда? Неизвестно. Но вряд ли туда, где хорошо... Как я разбила этот барьер? Сначала решила в воду. А потом резко остановилась. Я была на грани безумия. Побежала в рощицу дубовую, прижалась к стволам, обняла их, к солнцу обратилась. Молитву какую-то пробормотала, с этим тогда еще не было гармонии… Муж меня искал – звать на обед, кричал, а я не слыхала. Но потихоньку вернулась. Больше тогда не читала Марину Ивановну. Потом, позже и помаленьку…
Ну, Катя! – слышу восклицание матушки, - будь осторожна!!! Сохрани тебя, Боже своею благодатью…
После инсульта стало многое по-другому. Йогу ты оставила, даже вспоминать не хотела, резким жестом руки стирая чьи-нибудь попытки расспросов об этой практике.
Зато стала ходить в соседний Смоленский храм. Твою высокую стройную фигуру в длинной до полу юбке и любимом прозрачно-голубом шарфе помнят до сих пор многие прихожане. Ты выделялась – искренностью взгляда, его устремлённостью к горнему, возвышенным светом лица твоего… Так и застыл для меня твой образ в храме том – рядом с большой иконой Покрова Божьей Матери…
- А ведь Аза потом исчезла – напоминает мама.
Да, это был целый переполох, об этом таинственном исчезновении говорил весь город, ходили самые невероятные слухи – перешла в мир иной вместе с телом, уехала в далекий монастырь, испарилась из ванны. Кстати, такая история случилась с одним просвещенным помещиком, что зафиксировано в судебных книгах. Зайдя однажды во время купания хозяина, слуга нашёл ванну пустой. А еще загодя он был предупрежден хозяином, что так и будет И велел вылить эту воду в реку, а на берегу возле этого места поставить крест. Необычный был помещик, типа графа Калиостро. Сколько ни искали. Не нашли.
Насчет Азы многие верили, зная о ее уникальных способностях. Её приехавшая из Германии дочь полгода искала пропавшую. Но тщетно...
И только через два года мы узнали страшную правду: семидесятилетняя Азалия Максимовна была зверски изнасилована и убита группой отморозков, которым она сделала замечание насчет нецензурной брани. Они же и прикопали ее на ближнем болотистом месте. Представить жутко...
…
В дверь палаты заглядывает ночная медсестра, уже сонная и недовольная. Приказывает отдать градусник, быть осторожней повязкой, чтобы не случилось кровотечения и гасить свет.
А я шепчу:
- Мы еще поговорим, мама! И я обещаю тебе быть осторожной...
Продолжение следует