21+
Роман содержит сцены мучений. Кому такое читать не нравится нажмите крестик в правогм верхнем углу экрана. Спасибо!
Краткое содержание: "медовый месяц" между контуженным прапорщиком и его воспитанницей, круглой сиротой Софью. Чтобы вылечиться от последствий контузии ему надо мучить Софью и ей это начинает нравиться. Понимая, что его действия аморальны и противозаконны Владимир старается компенсировать мучения удовольствиями. За сладкой парочкой присматривает Ангел Хранитель и Ангел Искуситель.
26. Сауна на двоих
****
Ангел Искуситель: Спят, голубки! Обрати внимание, в одной кровати и не валетом! Счет открыт, коллега! Вот увидишь, я научу ее женским штучкам!
Ангел Хранитель: А я сделаю так, что за женские штучки ей влетит по первое число, чтоб неповадно было!
Ангел Искуситель: Интересно получается. Методы добра и зла одинаковы.
Ангел Хранитель: Что поделать! Ибо человек слаб! Но я все же заставлю прапорщика делать так, чтобы Софья голой не ходила постоянно. Хотя бы для того, чтобы не вводить моего подопечного во искушение…
Ангел Искуситель: Да как будто он не видел ее голой… Хоть по человеческим меркам Софья хороша собой: невысокая, стройная, волосы до пояса, грудь... А вот привет от мамочки я ей сегодня пошлю!
Ангел Хранитель: Ты еще про ножки и попу ничего не сказал, искуситель! Впрочем, ты прав: хороша девушка! Хоть от порки ее сегодня спасу! Впрочем, стоит сходить вместе с ними в баню, чтобы проверить согрешили они там или нет.
Ангел Искуситель: И я с тобой!
Ангел Хранитель: Куда ж без тебя? А на что спорим, что у прапорщика без порки на Софью не встанет?
Ангел Искуситель: Спорим на обе души!
Ангел Хранитель: Согласен!
***
"Что-то они припозднились, – думала ворона, вылетая из промерзшего гнезда размять крылышки. – Давно пора выносить мне обед! Наверное, большой человек решил с утра помучить маленькую!"
Наконец, парочка вышла из дверей, и пошла к соседнему дому. Ворона, чуть подождав для приличия, пока люди отойдут, полетела грабить пакет. На этот раз там было, чем поживиться, и ворона, потеряв бдительность, чуть не стала добычей полудикой собаки, решившей тоже проверить содержимое контейнера. Потеряв несколько перьев, ворона покинула поле битвы с куском булки в клюве.
Ночью Софья спала, и ей снилась мама.
– Ты очень плохо себя ведешь! – заявила она.
– Знаешь, мамочка, я уже взрослая и сама решаю, как себя вести! – ответила Софья. – И в сауну я с ним завтра обязательно пойду! Кстати, спать под одним одеялом с мужчиной гораздо теплее, чем одной! Даже голой!
– Софочка, а не слишком ли ты далеко заходишь?
– А вот в этом я сама разберусь! Мне надо строить свое женское счастье! И пока ничего лучше бывшего прапорщика не подвернулось. Впрочем, кто знает… Я не теряю надежды и на лучший вариант…
Разбудил Софью дядюшкин голос:
– Подъем! Бей в барабаны, труби в трубы! Пять минут на сборы! Халат, тапочки, полотенце, шампунь, мочалку не надо, белье чистое и верхняя одежда. Форма зимняя! Время пошло! – строго скомандовал Владимир.
– А напульсники и ошейник? – уточнила на всякий случай Софья.
– Оставь дома!
Софья подбежала к "большому фену" и выдернула его из розетки. Быстро пронеслась мимо дяди к себе в комнату, став собирать тапочки, халат и полотенце. Потом пронеслась в ванную за шампунем и вернулась к себе в комнату добирать трусики, майку, тёплые шерстяные колготки, джемпер, носки. Тёплые спортивные штаны и куртка, а также шапка и сапоги были взяты с вешалки и из-под неё в прихожей. Свернув всё, Софья подтащила свёрток дяде, по-прежнему оставаясь одетой в напульсники и ошейник.
– Молодец, вовремя уложилась! Ну-ка покажись, – Владимир посмотрел и потрогал потемневшие полоски. – Качественно я тебя вчера расписал. А теперь, зебра ты моя, одевайся!
– А во что одеваться? – задумчиво поинтересовалась, одновременно улыбнувшись обращению, Софья.
– Не строй из себя дурочку. На улицу пойдем, а там не лето. Возьму заварку, чайник там есть. А сауна у соседа – не оперный театр!
Софья почесала голову:
– Но, я же уже и так всю одежду упаковала...
– Мы понесём назад столько же, сколько и вперёд.
– Может быть, мне надеть сапожки и завернуться в плед? Мы же быстро...
– Шлепнуть раз или два? – спросил Владимир. – Или никуда не пойдем! Идти недалеко, но холодно! Заболеть хочешь?
– Значит из сауны в снег можно, а из снега в сауну нельзя? – возмутилась Софья, но опустилась на колени и подползла к дядиным ногам, готовясь просунуть между ними голову.
– Сначала в сауне греются, потом в снег, а потом снова греются, – Владимир сжал голову Софьи между своих колен и шлепнул ее сначала по одной половинке, а потом по другой. – Непонятливых могу оставить дома, – Владимир шлепнул еще два раза и разжал коленки.
– ЯУ! ОЙ! – взвизгнула девушка от шлепков и завиляла попкой.
– Хорошо, – кивнула Софья, вставая на ноги, – а ошейник оставить или снять?
– Снимай! Железо в сауне нагревается...
Софья вздохнула с сожалением – почему-то ей было приятно в ошейнике – и пошла надевать джемпер и колготки.
Поверх девушка надела на ноги сапожки, а на голову вязаную шапку.
– Я готова, – посмотрела девушка на дядю.
– Вот так-то лучше! – улыбнулся Владимир.
Снег под ногами скрипел и искрился.
"Самая та погода для купания в сугробе", – решил Владимир.
Он пошел через снежную целину первым, чтобы воспитаннице было легче идти снегом.
– Не отставай! Видишь, с крыши флигеля упал снег и образовался сугроб? Сауна там!
– Вижу, – Софья продиралась через целину просто для удовольствия, таща в руках пакет с одеждой.
– Снегурочка, – усмехнулся Владимир, открывая дверь. – Добро пожаловать!
В сауне было почти так же холодно, как на улице. Печь с приготовленными сухими дровами растопилась быстро, но раздеваться было пока явно рано.
"Хорошо, что он не согласился меня выгнать голой из дома", – Софья улыбнулась, но она явно мёрзла. Тем более что в помещении было холодно, а оделась девушка всё же не так уж и тепло. Да и снег набрала в сапоги.
Когда печка нагрелась, Софья сразу разулась и вытряхнула снег.
– Скоро все будет хорошо! – Владимир включил электрообогреватель. – Посмотри, какая там красота: все отделано породистым деревом: пальма! И ни одного гвоздика!
Софья заглянула за следующую дверь и с любопытством стала рассматривать помещение.
– Там за дверью парилка. Она сейчас нагревается. А тут моются. Где мы сидим сейчас – отдыхают. Это тебе не ванна! Впрочем, душевая у него есть: вон, за стеклянной дверкой. А тут скамеечки, знакомая мебель? – Владимир посмотрел на градусник, температура уже заметно поднялась.
Софья переместилась к стеклянной дверке и заглянула. А на дядины слова отвернулась от душевой и с грустным видом кивнула.
– Как раз успеем чаю попить. У меня с собой по бутерброду. Много есть нельзя, но два куска утреннего пирога уже давно провалились. Чашки у него тут, – Владимир показал на шкаф. – А скамейки дубовые, – вздохнул Владимир. – Настоящие! А у нас только сосновая…
– Зато у нас есть массажный стол, – Софья стала доставать и расставлять чашки, ожидая, что Владимир сам достанет бутерброды.
Пока воспитанница возилась, Владимир подбросил еще дров и открыл дверцы печки. Теперь в режиме камина предбанник нагревался быстрее.
– Пойду, проверю состояние воды в системе.
"Полный бак. Тут десятерых вымыть можно! – Владимир почувствовал, что пора раздеваться. Теперь комфортно было в рубашке и брюках.
"А пол у него кафельный, электрический с подогревом, – Владимир потрогал плитки. – Уже теплые. Скоро можно будет разуться"
Девушка уже давно разулась и теперь не дрожала, одевшись в один джемпер и колготки, но и раздеваться дальше не торопилась.
– Чай в пакетиках, – Владимир вынул "принцессу Нури". – Сахара не предлагаю, извини. Скоро все и согреется, – в сауне уже было больше градусов в мыльне и в парилке.
– Почему? – поинтересовалась Софья насчёт сахара, став раздеваться полностью, чтобы покрасоваться своими полосками и не париться в одежде.
– А я его дома забыл, – теперь и в предбаннике была комфортная температура. Стены запотели и покрылись инеем.
– А если сходить домой? – Иногда она сильно краснела, что выдавало чувства.
Вот и сейчас кровь прилила к ее лицу.
– Еще чего! Пей так, и пойдем купаться. Вот, у него тут шоколадка есть!
Софья посмотрела на шоколадку и решила не отказываться. Тем более, что чай предстояло пить стоя. Девушка ещё не решалась присаживаться на жёсткое после поводка.
Владимир усмехнулся:
– Повернись, ко мне спинкой!
Софья послушно повернулась, и перекинула косу на грудь.
– Хороша! Закрути косу бубликом! А теперь отнеси две простыни в парилку и бегом назад. Заодно посмотри, как там, тепло?
Софья кивнула, оставила чай и побежала, прихватив две простыни в парилку. Через минуту она вернулась:
– Жарко. А зачем нам простыни?
– Простыней вытирают пот. Так надо, или при сухом паре будет ожог.
Софья кивнула и вернулась к своему чаю.
– Ну вот, – Владимир поставил чашку на стол, – банька нас ждет! – он подкинул дров в печку, прикрыл заслонку и стал раздеваться сам.
Софья уже допила чай и теперь с любопытством рассматривала раздевающегося дядю...
– Что ждешь? В баню шагом марш!
– Ну, ты же на меня смотришь, а мне нельзя?
– Можно! Смотри: вот это шрам от рукопашной схватки с террористами. Сантиметр в сторону и… А вот это след пули. Повезло, прошла по плечу по касательной. В общем, тело у меня далеко не Аполлона. Пошли в мыльню.
Софья последовала за дядей, продолжая его рассматривать.
Владимир взял натертое китайское мыло, добавил его в кожаный мешок, влил немного горячей воды и встряхнул.
– А теперь, моя вкусная, на лавочку! – Владимир смотрел на девушку, и настроение его повышалось. – Это настоящий мыльный турецкий массаж.
На Софью потекла пушистая ароматная пена. Софья не заставила себя ждать и улеглась на лавку на живот. По-привычке она вытянула вперёд руки.
– Тут лежать надо с комфортом! – Владимир вылил пену из мешка, полностью покрыв девушку. – Не под розги легла, – Владимир принялся ласкать девушку круглой мягкой кистью по мылу.
Пена клочьями падала на пол. Софья блаженно растянулась, покрытая пеной, и расслабилась под кистью. Она постанывала от удовольствия, иногда морщась, если дядины руки слишком сильно нажимали на какую-нибудь полоску.
Владимир не торопился: растереть надо все, от кончиков пальцев до шеи.
– Волосы пока не мочим, – пояснил он. – Переворачивайся. Вот так в турецких банях делают массаж, – Владимир принялся растирать и гладить Софью. "Софочке вчера крепко досталось. Сегодня я ее только приласкаю!"
Софья лежала и млела от удовольствия. Лежать на поротой спине и попе оказалось очень неудобно, и девушка старалась совсем-совсем не шевелиться, чтобы дополнительно не раздражать полоски.
Со второй половиной Владимир поступил точно также. Особенно много внимания Владимир уделял потаенному месту, животу и маленьким грудкам.
– Как тебе мыльный массаж? Теперь тут тепло.
Сначала от небольших перемещений тела по лавке Софья морщилась, но дядины ласки сделали тепло, девушке захотелось почесаться, но Владимир тоже и в этом помогал, и Софья стала постанывать, сжимая бёдра и забывая о следах на спине. Даже немного выгибалась от удовольствия.
Отложив кисть, Владимир положил одну руку на лобок девушки, пальцами погладил нижние губки, а второй рукой принялся гладить обе груди в форме восьмерки, лежащей на боку.
Покрытая пеной девушка тихо вздрагивала под его руками.
Софья прикусила губы и замотала головой, став сжимать бёдра сильнее и даже пытаться поджать ноги к груди, а руками дотянуться до низа животика.
– Сейчас можно все, – улыбнулся Владимир, убирая руки. – Ты вся пропененная!
– Что всё? – простонала Софья, затуманенными глазами взглянув на мужчину.
– Погладь себя...
Владимир пристроился к ногам девушки и стал разминать ей ступни. Он знал, куда надо давить....
Софья потянулась к нижним губкам и начала мять их сразу тремя пальчиками, а второй рукой стала гладить грудь. Ножки снова сильно сжались, а спинка выгнулась. Владимир поставил стопы себе на бедра, и продолжил массаж. Теперь он растирал лодыжки... Софьины коленки от такого стали немного расползаться, тем более что девушка пока расслабилась, приходя в себя.
– Хватит! – Мужчины был доволен полученным эффектом. – Теперь в душ, и приходи сюда.
– Уууу, – обиженно простонала Софья, – не хочу в душ.
– Шлепнуть? Мы только начали!
– УУууу, – снова простонала девушка, нехотя вставая с лавки, сначала перевернувшись на бок, чтобы не тревожить свежие следы, и отправившись в душ, где провела пять минут, смывая пену и промывая волосы.
В мыльную девушка вернулась с распущенными по плечам волосами, нисколько не прикрываясь. То ли от стеснения, то ли от тепла девушка была красная.
– Хватит расслабляться! Теперь ты меня, – Владимир лег на спину. – Покрываешь пеной и работаешь! Встряхиваешь мешок как следует, и выпускаешь из горлышка пену.
– А у меня получится так? – смущённо спросила Софья, встряхивая мешок с мылом и наливая пену на мужчину, задержавшись любопытным взглядом на его штучке.
– Не получится – отшлепаю! Или на неделю оставлю без сладкого.
Софья зачем-то почесала попу и стала гладить мужчину по пене, начав с груди, водя руками достаточно бессистемно.
– Для начала неплохо! Линейными движениями ноги, живот по кругу и грудь тоже.
Софья стала гладить дядину грудь круговыми движениями, а для удобства забралась к нему на живот.
– Молодец, догадалась! Наездница ты моя промыленная! А теперь нежно сожми мой мешочек и гладь фалл. Лизать мыло не надо.
Софья перевернулась на дядином животе спиной к голове, оставшись сидеть на коленочках, и стала гладить дядину штучку, жамкая во второй руке его мешочек, висевший в основании.
Владимир чувствовал, что возбуждается. "Давненько меня с мылом так не ласкали..." – подумал он, разглядывая исполосованную спинку воспитанницы.
Продолжая гладить и мять, Софья заметила, что дядин фалл становится твёрже, и обернулась за спину.
– Продолжай! – он погладил девушки по волосам.
Софья кивнула и продолжила ласкать дядину штучку исключительно руками.
"И что это я раньше со своей Софьей в сауну не собрался?" – подумал он, чувствуя, что скоро кончит.
– Продолжай работать пальчиками, – попросил Владимир.
Голова Софьи качнулась, а нежные пальчики продолжили массировать мужчину, сжимая его штучку в разных местах...
Владимир тяжело задышал, напрягся и выстрелил.
– Пошли в душ!
Под душ они встали оба.
– Встань на колени и оближи, – приказал Владимир, показывая на фалл.
Сам он не переставал поливать себя и девушку из лейки.
Софья посмотрела на дядин фалл... Пены на нём уже не было, как впрочем, и чего-то, что стоило облизывать. Но девушка послушно опустилась на колени и стала лизать фалл от кончика к основанию.
– И вялый фалл принимает ласку, – пояснил Владимир, поглаживая девушку по голове. – А теперь, когда мы оба чистые, пошли греться. Но не лезь на полок, раз намочила волосы.
В сауне было девяносто градусов. Владимир стал руками расчесывать мокрые волосы Софьи.
Взглянув вверх, Софья улыбнулась, продолжая вылизывание.
– Не лезть? А почему? – поинтересовалась девушка, остановившись у полатей.
– Волосы высуши вначале! У меня прическа короткая, я обсох, а тебе рано, – Владимир взял горячее полотенце и промокнул капельки пота на теле девушки.
– А чем? Они сами высохнут.
Софья попробовала завернуться в горячее полотенце в руках приемного папы.
– Ты у меня прямо греческая императрица, – Владимир завернул ее на манер туники. – Вот теперь можно и наверх.
Софья прижалась к дяде:
– А греческих императриц секли поводками и розгами?
– Розгами и ремнями! С детства! Только так, считали греки, они научатся рожать здоровых младенцев. В Спарте и мальчики, и девушки питались березовой кашей, а вот в Афинах греки уже предавались изнеженности, но дети свое получали и в колледже и дома.
– А сильно? – продолжила интересоваться девушка, забравшись наверх.
– Сафо, греческая поэтесса, даже написала серию стихов на эту тему. Даже в серии свадебных своих стихотворений она сравнила мужа с длинной и ровной веткой. Были причины! Она не хотела замуж, но родители решили эту проблему старинным проверенным способом, а ее отец был на острове не последним человеком. Не забывай вытираться! – Владимир краем своего полотенца смахнул бисеринки пота с лица воспитанницы.
– Каким способом? – Софья придвинулась ближе к папе.
– Простым, проверенным и надежным: секли, пока та не согласилась.
Владимир почувствовал, что пора на снег.
– А теперь на улицу в сугроб бегом марш! – Владимир шлепком погнал дочь из сауны.
– АЙ! – взвизгнула Софья, не успев высказать свои соображения, что никогда бы не согласилась без своего желания, и слетела с полати, выпустив из рук простыню, и голышом выскочила на улицу, прыгнув головой в снег.
– Уф! – Владимир прыгнул следом.
– Ау! – взвизгнула девушка.
– Хорошо! – Владимир растер снегом спину воспитанницы. – Как тебе?
Софья вынула голову из сугроба, визжа от дядиного растирания и мотая головой, стряхивая снег:
– Даааа!!!
С окрестных деревьев сорвались вороны и с карканьем разлетелись.
– Хватит! – Владимир почувствовал, что начал замерзать. – А теперь снова греться!
Софья тоже стала немного приплясывать, по очереди спасая ноги от кусачего холода, и поспешила обратно в сауну.
– Как тебе... – Владимир положил Софью на полотенце, и погладил по спине.
– Хххорошшшо, – дрожа, ответила Софья, положив руки под грудь и греясь.
– Сейчас прогреемся и снова в сугроб! В общем, будет, что вспомнить.
– Д...Да – уже согреваясь продолжала вздрагивать девушка.
– Сейчас у тебя поротая спинка может отреагировать, – Владимир погладил девушку по попе. – Не зудят полоски?
– Немного, – прислушалась Софья к ощущениям, вздрогнув от прикосновения к попе дядиной руки. – А я зеброчка или тигрёночка? – спросила Софья.
– Пока зеброчка, хотя грациозностью ты ближе к тигрочке...
– А в чём разница? У тигрят больше полосок?
– Не считал... – вздохнул Владимир. Надо в Интернете посмотреть.
Теперь тепло стало проникать в тела купальщиков так интенсивно, что обоим вновь захотелось в сугроб.
Софья потянулась и поднялась на ноги, снова первой выбежав на улицу, с визгом прыгнув плашмя на кучу снега и став рисовать руками и ногами крылья ангела.
– Шалунишка, – Владимир прокатился по снегу, оставив большой след. – Пошли обратно.
Софья выбралась из сугроба раскрасневшаяся и снова зашла в сауну. Было не стишком холодно. Конечно, Софья дрожала, но уже не так интенсивно.
– Ты меня отшлёпаешь? – смущённо посмотрела Софья на мужчину.
– Отшлепаю, но потом. Сейчас мы оба устали. Прогреемся в душе и пить чай!
Софья кивнула и пошла в душ. Владимир поставил чайник и вошел следом.
– Ты у меня молодец! – Владимир взял мыло и стал гонять его по телу воспитанницы. – Это не пена, но тоже неплохо! Как твои полоски?
Софья уже нежилась под тёплыми струями. Владимир стал гладить девушку мылом и повторил вопрос. Софья прислушалась к своей спине:
– От холода стягивает…
– Ничего, зато теперь они быстрее пройдут.
Владимир полил девушку из душа.
– Приходи чай пить.
– Быстрее пройдут? – чуть грустно переспросила Софья, отряхнулась от воды на манер собаки и вышла пить чай.
– Да. После такого контраста заживает быстрее. Но пока шлепать тебя рано. И не хочу портить полосатую картинку.
В предбаннике было тепло, Владимир воспользовался простыней, но не хотел, чтобы девушка одевалась раньше времени.
– Значит, мне можно безнаказанно шалить? – захлопала Софья в ладошки.
– До завтра. Наказание не отменяется, оно только откладывается. Ты и так получила зебру вперед, авансом.
– УРААА!!! – запрыгала Софья по помещению, а потом стала стягивать с дяди простыню, канюча:
– Так не чееестно...
– Цыц! – Владимир шлепнул ее по попке.
– АЙ! – снова подпрыгнула Софья, но теперь уже от шлепка и остановилась, отдыхиваясь.
– Ну, почему я голая, а ты нет? – продолжила канючить Софья.
"Он любовался моим телом! Значит, ему приятно на меня посмотреть. А своего тела он немного стесняется. Там шрамы такие ужасные! Папа у меня настоящий герой! И штучка у него героическая! Мне почему-то кажется, что в моем рту он начинает увеличиваться…"
– Потому, что уже пора одеваться, – Владимир скомкал свою простыню. – Скоро вечер уже.
– И чтооо?
– Одевайся! Хватит заниматься нудизмом. Пора тут прибраться и домой!
Софья вздохнула и вопросительно посмотрела на мужчину:
– Что делать сначала?
– Сначала убирайся!
Софья осмотрелась вокруг и стала собирать посуду, относя её в душевую и моя там, после чего раскладывая по местам.
Владимир подмел все вокруг печки и принес из поленницы дрова. Вскоре ничего не говорило о том, что происходило в сауне у соседа.
– Ну что, Софья, будем себе такую сауну строить?
– Конечно, будем, – кивнула девушка, – а можно не одеваться?
– Пневмонию заработать хочешь? Бегом оделась!
– Неет, не хочу! – простонала Софья и пошла одеваться.
Развязав пакет, девушка достала трусики, колготки, тёплые носки, майку, джемпер, тёплые спортивные штаны. Всё это надела на себя.
– Ну вот. Так-то лучше, – Владимир шлепнул девушку для профилактики. – Пошли домой.
Софья практически не почувствовала шлепок через такое количество слоёв и выбежала на улицу, прихватив те вещи, в которых пришла сюда.
"Однако кажется, Софья получила кучу эмоций от купания в снегу, – подумал Владимир. – Не исключаю, что и эротических..."
В очередной раз Софья лежала на животе и вспоминала пережитое.
"Сегодня папа вымыл меня в сауне. И я ладошками довела его до оргазма. Сама на это согласилась. А меня он умылил до полного изнеможения! Но такое делают с девушками, которых любят… Интересный вывод напрашивается. Похоже, он начал питать ко мне не только те чувства, что называют родительским долгом и мужской похотью. Ну что, Софья, можно поздравить тебя с первым завоеванным мужчиной? Похоже, нет! Моя попочка выплачивает такую контрибуцию, что полную и окончательную победу праздновать рановато!"
Ангел Хранитель: Ох, и жаркая у них получилась банька! Я весь вспотел! Ну что, Искуситель, ничего у тебя не получилось!
Ангел Искуситель: Он все равно отшлепал Софочку! Они совершили несколько смертных грехов... И во сне она маме говорила, что возможно, продолжит поиски спутника жизни.
Ангел Хранитель: Ласковый шлепок нельзя назвать строгой поркой. А сны и мысли во сне ты ей сам напускаешь. По условию спора ты должен эти грехи простить.
Ангел Искуситель: Ладно, твоя взяла, но и сегодняшний сон Софья получит от меня.
Ангел Искуситель послал сон Софье по своим правилам: В ночь после посещения соседской сауны и рассказа о нравах Древней Греции, а может и на почве кучи эмоций от контрастных ванн в снегу после парной, Софочке приснился сон, что папа всё же решился ею овладеть, но перед этим строго высек, расписав от шеи до щиколоток...
27. Веник и серьезный разговор
***
Ангел Искуситель: Я не я буду, но сегодня девушка испытает новое искушение.
Ангел Хранитель: Рано радуешься! Я выпросил ей свидание с Кириллом.
Ангел Искуситель: Она уже забывает родителей. И их тени вряд ли помогут ей встать на путь истинный…
Ангел Искуситель: Они обе и не догадываются, что их медовый месяц кончился.
Ангел Хранитель: они справятся с новым искушением!
С этим нет!
***
Вороне не спалось. Она ворочалась в своем гнезде и никак не могла понять, что с ней происходить. И сытный обед из мусорного контейнера птичку тоже не радовал.
"Мое птичье сердце чует людскую беду, – поняла, наконец, ворона. – Она еще не тут, но приближается! Говорила мне мама, нельзя близко с людьми жить! Это очень вредно для вороньей души… Но, да простит меня мама, очень полезно для желудка!"
Лишь под утро ворона задремала. Разбудил ее крик девушки:
– Брысь!
Дикий полосатый кот лез на дерево к вороньему гнезду.
– Кар! – ворона вылетела из гнезда и, сделав крюк, бросилась на кота и долбанула его клювом по голове.
С жалобным мяуканьем кот бросился наутек.
"Соседство с людьми иногда и продлевает жизнь!" – решила ворона.
На этот раз Софья решила лечь спать одна. Ночью ей приснился Кирилл.
Он молча смотрел на дочку.
– Ну что, папа, ты тоже пришел меня воспитывать? – спросила Софья. – Да, я сходила с ним в сауну! И там мы вдоволь пошалили! И мне понравилось!
– Дочка, ты уже взрослая, – вздохнул папа,– и не мне тебя судить. Но помни, мы в ответе за тех, кого приручили! И будь осторожна!
"Осторожна… Интересно, что этим хотел сказать мне папа, – Софья сладко потянулась и сняла с себя одеяло. – Он явно намеревался меня о чем-то предупредить!"
"Вот и отцвели мои тигриные полоски, – Софья вынесла мусор, прогнала чужого кота, а теперь рассматривала себя перед зеркалом. – Похоже, скоро распишет меня папочка заново. И все-таки он меня любит, и меня хочет… Рано или поздно он будет делать то, что хочу я! А, если сказать самой себе честно, он первый и единственный мужчина в моей жизни. Пока, по крайней мере. Но кто знает, может быть, что и лучше подвернется. Тогда он все равно останется моим приемным папой! И я буду его любить! А если так… К чему хранить свою девственность неизвестно для кого? Но девственность такой капитал, что тратить его надо с умом! Сейчас я и так слишком много себе и ему позволяю!"
– Привет, красавица! – Владимир пришел с работы злой и голодный. – Веник распаковала? И где мой обед? Если обеда нет, я тебя съем!
Софья, продолжавшая дома при приемном папе одеваться в колготки с джемпером без нижнего белья, радостно бросилась ему на шею:
– Привет! Веник я оставила в упаковке. Ты не говорил, что его нужно распечатать. А как бы ты меня съел? Сырую или приготовил? – улыбнулась девушка, уже поджарившая мясо с яйцом.
– Промаслю, и запеку в печке!
– Как Баба Яга? – засмеялась Софья. – Но она так Иванушку готовила, а я не мальчик...
– В Германии и Австрии ведьмы жарили в печках детей обоего пола! Сначала я полакомлюсь, – Владимир подобрел и достал из сумки шоколадку "Faser" с изюмом и орехами, – потом будет и веник. Но могу и бабой Ягой побыть! Впрочем, мясо по-французски с яйцом, – папа принюхался к запахам из кухни, – и помидорами хорошая замена запеченному ребенку! Я мою руки и не смею есть шоколадку вперед первым и вторым!
Софья спустилась с дядиной шеи и схватила шоколадку, вознамерившись спрятать её в надёжном месте, но Владимир предостерёг её от этого. Пришлось сунуть просто под резинку колготок и пойти накрывать на стол.
"Хорошая красавица у меня растет, – подумал Владимир, – помощница! Хоть и шалунья!"
– Ага! – Владимир добрел с каждым проглоченным кусочком.
Софья тихонько сидела за столом и тоже поглощала свою порцию, отдавая предпочтение мясу и желткам. Наконец, с ужином было покончено.
– А вот интересно, неужели бы ты мною поужинал? – улыбнулась девушка.
– Конечно, нет! Я сварил бы пельмени на скорую руку и отложил бы веник на неопределенное время. Общаться с тобой не стал: ушел бы смотреть телевизор в свою комнату.
– Это жестоко! – надула губки Софья.
– С ленивой девушкой, что меня не любит и не уважает, мне не интересно. А теперь, моя вкусная, ставь чайник. Настала пора шоколадки тебе и ложечки меда мне.
Софья кивнула, вставая из-за стола, и поставила чайник, выложив на стол шоколадку и баночку с мёдом для дяди.
Владимир почувствовал приступ благодушия.
– Впрочем, веник мы все равно опробуем. Как жаль, что после визита к стоматологу от шоколадки мне придется отказаться…
Чайник вскипел, и Софья снова заняла место за столом, начав распечатывать шоколадку.
– Я тоже люблю шоколад, но сегодня диета, – Владимир вздохнул и намазал медом кусок черного хлеба. – Как, красавица, самочувствие, сидеть можешь?
– Могу... Осторожно, – опустила глаза девушка. – Но полос практически не осталось.
– Разговор есть к тебе очень серьезный. – Для начала расставляй стол, раздевайся и ложись.
– Хорошо папа! – Софья подчинилась.
– Новый русский, у которого я работаю, затеял капитальный ремонт своей дачки. У него освобождается печка для сауны и куча подержанного, но хорошего строительного материала... – Владимир стал намазывать девушку маслом. – А я грешным делом выпил на католическое рождество и рассказал ему, что воспитываю тебя по домострою.
Так вот, он хочет поучаствовать в твоем воспитании и в качестве гонорара тебе – подарить печку! – Он стал промасливать одновременно груди и проимежность.
"Так вот о чем хотел предупредить меня папа, – Софья молча посмотрела на Владимира. – А я не спросила у него, что делать. Значит, мне самой принимать решение!"
– Мне стыдно, хозяин пришел ко мне в каптерку с бутылкой и стал отводить душу, а я проболтался, что воспитываю тебя по Домострою. – Он продолжил массаж. – А у него жена редкая стерва, и пацаны выросли, а порки девушки у него не было никогда. А с моей зарплаты всю зиму на печку копить надо.
Софья лежала и внимательно слушала мужчину и столь же внимательно на него смотрела...
– Мне, Софочка, перед тобой очень стыдно... Но, сказав "а", надо говорить и "б"! Он хочет высечь тебя прутом на лавочке. Остального он не хочет и не знает!
– За что? – не поняла Софья. – За что меня надо высечь? – повторила девушка, не зная как относиться к сказанному. – И что значит "остального"? Он не знает, что я вылизываю твою штучку, а ты мою, и что позволяю в попу? Или он будет меня промастивать?
– Да, моя милая тигра, высечь за провинности. Или, если их не будет, в кредит. Голую, и на лавке, прутом. Никаких лизаний не надо! И промасливать не будет. Просто он всю жизнь мечтал воспитывать девушку и высечь ее, но судьба послала ему только мальчиков и строгую жену...
Папа вздохнул, помог Софье перевернуться на спину, и продолжил разговор.
– Ты думай сама: в результате у нас с тобой будет сауна и не через полгода, а через неделю! – Он начал промасливать потаенное место и спину одновременно. – Но ты можешь отказаться и послать меня к черту. Я пойму. Я старый козел и зарабатываю копейки!
– Мне совсем придётся раздеться перед посторонним? – покраснела девушка, задумавшись над ситуацией.
– Да…
"С одной стороны раздеваться жутко стыдно, а с другой стороны это может оказаться и весьма "щекотно". Мне никогда не приходилось исполнять стриптиз, но разок можно и попробовать!"
– А ты как хочешь? – Софья почувствовала приближение горячей волны.
– Я хочу создать нам хорошие условия для жизни! – Владимир ввел в кишку промасленный палец, а второй рукой стал разминать ягодицы. – Мне всю жизнь приходилось мыкаться по углам, по военным городкам и только сейчас у меня есть возможность построить свой дом. А вся моя семья – это ты! А теперь решай, согласишься – придется не только раздеться перед совершенно посторонним мужчиной, но и позволить привязать себя к лавочке и получить весьма строгую порку.
Софья не ответила. Она вздрогнула охнула и обмякла.
– Строже, чем твоя? – уточнила Софья, придя в чувство. – И как ты сам хочешь?
– Как я хочу, не столь важно! Я пьяная гнида! Разболтал, не удержался... А мне хочется, чтобы мы жили с тобой в уютном домике, где есть не только акриловая ванна с дровяным водогреем, но и сауна, и твоя большая комната, и... А строго пороть я ему не дам! Другое дело, он никогда в жизни не держал прута в руках…
Владимир взял веник и стал поглаживать им девушку от пяток до шеи.
– А разве это опасно, что он не держал розгу? А мне можно будет визжать?
– Визжать и дергаться не только можно, но и нужно. А опасно то, что он может просечь твою кожу кончиком прута. – Мужчина стал похлопывать Солфью вениколм, нго не очень сильно, чтобы она могла продолжать разговор. – Он ведь бить розгой не умеет, для своих мальчиков у него ремень.
– А это красиво? Когда кожу просекает?
– Особой красоты в этом нет… – Он продолжал хлопать девушку по ногам. – Да и боли сильно не многим больше дает... Но следы заживают дольше. Я ему объясню теорию, но кто его знает... Это не веник бамбуковый!
– А это плохо, что дольше?
– А вот плохо это или хорошо, ты тоже решаешь сама, – Владимир отлодил веник и поцеловал девушку в щеку.
– Я согласна, – ответила Софья, поцеловав мужчину в ответ.
– Вот мобильный, – Владимир набрал номер, протянул девушке телефон. – Прозвони и скажи: Борис Георгиевич, жду вас с печкой и тортом. У него свой цех по приготовлению тортов и пирожных. Заказывай любой.
– С тортом? – переспросила Софья, улыбнувшись.
"Тортиком откупиться хочешь…" – приемного папу вновь стала мучить совесть.
– А как мне одеться? – задумалась Софья о том, какой бы торт заказать и вспоминая, какие вообще торты есть.
– Как обычно. Как ты всегда ходишь в колледже, только трусы не забудь! И убери ошейник подальше!
– А зачем одеваться? Мне же всё равно раздеться придётся...
"Фактически я предлагаю воспитаннице продать свое тело, – подумал Владимир, – какая же я сволочь! Для таких, как я, есть другое определение – сутенер! Но я никаких намеков на секс даже отдаленно хозяину не позволю!"
– Пусть посмотрит, как ты снимаешь трусы и все остальное. И две косички я тебе заплету.
– Аааа, – улыбнулась Софья и покраснела. Почему-то к стыду примешивалось какое-то тёплое и щекочущее ощущение.
Софья набрала номер дядиного шефа и сказала:
– Борис Георгиевич, я жду вас с печкой и большим шоколадным тортом.
– Когда? – спросил голос.
– Он спрашивает, "когда", – посмотрела Софья на мужчину, но ответила не дождавшись:
– Когда вам удобно, Борис Георгиевич.
– Завтра Вас устроит?
– Да, Борис Георгиевич, – даже кивнула Софья.
– Ждите в гости, буду завтра вечером!
– Он будет завтра вечером, – передала Софья дяде.
– Ты позволишь ему сделать тридцать ударов? – спросил он.
– А это много? – задумчиво спросила девушка. – Сколько ты обычно даёшь?
– Если ты обратила внимание, двадцать-тридцать ударов – обычная порка, что ты получала и хлыстиком, и ремнем, и поводком. Ремнем, конечно, можно и больше. Тридцать розог, стандартное наказание школьниц во Франции времен позапрошлого века. В Англии дают шесть, или двенадцать ударов, но тростью. Пока у нас есть время, ложись на лавочку, не раздеваясь, – Владимир достал массажный веник.
– Считать буду я, а ты больше крути попой и показывай, что лежать под прутом тяжело.
Две косички, как показалось Владимиру, делали Софью милым подростком и убавили ей год-другой возраста.
– А я и так извиваюсь, – с тенью улыбки ответила девушка, вытянув руки вперёд и уткнувшись лицом в плечи. Косички упали с правой стороны лавки.
– А теперь просто расслабься, – Владимир стал поглаживать и постукивать веником от пяток до шеи. – Сейчас мы проведем маленькую репетицию. Веди себя так, как будто это не веник, а кусачая розга.
Софья расслабилась, но веник не давал боли, а только приятно грел. Визжать и корчиться совершенно не хотелось.
– В Англии, – папа продолжал ласково похлопывать веником, – любят пороть школьников тростью. Тростью, моя красавица, и больнее, и кожу она просекает. Жестокий инструмент! Впрочем, во времена Достоевского использовали для каторжников не тоненькие прутики, а ветки толщиной со средний палец мужчины.
Бывало, насмерть забивали розгами! Ну, давай, поверти попой и постони, – Владимир шлепнул по попке чуть сильнее. – Веник без капсикама расслабляет и снимает боль в мышцах. Но если ты будешь играть плохо, тебе достанется сильнее, чем следует.
– Я не считаю, – опустила глаза Софья, слушая о наказаниях её сверстниц в прошлые времена, – а тростью сильно больнее?
– Сильно! Трости не будет!
Софья повиляла попой, скорее игриво, чем от боли и изобразила стон, который тоже получился наигранным.
– Но щадить он тебя тоже не будет и массажем порка не покажется! – Отложив веник он стал протирать Софью сложенным вафельным полотенцем. – И вместо стола будет наша проверенная лавочка.
– Значит, мне достанется по-настоящему? – попробовала простонать снова Софья, но опять получилось только томное постанывание.
Софья вздохнула, что удовольствие так быстро закончилось, и встала со стола, не дожидаясь разрешения.
"Нет, не актриса у меня девушка, – подумал Владимир, глядя на одевающуюся Софью. – придется ей получить по первое число!"