Знакомы мы с Ленкой, пардон, Еленой Васильевной, почитай, лет десять, если не больше. Знакомы, как говорится, ближе некуда, но вот как-то не можем мы с ней договориться о «совместном» ведении хозяйства, иными словами — жить вместе. Люди мы с Леной среднего возраста, состоявшиеся — она начальник первого отдела в нашем НИИ, я — начальник лаборатории, оба с квартирами и взрослыми детьми, которых можно попробовать даже и поженить, но вот что-то мешает моей дамочке решиться выйти за меня замуж. Вроде бы и любим друг друга, и интересы наши пересекаются, работаем бок о бок, но вот никак нам не перейти из режима «гостевого» брака в нормальный, а посему встречаемся раза три-четыре в неделю, а остальное время каждый сам по себе, правда, не без телефонной болтовни.
Вот и сегодня звоню ей вечером по надобности, а в ответ:
— Стас, а чего это ты звонишь? Я думала, что ты приедешь…
— Лен, ты чего забыла, что я завтра утром улетаю в командировку?! — напоминаю ей.
— Ой, прости, и правда, мои же девчонки тебя упаковывали. А чего так поздно звонишь-то? — интересуется подруга.
— Ленка, дорогуша, у нас тобой ЧП… — бросаю ей в трубку.
Мы с Еленой Васильевной работаем в НИИ, которое занимается уж очень важными делами для подводного флота. Моя команда разрабатывает «сурьёзные» машинки, а Ленка со своим гаремом отвечает за сохранность секретной документации. Короче, мы с ней повязаны одной строгой режимной веревочкой.
Мне в данный момент была поручена очень интересная работа, связанная с передачей секретной информации с подводной лодки куда и кому нужно, но не очень обычным способом.
Существует не один способ связи подлодки с берегом, как в подводном, так и в надводном положении, но в той или иной мере эти средства могут привести к её обнаружению противником.
Нам же предстояло создать такое устройство, которое выпускалось с подлодки, та уходила на достаточно большое расстояние от него, а этот прибор потом связывался с берегом автоматически.
Ломали мы голову, ломали и вспомнили, что когда-то ещё до войны были созданы подлодки — минные заградители, которые в подводном положении устанавливали мины, будто рыбы мечут икру. Вот тут-то нам и пришло решение задачи.
В эскизном проекте мы разработали большой-пребольшой буй по сравнению с обычными буями, который был напичкан всякой электроникой, позволяющей осуществлять связь лодки с землей в автоматическом режиме.
Делается это просто: на корабле в нашу «шкатулку» закладывается в программно-временное устройство необходимая информация, которую надо передать, а затем буй-«шкатулка» выпихивается из лодки, которая своим ходом удаляется как можно дальше, а наше устройство плавает под водой во взвешенном положении.
В определённый момент буй всплывает, надувает антенну и за очень короткое время выстреливает в эфир по нескольким каналам заложенную информацию. На этом сеанс связи заканчивается, антенна складывается, а наша «шкатулка» ныряет на глубину и ждёт своего нового времени связи. Через некоторое время процедура повторяется ещё несколько раз, а потом наш «буёк» должен напиться воды по самое горло и прекратить своё существование. Короче говоря, «и волки сыты, и овцы целы», то есть и связь осуществлена и лодка с места связи тю-тю, а там ищи, как говорится, ветра в поле.
Коллектив мой славно потрудился над решением этой, в общем-то сложной задачи, и эскизный проект был выполнен на хорошем, как говорили оппоненты, техническом уровне. Кроме всего прочего мы надеялись, что обштопали америкосов — они ведь не дураки и, наверное, над таким вопросом тоже ломали голову.
Теперь предстояла защита эскизного проекта в головной организации, куда назавтра я должен был улетать. Предварительно моя Леночка со своими девушками отправила все секретные материалы фельдъегерской почтой, а несекретные я решил взять с собой.
В конце рабочего дня перед отлётом, я зашёл в первый отдел. Елены на месте не было, и я попросил её девчонок упаковать для моего удобства наши несекретные листы в тубус и опечатать к выносу. Передав свои материалы девушкам, сказал, что заберу их перед уходом.
Сказано — сделано, девочки всё уложили, опечатали, я им за содействие шоколадку подарил, а сам со спокойной совестью отправился домой.
Придя домой, стал собираться к завтрашнему утреннему отлёту, но какое-то тревожное чувство не покидало меня, как будто я что-то либо забыл, либо не сделал, либо… — ну что-то не то и что-то как-то не так. Взгляд мой упал на тубус с документами…
Я решил проверить, всё ли девушки положили, и не забыл ли я сам чего-нибудь. Когда я его открыл и вынул документы, то ноги мои подкосились, а из уст моих вылетел членораздельный и отборный мат! Упакованы были не мои несекретные материалы, а совсекретная документация по другому изделию и не моего подразделения.
Что же делать-то? Я представляю, какой бы был завтра скандал, если бы я в головную организацию привез вот это, что я только что увидел. Мало того, что будет скандал, но может последовать и нешуточное расследование и даже, может быть не без участия КГБ. А это уже серьёзно, и головы могут полететь многие и прежде всего ленкина, а, может быть, даже и моя — это уж как обернётся.
Что же делать-то, чёрт возьми? Самолёт мой в девять утра… Утром соваться в «контору» — смысла ноль, только запустишь скандал и сорвёшь командировку. Сейчас восемь часов вечера… А, всё-таки, что же делать-то???!!! Беру телефонную трубку, набираю алёнин номер:
— Привет! Ленка, ты сидишь или стоишь? Сидишь, — это прекрасно, значит, не упадёшь! У нас тобой, дорогая, ЧП!..
— Какое ещё на ночь глядя ЧП, приезжай лучше ко мне, а от меня уедешь в свой аэропорт! — отвечает Лена.
— Лен, ты ещё не сидела? Нет? Так можешь присесть на пару годочков, — огорошиваю я приятельницу.
— Лен, я открыл тубус, в который твои курицы должны были для меня упаковать несекретные документы, а там оказались не мои и совершенно секретные по другому заказу, уразумела? — спрашиваю я подругу.
На том конце провода повисла вязкая тишина…
— Стас, а что делать-то? — раздался растерянный голос в трубке.
— Лен, это я у тебя должен спросить. Не ехать же мне с этим в командировку. Представь, какой там будет переполох, а потом здесь, — поясняю я ей.
— Лен, а у тебя есть свободный вход и выход в контору в любое время? — спрашиваю её.
— Есть… отвечает она.
— Остаётся нам одно — ехать с документами в контору и их перепаковывать, но лучше бы без режимного отдела, а то потом всплывёт эта катавасия и тебе не сносить головы. Ты поняла? Попробуй позвонить начальнику охраны и договориться с ним, — наставляю я подругу.
Короче говоря, взяв документы, я заехал на машине за Еленой, потом за начальником охраны, с которым она как-то договорилась, и мы примчались в НИИ всей командой.
Я уж не знаю, что Ленка объясняла начальнику охраны и как удалось всё это решить без режимников, но нас пропустили без объяснений и даже без росписи за получение и сдачу ключей.
— Ну, я этим вертихвосткам устрою Варфоломеевскую ночь, посикушки чёртовы! Уволю к едрене фене с волчьим билетом! Я им устрою, что никто замуж не возьмёт, в туалет по одной половице ходить будут!.. — кипятилась моя подруга.
— Лен, а Лен, ты бы поосторожней на поворотах, а то неровен час и нами могут заняться… Ты учти, что ты начальник и за всё отвечаешь, а я, как никак, твой, почитай, «подельник», — уже улыбаясь, успокаивал я Лену.
Мы поменяли документы и счастливые в прохладной влажности белья приехали домой. Всё обошлось, хотя пришлось начальнику охраны потом поставить бутылку отменного армянского коньяка восьмилетней выдержки, но, спасибо мужику, дальше него ничего не выползло. Ленка смягчилась и никого не уволила, правда, вкатила девчонкам колоссальный фитиль с депремированием и переносом отпусков с лета на зиму.
Я успешно слетал в командировку, проект защитился на «УРА», а по приезде, мы, наконец-то перешли (спасибо, видимо, ЧП) с Еленой Васильевной от «гостевого» брака к нормальной человеческой жизни.
С-Петербург,
01.11.19