Рассказ.
ОКРОШКА.
Все имена, географические названия - вымышленные. Персонажи являются собирательными образами. Сюжет – частично взят из жизни, частично – вымышленный.
Юлия Анатольевна, учительница английского языка, проверяла тетради своих учеников. На дом была задана очень интересная тема – кулинарная. Дети должны были написать рецепт традиционного русского блюда - по-английски, разумеется. Тут конечно в ход пошло всё самое любимое: щи, борщ, пельмени, блины... Дети с увлечением раскрыли эту «вкусную» тему.
Конечно, кому-то помогали родители, кто-то сдул из интернета. Ну, в общем, справились все неплохо. Одна девочка на английском языке поделилась рецептом окрошки. Умница, всё написала правильно, без единой ошибки. Можно было сразу поставить пятёрку. Но вот что интересно. В конце работы ученица сделала смелое заключение: “Although okroshka is a traditional Russian dish, not everyone loves it. I, for one, don’t like okroshka and I won’t eat it.” По-русски это означает примерно следующее: «Хотя окрошка традиционное русское блюдо, но не все его любят. Я, например, окрошку не люблю и не ем».
Юлия Анатольевна нахмурила брови, а потом отложила в сторону тетрадь и рассмеялась. Она сама разлюбила окрошку с тех самых пор…
Это было в начале семидесятых. Юле было шесть лет, и тем летом они с мамой как обычно гостили у бабушки в небольшом районном городке. В этом же городе жила мамина сестра с сыном Серёжей. Мамин племянник, как только узнавал, что из Москвы приехали тётя Таня с Юлей, тут же прибегал к бабушке, там вместе со всеми буквально дневал и ночевал.
В жаркие дни бабушка часто готовила окрошку; тогда ещё дети с удовольствием её ели. Лето они проводили очень весело. Бабушкин дом стоял на окраине города, в частном секторе. Из окон был виден загородный лес, который простирался на сотню километров. Они очень любили там гулять: мама Таня, Юля и двоюродный брат Серёжа. Каждый раз их поход заканчивался каким-нибудь приключением. То они попали под дождь и вымокли до нитки. То – забрели к каким-то графским развалинам, на старое заброшенное кладбище, а Юля так боялась кладбищ.
А ещё мама там читала надпись на одном высоком мраморном памятнике и восклицала: «Дети, представляете, здесь похоронен ровесник Пушкина!» Мама вообще часто восклицала: «Ой, какая замечательная бабочка – посмотрите, какая красота!» Или: «Смотрите, смотрите, какой интересный жучок сел на листик…» Мама Таня любила рассказывать о каждой травке, каждом дереве…
И вот в один из июльских дней они с утра в очередной раз собирались в лес.
Бабушка накормила их яичницей, напоила чаем, а потом, узнав какое у них намечается мероприятие, взялась на маму ворчать: «Танька, ну куда ты ребятишек каждый раз в дебри таскаешь. Погуляли бы в ближнем лесочке, там и земляники много, глядишь и грибов бы каких нашли». Но мама была неумолима, да и Юля с братом загорелись энтузиазмом: сегодня они собирались навестить дальнюю родственницу, деревня которой находилась в нескольких километрах от города. Идти они, естественно, решили пешком, напрямую через лес. По пути и грибов насобирать.
Бабушка, продолжая ворчать, положила им в походную сумку огурцов с грядки, наварила яиц и нарезала бутербродов с колбасой.
И ещё для тёти Грани – именно так они называли дальнюю родственницу – бабушка передала кулёк с шоколадными батончиками и пачку индийского чая «со слоном».
В две стеклянные бутылки мама налила питьевой воды, заткнув их накрепко пробками.
Ну, вот, путешественники и готовы. Осталось только взять корзины и отправиться в путь. Бабушка проводила их до крыльца. Она долго смотрела им вслед с лёгкой укоризной. Ведь, как она говорила всё утро: «к тёте Гране можно было бы и на автобусе поехать, и заранее подготовиться, чтоб всё по-человечески.., а через лес идти вообще страшно…»
Но ничто не остановило снарядившихся туристов, и они уже миновали улицу, на окраине которой притулился деревянный магазинчик. Там они собирались ещё прикупить лимонаду и какой-нибудь дополнительный гостинчик для тёти Грани. К сожалению, магазин был закрыт на санитарный час.
Питья у них, конечно, было маловато. А день обещался быть жарким. Ну что ж? Мама Таня распорядилась так: «Дети, вон там колонка. Напивайтесь воды. А что в бутылках: как в лес зайдём - выпьем. А там по пути нас ключик ждёт – и мы родниковой водой запасёмся…
…Дети долго плескались у колонки, пока не подошла местная угрюмая тётя с вёдрами. Она посмотрела сурово на беззаботную компанию, и те ретировались. Они уже напились, и в хорошем настроении продолжили свой путь.
- А для тёти Грани мы что-нибудь купим там у них в сельпо, - рассуждала мама по дороге.
- А там тоже магазины есть? - Спрашивала Юля.
- А как же! - Весело отвечала мама Таня. Там ведь тоже люди живут, как же они без магазинов. На дворе конец двадцатого века! Теперь всё есть в деревнях: и медпункты, и магазины, и школы и почта, и библиотеки.
- А в Борисовке, куда мы идём, кинотеатр есть? - Спросил Серёжа.
- Хм, кинотеатра нет, но есть клуб: там кино показывают.
Они прошли мимо частных огородов и картофельных полей и вышли к одноколейной железной дороге, пересекаемой автомобильной трассой. У переезда остановилось несколько легковушек: опускался шлагбаум. Железнодорожница уже стояла возле будки и держала наготове жёлтый флажок, свёрнутый трубочкой. Юля знала, что жёлтый флажок для поездов означает: всё в порядке, путь открыт.
А им, пешеходам, перебегать через рельсы в данный момент было рискованно. Они остановились, чтобы пропустить поезд, который едва показался вдали, но по рельсам и по воздуху уже грозно неслись звуки этого приближающегося состава.
- Я ведь давно там, у тёти Грани не была: лет, наверное, двадцать, - сообщила мама Таня, встав с детьми у полотна. - А когда-то в детстве мы с Любой-сестрой, с твоей, Серёжа, мамой, – при этих словах она посмотрела на племянника, - часто туда бегали. И дорогу я не должна забыть. Тётя Граня – она нам двоюродной тёткой приходится: то есть она двоюродная сестра нашего с Любой отца, а вашего, стало быть, деда.
- А дед на войне погиб, да, тётя Таня? – спросил Юлину маму Серёжа. Вопрос прозвучал чисто риторически: и девятилетний Серёжа, и шестилетняя Юля знали историю своей семьи от бабушки и от родителей.
На лице мамы Тани мелькнула тень суровой грусти.
- Да, дети! – ответила она и принялась ещё что-то рассказывать, но голос её был заглушен шумом надвигающейся громады: справа по рельсам шёл огромный товарный состав, возглавляемый гудящим локомотивом.
Юлина мама взяла детей за руки, и все они инстинктивно ещё больше попятились от железнодорожного полотна, и так под стук колёс все трое простояли в задумчивости, пока последний вагон не промелькнул перед их глазами.
Состав удалился в сторону городского вокзала, где дорога разветвлялась на множество путей. …
Железнодорожница уже скрылась в будке, шлагбаум подняли, машины двинулись в путь, а путешественники всё ещё стояли перед рельсами, потому что мама Таня продолжала рассказывать детям об их дедушке, не вернувшемся с войны.
- Вот на таком же товарном поезде уезжал на фронт наш отец, - сказала мама Таня. – Мы втроём его провожали: мама, сестра Люба и я… Мне было тогда четыре года, а Любе – шесть. Я запомнила папу, как он помахал мне рукой и крикнул: «Таня, пиши мне!» А я серьёзно отвечаю: «Я не умею!». У папы мелькнул огонёк в глазах – ведь он шутил, а я так всё серьёзно восприняла. Люба тоже ещё в школе не училась, но писать печатными буквами могла…
А папа именно мне крикнул, и таким он мне на всю жизнь запомнился: вихрастый, с доброй улыбкой в усах, а в глазах с задорным огоньком…
- А мне сейчас шесть лет, как тогда было тёте Любе, и я тоже умею печатными буквами писать, - протянула Юля, когда после слов матери зависла пауза.
- Да, дети, пойдёмте, что же мы стоим! - Опомнилась мама Таня, и они стали осторожно перешагивать через рельсы одноколейки.
Потом они спустились с насыпи, где сразу начинался загородный лес, резко менявший запах железнодорожного мазута и солярки на чистейший кислород.
Дорога вела через сосновый бор, который заканчивался просекой, а дальше туристов встречала изумительная берёзовая роща. Юля в жизни не видела ничего красивей этой берёзовой рощи. Солнце пробивалось сквозь кудрявые ветви, завораживающе пели птицы… И эти белые стволы…
Мама Таня уже не держала детей за руки, и сестра с братом, радуясь, бежали сквозь деревья, как сквозь какую-то иную, нематериальную субстанцию. Они себя чувствовали волшебниками, проходящими сквозь стены. Казалось, что эти белые берёзы расступались перед ними, впуская их в другое измерение. Мама же зорко смотрела на тропинку, чтобы не сбиться с намеченного пути.
В этом берёзовом лесу они насобирали в банку земляники, там же нашли несколько подберёзовиков…
Вот они миновали эту чудесную рощу и вышли на свежую, благоухающую травами, но уже успевшую просохнуть от росы поляну.
- Вот здесь дети, мы остановимся на привал, - сказала мама Таня, расстилая на траве покрывало и доставая из сумки еду.
- Первым делом нужно колбасу съесть, пока не испортилась, - предложила мама. И путешественники, уже успевшие проголодаться, набросились на бутерброды. После колбасы им захотелось пить. Мама Таня, сделав сама несколько глотков, всю остальную воду отдала детям.
- Только чуть-чуть оставьте, на всякий случай. - Предупредила она детей. Но брат с сестрой уже успели опустошить обе бутылки.
- Тёть Тань, ты же сказала, скоро ключик будет. – Парировал Серёжка, сглотнув со стеклянного горлышка последнюю каплю.
- И то верно, - ответила мама Таня, стряхивая покрывало и поспешно собирая сумки. – Идёмте скорее, дети, пока снова пить не захотелось… Да ничего здесь не забудьте в траве.
Отдохнувшие туристы взяли своё снаряжение и продолжили путь. Мама Таня восхищалась красотой окружающей природы, рассказывала детям о полезных свойствах некоторых растений. Юля с Серёжей гонялись за бабочками, перед ними мелькали стрекозы, в траве стрекотали кузнечики. День был наполнен солнцем и радостью.
- Вот сейчас дорога пойдёт вверх, а потом снова под гору, - сказала мама. Там и должен ключик быть. Думаю, если идти быстрым шагом, через полчаса мы уже будем у источника.
Теперь на их пути простирался еловый лес. Тут, в молодом ельничке и начинались настоящие грибные места. Счастливые грибники разбрелись в стороны: вот где их корзинки стали быстро наполняться. Каждый найденный гриб приносил столько радости, но дети обязательно показывали его маме Тане. Уж она-то в грибах хорошо разбиралась. И сколько тут было восторгу: «Ах, какой боровичок, вот так красавец!» «А вот этот, что за чудо-красноголовик!»
Кроме белых грибов они находили и подберёзовики, и подосиновики, и маслята и какие-то другие… В общем, все съедобные. Восхищаясь этими лесными дарами, мама Таня неустанно смотрела на дорогу. Как бы ни сбиться с пути.
Они взошли на пригорок, и ёлки стали перемежаться с осинами.
- Да, вот точно: это та самая дорога – помню, мы здесь не раз проходили. Вот и ёлки эти и осинки, только они тогда выше казались. Наверное, это новый подлесок разросся, - рассуждала мама Таня.
- А вот сейчас тропинка под гору поведёт, скоро мы уже к ключику спустимся.
Они дошли до самого низа, и дорога их привела к оврагу, но никакого источника там не было.
- Ой, неужели мы сбились с дороги! - Встревожилась мама Таня, - Но как же так? Видимо, собирая грибы, крюк в сторону дали… Ничего страшного. – Успокаивала она детей и себя. - Будем ориентироваться по солнцу. Деревня тёти Грани находится южнее от города. Ближайших деревень, кроме Борисовки здесь нет. Тропа наверняка нас к деревне выведет, пусть и с другой стороны.
И туристы пошли вперёд по этой лесной дорожке, снова поднимающейся из оврага и ведущей вглубь темнеющих елей. После молодого ельничка, где они насобирали полные корзины грибов, этот тёмный еловый лес казался таким неприветливым и дремучим. Слева и справа стояли вековые высокие деревья, едва пропускающие сквозь свою густую крону солнечные лучи. Свет можно было только увидеть, высоко задрав голову: там, вверху как ни в чём не бывало, голубело чистое июльское небо. Здесь же, внизу царила совершенно другая стихия: сказочно-дремучая, угрюмая и сырая. И только узенькая протоптанная людьми дорожка обнадеживающе вела их вперёд и вперёд...
Так они и шли: впереди брат Серёжа, с корзиной грибов и с холщовой походной сумкой, болтающейся у него за спиной. Следом шла Юля с маленькой корзиночкой. И замыкала шествие мама Таня, неся свою корзинку и ещё какие-то сумки, и её родной голос приободряющее звучал за спиной шестилетней дочери. Что-то уж очень долго они шли, а тёмному лесу этому всё не было конца и краю.
Дети уже начинали канючить и просить воды. Мама Таня успокаивала их как могла: «Потерпите немного, сейчас,
сейчас мы должны выйти к деревне, а там и колодцы есть…» Мама сама была вся в тревоге, но чтобы утешить детей предложила им съесть по огурчику, что были с собой.
- В огурцах ведь много жидкости, - сказала мама Таня.
Они съели все огурцы, которые, естественно, не утолили их жажды.
- Ну, съешьте землянику. Они сочные, ягоды-то. – Предложила детям мама Таня.
- Это же мы для бабушки собрали, - попробовал возразить Серёжа.
- Ешьте, говорю вам, - сказала мама Таня. Бабушке в следующий раз соберём.
Когда они доели все ягоды, пить захотелось ещё больше.
- Ну, потерпите, - говорила мама, - куда-то должна нас вывести эта дорога…
Через этот дремучий лес они шли уже второй час. Для мамы Тани было понятно, что они окончательно заблудились и ни в какую Борисовку уже не попадут. Выбраться бы вообще отсюда. Разумеется, эта дорога куда-нибудь их выведет, вот только куда: к шоссе, к какому-то селу или к городу. Конечно, они должны выйти к людям, и там им помогут, если раньше они не умрут от жажды. Наверное, так думала про себя мама Таня. Но вслух она время от времени продолжала приободрять детей, которые уже валились с ног. Особенно шестилетняя Юля. Брат её Серёжа всё-таки старался держаться. А Юля в какой-то момент сдалась: бросила на землю корзинку, присела на корточки, а потом и легла прямо на тропинку, уткнулась носом в траву и разревелась.
Мама Таня приняла решение расположиться на отдых. Они сели прямо здесь возле этой лесной дороги, и мама принялась успокаивать Юлю. Серёжа смотрел на это с молчаливой досадой, а потом выдал несколько своих идей, как они здесь будут добывать воду. Юля смутно помнила, о чём говорил брат, но они, отдохнувши, всё-таки потом встали и поплелись вперёд.
Юлину корзиночку теперь несла мама, а Серёжа поднял какую-то, выше своего роста палку, чтобы упираться на неё при ходьбе.
Они все трое были угрюмы и молчаливы, но продолжали идти и идти…
Как в сказке: долго ли, коротко ли, но любой дороге приходит конец. Лес постепенно стал расступаться и светлеть, и измождённые путники вышли на небольшую поляну.
Среди высокой травы паслась рыжая корова, привязанная к вбитому в землю колышку. Увидев вышедших из леса людей, бурёнка повернула к ним голову, шагнула навстречу и приветливо замычала. Умиротворяющий вид этой коровы, парной запах, разносящийся от её вымени, стали для путников красноречивым намёком о присутствии поблизости чьего-то домашнего очага.
- Молочка! – Первое, что произнесла Юля, молчавшая за всё последнее время. - Мама, я хочу молочка! - Обратилась она к матери, устало уткнувшись головой в её живот, и заплакала. Юля всё ещё чувствовала оскомину от съеденной всухомятку земляники. Как бы хорошо было это запить хоть одним глотком молока.
- Сейчас, дети, - ответила мама Таня, стараясь быть как можно спокойней. Пойдёмте, тут должна быть какая-то деревня. Разыщем хозяйку коровы, и попросим, чтобы она нам продала молока.
И действительно, за кустами орешника, к которым их повела дальше тропинка, заблудшие туристы увидали крыши домов.
Он подошли к первому же дому с краю. На залитом солнцем крыльце сидела старуха и, щурясь, смотрела куда-то вдаль. У забора лениво копошились куры.
- Здравствуйте! – Все трое путников поприветствовали через забор хозяйку. Дальше мама Таня, видимо, принялась объяснять этой бабушке, как они заблудились, очень устали, хотят есть и пить, а ещё они купили бы молока… Но Юля вспоминает это, как сквозь сон. В её памяти только вспыхивает картина, как они уже сидят на крыльце, а пожилая женщина подаёт им ковшик холодного кваса и приговаривает:
- Нет у меня молочка, милые: корова-то эта не моя. Вот только кваском вас могу угостить.
Они пили этот кислый, домашнего приготовления напиток, который старушка черпала им ещё и ещё: в сенях у неё стоял целый чан этого освежающего питья.
Наконец-то заблудшие странники утолили жажду, к ним постепенно стали возвращаться силы и бодрость духа.
- А коли есть хотите, - сказала пожилая хозяйка, - я могу вам по яичку сварить.
Но путники, поблагодарив бабушку, отказались: в их походной сумке до сих пор гремели сваренные вкрутую яйца, и вряд ли им хотелось их есть. Перед мамой первым делом теперь стоял вопрос как им выбраться отсюда обратно домой.
Мама Таня с хозяйкой вели оживленный диалог, из которого выяснилось, что попали заплутавшиеся бедолаги в далёкую лесную деревню. Старуха долго качала головой, удивляясь, как их угораздило забрести к ним в эту глушь.
Прошли они пешком от города около семнадцати километров. Борисовка, в которую они первоначально направились в гости к тёте Гране, осталась далеко в стороне. А деревушка, где они сейчас находились, называлась Шустрово. В деревне этой всего восемь дворов. Живут здесь одни старики, навещаемые ближайшими родственниками.
Окружено это селение глухими лесами и болотами. Кроме столбов с электричеством нет здесь у людей никаких коммуникаций: ни магазина, ни почты, ни больницы, ни клуба – ничего. Выживай, как хочешь. Вот тебе и конец двадцатого века! Так потом возмущалась мама Таня – тогда, в те семидесятые годы…
А старушка продолжала рассказывать о своей деревеньке.
Зимой здесь вообще мало кто остаётся. Летом наезжают некоторые «дачники», и становится чуть оживлённее. Вот и сейчас несколько семей приехали к своим родственникам.
А зимой – жуть. Волки воют, прямо к жилью подходят. Снегом всё кругом заносит, так что не зевай, надевай лыжи и вперёд. «А что делать?», - объясняла бабушка, увидев удивлённые лица путешественников, - «Я сама на лыжах в магазин езжу».
- Неужели Вам некому помочь? – спросила мама Таня.
- Как же некому?! - ответила старушка, - Меня дочь навещает. Но каждый божий день она наведываться сюда не может: в городе ведь работает.
- А на чём же она сюда приезжает, - поинтересовалась мама Таня.
- На велосипеде. Когда и пешком придёт. Раз в неделю сюда почту на лошади привозят, так она, бывает, к вознице напросится. На легковой машине сюда не заедешь, не-е: завязнет. Только на велосипеде, на мотоцикле, ну а зимою на лыжах…
Бабушка замолчала, а потом продолжила: «Вот на тракторе или на грузовике – можно. Кто умеет, сможет вырулить.»
- Вот так дела-а. – Озадачилась мама Таня. – Так как же мы отсюда выберемся? Дети устали, не поведу же я их обратно пешком. Так ведь мы и снова заблудиться можем.
- А не переживайте вы, мои милые, - сказала старуха. Как раз сегодня к Сергеевым на том краю зять приехал на грузовике, крышу на сарае поправить. К вечеру он в город поедет, вот вас и захватит.
Путешественники по-быстрому распрощались со старушкой, вручили ей кулёк с шоколадными батончиками и направились по указанному адресу. А она пожелала заплутавшимся людям удачи и ещё подсказала, в каком доме живёт коровница, содержащая ту единственную на всю деревню корову.
- У неё и купите молока, - сказала бабушка. К ней все дачники ходят.
Путешественники прошли мимо двора коровницы и невольно взглянули на дом. На завалинке сидел хозяин и курил.
- Здравствуйте! – поздоровались все трое.
Юля не помнила, хотелось ей тогда молока или уже нет, но мама Таня вдруг обратилась к этому человеку с просьбой:
- Вы не могли бы нам продать молочка: детям попить.
- Сейчас жену позову, - сказал мужчина и скрылся в доме.
Через минуту на крыльцо вышла женщина с трёхлитровой банкой молока.
Видимо их приняли за гостивших здесь «дачников»... А путники уже снова в один голос здоровались с хозяйкой, и мама Таня стала ей что-то объяснять. Примерно то, что молока им нужно не с собой, а здесь, сейчас попить и рассказала ей всю их походную историю.
- Ну, так что ж, голодные скитальцы, - проговорила женщина с крыльца, - раз так, проходите в дом, гостями будете. Мы как раз обедать собираемся: окрошка у нас. Милости просим к столу.
При слове «окрошка» Юлю чуть ли не затошнило. Почти всё, что они сегодня съели и выпили составляло основу этой самой окрошки. Ей вспомнилось всё, всё: и яйца, которые они ели дома на завтрак, и съеденная в походных условиях колбаса, а потом и огурцы, и, наконец, квас, которого они вдоволь напились у старухи. Все эти ингредиенты входили в состав этого осточертевшего летнего супа.
И маме, и Серёже, видимо, тоже было не до окрошки, да и молока теперь уже вряд ли кому хотелось, но мама Таня с упрямой настойчивостью продолжала: «Нет, детям бы молочка в розлив, попить прямо у вас».
Дальше Юля только помнит, как они оказались на террасе этого дома. По обе стороны стола, накрытого домотканой льняной скатертью стояли деревянные лавки. Юля с братом сидели по одну сторону, а мама Таня - напротив. Хозяйка принесла им кринку молока, разлила по кружкам и поставила на стол тарелку с домашними ватрушками. При виде этих деревенских яств у путников с новой силой взыгрался аппетит, и они приступили к еде.
Вскоре они уже заканчивали трапезу, а мама Таня полезла в сумку за кошельком.
- На, вот, Юля, отнеси хозяевам деньги и скажи спасибо, - мама протянула дочери два рубля.
Юля как сейчас помнит эти денежные знаки: небольшие, желтоватого цвета бумажные рублики. Тогда на один рубль можно было прилично пообедать в столовой…
…Сами хозяева доедали свою окрошку в избе, и когда к ним вбежала Юля с деньгами, они наотрез отказались их принимать: «Кто ж с гостей денег берёт?»
Вот почему мама подослала для этого Юлю: ей самой было неловко этим гостеприимным людям предлагать деньги.
Однако за столь сытное угощение, конечно, стоило бы заплатить. И, услышав с террасы возражение, в дом зашла сама мама и стала продолжать всучивать хозяйке деньги. В конце концов, женщина взяла у мамы только один рубль, а второй вернула обратно.
Тогда мама вспомнила о пачке индийского чая и вручила его хозяйке.
…А теперь им стоило бы подумать о возвращении домой. Как насчёт того шофёра с грузовиком, навещающего тестя с тёщей на другом краю деревни? Скоро ли он поедет обратно?
Тут взялся помочь муж коровницы: сбегал к тем соседям. И через некоторое время, пока уставшие туристы ещё отдыхали на скамейке хозяйского двора, к дому подъехала грузовая машина. Оказывается, водитель сегодня собирался уезжать в город пораньше, и путники чуть не прозевали. Но вот всё закончилось хорошо, и шофёр приглашал троих «скитальцев» побыстрее занять места в машине. В кузов погрузили корзины с грибами, а потом шофёр распорядился так: «Мама с дочкой в кабину сядут, а вот парнишка уже не уместится, ему придётся в кузове вместе с грибами ехать».
Мама Таня решительно возразила: «Нет, племянника одного в кузове я не оставлю! Мы тогда все втроём сверху поедем». Шофер предлагал ещё такой вариант: Юлю взять к себе в кабину, а маму Таню посадить вдвоём с Серёжей в кузов. У мамы Тани был ещё более дерзкий вариант: детей оставить в кабине, а самой ехать сверху грузовика. Но и так поступить было безумно, и компания путников решила: ехать, так всем вместе. И вот они все трое взобрались в деревянный кузов ГАЗ-53 А – именно такой модели был грузовик, и машина тронулась по деревенской улице.
Хозяева, застясь от солнца, помахали им рукой, а водитель уже поворачивал свой грузовик к какой-то лесной дороге с другого края, совсем не к той, по которой они пришли. Было немного жаль, ведь Юля так хотела ещё раз посмотреть на пасущуюся на поляне коровку, молочка которой они сегодня напились досыта.
…Хорошо, что они оказались в кузове все втроём. В таких экстремальных условиях лучше быть всем вместе - как-то повадней. Наверное, так думала мама Таня. Грузовик невероятно кувыркался и кренился из стороны в сторону. Мама Таня приказала детям крепко держаться за борта, иначе, казалось, можно было вот-вот выскочить наружу.
Ну, а как себя вели корзины с грибами! Но путешественникам вряд ли было теперь до грибов. Хотя в некоторый момент дети даже поджимали животы от хохота. На каждой кочке грузовик подпрыгивал, и корзины с грибами подскакивали сантиметров на двадцать вверх от кузова, грибы же подлетали из корзин ещё выше, наверное, на целых полметра. Потом гравитация приземляла корзины на дно кузова, а грибы снова возвращались в свои корзины.
Удивительно, но грибы почти не просыпались.
… Так трое туристов протряслись в грузовике до самого города. Водитель их высадил совсем с другой стороны, далеко от их улицы. Ему, к сожалению, нужно было срочно ехать на автобазу, иначе бы подвёз поближе. Но и то хорошо!
Путешественники подхватили свои корзины и поплелись домой к бабушке. И тут рядом с ними остановился мотоцикл с коляской. Это уставших «бродяг» увидел бабушкин сосед дядя Гена. Он случайно проезжал мимо: вёз из деревни мёд, чтобы завтра продавать на рынке.
Всех он, конечно, не подобрал, но всё-таки взял одну Юлю. Посадил её в боковой прицеп, уже нагромождённый банками с мёдом. Но всё-таки для шестилетней девочки местечко нашлось, и даже сверху уместились все три корзинки с грибами. А мама Таня с Серёжей побрели налегке…