Исповедь

        Я долго сомневался, прежде чем взяться за перо. До сих пор ограничивался лишь короткими рассказами (скорее, эссе), в которых описывал отдельные фрагменты и случаи из своей жизни, делился мыслями,  выкладывал свои взгляды на те или иные стороны бытия. Изредка баловался стихами - хотя вовсе не обольщаюсь их уровнем. Но в какой-то момент почувствовал, что стеснен форматом как рассказов, требующих лаконичности и четкости в словах, так и стихов, зачастую вынуждающих жертвовать выразительностью и словесным строем в угоду рифме и ритму. Тем более, что зачастую мне предлагали попробовать силы в более монументальном жанре, который мог бы объединить  и упорядочить мои предыдущие попытки литературной деятельности.
     Не знаю, что у меня получится. Роман-воспоминание? Роман-откровение? Роман-исповедь? Не уверен, что он будет одинаково интересен всем его будущим читателям. Я пишу его, прежде всего для себя. Еще менее вероятно, что он будет понят. Это -не автобиография. Я не буду стремиться к хронологической последовательности. Где-то буду  перескакивать вперед, где-то возвращаться в былое, где-то причудливые  извивы мысли будут и вовсе уводить меня далеко в сторону.
     Мы все  меньше и меньше способны чувствовать, переживать, фантазировать, да и просто размышлять. Да, зачастую процесс мышления более утомителен, чем самый изнурительный физический труд. Но усталость от умственных усилий с лихвой окупается  результатом - ощущением  того, что ты понял что-то важное, необходимое для того, чтобы сделать  крохотный шажок  по бесконечной лестнице от человека умелого - к человеку разумному. Попытаюсь вас разбудить.
    Как ни горько это говорить, но,  в большей степени, эти  слова относятся к нынешнему поколению, поколению пепси. Порой создается впечатление, что процесс эволюции не является необратимым, не идет по нарастающей,  а совершает самые разные кульбиты. Иногда человечество вынуждено возвращаться назад - подобно  путнику, выбравшему неверную дорогу, и забредшему в бурелом. Ну почему самые простые вопросы вызывают у  нынешних детей  настоящий ступор? Они даже не пытаются включить  логику и фантазию! А почему вода в море соленая? И что общего у облаков и молока? А можно ли сварить кашу на вершине Эвереста? А как направление на север по солнечным часам? А ведь  для ответов на эти простые вопросы знаний у детей хватает - нет желания  включить мозги.
     Порой я буду излишне многословен. Моя цель - вызвать хоть в чьей-либо душе резонанс. Конечно, отреагируют по-разному. Кто-то задумается, и посмотрит на мир с неожиданного ракурса. Кто-нибудь вспомнит что-то свое сокровенное и переосмыслит. Это - не суть важно. Главное - чтобы  в голове  шевельнулись и заскрипели шестеренки.
     Этот опус -не жизнеописание. Жизнь - подобна раскидистому дереву, и любой поступок, случай, событие тянут за собой  целую вереницу мыслей, чувств, переживаний, других поступков, вкусов и послевкусий - подобно ветвям дерева, плодящим  все новые и новые побеги.
     Роман( я не смог подобрать более подходящего определения для этого произведения)  - не для всех. Я не буду навязывать читателю свое видение мира. Он написан в первую очередь для  того, чтобы понять себя и окружающий мир. Почему-то сразу возникает ассоциация с далекими уже студенческими годами - когда полученные экспериментальным путем точки объединял кривой - чтобы понять закономерность. И лишь построив эту кривую, можно постичь логику жизни. Не столько своей  личной,  сколько общества в целом. А это даст возможность экстраполировать-то есть пытаться прогнозировать будущее и предлагать  варианты для  его оптимизации.
     Пожалуй, пора сделать паузу  и объясниться. Все, до сих пор написанное - лишь тест, проверка. Надеюсь, что любители легкого чтива не прошли естественный отбор и отсеялись. И со мной остались лишь те, для кого я, собственно говоря, и пишу - настырные, думающие, любознательные. Но не обольщайтесь. И в дальнейшем чтение не всегда будет напоминать прогулку по натоптанной тропе. Чаще это будет бег по пересеченной местности или  преодоление   полосы препятствий. Терпите и дерзайте.
     Хочу покаяться. Впрочем, это не столько моя вина - сколько специфика жанра. Вы лишены возможности вступить со мной в полемику, изничтожая убойными аргументами, ведь многие мои утверждения не бесспорны и не однозначны. И вполне естественно, что они могут вызвать неприятие и желание их оспорить.  А пока терпите. И знайте - я счастлив, что нашел интересных людей.
    Немного о себе. Я - теплолюб. В том смысле, что люблю яркое солнце, жару, ласковое море, буйство природы. Именно поэтому мой самый любимый месяц-апрель. Предвкушение. Естественно, нелюбимый - август. Осознание неизбежности грядущего прощания с праздником жизни. Скорее всего, неприязнь к осенне-зимнему периоду возникла и  сформировалась в годы учебы в интернате. После безмятежных выходных - неизбежный понедельник. Рано, еще затемно, вставать - и сонным, толком не проснувшимся, ехать на учебу. И насколько омерзительнее казались и гололед, и серые, разбухшие от влаги тучи, и пробирающиеся к помнящему еще ночной уют телу холод и сырость... В интернате, окунувшись в его круговорот, я быстро забывал об этом. Но осадочек   оставался и накапливался. 
     Любимое время суток - раннее летнее утро. Когда под веки  настойчиво заглядывают первые, самые шаловливые лучики солнца, а на душе -  предчувствие, что впереди день. А он обещает новые дела, свершения, успехи и неудачи, мысли и знания, что-то новое.
     Я - интроверт. Интересно, неуемная любовь к чтению - причина или следствие моей обособленности от людей, свойственных мне самосозерцанию и склонности к размышлениям? Что первично, а что  вторично? Парадоксы психологии. Моя  интровертность привела не к непомерному разбуханию  эго, а развитию самокритичности, порой - на грани возникновения комплексов. Более того, для меня общественное зачастую превалирует над личным. На первом месте   ДЕЛО. Возможно, именно эта нацеленность на конечный результат (зачастую требующая независимости в суждениях и принципиальности), готовность отстаивать интересы коллектива в ущерб собственным - и стали тормозом в моем карьерном росте. Жаль. Без всякой ложной скромности могу констатировать - мой потенциал так и не был в полной мере востребован обществом. В этом - не столько моя личная неудача - сколько трагедия общества. Природа не любит пустоты. Свято место пусто не бывает. Если честные, умные, грамотные оттираются в сторону - вместо них сразу протискивается серость  и затесавшиеся среди нее негодяи. Похоже, все нынешние негоразды - именно пожинание плодов  бездумной кадровой политики.
     В юности я часто комплексовал, изыскивая у себя самые разные недостатки - вплоть до рыжих волос и неумения общаться со слабым полом.  Парадоксально,  но факт - многие из тех мнимых недостатков сейчас считаю своими достоинствами. Став мужем самой лучшей в мире женщины - приобрел уверенность в себе. Начал выкорчевывать из себя излишнюю стеснительность, угловатость, замкнутость. Иногда получался перебор, за что вполне заслуженно получил от супруги прозвище баламут. Она, наивная. все удивлялась. Думала в свое время, что выходит замуж за скромного,  стеснительного, легко краснеющего  юношу - а я все чаще выступаю совсем в иной ипостаси. Не стоило ей забывать известную поговорку, что в тихом омуте черти водятся.
     Разительно переменились мои отношения с женщинами. Даже создал свою теорию. Три стадии взросления мужчины. 1. Девчонки - непонятные и загадочные существа. Лучше держаться от них подальше, тем более, что они ябеды и не умеют играть в футбол. 2.Женщины-богини, спустившиеся к нам с небес. Их надо боготворить, носить на руках и говорить нежные слова. 3.Уф-ф! Не  надо больше их обольщать и покорять. Можно, наконец-то, говорить правду - не кривя душой в комплиментах, превознося несуществующие достоинства и тщательно избегая даже и намеков на  недостатки.
     Если в молодости я был невероятно скован и зажат в общении с представительницами противоположного пола, то  после того, как в мою жизнь вошла Любовь - будто сбросил какие-то скрепы. Понял, что женщины любят ушами. А для меня, начитанного и с хорошо подвешенным языком, не составляет труда закружить голову почти любой - заваливая комплиментами и представляя себя в самом выгодном свете. Просто это уже стало ненужным. Да, отношения со многими из них могли бы зайти достаточно далеко. Есть прекрасный грузинский тост из кинофильма "Кавказская пленница". Выпьем за то, чтобы наши возможности совпадали с нашими потребностями! А я - однолюб. Самый что ни есть твердокаменный. Некоторые женщины достаточно откровенно намекали, что не против - но я не допускал даже и мысли об измене. Бережно,  словно стараясь не расплескать, пронес чувство через всю жизнь. Ни разу не преступил некую раз и навсегда установленную черту. Будто находился на некоей стационарной орбите в отношениях с женщинами - когда центростремительная сила  уравновешивалась центробежной. Притягивая - отталкивал. Сироп с перцем. Люблю ставить женщин в тупик, озадачивать. Пусть ломают головы, пытаясь понять - где заканчивается изысканный комплимент и начинается насмешка. Канатоходец. Сказать приятные слова, уравновесить их очередной колкостью - и не обидеть. Заставить почувствовать себя самой красивой и желанной - и не породить ненужных надежд.
     Понимаю, что в чем-то виноват перед многими действительно чудесными женщинами, встретившимся мне в жизни. Возможно, мог бы дать им хоть капельку тепла. Но я, обнадеживая - не оправдывал ожиданий. Не их вина, скорее, это их беда, что ни с одной из них не было такой физической, эмоциональной и интеллектуальной гармонии-какой достигли мы с  Валюшкой.
     Я не был идеальным мужем. С каждым днем понимаю это все больше, и все жестче корю себя за это. Только оставшись один, начинаю понимать, как мы были счастливы вдвоем. Одно успокаивает. Мы виделись в последний раз  в реанимации. Валя   лежала  под капельницами на каталке. Она взъерошила мне волосы и призналась, что безнадежно в меня влюблена. И мы улыбались, подбадривали друг друга и подшучивали - какие же мы были глупые, бессмысленно распыляясь на мелкие дрязги  и не ценя в полной мере своего счастья. Наверное, мы выглядели нелепо, чуждо, даже кощунственно  в той  обстановке боли и страданий, но мы были искренни, словно на исповеди. И Валюшка непреклонно напоминала, что на 50-летний, "золотой" юбилей обязательно, хоть и за шиворот, притащит меня в церковь, и мы обвенчаемся. Чтобы было, как положено. Да и оставалось совсем недолго - всего восемь лет. Но не сбылось....
     Ну что еще добавить о себе? Я - дон Кихот. В том смысле, что всегда ставил свои принципы, идеалы выше прозы жизни. Мне близок барон Мюнхгаузен – выдумщик, мечтатель, фантазер, неистовый противник повседневной серости. Как и он - всегда готов баламутить, ставить все с ног на голову и заставлять ломать голову - что говорю всерьез, а что - не очень. Попробую это выразить в стихах.
     Насмешник, хулиган и озорник,
     Загадочен, как древний сфинкс, и многолик.
     То неопределенно-зыбкий, словно облачко табачного дымка,
     То беспощадно твердый - будто лезвие толедского клинка.
Да, я могу быть расхлябанным, небритым, неаккуратным и непоследовательным. Но если дело касается моих жизненных принципов - из Теленка я превращаюсь в Быка! Могу промолчать, когда меня нагло обсчитывают на рынке. Но буквально взрываюсь, когда сталкиваюсь с пошлостью, хамством, проявлениями других низменных побуждений.
      О себе я скажу  лишь одно-
      Не фигляр, не винтик, не фантик,
      Не сухарь и не клоун - скорее всего
      Я - последний в мире романтик!
Сейчас модно, особенно среди психологов, классифицировать типы человеческой личности. Почему бы не внести свой вклад?

      Меня рассудком не понять,
      Мой ум рулеткой  не измерить!
      Вам надо лишь меня принять
      Таким, каков я есть - и в мудрость мою верить.
Можно обвинить меня в завышенной самооценке и недостаточной самокритичности. Но я лишь констатирую факт.
     Непонятный, так и не понятый,
     Весь неправильный, до непринятия.
     Я смеюсь, как бы ни было больно -
     И ругаюсь, когда мне приятно....

          Пожалуй, я несколько отвлекся. Заболтался. Как говорится, растекся мыслью по древу. Не удержусь, и сделаю маленькую ремарку, раз уж затронул  древесную тему. Дерево-символ нашей жизни.  Вся история и человечества в целом, и каждого индивидуума в частности - это непрерывная последовательность точек бифуркации, разветвлений. Постоянная проблема выбора. И его результаты  определяют и дальнейшую жизнь человека, и развитие цивилизации в целом. В этом, кстати, коренное отличие нашего менталитета от телеграфного столба протестантской этики, основанной на идее предопределенности.


                ДЕТСТВО

     С какого возраста человек начинает ощущать себя личностью? Рискну утверждать, что с того момента, к которому относятся его первые детские воспоминания (не ощущения!). Вот я смотрю на старую, чудом сохранившуюся,   пожелтевшую от времени фотографию. Мне 2-3 года. Я запечатлен у крыльца дома. Это  был одноэтажный барак рядом со школой №25. На мне короткие, до колен, штанишки, поддерживаемые  вечно сползающей лямкой. Я донельзя серьезен и  сосредоточен.  Видимо, с самого детства  очень ответственно относился ко всему, даже к позированию. Впрочем, в тихом омуте - черти действительно водятся. Так как именно к этому периоду относится и мое первое "приключение". Я, малолетний экстремал, попытался переехать на новеньком трехколесном велосипеде через какую-то канаву. Результат  вполне предсказуемый. Падение, кровь на ладони, руки отца, белые халаты. Попавшие в руку осколки стекла удалили, рану заштопали, вволю  напоен лимонадом у ларька рядом со стадионом "Горняк". Как побочный результат - неумение ездить на велосипеде (родители исключили из моей жизни этот вид транспорта).
     Детский сад. Нам не было в нем скучно, но с каким  нетерпением ожидал, когда за мной придут отец или мать!  Недоумевал, почему на мой вопрос, сколько часов, мне с улыбкой отвечали - одни. А я просто не мог дождаться, когда будет 5 часов!
     Думается, времена были трудные. На клумбе у детского сада были высажены не цветы, а картошка. Это было наше любимое место для игр. Затевая свои мальчишечьи игры, мы с упоением ползали и прятались среди кустов картошки, невзирая на запреты и ругань взрослых.
     Прогулки на природу - на огромную поляну рядом с лесом. Девчонки  собирали цветы, вместе с воспитательницей плели из них венки.  Мы, мальчишки, носились наперегонки и играли в мяч. Возвращались усталые,  нестерпимо хотелось пить....Но зато с каким аппетитом обедали, и как крепко спали!
     Незабываемые  поездки на пляж. Сейчас понимаю, какой это был подвиг для наших опекунов! Ехать сначала на автобусе, потом на катере, не спускать глаз у воды. А потом еще и обратная дорога. Испытываю  к тогдашним воспитателям благодарность и признательность за их беззаветность. Нынешних детишек жалею - их даже боятся вывести за пределы территории детских садов.
     Сногсшибательная новость, когда пришедшая  за мной мать огорошила  вестью о том, что мы теперь будем жить в другом доме. Родители уже  перевезли наш небогатый домашний скарб, и получилось, что утром я уходил из одного дома - а вернулся вечером в другой.
     Я сразу полюбил наше новое жилище. Это было здание бывшей столовой, которую перепланировали и  вселили в получившиеся квартиры восемь семей. После комнатки в бараке( система коридорная) наша двухкомнатная квартира казалась настоящими хоромами!  Почти во все квартиры был отдельный вход, и при них были небольшие  участки земли,  которые жильцы превратили в огороды с обязательной беседкой для винограда у входа.  Почти все (в том числе и мои родители) держали на этих участках кур и кроликов,  отец  соорудил и погреб.  В виноградных беседках были установлены столы, и обычно  за ними и кушали, когда позволяла погода.  Жили по-соседски дружно, и  было обычным делом, когда  угощали друг друга особо удавшимися котлетами, голубцами и другими деликатесами, передавая их через символические заборчики.
     Конечно, мелких бытовых неудобств, особенно на первых порах, хватало. Общая для всех колонка для воды на улице. Общественная уборная у дороги. Необходимость зимой топить две печки. Запомнилось, как  мужчины дома сообща дружно копали траншеи и скручивали трубы - провели воду в каждую квартиру. Отец  сложил пристройку для кухни и санузла, перегородил одну комнату и превратил квартиру в трехкомнатную (к тому времени у меня подрос младший  брат).
     Телевизоры были большой редкостью,  и в теплое время года было в обычае, когда  взрослые  собирались по вечерам у заборчиков из штакетника, отделяющих один участок от другого, и вели неспешные разговоры. Покусывали комары, слипались глаза, но я мужественно терпел и старался  досидеть до конца этих бесед, хоть и не понимал толком, о чем идет речь. После войны минуло лишь пятнадцать лет, она была еще жива в памяти, а некоторым из наших соседей  довелось в ней участвовать. Так что вспоминали, скорее всего, военное лихолетье и трудные послевоенные годы.
     Трудно сразу сообразить, какое событие произошло раньше - я научился читать, плавать или печь блины. Скорее всего, почти одновременно, на рубеже 5-6лет. Отчетливо, будто это было только вчера, помню, как  стоял на табуретке у стола и лихо пек блины. Навсегда осталось в памяти  неповторимое сочетание запахов керогаза и выпечки; блины, приготовленные на газовой плите, кажутся не такими вкусными. Кстати, бегать за керосином  было одной из первых моих домашних обязанностей.                Должен признаться - коэффициент полезного действия моих трудов  зачастую был просто мизерным.  Не мог удержаться, и самые аппетитные блины съедал сразу - с пылу, с жару. До сих пор остывшие блины не признаю. А навыки - не забылись! Как-то на масленицу пек у Аленки, дочки, блины. Умудрялся манипулировать сразу тремя сковородками - еще и успевая читать книгу!
     Одно из самых ярких воспоминаний - как мы вскрывали полученные из Курска посылки (там, в с. Кривцово  Обояньского района проживала наша родня по материнской линии). Тогда  было доброй традицией, когда  жители села старались подкормить родственников-горожан. Непременными атрибутами посылок были хороший шмат сала, топленое масло и мед, обычно в сотах. Недавно к дочке с зятем приезжали  друзья  из Курской области, привезли меда, и на меня словно пахнуло детством... Курский мед не спутаешь ни с каким другим. Видимо, некое особое сочетание трав. А сало вообще было настоящим лакомством.  Обычно  я отрезал горбушку (это был незабываемый серый хлеб по 16коп.), натирал ее чесноком и салом, и бегал с «бутербродом» на улице, щедро давая откусить  от этого деликатеса своим друзьям.
     Как я уже упоминал, читать научился задолго до школы. Видимо, сыграло свою роль то, что мне много читали книг. А так как у родителей не всегда  было на это время - перешел на самообслуживание. Выпытывал у отца и матери, как читаются те или иные буквы, и достаточно быстро научился складывать их в слоги и слова. А дальше - словно прорвало плотину! Мать работала в библиотеке через дорогу от дома, я повадился  в свободное время прибегать к ней на работу и погружался в манящий и загадочный мир книг. Мне не возбранялось рыться на книжных полках, я выбирал книгу, усаживался на уютных деревянных ступенях лестницы, ведущей из абонемента в книгохранилище, и с упоением погружался в чтение.
     Автобусы в Балаклаву  отправлялись тогда от пригородной автостанции у Центрального рынка. Сначала  это были газончики - с капотом и единственной дверью, которую водитель открывал  вручную с помощью специального шарнирного рычага. Потом их сменили ЛАЗы, казавшиеся тогда чудом техники. В них я предпочитал ездить на заднем сидении. Там нестерпимо пахло выхлопными газами (двигатель стоял прямо под сиденьями), зато так тепло и уютно было в ненастную погоду. Я застал еще времена, когда город заканчивался  улицей Гоголя, и построенные уже на моей памяти пятиэтажки ласково называли "елочкой" из-за их ступенчатого расположения.  Городская черта была примерно в районе нынешнего кафе "Юность", и дальше шло просто пригородное шоссе, много позже застроенное и превратившееся в нынешний  проспект Хрусталева. Остановки назывались незатейливо:2-нижний км, 2-верхний км, 5км и т.д.
     В воскресные дни работал толчок. Поднявшись от ост. Кожанова, можно было попасть в удивительный и загадочный мир. Разложенные  на газетах прямо на земле товары заполоняли весь пустырь. Между рядами оставались лишь узенькие проходы, и по ним медленно текла человечья толпа. Нельзя было ни обогнать впереди идущих, ни свернуть в сторону. И что там только не продавалось....
     Много позже, когда мне стукнуло уже лет десять-двенадцать, я  выпросил у матери червонец и поехал покупать джинсы, тогда только входящие в моду. Выбор был велик, и все это было самострок, украшенный самодельными заклепками и изготовленный из  черной или серой ткани брезентовой прочности. Я присмотрел подходящие, уже собирался купить, но неожиданно увидел джинсы  моей мечты. Небесно- голубые, щедро усыпанные заклепками, они были расклешенные по самой последней моде, а ширинка была на молнии! Хозяйка  хотела за них 12 рублей, но сторговались за десять - все равно у меня больше не было. Я сразу, не особо стесняясь, их натянул, и по дороге в интернат украдкой на них любовался, задерживаясь чуть ли не у каждой витрины. Как хорошо они на мне сидели!
     Приехав в интернат, увидел, что одноклассники играют на улице в кругу в волейбол. Не задумываясь, присоединился к ним. Надо сказать, что я - азартный и увлекающийся игрок. Закономерный результат не заставил себя ждать. Минут через десять брюки лопнули по шву, и прореха  начала стремительно  расти. Пришлось срочно ретироваться и менять брюки на повседневные. Мать потом пыталась их зашить - но эти брюки, сшитые из тонкого, непрочного материала, оказались, к моему величайшему разочарованию, слишком недолговечные. Зато я получил бесценный жизненный урок. Не гонись за внешней привлекательностью - на первом месте должна быть практичность!
     Чем больше вспоминаю, тем глубже понимаю, как много минуло лет. Мы жили недалеко от дробильно-обогатительной фабрики. Рядом была железнодорожная станция. Мы с ребятами часто бегали туда и глазели на ПАРОВОЗЫ, поражающие наше воображение своей мощью. Они были загадочны, по своему красивы своим техническим совершенством и порой выпускали такие  клубы пара...
     Сосед, дядя Павел, иногда брал меня с собой на работу. Он был водителем автосамосвала МАЗ, возил известняк с карьера на ДОФ. Сохранились ли еще эти грохочущие, пропыленные  монстры, капоты которых были украшены статуэтками зубров? А тогда я с восторгом ездил с ним, совершая по несколько рейсов от  экскаватора к приемным ямам ДОФ и обратно. Тогда карьер был на уровне фабрики. Сейчас он ниже нее метров на сто. А какая вкусная, холодная и шибающая в нос  газировка была на весовой - из сифонов, обложенных опилками со льдом!
     Потом, уже много лет спустя, я работал на этой же фабрике производственным мастером.  И в вечернюю смену ко мне часто прибегал сын. Я показывал ему, как работают дробилки, конвейера, как грузятся вагоны. Но больше всего он любил, когда я подсаживал его к  какому-нибудь знакомому водителю самосвала.  На смену трудягам МАЗам давно пришли  мощные 40-тонные БЕЛазы-548, и сын с удовольствием катался по 3-4 часа, развлекая водителя разговорами, а порой и  посапывая в полудреме. Я, например,  удовольствия от  езды на этих машинах не испытывал. Особенно - после одной памятной зимы, когда  из-за снежных заносов железная дорога была парализована, и мы вынуждены были вывозить щебень на верхние склады по  заснеженной и скользкой дороги. Водители категорически отказывались ездить по крутой заснеженной дороге, и лишь с большой неохотой соглашались работать, ставя непременным условием, чтобы я ездил вместе с ними в кабине. Должен откровенно признаться - получил массу впечатлений. Раскачиваться на 4-метровой высоте, ожидая приступа морской болезни - удовольствие из разряда сомнительных. Но это - сущая мелочь по сравнению со спуском, когда   машина порой переставала слушаться руля и начинала медленно скользить, грозя опрокинуться.
     Сейчас иногда воюю с внуком, которого  невозможно выгнать на улицу. Постоянные отговорки - не с кем играть и нечем заняться. Просто патологически малоподвижный образ жизни - телевизор, компьютер, просто ничегонеделание. Насколько же более полноценно жили мы! Значительная часть времени проходила на улице, и нам  никогда не было скучно. Одно увлечение сменялось другим. Мы увлекались собирательством. Что мы только не коллекционировали! Сначала подбирали на улицах пустые спичечные коробки и в теплой воде отклеивали с них этикетки. Где собирательство - там обмен. Обмен-это общение. Хвастались друг перед другом редкими этикетками, обменивались, собирали серии. Увлечение прошло, когда в книжных и букинистических магазинах появились в продаже этикетки целыми наборами. Пропал азарт поиска. Собирали значки и монеты. Одно время очень увлекся филателией. Откладывал деньги, и потом с упоением рылся в кляссерах  в букинистическом магазине на Большой Морской, или у знакомых филателистов, облюбовавших пятачок у магазина "Золотой ключик" на бывшей площади Революции (ныне это площадь Лазарева). Глаза  просто разбегались, дух захватывало от  обилия и разнообразия марок. Жаль только, что покупать приходилось не самые приглянувшиеся и интересные, а те, что были по карману. Вернувшись домой, находил новинкам достойное место в кляссерах, искал на карте страны, их выпустившие, пытался понять, что на них написано. Сейчас трудно, наверное, поверить, но я, совсем еще пацан, чуть ли не на память знал расположение на карте практически всех государств, названия их столиц, валют и даже их примерный курс к рублю (это регулярно публиковалось в газете "Известия").
     Трудно перечислить игры, в которые мы играли. Одной из самых популярных (названия уже и не помню) была игра, когда  игроки в столбик укладывали сплющенные крышки от бутылок,а потом с расстояния  8-10 метров бросали специальные битки. Надо было постараться как можно ближе попасть к стопке крышек. После этого - выиграть как можно больше крышек, для чего ударить битком по крышке так, чтобы она перевернулась. Не удалось - очередь удара переходила к следующему игроку. Очередность в игре определялась расстоянием  от стопки крышек до битков игроков (чем  меньше расстояние, тем ближе очередь). У каждого игрока были свои манера и приемы игры, свой биток; игра была очень азартна и увлекательна, она вырабатывала твердость руки и верность глаза.
     Мы очень много рукодельничали. Своими руками изготавливали многие  игрушки из дерева - солдатиков, клюшки для игры в  хоккей (играли теннисным мячиком), кораблики, которые потом запускали в  море или просто в больших лужах, оружие - от сабель, пистолетов и винтовок до луков  и арбалетов. Если в руки попадали покупные игрушки, их участь была незавидна. Разобрать и заглянуть вовнутрь!  Собрать удавалось не всегда.
     Были и другие занятия. Так, мы любили гонять по улицам металлические обручи с помощью особым образом изогнутых кусков проволоки. Чуть позже увлеклись изготовлением самокатов. Они были двух видов. Сидячие, для гонок по крутому спуску  с конечной остановки автобуса,  и стоячие, на которых катались, отталкиваясь одной ногой. Шарикоподшипники для их изготовления выменивали на что-нибудь друг у друга  или  добывали, разбирая утащенные на дробфабрике конвейерные ролики. Что интересно - дорога обычно была в нашем полном распоряжении! Автобусы ходили редко, а личный автотранспорт был большой редкостью.  Почему-то считалось, что владельцы машин или работали на "северах", или плавали, или жулики.
     Лес тогда начинался сразу за домами, и деревья не были еще раскорчеваны ненасытными дачниками. Мы проводили в нем много времени, собирая терн, грибы, боярышник, шиповник, копались в полуобвалившихся окопах и устраивали в них блиндажи, играя в войну. Рассказывали друг другу байки о том, что где-то кто-то откопал затвор от винтовки и даже чуть ли не пулемет, и мечтали найти что-либо стоящее, чудом сохранившееся от войны. Но обычно нашей добычей были, в лучшем случае, проржавевшие стреляные гильзы и полуистлевшие кожаные ошметки (скорее всего, остатки от кирзовых сапог и командирских портупей). Впрочем, были и удачи. Так, один раз нашли  целую россыпь винтовочных патронов. Разожгли костер, высыпали их туда, а сами  спрятались в кустах неподалеку. В костре бухало громко, порой пули свистели над головами. Мы даже не подумали, чем может обернуться эта шалость - ведь в нескольких десятках метров располагались склады взрывчатых веществ рудоуправления. А однажды  я нашел неразорвавшуюся мину. Насколько сейчас понимаю, она была от  80-мм батальонного миномета. Мы попытались ее взорвать (к счастью, неудачно). Взбирались  повыше по осыпи в заброшенном карьере, и  сбрасывали ее вниз. Судьба нас уберегла, мина так и не взорвалась. Впрочем, так везло не всем. Некоторые ребята подрывались, и среди моих знакомых был один – без глаза и пальцев на одной руке. Взорвался в руке запал от гранаты, который он взялся разбирать.
     А через дорогу от дома было футбольное поле. С каким азартом мы гоняли там мяч! Иногда устраивали настоящие футбольные баталии с ребятами, жившими на верхних улицах. Даже взрослые подтягивались - посудить и поболеть за своих.

                ШКОЛЬНЫЕ  ГОДЫ

     До сих пор  1сентября ассоциируется у меня  с легким дождиком, запахом хризантем, предвкушением чего-то  неизведанного. И это  трепетное отношение к школе сохранилось на всю жизнь. Учился в охотку, впитывая в себя все новые и новые знания,  для меня было праздником души  узнавать каждый день что-то новое, доселе неизвестное. Были, конечно, и проблемы. К поступлению в школу я уже неплохо читал и считал. Но как же трудно мне давалось заучивание наизусть правил и стихов! А уж настоящим камнем преткновения стало чистописание. Тогда гораздо больше, чем сейчас, уделялось внимания каллиграфии, а мне недоставало аккуратности, усидчивости и терпения. До сих пор помню, как выговаривал мне за небрежность отец, и сколько бился, пытаясь научить меня правильно  выписывать буквы и цифры. Почему-то особенно  не давались мне  Ц и Щ, а из цифр-2 и 5.
     Со второго класса моя жизнь резко изменилась. У матери были проблемы с почками, из-за чего одну даже пришлось удалить. По этой причине она много времени проводила в  больницах и санаториях. На это накладывалась специфика службы отца.  Он был водолазом-минером, и его часто откомандировывали для обезвреживания или подрыва  горького наследия войны - снарядов и мин, обнаруживаемых в прибрежной акватории Черного моря. Позже отца   направляли для обеспечения строительства  различных береговых объектов. К слову сказать, он  даже участвовал в  строительстве дельфинария пионерского лагеря "Ласпи". Именно эти причины  и побудили родителей  к тому, чтобы устроить сначала меня, а потом и брата в интернат. До сих пор считаю, что мне несказанно повезло. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Именно в интернате я сформировался как личность. Без ложной скромности могу признать - личность достаточно гармоничную, творческую и думающую. Мне приходилось сталкиваться в жизни с несколько пренебрежительным и даже презрительным отношением к "интернатовским".  Боюсь, во многом это обусловлено как незнанием особенностей жизни в интернате, так и подсознательной завистью.
     Вскользь я  писал уже об этом периоде моей жизни в рассказе "Моя учеба". Остановлюсь на этой теме несколько подробнее. Прежде всего, жизнь в окружении сверстников  развивает чувство коллективизма. Любые проявления эгоизма и частнособственнические инстинкты отвергались коллективом, уличенные в этом подвергались негласному остракизму. Считалось немыслимым  и недопустимым стукачество, попытки сачковать и отлынивать  от общих дел. Главными принципами были: поделись, помоги, поддержи.
     Распорядок жизни был основан на самообслуживании. Ученики дежурного класса выполняли множество функций. Следили за порядком, разносили тарелки с едой в столовой и убирали грязную посуду  после приема пищи, принимали спальни  после утренней уборки (чистоту полов, качество заправки постелей, отсутствие пыли). Это давало большой воспитательный эффект - не только прививая  любовь и привычку к чистоте, но и развивая такие качества, как требовательность и принципиальность. Мы научились ценить труд - как свой собственный, так и товарищей. Наглядный пример подобного отношения к жизни - наш нынешний дом. Мы убираем и по мере необходимости проводим текущий ремонт в подъездах, поддерживаем порядок на придомовой территории. И никому из нас не придет и в голову зайти в подъезд в грязной обуви и пройтись по ступеням, оставляя шматки грязи, бросать окурки, где ни попадя, и  выгуливать собак на клумбах. И, как контраст, жители, для которых дом так и не стал родным. Замызганные, оплеванные подъезды, загаженные пустыри вокруг дома. И ведь это касается не только взрослых, но и детей. Даже если ребенок не принимает непосредственного участия в  наведении и поддержании порядка, у него вряд ли  поднимется рука мусорить там, где вчера убирала его мама или бабушка. Если ребенок видит, сколько усилий затрачено на уход за зелеными насаждениями, он вряд ли будет бегать по газонам и  рвать там цветы.
     В классных комнатах мы проводили значительную часть времени.  Не только уроки, но и самоподготовка, различные кружки и другие мероприятия. Все семь лет учебы у нас была одна классная комната и свое, ставшее привычным, место в классе, знакомая до мельчайших подробностей парта. Мы подрастали и, по мере необходимости, перетаскивали парты в младшие классы, меняя их на парты из старших классов. И каждый раз это было подобно расставанию со старым другом. Насколько же комфортно и, не побоюсь сказать, уютно нам было сидеть за теми партами! Они были несравнимо  удобнее нынешних эргономических уродцев.
     Мы не знали, что такое портфель. Полученные в начале года учебники, тет-ради, другие школьные принадлежности складывались в недрах парты и были всегда под рукой. Там хватало места и для всех нужных мелочей и безделушек. Партой была личной зоной каждого из нас, неприкосновенной и скрытой от чужих глаз. Заглядывать в чужую парту, тем более брать там что-либо, было недопустимо. На это было наложено негласное табу.
     А с каким старанием мы поддерживали в классах чистоту и порядок! Помимо ежедневной уборки, ежемесячно проводилась генеральная. Сначала с помощью чистящей пасты удаляли с парт все кляксы и живопись (надписи и рисунки). Обычно это приводило к тому, что у самых заядлых "художников" к концу учебного года  поверхность парт протиралась до дерева, и парты приходилось перекрашивать каждое лето. Затем девчонки  протирали везде пыль и тщательно мыли полы. Дождавшись, когда полы просохнут, за дело принимались ребята, покрывая полы мастикой и тщательно натирая. Как же блестел  и благоухал наш класс после уборки!
     В первый день нового учебного года нам выдавали, помимо учебных пособий, и форму,  начиная от рубашек и заканчивая пальто и шапками. Мы получали два комплекта формы - школьную и повседневную, в которую переодевались во второй половине дня. Именно тогда я полюбил вельвет. Можно по-разному относиться к той одежде, простой и незатейливой, но вряд ли кто будет отрицать огромный воспитательный эффект этого единообразия. Мы жили  в семьях с разными уровнями достатка, и единая форма препятствовала соперничеству - кто  круче одет. Никогда ни у кого не возникало комплекса  неполноценности и чувства ущербности из-за того, что он одет  беднее и скромнее других. Так же, как и чувства превосходства над окружающими, если  обеспеченные родители могли позволить себе одевать любимое чадо  лучше и даже вызывающе. Выделялись не те, кто лучше одет, а те, кто за собой плохо следил.  Нерях презирали и недолюбливали, поэтому одежда была всегда чистая и выглаженная, обувь начищена, а подворотнички - белоснежные.
     Меня коробит, когда слышу стенания моих внучек по поводу одежды. Да такое сейчас никто не носит! Да я буду выглядеть белой вороной среди всех! Один раз предложил внуку взять в школу свой мобильный телефон взамен сломавшегося. Он посмотрел на меня с таким удивленным и даже ошарашенным видом, будто я его оскорбил. Его, видите ли, засмеют одноклассники за это старье! А ведь это - страшно, когда статус человека в социуме  определяется не его достижениями, способностями, богатством внутреннего мира, а неким набором атрибутов и аксессуаров. Чем  более модную и престижную одежду носишь, чем более продвинутым смартфоном обладаешь, тем выше твое место на социальной лестнице. И потом, во взрослой жизни,  подобный метод оценки людей сохраняется, лишь немного видоизменившись.  Марка машины, часов, бренд одежды, стоимость драгоценностей... Ты крут, если хорошо упакован, пусть даже туп как валенок, не прочитал ни одной книги и тебе не по силам подтянуться на перекладине и полтора раза....
     Да,  мы тоже не избежали в свое время безудержной погони за модой. Хорошо, что это поветрие бушевало за стенами интерната, не касаясь нас напрямую. Как нелепо, пошло и глупо выглядели модники, подметающие улицы парусами необъятных клешей. Про стиляг, натягивавших с помощью мыла  суженные до предела дудочки, я и не говорю. А на женщин порой нельзя было смотреть без смеха и содрогания, когда  в моду вошло мини. Демонстрация  дефектов фигуры толстухами и кривоножками в угоду стремления слепо следовать моде  отдавала  просто мазохизмом. Я уж не говорю о возрастных ограничениях.
     К сожалению, и мои внучки порою грешат этим. Сколько крови я попортил себе и Аленке, тщетно пытаясь  объяснить, какой стиль одежды ей к лицу. При ее худосочной комплекции просто напрашивается светлая одежда свободного покроя! А она одевалась с точностью до наоборот. Слепо следуя веяниям молодежной моды, носила обтягивающие брюки и кургузые курточки темных тонов. Когда же обувала что-либо на высоком каблуке, то выглядела со стороны кузнечиком. Сейчас она повзрослела, вышла замуж, но от тинейджеровских увлечений так полностью и не избавилась. Жаль. Модно - не то, что носят окружающие, а то, что идет тебе!
     Распорядок дня в интернате был продуманно строг и соблюдался неукоснительно. Подъем - зарядка - умывание - уборка-завтрак... Нам прививали навыки гигиены,  вплоть до чистки зубов по утрам. В те годы обычно использовали зубные порошки, и когда в обиход начали входить зубные пасты, к их счастливым обладателям на первых порах частенько приставали - дать попробовать пасту на вкус.
     Утренняя зарядка была обязательна. Так же, как и  водные процедуры. Утром, независимо от времени года - обливание до пояса холодной водой.  Перед сном - мыть с мылом шею и ноги. Горячей воды не было, зато холодная вода давала отличный закаливающий эффект. Сейчас вспоминаю, и просто поражаюсь - мы практически не болели!
     После завтрака была небольшая прогулка во дворе, потом - занятия, прерываемые на большой перемене вторым завтраком. После занятий - обед и после-обеденный сон. Видимо, именно тогда у меня и выработалась привычка к дневному сну. Много позже я узнал, что у послеобеденного сна есть и теоретическое обоснование. Оказывается, в середине дня происходит перестройка организма с углеводного на жировой тип питания,  выработки энергии в клетках. При окислении глюкозы и ее полимера, гликогена, за небольшой промежуток времени выделяется много энергии, поэтому мы можем сразу включаться в работу и выполнять в короткие сроки значительные физические и умственные нагрузки. А после обеда  в крови преобладают  другие поставщики энергии, жиры. Они "сгорают" медленно, зато обеспечивают выполнение большой по объему работы. Именно эта перестройка организма и проявляется в чувстве сонливости, расслабленности, низкой производительности любой деятельности в середине дня, сразу после обеда. В связи с этим возникла  интересная гипотеза. Возможно, доминирующий тип питания клеток энергией и стал предпосылкой для деления людей на сов и жаворонков?
     Мы были намного более спортивны и энергичны по сравнению с нынешним поколением, поколением- пепси. Труд плюс физкультура плюс подвижные игры. Причем физкультура  вовсе не ограничивалась несколькими уроками в неделю. Спортивные игры на улице (в ненастную погоду в спортзале) - футбол, волейбол, баскетбол, бадминтон. Просто игры, от классиков и скакалок у малышей до  казаков-разбойников, пряток и других затей у старших. Состязательность - бег наперегонки, прыжки в длину и высоту, подтягивание и другие упражнения на перекладине. Регулярные школьные соревнования. Без ложной скромности могу  признаться - я был не худшим. Самых больших успехов добивался в дисциплинах, требующих хорошей реакции и кратковременного выброса максимальной энергии.  Если сравнивать с животным миром,  то гепард. Метание, бег на короткие дистанции, прыжки. Вспоминается, как на одном уроке физкультуры сдавали зачеты по бегу на 60метров. Бежал со своим извечным соперником. Никто не хотел уступать друг другу ни сантиметра, ни доли секунды, и финишировали одновременно, с результатом 7,4сек.  Эта ничья-победа или поражение? На стене у спортзала висел стенд, на котором были отображены итоги соревнований за предыдущие годы и показанные при этом результаты. Лучшее время на этой дистанции было 7,8сек. Наш результат в анналы истории интерната  не попал, так как был показан не на соревнованиях, но этим достижением  горжусь!
     Хорошо метал гранату. На одних школьных состязаниях запущенная мною граната вылетела за пределы футбольного поля и раскололась о мачту флагштока.  50метров-совсем неплохой результат для 14-летнего ребенка.  Даже стал в некотором роде легендой интерната - малыши потом долго шептались и показывали на меня пальцами.
     Мощно прыгал в длину- с места и с разбега. В высоту - хуже, не хватало техники. Волейбол и бадминтон - любовь на всю жизнь. Жаль, что не довелось всерьез заняться теннисом. Думается, и в нем был бы неплох. А вот пинг-понг по душе не пришелся. Для футбола и баскетбола  не  хватало выносливости, дыхалки.  Зато в роли вратаря был непробиваем. Гимнастика - не мое. За одним исключением. Мне не было равных в прыжках через коня.
     С 15 лет начал всерьез заниматься боксом. Тренировался в городе, спортзал располагался в бывшей церкви (ныне восстановленной) на ул. Большая Морская. При приеме  тренер предложил провести небольшой спарринг-бой с одним из своих подопечных. Я не имел навыков бокса, двигался нелепо, бил беспорядочно - но умудрился сильно расквасить сопернику нос. Наверное, тренер увидел во мне какие-то задатки, и я был принят.      
     Тренировался я с увлечением. Порою после тренировок еле волочил ноги. Моими сильными сторонами были легкость ног, отличная реакция, умение держать удар и грамотно вести бой. Удар был хлесткий и взрывной, и по этой причине  для спарринг-боев  мне обычно давали в партнеры боксеров из более  тяжелых весовых категорий - в азарте поединков я порой не соизмерял силу своих ударов. Моей ахиллесовой пятой была недостаточная выносливость. Вроде бы, что такое три раунда по 2 минуты? Но порой к концу боя перчатки будто наливались свинцом, легким  не хватало воздуха, а  мои лучшие качества словно улетучивались. Смотрю порой во ТВ поединки профессионалов. Впечатляют их рельефная мускулатура, мощь ударов, но меня не оставляет ощущение, что они - перекачаны. Вязкие удары, больше похожие на толчки, отвратительная работа ног, не слишком высокая техника. Не кто кого перебоксирует - а кто кого  перестучит. А я - словно танцевал вокруг соперника, расслабленный и раскрепощенный, изредка взрываясь  неожиданными  разящими  атаками.
     Возможно, мог бы достигнуть в боксе неплохих результатов. Но он никогда не был для меня самоцелью, смыслом жизни. Скорее, способ укрепить дух и тело. Интенсивная учеба в институте и ранняя женитьба поставили на боксе крест.
     Могу без ложной скромности заявить, что развивался (или меня развивали?)  весьма гармонично и разносторонне.  В чем-то меня направляли, ненавязчиво подталкивали, где-то действовал осознанно или на подсознательном уровне. Поощряли мое увлечение чтением, а ведь это - прекрасная гимнастика для ума! Именно чтение дает знания, помогает понять мир и себя, склоняет к размышлениям.  А для укрепления тела  начал лет с двенадцати заниматься с отягощениями (гантели и резиновые жгуты). Я вставал за час до подъема и интенсивно занимался (на выходных - устраивал дополнительные занятия в течение дня). Педагоги мне доверяли, и в 7-8 классах разрешали совершать утренние пробежки за территорией интерната. Обычно я бегал на море. До пляжа Учкуевка было ровно километр, так что получалась неплохая пробежка. Когда  температура воды в море  была выше 15 градусов, успевал и искупаться. Жаль, что из-за летних каникул этот период был недолог (апрель-начало июня и сентябрь-октябрь). Ну, а летом-с упоением бултыхался на балаклавских пляжах    (рассказ " Я и море").
     Порой "воюю" с Ильей, внуком. Нормальный здоровый парень - и не вылазит с больничных. Он доказывает  мне, что я  реликт, а они - другие. Пытаюсь понять разницу. Да, у нас не было телевизоров, мы не знали, что такое компьютер и мобильный телефон. Но насколько же мы были более развиты - и умственно, и физически. С сожалением должен констатировать, что процесс эволюции вовсе не  отличается последовательностью, и порой допускает топтание на месте и даже откаты назад. А технический прогресс  имеет массу негативных сторон, которые надо вовремя распознавать и  преодолевать. Микроскопом  можно  забивать гвозди - но следует ли это делать? Интернет должен быть средством познания мира и общения - но он частенько напоминает злокачественную опухоль, пожирающую наше время, интеллект и чувства.
     Вот пишу, вспоминаю прожитую жизнь. Как-то задумался, и меня просто ошарашило - ведь я практически не болел! Да,  порой были недомогания, но я их стоически переносил и справлялся своими силами, почти не прибегая к помощи лекарств. Занятия из-за  болезней не пропускал, как и большинство моих сверстников, а позже, уже во взрослой жизни, смог припомнить лишь 2(два!) больничных за всю трудовую деятельность. Первый - когда меня прихватил аппендицит.  Я умудрился терпеть боль в животе  целый день. Лишь вечером, придя с работы, признался в этом супруге. Несмотря на мои протесты, она вызвала скорую помощь. Врач быстро поставил диагноз, и я оказался в больнице. Меня сразу начали готовить к операции - раздели, подбрили, вкатили зачем-то в мягкое место новокаин. Вырубился мгновенно, сестра даже не успела выдернуть шприц. Только что стоял - и открываю глаза, почему-то лежа на полу. Потом  по известной колее.  Каталка, наркоз, счет, пробуждение - словно с тяжкого похмелья. Нахлобучка от благоверной. Оказывается, аппендикс лопнул у хирурга в руках. Если бы послушалась меня и не вызвала вовремя скорую помощь-перитонит был бы мне обеспечен.
     К слову, подобные казусы случались со мной и раньше. Работа на химзаводе  сильно отразилась на состоянии моих зубов. Они буквально "посыпались". Не знаю, что повлияло больше - пары ртути или постоянно присутствующие в воздухе производственных помещений  кислые примеси - хлор, хлористый водород и хлористый алюминий. Постоянное ощущение кислоты во рту - вплоть до появления отвращения ко всему кислому. Дочь Оксанка быстро уловила мою слабость, и с садистским наслаждением  издевалась. Любила, усевшись напротив, с невинным видом грызть, словно яблоки, лимоны. А у меня ощущения - хуже, чем железом по стеклу.
     Каждые полгода всю смену загоняли на три дня в заводской профилакторий для прохождения медосмотра. Необходимо было пройти всех врачей. Вдобавок нам выдавали по трехлитровому бутылю - для  сдачи суточного анализа мочи (определялось содержание ртути в организме).  В состав медкомиссии входил и стоматолог. Я умолял удалять испорченные зубы, а он жизнерадостно обнадеживал, что будет за зубы бороться. Допотопная бормашина, наматывающая зубной нерв, холодный пот, огромное дупло, вылетающая через пару недель пломба... Он борьбу за зубы безнадежно проигрывал, я - приобретал стойкую ненависть к белым халатам и запаху стоматологического кабинета. Если пломбу некуда было цеплять, садист-стоматолог милостиво соглашался зуб удалить.  И каждый раз я отключался   после укола новокаина. Сначала думал, что это на нервной почве. Но потом, много позже, хирург, взявшийся откачать мне  жидкость из бурсита на локте, просветил, подсовывая мне ватку с нашатырным спиртом под нос, что у меня - индивидуальная непереносимость новокаина. Я должен был предупреждать об этом врачей при всех попытках вколоть мне новокаин. Оказывается, есть заменители.  Обидно  узнать об этом, прожив более полувека…
     Раз уж затронул тему  химзавода, немного поплачусь в жилетку. Я  не завистлив. Но иногда  царапает обида. Никогда не пытался найти работу полегче. Но порой, общаясь с  другими пенсионерами, узнаю, что их пенсии намного превышают мою, хоть  им и не довелось работать в таких тяжелых и вредных условиях. Вот отработал  на химии 4 года. Да, было интересно. Я  старался использовать полученные в институте знания,  приобретал неоценимый опыт руководства трудовым коллективом. Но это было особо вредное производство! Не зря мы получали не молоко, а спецпитание. Нам был установлен сокращенный рабочий день и  возраст выхода на пенсию в 45лет (при наличии 10-летнего стажа). А эти года так и не отразились на  возрасте выхода на пенсию и ее размере.  Увольняясь, не догадался  получить справку по форме5. Когда начал собирать документы для оформления пенсии - получил ответ из городского архива Павлодара, что завод - в стадии банкротства и  перестал работать. Работники архива подтвердили наличие вредного стажа, но их ответ не мог заменить справку по ф.5, которую могут выдавать только предприятия.
     После удаления аппендицита я начал ковылять в первый же день (курить в палате было запрещено). На второй день  меня попросили помочь спустить по лестнице больного из операционной со 2 на 1 этаж. Мужик был здоровый, и я с опаской прислушивался к своему шву. На третий день  затосковал. По семье. По дому. По нормальной домашней еде (больничная в рот не лезла - слишком меня Валюшка разбаловала своей стряпней). Она, конечно, прибегала, приносила всякие вкусности, но не будешь же просить ее таскать банки с борщом. Да и сама атмосфера больницы, пропитанная страданиями и болью, давила. Спохватился - оказывается, я уже три дня  не ходил в туалет всерьез. А в палате как раз обсуждали недавний случай, когда одного парня пришлось оперировать из-за непроходимости кишечника.  Робко зашел в сестринскую, пожаловался. Почему-то думал, что мне дадут таблетку. Старшая медсестра  не удивилась: "Рая, займись!". И эта Раечка, совсем еще молоденькая практикантка, повела меня в санузел ставить клизму. Как я стеснялся! Наверное, покраснела и попа. После этого не смог оставаться в больнице и лишней минуты. Упал на колени перед врачом и уговорил меня срочно выписать.
     Сидеть дома  было непривычно. Все при делах - дети учились, жена работала. Я словно оказался выброшен из жизни, она текла где-то в стороне. Поэтому в  тот же день побежал в больницу и попросил закрыть больничный. Мне вставили зачем-то в живот трубочку, так и ходил с ней на работу, пока не сняли швы.
    А второй больничный - вообще из категории курьезов. Работал на ДОФ, и как-то в ночную смену забилась течка на конусную дробилку. Немного зазевался, и во время разборки завала сорвавшийся бут раздробил мне палец. Замотал палец какой-то тряпкой, неполадку устранили. До утра доработал, дотерпел. Не так прислушивался к боли, как костерил себя. Дураку - наука. Надо быть осторожнее! Пришел с  после смены домой и попросил  Валю красиво перевязать палец.  Она, как обычно, в панику, чуть ли не пинками  выгнала меня в больницу. Рентген. Гипс. Когда курил на улице, ожидая  результатов рентгена, попался на глаза проходившему мимо председателю профкома. Он поинтересовался. Посочувствовал. Узнав, что мне хотят открыть  больничный, попросил  оформить  травму как бытовую, не связанную с производством. Не хотел портить статистику по травматизму.  За это пообещал мне с женой путевки на заводскую базу отдыха на м. Сарыч. Я почувствовал слабину, и заодно выклянчил путевки в пионерский лагерь "Ласпи» для девчонок. Ударили по рукам.
     Не было бы счастья, да несчастье помогло. Вместо тусклого и скучного больничного - две недели безмятежности с Валюшкой  и сыном. Плавать, правда, приходилось на боку, чтобы не мочить гипс. А игре в волейбол оттопыренный палец почти не мешал.
     Вот, пожалуй, и все больничные. Других вспомнить не могу. Сила духа или крепость тела?
     В очередной раз меня занесло. Отвлекся от общей канвы повествования. Вроде, вспоминал жизнь в интернате. Все больше понимаю, как мне повезло, что я попал в интернат. Буквально разительное отличие от учебы в обычной школе. В интернате была 8-летка,  9 и 10классы заканчивал в обычной школе №25, поэтому имею возможность сравнивать. До сих пор благодарен педагогам интерната. Они  вкладывали в наше воспитание душу, не занимались отбываловкой. Масса мероприятий, самые различные секции и кружки. В кружке труда пристрастился к работе  по дереву и приобрел навыки  работы на токарном станке. С упоением вытачивал различные поделки - ножки для диванов, шахматные фигуры, скалки для теста. Кружок литературы и русского языка - там нам прививали  любовь и уважение к языку, его понимание. Кружок английского языка - мы переписывались со сверстниками  из туманного Альбиона и обменивались с ними марками. Изостудия - там мне неплохо удавалась работа с карандашом и акварелью.
     Была, правда, одна закавыка. Нам ввели обязательные уроки танцев.  А у меня к девочкам было  особое, трепетное отношение. Считал их, чуть ли не пришельцами из другого мира, существами загадочными и насквозь непонятными. Тогда я очень стеснялся своих недостатков, действительных и мнимых, и не мог себе и представить, как положу руку на хрупкую талию партнерши.  Я выбрал не самый, вероятно, разумный выход из ситуации. Просто прогуливал уроки танцев, за что регулярно получал нагоняи от классного руководителя и родителей.
     В интернате была мастерская по изготовлению гипсовых изделий (потолочные круги для люстр, рамочки для фотографий и т.п.). Будучи шкетом, любил приходить в мастерскую и с завистью наблюдал, как умело работают старшие ребята. А с 13-14 лет нас тоже стали привлекать  к работе. Классы по графику приходили в мастерскую, и учащиеся работали, приобретая навыки работы с гипсом. Нам не только прививали любовь к труду - мастерская была неплохим подспорьем для пополнения бюджета интерната.
      Мне очень  понравился и сам трудовой процесс, и  ощущение, что я изготавливаю своими руками нужные людям вещи. Поэтому порой проводил в мастерской целые вечера, работая самостоятельно. Причем работал так интенсивно и умело, что порой за вечер изготавливал кругов больше, чем целый класс!
     На заработанные деньги  после окончания 6 класса нам устроили незабываемую поездку в Москву. Ехали туда, насколько помню, на ПАЗике.  Это был не слишком комфортабельный, вовсе не предназначенный для дальних поездок автобус.  Но нам было так интересно в дороге, что мы не обращали никакого внимания на  неудобства. Масса впечатлений от обозрения  проносящихся  мимо неизведанных мест, предвкушение новых открытий. Неповторимость, уникальность ландшафтов, городов, городков и сел. Эти чувства и ощущения не передать словами, их надо испытать.
     Поездка продлилась два дня, поэтому еще в интернате нам выдали сухой паек для завтраков и ужинов. А обедали мы в придорожных кафе. Как сейчас помню, с каким упоением принюхивался к  сыру и копченой колбасе, которые мы получали на кухне и загружали в автобус. Именно в этой поездке я впервые  в жизни попробовал сервелат! А ночевали мы незатейливо, съехав с трассы и расположившись на опушке подступающего к ней леса. Я успел разглядеть,  что  неподалеку от места нашей стоянки от шоссе отходит грунтовка, а перед ней стоит указатель с названием какого-то пионерского лагеря. Мне втемяшилось в голову совершить туда прогулку. К сожалению, больше никого подговорить не смог. Когда все утихли, незаметно выскользнул из автобуса и безрассудно двинулся в путь сам. До лагеря так и не добрался - видимо, он располагался дальше, чем я предполагал. Да и  чувствовал себя, откровенно говоря, не слишком уютно в одиночку в  ночном лесу. Если честно,  было страшновато. Вернувшись, понял, что  в темноте вряд ли найду свое спальное место в автобусе без того, чтобы всех не переполошить. Не мудрствуя лукаво, завалился спать в кустах, подстелив под себя наломанных веток. Благо, что ночи стояли   по-летнему теплые, и не донимали комары. Ох, какой переполох поднялся утром, когда  после пробуждения было обнаружено мое отсутствие...
     В Москве жили в таком же, как и наш, интернате. Его воспитанники, по-видимому, обживали в это время наши спальни. Взаимовыгодный обмен. Надеюсь, что им тоже понравилось. Жаль, что поездки и экскурсии по столице запомнились смутно. Слишком много информации,  новых ощущений и впечатлений. Да и сам по себе огромный город просто оглушил и ошарашил нас, провинциалов.
     Обратно возвращались поездом. На вокзале меня, как самого здорового и ответственного, сделали замыкающим. Должен был следить, чтобы никто не потерялся. И когда один из одноклассников, с трудом тащивший свой громоздкий рюкзак, начал отставать, я подхватил его ношу и сунул ему свой рюкзак, не такой объемистый. Еще и "пришпорил": «Побежали догонять группу, а то совсем отстали!". Я - догнал. Его потом долго искали в вокзальной сутолоке, едва не опоздав на поезд. В суматохе  у меня выскочило из головы, что в моем рюкзаке, ставшем для приятеля якорем, покоились гантели, поэтому он был, несмотря на небольшие габариты, весьма увесист. Взял гантели в поездку, чтобы не терять физическую форму.
     По окончанию 7 класса совершили увлекательный туристический поход всем классом  по маршруту Севастополь - Орлиное - Ай-Петри - Ялта - Севастополь. К нему мы готовились загодя. Научились укладывать рюкзаки, ставить палатки, ориентироваться, разжигать костры... Поход был двухдневный, поэтому  рюкзаки получились увесистые. Личные вещи, одеяла, туристический инвентарь, палатки, продукты. Перед выходом распределили вещи  более-менее равномерно, то есть  поровну. Но по ходу движения пришлось вещи наспех перекладывать, уже по совести, так как обнаружилось, что девчонки, несмотря на все свои достоинства, все же слабый пол. Я, как обычно, был замыкающим. И когда то одна, то другая из них начинали отставать, а мои увещевания и понукания оказывались не эффективны - поступал как настоящий джентльмен (хотя, подозреваю, значения этого слова тогда и не знал). Забирал у них часть груза и укладывал в свой рюкзак или предлагал сделать это другим ребятам. К намеченному для ночевки месту добрел из последних сил, настолько был навьючен. Но лучшей наградой были благодарные взгляды девчат!
     Разбили лагерь, натаскали хвороста, нашли родник. Костер, немудрящая,  изумительно вкусная каша с тушенкой, чаепитие, обмен впечатлениями, девчонки даже пытались петь.  Но посиделки у костра  не затянулись - усталость брала свое, начали клевать носами. Попытались  шушукаться и договариваться - кому где спать. Руководитель похода  была непреклонна  и мигом пресекла это вольнодумство, четко расставив все точки над i. Мальчики отдельно, девочки отдельно. Хотя, откровенно говоря, у нас и не было никаких поползновений на интим. Мы были чисты и целомудренны, и отношения между представителями противоположных полов ограничивались  дружбой, еще не переходя во что-то более значимое.
     Установили график дежурства на ночь и разбрелись по палаткам. Заснули, едва коснувшись уложенных под головы рюкзаков. Мне выпала вахта с 2 до 4 часов. Вроде, только закрыл глаза, а уже толкают -  пора приступать к дежурству. Выполз из палатки - и обомлел! Просто завораживающая красота бездонного, усыпанного яркими звездами неба,  будто задумавшаяся о чем-то своем луна;  какие-то незнакомые, не ощущаемые днем запахи; непонятные, таинственные и загадочные  звуки и шорохи. И изумительно вкусный воздух! Жаль, что это очарование не смогла разделить со мной так толком и не проснувшаяся напарница. Она пугливо жалась к костру и откровенно зевала. Чтобы не нагоняла сон на меня, отправил ее в палатку досыпать, остался дежурить сам. Прогулялся, сходил к роднику, зачерпнул воды, повесил котелок на огонь. Потом прихлебывал чай, любовался на звезды. Благодать! Готов был сидеть так до утра, но решил, что не стоит лишать сменщиков  этого удовольствия.
     Утром, правда, обнаружил, что умудрился, набирая воду, зачерпнуть головастиков.  Они так и остались на дне котелка в чайной гуще. Отнесся к этому философски. Белки тоже организму нужны. Тем более, что наличие головастиков не слишком отразилось на вкусе чая.
     Разбудили нас коровы, бродящие среди палаток. Виновных, как водится, так и не нашли. То ли дежурные очередной смена не смогли побороть сон и завалились спать, то ли принимающую дежурство смену толком не разбудили, и те лишь перевернулись на другое бок, досыпать.
     Наскоро позавтракав, свернули палатки, уложили рюкзаки и  продолжили путь. Поднялись на Ай-Петри. Полюбовались на раскинувшееся далеко внизу безбрежное море и живописный берег. Начали спуск.  Чтобы не выписывать петли по серпантину дороги, двинулись напрямик. Не успевал подхватывать за шиворот девчонок, так и норовивших съехать на пятой точке. Вспомнил о 5-литровой банке  так и не употребленного сгущенного молока. Поход близился к завершению, тащить такое лакомство показалось нерациональным  и в чем-то даже кощунственным. Проковырял дырку. Не жадничал и щедро делился со всеми желающими. Управились. Руководитель похода, увидев при посадке на теплоход в руках у меня почти порожнюю банку, лишь покачала головой. Наверное, поразилась нашему аппетиту.
     Теплоход был круизный. Насколько помню, он шел из Новороссийска в Одессу. Наши места были  на палубе.  Все было так ново и необычно, что даже и не заметили,  как увлекательный рейс подошел к концу. Но на траверсе Севастополя теплоход лег в дрейф. Рейд был закрыт - из бухты выходили на учения корабли Черноморского флота. Ощутимо покачивало, а простоять на одном месте пришлось часа четыре. Не удивительно, что почти все пассажиры лежали пластом, скошенные морской болезнью. А нам все было нипочем. Бегали, игрались, лезли, куда не следует. Как не парадоксально, но употребленная без меры сгущенка оказалась прекрасной панацеей от качки.
     В общем, о том периоде  на всю жизнь сохранились самые теплые воспоминания. Нам несказанно повезло. Патерналистское государство - насколько оно было уютнее нынешнего, либерально-рыночного. И только сейчас, сравнивая, начинаю понимать, насколько высок был педагогический потенциал наших наставников. Они не просто учили нас, вдалбливая знания, но стремились сформировать из нас личности. Нам исподволь внушали - лишь научившись мыслить и впитывая, словно губка, знания, возможно познать окружающий мир, себя и свое место в нем. Не просто состязательность, кто лучше усвоит учебный материал, проявит себя в каком-нибудь деле - но и взаимопомощь. Помочь, подтянуть отстающих. Не только вызубрить учебный материал, но уметь применять полученные знания в жизни. Учиться плохо считалось постыдным. С девчонкой-троечницей, как бы привлекательно она не выглядела, мальчишки не хотели дружить. Отстающим помогали и педагоги, и  одноклассники, но если те проявляли лень и  нежелание учиться, мы могли быть и жестокими, изводя их насмешками и пренебрежением.
     Бессменным классным руководителем  нашего класса была Ида Константиновна Шмулевич. Сейчас я в полной мере осознаю, что эта горбатенькая еврейка с мудрыми глазами была педагогом от Бога! Она проводила с нами много времени, организуя различные мероприятия, читая книги и разговаривая по душам. Преподавала русский язык и литературу, нещадно  ругала меня за безобразный почерк и пророчила журналистское будущее. А обсуждение тех или иных литературных произведений часто незаметно перерастало в  увлекательнейшие диспуты! Не выучить, а проникнуться - был ее лозунг.
     Для нас оказалось страшным ударом, настоящей трагедией известие о ее смерти.  Узнали об этом мы 1 сентября, вернувшись в интернат после летних каникул. Ида Константиновна была очень сильным человеком. Мы - по-детски невнимательны и эгоистичны. Не обращали внимания, что  порой на ее лицо набегала тень, и она страдальчески кривилась от боли. Страдала - и старалась нам этого не показывать. Дарила нам тепло, любовь, делилась мудростью  и выполняла свой долг до конца.
     Исповедь означает откровенность до конца, до самого донышка. Поэтому - немного об интимном. Как я уже писал, у каждого из нас было привычное, определенное  раз и навсегда, на все годы учебы, свое место в классе. Я облюбовал себе место на последней парте. Оно имело неоспоримое  преимущество - возможность читать книжки во время уроков. Одни учителя с этим беспощадно боролись, другие махнули рукой (я неплохо успевал по всем предметам и порой скучал, когда преподаватель разжевывал классу материал, усвоенный мною  сходу). Заметив, что я отвлекаюсь, самые неугомонные преподаватели, старались меня загрузить, подкидывая каверзные задания. То решить сложную задачу, то самостоятельно изучить новый материал, и потом рассказать его классу.                На предпоследней парте, прямо передо мной, сидела девочка. Сначала я ее дразнил и дергал за косички. Потом  подсказывал, если ей нужна была моя помощь, украдкой любовался тонким профилем и дико завидовал ее соседу, не понимающему своего счастья. Один раз, пытаясь обратить на себя ее внимание, даже сиганул из окна второго этажа...
     У меня было в жизни две женщины. Тезки. Сначала я хотел, вспоминая их, назвать их Валя-1 и Валя-2. Но это звучит несколько грубовато и пошло, поэтому буду в дальнейшем называть их Валя и Валюшка. Именно Валя, будто коснувшись каких-то потаенных струн в моей душе, пробудила у меня  первое чувство. Когда я видел ее, мир вокруг словно становился  светлее,  а я - пронзительно-счастливым. Вряд ли то чувство можно назвать любовью. Скорее, первая влюбленность. Уже не детская - но еще и не юношеская. Я так и не осмелился сказать ей нужные слова. Не написал ни одной записки, хоть это и был весьма популярный способ общения между мальчиками и девочками, особенно в выпускном классе. Демонстративно старался не выделять ее среди подруг, и стремился как можно меньше общаться, чтобы  случайно не раскрылись мои чувства. Просто любовался, страдал, ревновал и восхищался, боясь лишний раз посмотреть или обратиться.
     Был выпускной вечер. Я набрался духа, и пригласил ее на медленный танец. Мы медленно колыхались на пионерском расстоянии, я был неуклюж, скован, затаивал от счастья дыхание и  так боялся показаться смешным или, тем паче, наступить ей на ногу. Как сейчас помню, танцевали мы под музыку популярного тогда шлягера "Лада". Впервые пожалел, что так усердно прогуливал уроки танцев.  Мы не обменялись ни одним словом, да слова и не были нужны. Окружающий мир для нас исчез, мы не видели и не слышали ничего вокруг, лишь только ощущали какое-то неведомое до сих пор чувство нежности, единения, гармонии. Впрочем, уверенно могу сказать это только о себе. Женская душа всегда потемки. Хотя какая-то искра, несомненно, все же проскочила. Случайно услышал слова одной учительницы: «Какая прекрасная пара!". После выпускного вечера мы всем классом поехали на катере в город, долго бродили по тихим вечерним улицам.  Мы с Валей немного отстали от компании, разговорились, и она даже начала меня одергивать, обвиняя в том, что я слишком твердо произношу букву Ч. Доказывала, что я не понимаю разницы между литературным и разговорным языком. Сейчас даже и не вспомню, о чем мы говорили еще. Да это и не важно, суть  не в словах. Мы просто упивались общением! Последним катером вернулись на Северную сторону. Как-то случилось, что весь класс направился в интернат, а мы вчетвером (я, Валя, наши друзья Надя и Славка) отстали. Заскочили к Вале домой, она взяла пару одеял, и мы пошли на берег моря на Учкуевке встречать рассвет. И все было так чисто...  Долго шебуршились, устраиваясь, болтали, любовались на звездный шатер и слушали тихий плеск  волн. Я проснулся первым. Тихонько, чтобы никого не разбудить, спустился к воде. Небо только начало алеть на востоке, воздух еще по-утреннему свеж. Разделся, нырнул, с удовольствием поплавал в пронзительно-чистой прохладной воде. Спохватился, что солнце вот-вот появится, и тщетно попытался растормошить друзей. Они переворачивались с одного бока на другой, пытались лягаться и забивались с головой под одеяло. Сон я им, конечно, перебил, но момент, когда солнце показалось и, словно нехотя, выкатилось из-за горизонта, был безвозвратно упущен. И прошло ночное очарование, будто упал занавес. Потом мы разъехались по домам. Днем всем классом собрались, чтобы сфотографироваться на общий снимок. И каждый ушел своей дорогой. Она о чем-то щебетала с подругами, уходя от меня. Я окликнул ее и застенчиво спросил, могу ли надеяться на встречи. Она как-то неопределенно махнула рукой и побежала догонять подружек. Какое-то скомканное, нелепое расставание. Была мечта - приехать, отыскать тот домик, признаться. Но все время откладывал, находились другие, более важные дела. Возможно, подспудно боялся непонимания, неприятия, насмешки. Не мог поверить, что расстались навсегда. Была щемящая тоска, словно мимолетно пахнуло чем-то невыразимо близким, родным. Запах исчез, и осталось какое-то таинственное, неуловимое, не передаваемое словами не то ощущение, не то наваждение.
     И лишь встретив Валюшку, я практически излечился от этой тоски. Она  словно заполнила меня до краев. Спустя много лет совершенно случайно пересеклись с Валей в ОК. Разочарование.  Я не узнал ту девочку в самодовольной даме. Возможно, не  разглядел в свое время душу этой девочки. Но, скорее всего, все намного прозаичнее. Не только мы строим свою жизнь и выбираем дороги. Жизнь тоже  меняет нас. Обратная связь, однако.
             Я искал и метался,
             Мечтал и чудил,
             Пару раз я влюблялся,
             Но лишь раз полюбил....
     Почему я так откровенничаю? Да просто много позже, через десятки лет, произошло чудовищно-несправедливое, страшное в своей необратимости и  неизбежности. Умерла Валюшка. Я не мог поверить, что мы расстались навсегда. Не хотел жить и порою мечтал умереть, чтобы встретиться с нею ТАМ, по ту сторону жизни и смерти. И понял, насколько трагично быть безбожником. Я гладил вещи, которых касалась она, беседовал с портретом и проклинал  Бога.  Задыхался от одиночества среди людей и улыбался, чтобы никто не почувствовал, как я выгораю изнутри. Я не мог поверить и смириться, что мы расстались навсегда, и никогда ( какое страшное слово!) не увижу уже милую улыбку, не услышу ее родное ворчание, не взъерошу волосы. Не напишу наивные стихи с признаниями в любви, не подшучу, не подхвачу на руки....
     Устал шутить я, корчась от тоски,
     И делать вид, что все идет как надо.
     Мы так мечтали вместе быть до гробовой доски-
     Судьба, завистливая сука, нас  жестоко разыграла.

     Я нежность всю тебе так и не подарил,
     Мы так и не успели налюбиться всласть,
     Я не сказал все нужные слова, хоть много говорил,
     Мы проиграли - жизнь нам по-шулерски подсунула дурную масть.
   
     Какие груды между нами не произнесенных слов,
     Какие залежи так и не исполненных желаний....
     Я на Голгофу каждый день карабкаться готов,
     Чтоб хоть на миг упал барьер, вдруг ставший между нами!

     Как-то вечером опять накатила тоска, понимание невозможности что-либо изменить.  Словно некий великан прошелся  по муравейнику. Только растаптывались  не мураши, а человечьи судьбы. Я встал разбитым, словно всю ночь ворочал неподъемные глыбы. А на душе - какая-то светлая благость и умиротворение. В памяти  отзвуки  то ли горячечного сна, то ли разыгравшейся фантазии. Так и не понял - мне снилось или я сочинял в полусне - полубреду. Обычно сны не запоминаются. Лишь смутные отголоски, ощущения, словно послевкусие после глотка вина. Но этот - запомнился до мельчайших подробностей. Может, он – вещий? Возможно, начались сдвиги в психике? Какое раздолье для последователей Фрейда и психоаналитиков!
     Я попытался  записать его на бумаге. Хотя как передать словами все нюансы, оттенки, ощущения, сладостную горечь и терпкость тоски? Словно пытаться топором вырубить из бревна изысканно-загадочный лик Нефертити. Или малярной кистью изобразить  улыбку Моны Лизы... Но попытаюсь. И назову незатейливо. Просто

                ДУРАЦКИЙ  СОН

     Мы с Валюшкой в компании с несколькими друзьями отдыхаем на берегу моря. Что-то среднее между Батилиманом и мысом Сарыч. Скалы, солнце, деревянные домики, необъятное море и воздух, пропитанный запахами йода и можжевельника, которым невозможно надышаться. В общем, филиал Рая.
     Мы  просто счастливы. Дурачимся в воде, играем в мяч, говорим любимым женщинам глупые слова и радуемся, что они с нами.  Не помню - или я какими-то неведомыми путями узнал номер телефона Вали, или она разыскала мой - но я разговариваю с ней по телефону. Да-да, именно с ней, моей бывшей одноклассницей, моей первой любовью и первым разочарованием. Впрочем, смешно, наверное, то чувство называть любовью. Оно больше схоже с осторожным касанием струн гитары, ее настройкой. А мелодия, настоящее чувство, придет позже.
     В 14-15 лет я был крепким, много читающим, стеснительным, любящим фантазировать и размышлять подростком. Девчонки были для меня словно пришельцы из иного мира, и я искренне завидовал сверстникам, которые легко завязывали с ними отношения, обменивались записками, даже не пытаясь скрывать это от окружающих. Я так и не осмелился подойти и сказать нужные и верные слова, лишь тихо страдал в душе. Все закончилось, так и не начавшись. И,  в конце концов, сладкая тоска по несбывшемуся сменилась новым чувством, глубоким и всеохватывающим. Я познакомился с Валюшкой и понял, что встретил свою половинку. А первое чувство так и осталось в прошлом, в воспоминаниях, и постепенно щемящая грусть осталась лишь в самом потаенном уголке души.
     Как-то, в минуту откровения, рассказал Валюшке о Вале. Вот и пойми после этого женщин! Сама признавалась, что встречалась до меня с мальчиками и даже целовалась - а меня приревновала  со страшной силой.
     Я думал, что телефонным разговором все и ограничится. Но в один день услышал шум мотора подъехавшей машины. Это была маленькая открытая машина, и в ней восседали до невозможности довольные наши друзья. А за рулем была она, почти не изменившаяся за прошедшие годы. В первую минуту я остолбенел, потом на негнущихся ногах подошел к авто и подал руку, чтобы помочь выйти. Вместе с ней подошел к жене и представил женщин друг другу. "Валюшка". "Валя". Все время пытался найти нужные слова, мямлил,  косноязычил  и страшно боялся, что начнется выяснение отношений, возникнут раздоры и разборки. И вместе с тем чувствовал - каждая по-своему, они обе дороги мне. И та, которая пробудила первое чувство, и та, которую любил всю жизнь. А они синхронно и дружно, будто старые подруги, шуганули меня собирать дрова для костра, а сами принялись хозяйничать у стола,разговаривая о чем-то своем, хихикая и заговорщически посматривая в мою сторону. Подозреваю, что по исконно женской традиции перемывали мне косточки.
     Потом была ночь. Мы ушли от компании на берег моря, сидели у костра, я признавался им в любви и читал свои стихи, искренние и несуразные. Валюшка и Валя тихонько напевали и дружно шикали на меня, когда я пытался им подпевать.  Почему-то решили, что я начисто лишен и голоса, и музыкального слуха, поэтому только порчу песни.
     И было утро. Не знаю, каким образом, но в нашем распоряжении оказался катер. Всей компанией  дружно, со смехом, погрузились на него и отправились на прогулку в открытое море. Кто-то предложил искупаться, и мы дружно попрыгали за борт. Долго плескались, дурачились, плавали наперегонки и ныряли, вглядываясь в  таинственную, будто завораживающую глубину. Накупавшись, решили подняться на борт - и внезапно обнаружили, что забыли спустить  трап, а на борту никого не осталось, чтобы помочь выбраться из воды. Сразу даже не поняли, что обречены. Долго пытались что-то сделать, но безуспешно. Постепенно начали терять силы и по одному уходить под воду. А мы с Валюшкой поплыли в сторону. Нам захотелось побыть одним. Успеть сказать те самые слова, которые так до сих пор и не были сказаны. Я благодарил ее за 43года счастья, которые она подарила мне. И просил прощение за все плохое, что сделал, и за все хорошее, что сделать не успел. А она закрывала мне рот ладошкой, почему-то называла глупеньким и  говорила, что ни о чем не жалеет.
     Первой устала она. Я мог бы еще долго барахтаться, и, возможно, дождался бы помощи.  Но крепко взял ее за руку, и вода сомкнулась над нашими головами. Было немного жаль, что все закончилось так нелепо. Но мы были счастливы....

     Последний эпизод навеян, несомненно, смутными  воспоминаниями о  давным-давно виденном фильме с подобным сюжетом. А последние слова созвучны сказанным в нашу последнюю встречу, когда меня пустили в реанимацию, чтобы я поддержал Валюшку перед предстоящей операцией. Она лежала на каталке, вокруг была удушливая атмосфера боли и страданий - а мы улыбались друг другу и были близки, как никогда в жизни.  Даже не могли и представить, что эта встреча окажется последней.
     Обратил внимание, что подобные яркие и запоминающиеся сны  посещают меня последнее время все чаще. Возможно, я моделирую в них те или иные жизненные ситуации и пытаюсь понять, как вел бы себя в них. Навскидку приведу парочку.
1.Дорога. Дальняя поездка куда-то. Почему-то не в автобусе, а в обычной маршрутке. Валюшка уютно прикорнула у меня на плече. Я приобнял ее за плечи, чтобы не свалилась, и рассматриваю пассажиров. Мое внимание привлекла сидящая неподалеку молодая пара. Они о чем-то тихо воркуют. Девушка буквально светится от счастья. Парень, на мой взгляд, излишне красив. Некий киношный мачо. Порой создавалось впечатление, что он не столько любуется подругой, сколько собой.
Чувствуется, что  снаружи резко похолодало. Видимо, дорога обледенела, и водитель сбрасывает скорость. Но это не помогает - на одном из крутых поворотов маршрутка буквально соскальзывает с трассы, сваливается в кювет и переворачивается.
Переполох, суматоха, крики пострадавших. Я с другими мужчинами вытаскиваю людей из маршрутки через разбитые окна, пытаемся их успокоить и оказать первую помощь пострадавшим. Парень отводит девушку в сторонку.
На счастье, быстро подоспел спасательный вертолет МЧС. Быстро загружаемся. Надеемся, что на этом наши злоключения закончились. Внезапно к нам обращается командир экипажа. Невдалеке произошла еще одна авария, есть раненые, некоторые в критическом состоянии,  и им необходима срочная эвакуация. Так как грузоподъемность ограничена, то часть пассажиров должна покинуть вертолет, чтобы можно было вывезти всех пострадавших одним рейсом (до второго рейса некоторые из раненых могут не дожить).
Спрыгиваю на землю. Ко мне присоединяется еще один мужчина. Кричу в салон, что нужен третий - расписать пульку, пока будем ожидать следующего рейса. К нам присоединяются еще двое. В салоне слышна тихая перепал-ка, заканчивающаяся звонкой пощечиной. Едва успеваем подхватить девушку, злую и раскрасневшуюся, но это придает ей необъяснимое очарование. Ее парень, отвернувшись, уткнулся в иллюминатор, прикрывая рукой горящую щеку. Я успеваю крикнуть благоверной, чтобы к моему возвращению сварганила борщ, и напоминаю, чтобы не пересолила, как в прошлый раз. Она хорохорится и просит меня вести себя прилично, к девушке не приставать.
Пилот машет рукой, чтобы отошли; винты набирают обороты, ледяной вихрь чуть не сбивает с ног.
Вертолет улетел. Пытаемся обустроиться. Взял руководство на себя и распорядился снять с сидений чехлы, чтобы хоть как-то заткнуть разбитые окна. Оставшимися чехлами закутываем девушку. Она одета модно и броско, но не по погоде легко.  Ни о каком преферансе и речи, конечно, быть не может. Темно, холодно, да и карт нет.
Вокруг степь. Для ветра - раздолье, нас буквально пронизывает до самого нутра. Кто-то достал и пустил по кругу заветную фляжку. Девушка согрелась, и внезапно ее словно прорвало. Рыдания на грани с истерикой. Вытираю ей слезы своим носовым платком и пытаюсь успокоить. Радуйся, дурочка, что не успела связать свою жизнь с подонком.
В салоне вроде немного потеплело. Надышали? Порой тело еще сотрясает озноб, но я почему-то уверен, что все закончится хорошо, и нас скоро заберут.
2. Днепропетровск. Яркий, весенний, весь какой-то праздничный. Идем с женой по пр. К.Маркса и вспоминаем такую далекую уже молодость… Валюшка пытается идти чинно, держась за руки. Я охальничаю и норовлю обнять ее за бывшую талию. Она не слишком настойчиво отбивается и шепчет: «Ведь люди же вокруг!». Мы - счастливы.
Внезапно словно потемнело, будто солнце заволокло тучами. Замечаем впереди шествие, движущееся нам навстречу прямо по проезжей части дороги. Бросаются в глаза многочисленные флаги, желто-голубые и красно-черные, транспаранты с ненавистными портретами. Марш нациков.
Не задумываясь, подхватываю кстати подвернувшийся кусок арматуры и выхожу на дорогу.  Изнутри словно вспыхивает ярость берсерка. Слышу за спиной шевеление. Оборачиваюсь, и сердце охватывает радость. Ко мне присоединяются все новые и новые люди. Хмурые, неразговорчивые, сосредоточенные, надежные. Кто-то стискивает кулаки, кто-то успел вооружиться тем, что оказалось под рукой - какие-то палки, ножки от стульев.… Почему-то вспомнился Гоголь с его Тарасом Бульбой. Люди старшего поколения вышли образумить молодежь.
Супруга пытается присоединиться. Грозно хмурю брови и бурчу, что не бабское это дело. Разворачиваю и звонко прихлопываю пониже спины. Организуй женщин - может понадобиться медицинская помощь!
Рядом мнутся менты. Предупреждаю - не вздумайте защищать отморозков, иначе будем месить вместе с ними. Часть милиционеров отходит в сторону, но большинство присоединяется к нам.
И понеслось веселье….
     Это – всего лишь сны. Но так хотелось бы и в реальности оказаться способным на Поступок. Не отступать, не искать легких путей, не прятаться за чужими спинами - а быть просто мужиком!
     Валюшка спасла меня, даже уйдя из жизни. Именно она в свое  время настояла, чтобы я бросил работу и  посвятил себя Соньке, самой последней внучке. Я был с этой кракозяброчкой  с самого рождения, и между нами словно протянулась незримая нить. Смотрю на Соню - и в памяти всплывает старая, пожелтевшая от времени фотография Валюши,  сделанная в таком же возрасте. Как они похожи! И сейчас именно она мне дает силы и волю к жизни. Даже пробудила   любопытство - так хочется увидеть, что вырастет из этого чуда, в которую я вложил так и не растраченную любовь к  Валюшке и часть своей души... Жаль, что нельзя вернуться в прошлое, чтобы исправить ошибки, и нельзя заглянуть в будущее, чтобы их избежать.
     Заранее предвижу ревность, обиды, непонимание других любимых и близких мне людей. Пусть они меня простят. Ну, нельзя объять необъятное, и невозможно в одном произведении написать обо всех! Я долго внутренне противился, и не хотел писать о Соньке. Слишком тонкие материи и сложные отношения,  и я не был уверен, что смогу верно их отобразить. Лишь в общении с ней я начал смутно догадываться, насколько изощренно-сложна женская душа, руководствующаяся совершенно иными, чем у мужчин, нормами, правилами, законами. Если попробовать соотнести ян и инь - то это эвклидова и неэвклидова геометрия (где сумма внутренних углов треугольника никогда не равна 180градусам и может принимать самые разные значения). В общем, царство нелинейной логики!
     Ревность и стремление повелевать мужчиной. Нежность и неуемное стремление настоять на своем. Очаровательная лукавая улыбка и железная воля в капризах. Она - центр Вселенной, и не дай Бог об этом забыть!  Не успеваю остановиться, чтобы с кем-то поговорить - и у нее находится уйма поводов взобраться ко мне на руки. Самое отработанное и безотказное - ой, я боюсь! А «испугаться» может   всего - и мухи, и пробегающей в сотне метров от нас собаки, и пролетающего по небу самолета. А уж как жалостливо стонет, жалуясь на то, как устала.…Но если цель достигнута, и она вскарабкалась на руки - идут в ход издавна апробированные женские хитрости. Деда, я маленькая - обхватывает за шею и укладывается на руках спать. А уж как натурально изображает сон.… Привожу ее утром в детский сад, и она по негласной традиции подбегает к окну помахать мне на прощание рукой. Но боже упаси, если это попытаются делать другие дети! Хватает их за руки и не дает махать. Монополия, однако. Лишь она вправе это делать! Когда вечером прихожу ее забирать, нас часто окружают дети, они буквально липнут ко мне - хвастаются игрушками, демонстрируют прически, пытаются что-то рассказывать. Соне неуклонно пресекает все эти попытки и забирается ко мне на руки, демонстрируя, что я принадлежу только ей. Пару дней назад сделала, правда, исключение из правил - но в какой форме! После того, как я помог ей обуться - дала добро: «Деда, помоги Саше надеть ботинки!» (та никак не могла самостоятельно их обуть и ждала, когда   воспитательница управится с другими детьми). Я был просто обескуражен, так как Софья не попросила, а милостиво разрешила, и этот жест доброй воли был настолько царственен, небрежно естественен…Маленькая нахалка-узурпаторша!
     Я словно канатоходец. Постоянно балансирую между любовью, нежностью, лаской и недопущением того, чтобы взошли ростки эгоизма, самовлюбленности, чувства исключительности. Она подыгрывает, делая вид, что пугается моих нахмуренных бровей, и давно уже забыла, что в прошлом году целых два(2!) раза получила от меня по попке за капризы и непослушание. А уж до чего деликатна (или хитромудра?). Давно перестала клянчить, чтобы я купил  ей что- нибудь вкусненькое. Просто задает вопросы с подтекстом. «Деда, а ты хлеба купил?» или «Дедушка, ты денежки не забыл?». Ну как перед такой устоять? 
     Накануне Пасхи дети решили съездить в церковь в Форосе на ночную службу и заодно освятить пасхи. Попросили, чтобы Соня переночевала у меня. В принципе, полгода назад ее уже оставляли на мое попечение на три дня, и я управлялся с ней играючи. Но в этот раз я немного вибрировал, так как Соне предстояла спать не дома, в привычной для себя кроватке, а в другом месте. Да и Аленка запугала страшилками о том, что Соня иногда плохо спит и просыпается за ночь по несколько раз.
     Не сосчитать, сколько раз за ночь проснулся я. Подскакивал, поправлял одеяло, боялся проспать - вдруг она проснется и не будет вовремя высажена на горшок. А это чудо, словно издеваясь над моими метаниями, безмятежно продрыхло всю ночь, ни разу не проснувшись. Так сладко посапывала, умилительно – уютно подложив по щеку кулачок.
     Аленка не поверила. Решила провести эксперимент, подсунув мелкую мне еще на одну ночь. Результат-тот же. Лишь в семь часов, толком не проснувшись, Соня перевернулась на другой бок. Но  я долго кайфовать ей не дал. В восемь часов – подъем, горшок, умыться, одеться, повел завтракать. Порядок. Режим. Дисциплина.
     А на днях (в воскресенье) дети попросили присмотреть за Софьей, пока они смотаются по магазинам. Место безапелляционно выбрала Соня. Хочу в гости! (то есть ко мне домой). Начало - вполне традиционное. Попрыгала на кровати, хвастаясь, как это у нее хорошо получается. Полистала книги, начав с любимой, «Генезиса цивилизации» Дэвида Рола. Пока раскладывал книги по полкам, позвала из зала: «Деда, посмотри, как хорошо рисуется!». Я присоединился,  и мы с увлечением рисовали пальцами на запыленном экране телевизора облака, домик, цветочки. Особенно удачно ей удавалось рисовать яблоки на дереве (хотя я, вообще-то, пытался изобразить елку). Потом мне стало стыдно, и я вытер пыль с кинескопа. Пока занимался этим, Соня устроила ревизию. Шмыгала по квартире и небезуспешно искала места, где можно еще рисовать (а таких мест на мебели, к моему стыду, хватало). Пришлось бродить за ней с влажной тряпкой.
     Попросила дать ей любимого бегемотика. Заполучив, потребовала изюм, чтобы его покормить. Пожалела Домовенка (а еще год назад старательно делала вид, что боится этой игрушки). Пообещала ему, что заберет к себе домой, чтобы он больше не плакал. С трудом отговорил, объяснив, что ему будет скучно без своих друзей.
     Затеяла играть в прятки. Пряталась старательно, но ее все время выдавал визг: »Вот и не найдешь!». Когда настала моя очередь прятаться - не мудрствуя лукаво, зашел  в кладовку и прикрыл за собой дверь. Соня темноты побаивается, в кладовку заглянуть так и не сообразила. Но как же менялась ее интонация! От мажорного «Дедушка!» через минорное «Дедуля…» и набатное, бровенахмуренное «Дед!!!» - к панически-растерянному «Деда?». Я не выдержал и выбрался из укрытия. Как же она крепко меня обнимала, словно  после долгой разлуки,  боясь потерять еще раз.
     После этого настроение у нее резко переменилось.  «Домой!». Даже не дождалась электрички, которую любит встречать и провожать, стоя на подоконнике в кухне. Впрочем, и время уже подошло к обеду. Дальше все по давно отработанному регламенту. Пока разогревался суп - помыли руки. Честно съела свою  половину супа. Оставшийся суп докармливал. Она, видите ли, устала. То ли ей хочется поиграть в маленькую, то ли ухватить еще больше заботы и внимания.  Умыл после еды. Раздел. Отправил на горшок. Укладывая в постель, пропустил момент и не понял - уснула до того, как ее голова коснулась подушки, или после.

     А недавние события меня, если и не потрясли, то сильно всколыхнули. День рождения. Мне стукнуло 63года. Я перестал быть вечным догоняющим (Валюшка была старше на 8месяцев) и впервые стал старше ее, так и оставшейся шестидесятидвухлетней. Угадайте с одного раза - кто первый поздравил деда с днем рождения? А вечером мы собрались за столом, чтобы отметить это событие. Дети, как обычно, играли в зале. Внезапно Соня возникла в прихожей. Она просто стояла и смотрела на меня с неуловимой улыбкой Джоконды. Укор, недоумение, укоризна…Мне без всяких слов стало понятно, что я негодяй. Так как нахожусь где-то тама, за столом - а не тута, с ней. Только протянул к ней руки - мигом оказалась на коленях. И лишь с большим трудом смог объяснить ей, что она уже покушала, а дедушка так проголодался!
     Оттаяла лишь позже, когда мы встали из-за стола и включили негромкую музыку. «Отомстила» мне за невнимание со всем женским коварством, пригласив на белый танец. Танцевать с ней было трудновато - приходилось делать это, стоя на полу коленях. Но как же она млела.… То клала голову мне на плечо, то в неге закатывала глаза. А уж как старательно колыхала попкой, пытаясь подстроиться под ритм музыки!
     Ловлю себя на мысли, что постоянно отвлекаюсь. Хотел ведь написать роман о себе, единственном и неповторимом. Вместо этого постоянно растекаюсь мыслью по древу. Дилемма. Если вставлять пассажи в текст романа - он безобразно распухнет и вряд ли будет когда-нибудь закончен.  А писать параллельно отдельный роман или цикл рассказов о близких людях - подобно беготне за двумя зайцами.
     Сейчас- - мечтаю. Заглянуть бы хоть одним глазом в будущее, на 10-15 лет вперед. Что вырастет из Соньки? Другие внуки более предсказуемы, и могу с большей или меньшей точностью попытаться спрогнозировать их будущее.  А Сонино будущее для меня- terra incognita. Так что придется приложить все силы, чтобы протянуть дольше и все же утолить свое любопытство.
    
    
                ЮНОСТЬ
     К великому сожалению, в интернате была восьмилетка. Поэтому 9-10 классы пришлось заканчивать в обычной школе. Как я уже говорил, я интроверт, достаточно трудно схожусь с людьми и вливаюсь в новый коллектив. Видимо, именно поэтому так и не сблизился в полной мере с новыми одноклассниками. Слишком мало было точек соприкосновения, общих интересов и увлечений. Лишь несколько ребят стали для меня если не друзьями, то достаточно близкими приятелями. Не буду повторяться, и писать об учебе в школе (это достаточно подробно изложено в рассказе "Моя учеба"). Вспомню лишь несколько запомнившихся моментов.
     Еще со времен интерната я полюбил прогулки по Севастополю. Обычно уезжал на весь воскресный день, взяв лишь гривенник на проезд. Неспешно бродил по Большой Морской,  улочкам Центрального холма,  гулял по Приморскому, Историческому и Матросскому бульварам. Рассматривал старые здания, любовался панорамой города, сидел у моря.  Когда мне стукнуло 15лет, отец купил мне в магазине Военторга при войсковой части  полупальто из кожзаменителя, и в школе ко мне намертво прилипла кличка "Чекист". Зато во время прогулок мне были не страшны никакие капризы погоды!
     Ребята, с которыми я сошелся, были заядлыми туристами. Сходил  с ними на Мангуп-Кале. Как мы пыхтели, поднимаясь по извилистой тропе и не желая показать друг другу слабость и усталость... И до чего изумительный вид открылся перед нами с вершины на окружающие горы!
     Новый, 1971 год, отмечали всем классом у Т.А., моей соседки по дому. Ее родители уехали встречать праздник к своим знакомым, и мы были предоставлены сами себе. Было шумно, весело и суматошно. Много танцевали. Медленные танцы в полутьме вызывали ощущение новизны и загадочности, а все девчонки казались такими взрослыми и красивыми. Одна из них (я долго не мог понять, кто) начала передавать мне через подруг записки  и предлагать дружбу. Намечающийся флирт продолжения не получил. Просто я поспорил с ребятами, что смогу выпить залпом стакан вина. Получилось лихо, совсем по-гусарски. Постояли на улице, проветрился, показалось,  что вино в голову совсем не ударило. Когда сели за стол, начали подначивать - а слабо повторить? Повелся. Опрокинул. Почувствовал, что повело. Пошел домой и лег спать.  До курантов это было или после? Уже и не вспомнить. Утром - похмелье. Первое в жизни. Жесточайшее. Плата за приобретаемый жизненный опыт.
     До чего в молодости мы бываем азартны, бесшабашны, склонны к неоправданному риску!  Махнули весной почти всем классом на Батилиман. Штормило, баллов на 4-5.Температура воды  на грани комфортной (не более 15градусов). Но рядом были девушки, и как же не повыделываться, не показать молодецкую удаль? Полезли купаться.  Будь все на песчаном или галечном пляже - большой беды в нашем кураже не было бы. В худшем случае - собьет волной с ног, и пропашешь носом дно под улюлюканье друзей. Но тут был скалистый берег. По сути, просто нагромождение каменных глыб. Так что дело могло закончиться плачевно. Но как-то обошлось. Всерьез никто не пострадал, если не считать синяков и порезы от мидий. В связи с этим невольно вспомнился трагический случай, произошедший много лет спустя. Я работал тогда на строительстве коттеджей на мысе Сарыч.  Зима. Шторм. Двое приехавших из Донецка ребят решили устроить фотосессию. Спустились на пляж и начали фотографировать друг друга на фоне разбушевавшегося моря.  Один из них допустил непростительную беспечность и слишком близко подошел к воде. Закономерный итог (море шутить не любит!)- или поскользнулся, или сбило с ног набежавшей волной - но он оказался в воде. Его друг побежал за помощью, но что можно было сделать для спасения в этой критической ситуации? Достаточно длинной веревки под рукой не оказалось, а спасательная шлюпка на зиму была заперта в ангаре. Да и вряд ли удалось, окажись она под рукой, выгрести в бушующее море. Скорее всего, ее бы опрокинуло и разбило о прибрежные камни, а число жертв только возросло. Мы могли лишь наблюдать, сжимая от бессилия кулаки. А тело так и не нашли...
     Но вернусь к прогулке. Этого экстрима нам показалось недостаточно, и самые лихие из нас полезли на гору. Для тех, кто знает те места, комментарии не нужны. Для непосвященных скажу, что Батилиман - любимое место для слетов и  тренировок скалолазов. Вот только у нас, в отличие от них, не было ни соответствующей экипировки, ни навыков. Так что затеяли откровенную авантюру.
     Как не удивительно,  но мы вскарабкались! Гора круто обрывалась к морю, зато противоположный склон, густо заросший лесом,  полого спускался к северу. А под деревьями мы обнаружили цветы неописуемой красоты. Я не специалист, и могу только гадать. Скорее всего, это были дикие пионы или тюльпаны. Правда, насколько они красиво выглядели - настолько и омерзительно пахли. Но мы были оптимисты и понимали, что в мире полной гармонии не бывает, поэтому надрали полные охапки, чтобы удивить наших девушек. Двинулись в обратный путь. Я увидел ложбинку, спускающуюся  в сторону моря, и безбоязненно двинулся по ней. По-видимому, это было бывшее русло речки. Обнаружилось, что камни,  устилающие ее дно, движутся под  ногами. Мне это показалось забавным, и я поехал вместе с ними, балансируя рукой (другая была занята букетом). Но что-то меня насторожило, и я с трудом выбрался  наверх. Приблизился к краю обрыва и заглянул вниз. Между лопаток потек холодный пот. До меня дошло - еще бы десяток метров, и камни увлекли бы меня в пропасть. Усваивал бы закон всемирного тяготения на практике, в полете.
     Как же труден был спуск! Мы судорожно искали опору для ног, цеплялись за предательски  осыпающиеся под ногами камни, страшились  и глянуть вниз. Цветы давно были выброшены, и мы на своей шкуре в полной мере прочувствовали, насколько верна  старая альпинистская мудрость-спуск всегда тяжелее подъема. Тем более, без страховки и по незнакомому маршруту. Но, видимо, высшие силы  решили просто над нами немного подшутить, пощекотать нервы - но в этот раз оставить в живых.
      Моим соседом по парте был А.Б.. Я увлекался химией, он - живописью. Сейчас Сашка (вернее, Александр Николаевич)- директор детской художественной школы. У нас были отличные отношения, и я даже считал его другом. Сейчас так не считаю. Причина - вроде бы никчемная. Так сложилась жизнь, что мы с Валюшкой долгие годы не имели нормального, постоянного жилья. И когда, наконец-то, в 1999году получили долгожданную квартиру в Инкермане, были так счастливы... С каким энтузиазмом супруга обустраивала наше семейное гнездышко! Я неоднократно приглашал А.Б. в гости,чтобы он порадовался вместе с нами. Он каждый раз обещал непременно приехать, но так ни разу нас и не навестил. Постоянные отговорки занятостью. А сейчас Валюшки нет. И я его уже не жду. Гнездо осиротело.
     Где грань между твердыми жизненными установками,   принципами и  изменчивостью отношения к тем или иным событиям и фактам? Склоняюсь к мнению, что твердокаменность  убеждений - вовсе не признак  большого ума. По мере приобретения новых знаний, накопления жизненного опыта у меня менялось, порой самым кардинальным образом, видение многих сторон жизни. Не считаю это бесхребетностью и беспринципностью.  Скорее, это естественный, порою достаточно сложный и болезненный  процесс познания мира - через ошибки и заблуждения. Пожалуй, самым радикальным образом  изменилось мое отношение к демократии, сталинизму, интеллигенции. Я начал понимать, что интеллигент и интеллектуал - вовсе не синонимы. Вот устроил как-то А.Б. вечеринку, сейчас уже и не вспомню, по какому поводу. Большая часть гостей состояла из его друзей, художников.  Теплая, радушная обстановка была до тех пор, пока я не высказал критическое отношение по поводу одной из его картин. Как сплоченно, дружно они на меня обрушились! Дескать, понять высокое искусство могут только подготовленные люди, сиречь они, и только им дано судить о достоинствах и недостатках художественных  произведений. А я, говоря простым языком, сунулся со свиным рылом в калашный ряд. Это меня зацепило, и я ввязался в дискуссию, ставшую весьма острой, на грани скандала. В основном все свелось к перепалке между мною и Учителем (именно так, с пиететом, относились художники к своему наставнику, духовному гуру). Я с горячностью отстаивал свою точку зрения - что искусство не должно быть достоянием избранных. Логика моих рассуждений была такова. Каждый член общества должен создавать  для людей  ценности - материальные, духовные, интеллектуальные. Да, я не могу в полной мере оценить те или иные достижения человеческого разума и творчества. Хотя подсознательно и чувствую, что  они приближают нас к пониманию окружающего мира, расширяют границы  познания, заставляют задумываться  о разных сторонах бытия. Но это не имеет ничего общего с самовыражопыванием (прошу простить за грубость) так называемой творческой богемы. Если ремесленник смастерит квадратное колесо - его засмеют,  эта халтура окажется невостребованной. Если ученый богослов будет изощряться в рассуждениях о том, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы - мы ему посочувствуем  и пожалеем, что он растрачивает силы впустую. А что нам дает "Черный квадрат" Малевича? Я уж не говорю о плодах болезненной фантазии и искривленного сознания всяческих сюрреалистов  и прочих адептов  так называемого современного искусства. Их мазня ни   на шаг не приближает нас к пониманию себя, своего предназначения и места в мире.  А нам   откровенно впаривают эту халтуру, объявляя ее высоким искусством. Навязывают чуждые человеческой природе  идеалы высокого и прекрасного. В конце  спора Учитель, поддерживаемый учениками, чуть ли не кричал, что я - дикий варвар.  Я, в свою очередь, в ответ хрипел сорванным горлом, что они дармоеды, обуза на шее общества, мечтающие  творить для себя, для избранных - но желающие   получать за это вполне осязаемые материальные блага. Кредо творческой интеллигенции - отсутствие нравственных и моральных обязательств перед обществом, прикрываемое фиговым листочком рассуждений о свободе творчества и самовыражения.
     Разошлись мы обозленные друг на друга, раздосадованные, так и не нашедшие точек соприкосновения. Осадок - остался. А потом он только накапливался. Вот пригласил меня Саша по старой дружбе на свой 50-летний юбилей, отмечавшийся с большой помпой в балаклавском художественном салоне. Мы с Валюшкой долго выбирали подарок. Хотелось чего-то неординарного.  Останови-ли свой выбор на оригинальном термометре. Там что-то всплывало и погружалось в зависимости от температуры воздуха.  Как символ, намек, пожелание - чтобы в доме было тепло и уютно.  Во время торжественной части было до приторности много славословия в адрес юбиляра, приглашенные гости с пылом распинались в своей любви к Балаклаве, основной теме его творчества. Я постепенно взбеленился, и, осушив  бокал вина, подступился к Ганчеву, тогдашнему  председателю Балаклавского исполкома. Фигурально выражаясь, взял его за грудки. Если бы не Валюшка, сделал бы это и в  буквальном смысле. Выразил свое возмущение действиями местных властей, допустивших, что балаклавскую набережную буквально заполонили ларьки с сувенирами и аляповатым ширпотребом. Из-за них невозможно прогуляться у моря, любуясь на бухту и стоящие в ней корабли и  лодки. Старался не переходить рамки приличия, но высказался достаточно резко и нелицеприятно. Валюшка меня деликатно оттащила, и до скандала дело так и не дошло. Но на том фуршете меня поразило одно. Ни один человек не выступил в мою поддержку, не выказал обеспокоенность  будущим Балаклавы - о любви к которой только что распинались.  Эта творческая богема в полной мере продемонстрировала свою инфантильность и  импотенцию, способность лишь на платоническую любовь. А сражаться за предмет любви - оказалась неспособна!
      Потом порядок с ларьками немного навели. Возможно, и благодаря моей бузе. Правда, ненадолго. Все опять вернулось на круги свои, еще и с большим размахом. Этим летом был в Балаклаве и с горечью смотрел на  балаган, ярмарку, устроенную на ее такой уютной прежде набережной. Сейчас это трогает меня не так пронзительно, как раньше.  Балаклава Куприна, город листригонов, умерла. Я словно побывал на кладбище. Из уютного, неповторимого городка  она превратилась в бизнес-проект,  а ее уникальная бухта, под восторженные вопли о создании яхт-марины - в парковку для яхт новоявленных хозяев жизни.
     Тогда, по горячим следам я написал статью и поместил ее в газете "Слава Севастополя". В этой несколько наивной, в чем-то полемичной, но честной и откровенной статье выразил озабоченность и обеспокоенность некоторыми настораживающими, а порой и откровенно циничными процессами, уродующими облик моей малой родины. Недавно совершенно случайно нашел номер газеты с той статьей.  Боюсь, сейчас она потеряла актуальность.  Меня тогда так и не услышали и не поняли. А сейчас остается только констатировать - Золотой Телец сожрал город.
     То был еще один звоночек.  Все чаще задумывался о сущности интеллигенции, переосмысливал ее роль в обществе. В большей мере это относится именно к интеллигенции творческой, призванной создавать духовные блага. А жирная точка в моем разочаровании этими "корифеями мысли" была поставлена на очередном, уже 60-летнем юбилее А.Б. Просто я окончательно понял, что в своей массе творческая интеллигенция вовсе не слой культурных, думающих, образованных, ищущих людей, а нечто богемное, самодовольное, безосновательно возомнившее себя умом, совестью и честью народа. Вспомним  роль интеллигенции в череде великих потрясений истории России. Везде она в роли  подстрекателя, разрушителя. Взять, хотя бы, февральское лихолетье 1917 года или горбачевскую "оттепель". Эти говоруны как нельзя лучше подходили для расшатывания устоев, но проявили полную беспомощность, когда потребовалось созидать.
     Получив приглашение на тот юбилей, я совершил необдуманный поступок - решил взять с собой  девчонок, старших внучек Аленку и Настенку. Наивный, думал, что  им будет интересно побывать на выставке произведений юбиляра, пообщаться с творческими людьми, послушать умные разговоры об искусстве.  Как девчата готовились к этому событию... Подбирали наряды, прихорашивались, буквально светились от предвкушения чего-то необычного. Придя на выставку, мы с удовольствием осмотрели экспозицию, делясь впечатлениями от увиденного. Некоторые фотографии (Саша отошел от живописи и увлекся фотографией)  нас впечатлили, особенно  те, где были изображены  чудом сохранившиеся уголки старой Балаклавы, или привычные вроде вещи,  снятые с оригинальных, непривычных ракурсов. Несколько напрягало, что некоторые  из приглашенных  проходили мимо экспонатов, не задерживаясь, словно исполняя некий обязательный ритуал. А многие  даже и не заходили в музей, предпочитая кучковаться на улице, покуривая и ведя пустопорожние разговоры. Причем одеты они были весьма затрапезно, словно заглянули на юбилей по пути с пляжа. Что это-эпатаж или неуважение к окружающим и самому юбиляру?
     Зато как все дружно стартовали, как только юбиляр пригласил  гостей на фуршет, организованный в кафе на набережной Корнилова! Мы с девчонками  задержались в зале, любуясь на фотографии,потом  не смогли угнаться за этой дружной толпой, больше похожей на табун, и  лишь с большим трудом отыскали искомое кафе.
     Был роскошный, по нашим представлениям, шведский стол. Мы скромно присели в сторонке. Я принес девчатам по бокалу сухого вина и несколько бутербродов, себе взял коньячка. А  потом с недоумением и даже с некоей брезгливостью наблюдал, как  приглашенные гости облепили стол и жадно, словно наперегонки, поглощали питье и закуски. И почему-то в голове все время всплывала ассоциация со свиньями, обступившими кормушку. Они чокались, чавкали, но я так и не услышал не то, что высокоинтеллектуальных - просто интересных разговоров. До чего стыдно было мне перед внучками! Я пригласил их на праздник искусства - а мы попали на нечто пошлое, вульгарное, постыдное; словно пришли в театр, а оказались на стриптизе или в балагане.
     Я порою балуюсь беллетристикой. В том смысле, что   пишу короткие рассказы, где вспоминаю  интересные случаи из жизни, размышляю, пытаюсь приохотить к этому и читателей моих произведений.  Это семейная литература, предназначенная для внутреннего пользования. Но иногда даю почитать рассказы и другим людям, не входящим в семейный круг. И как-то одна хорошая знакомая пригласила меня на заседание литературного клуба, организованного в библиотеке. То заседание было приурочено к проходившему в городе фестивалю русской словесности, и на него пригласили гостей фестиваля, некоего француза, занимающегося переводом на французский язык произведений русскоязычных писателей, живущих во Франции, и поэтессу, совмещающую литературную и книгоиздательскую деятельность. Я принял приглашение. Надеялся, что состоится интересный, содержательный разговор о литературе и проблемах русского языка. Но как же я был разочарован...
     Французик,  преисполненный самодовольством и чувством собственной значимости, с апломбом вещал  о встречах с теми или иными корифеями литературы. Поэтесса прочитала не слишком выразительный стишок и  начала зачем-то распинаться об ужасах 1937 года и Магадане. Я долго терпел и наблюдал, как окололитературные дамы, пришедшие на встречу, подобострастно внимали многословным и бессодержательным разглагольствованиям заморского гостя. Но, в конце концов, взбеленился и выступил, горячо и достаточно сумбурно. Напустился на француза - почему он так возвеличивает русскоязычную зарубежную литературу и настойчиво именует ее русской? Ведь русскость подразумевает не столько использование русского языка, сколько чувство сопричастности к Русскому миру, наличие пуповины, связывающей человека со своей Родиной, какие-то  исторические корни. А  эти эмигранты,   давно утратившие всякую связь и со страной, и  с ее народом, никак   не могут считаться русскими только на том основании, что пишут на русском языке. Откровенно высказался, что не этому переводчику рассуждать о проблемах русской литературы, так как он ее попросту не знает. Для русской литература плодородна только  русская почва; вне нее она вырождается и хиреет.
     Напоследок я откровенно признался, что мне глубоко до лампочки, какие божоле или бордо он распивал с теми или иными деятелями культуры русского зарубежья. Упрекнул его за то, что он проявил неуважение к собравшимся , не сподобившись прихватить на встречу  хоть несколько образцов своего творчества. Имей мы  возможность оценить литературный уровень писателей русскоязычного зарубежья, беседа носила бы более конкретный, конструктивный характер.. Жаль, что он так и не понял, почему я на него ополчился. А я - всего лишь вступился за русскую литературу!
     С поэтессой, как с дамой, был несравненно мягче.  Просто отметил, что в обществе сложились разные точки зрения на те или иные исторические процессы и события, и не стоит так рьяно  навязывать свои взгляды окружающим. Тем более что формат встречи - литературный, а не политический. И попенял, что в последнее время уровень книгоиздательского дела сильно упал. В погоне за прибылью  экономят на корректорах, что закономерно привело к определенной деградации языковой культуры. Порой  возникают огромные трудности при чтении некоторых книг, пусть и интересных с точки зрения сюжета и фабулы, из-за тяжести и корявости языка,  стилистических огрехов, многочисленных опечаток и  грамматических ошибок.  Язык не прощает  неуважительного отношения!
     Не совсем кстати (а может быть, и весьма вовремя) в библиотеку заглянула возвращающаяся из школы Настя. Быстро оценив  накал полемики, взяла меня за руку и буквально выдернула со встречи. На улице мне попал под раздачу присутствовавший на открытии встречи мэр Инкермана, стоящий в окружении женщин, жалующихся ему на свои проблемы и негоразды. Выплеснул на него остатки накопившегося раздражения, достаточно откровенно высказавшись о работе (скорее, бездеятельности)  местных органов власти.
     А этим летом ко мне приехали погостить и познакомиться моя двоюродная сестра с дочерью. Мы  нашли друг друга через Интернет, успели пообщаться в ОК - и теперь встретились вживую. В переписке я признался им, что люблю читать, и племянница Лена привезла мне в подарок книгу В.Петелина "Мой ХХ век". Книга меня откровенно разочаровала. Этот литературовед не только с неподражаемым самомнением занимался своим жизнеописанием, но и с завидной самоуверенностью взялся анализировать и давать оценки  фактам, событиям и даже целым историческим эпохам в истории России, далеко выйдя за рамки своих знаний. Ну как можно анализировать творчество Шолохова - не зная и не понимая сути и духа казачества? У меня вызвали сожаление и отторжение его несколько напускная бравада в студенческие годы, связанная с непринятием  социалистического реализма. Нельзя отрицать, не поняв! А у меня порой складывалось впечатление, так литературный критик так и не проникся пониманием сути и смысла социалистического реализма. Да и чисто по-человечески некоторые его поступки и мысли вызвали у меня протест, так как противоречат сложившимся у меня этическим принципам.
     Все глубже осознаю, как же был прав (пусть не по форме, но  по сути) Ленин, поставивший  жесткий, но во многом справедливый диагноз "Интеллигенция - это г.... нации!". И как же я понимаю Гумилева, считавшим оскорблением, когда его причисляли к интеллигентам.
     Одно время, еще во времена студенческой молодости, меня терзали смутные надежды и ожидания. Закончив высшее учебное заведение - смогу ли я считать себя интеллигентом? И если да - то в каком поколении? Все-таки отец был военнослужащим, а мать – библиотекарем. Тогда мне это казалось мне шагом вверх по лестнице нравственного совершенствования. Да и предпосылки для этого были. Я очень много читал, думал. Жизнь в интернате тоже наложила свой отпечаток. Нам исподволь прививали правила хорошего поведения и этикета. Сейчас, все больше разочаровываясь в интеллигенции, понимаю, как был наивен. Интеллектуал-это состояние внутренней сущности, интеллигент - скорее, нечто внешнее, порой скрывающее внутреннюю ограниченность и фрагментарность знаний.
      А вспомнилось мне это в связи с одним событием. Тогда мы с Валей жили на квартире. С хозяевами сложились очень теплые, доверительные отношения. Виктор был увлечен своей оранжереей, выращивая там изумительной красоты цветы. Узнав, откуда я родом, просил, чтобы я привез ему из Крыма луковицы дикорастущих пионов и тюльпанов (как-то раз я похвастался ему, что собирал цветы на вершине горы над Батилиманом). До сих пор жалею, что эту просьбу так и не выполнил. Все недосуг было выбраться в горы во время редких приездов в отпуск. Мы частенько играли с ним в шашки, и я считал огромным достижением, если ухитрялся свести партию вничью. Мать Виктора была родом из Туркмении, и наша Оксанка, только научившаяся ходить, любила вскарабкиваться по крутой лестнице к ней в гости и клянчить: «Баба Оля, хочу чай!». И они усаживались за стол и пили чай вприкуску с конфетами.
     Мы всегда отмечали  праздники вместе,  непременным украшением стола были манты и бутылка туркменского вина – ароматного, сладкого и немного тягучего.
     Люда, хозяйка, работала врачом. Лечила наши болячки и советовала, как ухаживать за ребенком. Именно она один раз предложила нам два билета в театр, полученных ею в горздраве. Я решил, что в театр идти придется( считал это одним из атрибутов интеллигентности). Валюшка собиралась в театр так, что мне поневоле вспомнился первый выход в свет Наташи Ростовой. Сделала прическу, заставила меня побриться, отутюжила мне брюки. Я - схитрил. Не стал признаваться, что мог бы сделать это сам гораздо лучше. Знала бы она, как гонял нас с братом в детстве отец, добиваясь бритвенной остроты складок на брюках. А какой глянец мы наводили на ботинках.… Но если любимая женщина решила за мной поухаживать - стоит ли ее лишать этого удовольствия?
     Откровенно говоря, спектакль не произвел на меня особого впечатления. Простенький сюжет, достаточно примитивная игра актеров. С облегчением вздохнул, когда наступил антракт. Пошли с Валей в буфет. Сейчас уже и не помню, чем угощал ее ( с уверенностью могу лишь утверждать, что не шампанским). Себе заказал чашечку черного кофе с коньяком. Взбодриться, так как спектакль наводил дрему. На вопрос буфетчицы, сколько добавлять коньяка, залихватски брякнул-50 миллилитров! Химик и в театре остается химиком. Сразу не поняла, пришлось переводить в граммы. Учитывая небольшой размер чашечки, это оказалось несколько опрометчиво. Эту гремучую смесь невозможно было пить! Перехватывало дыхание, и даже пару раз раскашлялся. А антракт уже заканчивался, и супруга тянула за рукав – представление вот-вот должно было возобновиться. Но оставлять недопитым кофе казалось кощунственно, ведь деньги уплачены. В общем, к своим местам протискивались, когда свет в зале был уже погашен.
     После этого ходить в театр зарекся. На сорок лет. Слишком высокая цена за интеллигентность. Два часа попусту растраченного времени. Ведь его можно было использовать с гораздо большей пользой. Повозиться с дочкой, почитать книгу, подтянуть знания по какому-нибудь предмету институтской программы. Да, в конце концов, пообщаться с любимой женщиной и лишний раз ее погладить!
     В который раз я отвлекся, опять меня занесло. Вернусь все же к жизнеописанию. Тем более что тогда в моей жизни настал очень важный и ответственный период. Подошли к концу школьные годы, и настала пора выпускных экзаменов. Признаться, тогда я искренне недоумевал - почему такой мандраж, зачем шпаргалки? К экзаменам, конечно, готовился, но без особого напряга ("Ностальгия"). Я уже определился с выбором будущей профессии (полюбил химию и, как показало время, это оказалась  любовь на всю жизнь). До сих пор благодарен преподавателю химии, пробудившему во мне эту любовь. С каким увлечением мы постигали в кружке химии ее тайны! Теоретические занятия проходили в СПИ, где на кафедре химии  нам читали лекции на вузовском уровне. В кружке мы ставили много опытов, приобретая навыки экспериментальной работы. Особенно мне понравилось изготовление с помощью гальванопластики различных вещиц (мы лепили формочки из пластилина, покрывали их графитовой пылью и в гальваническое ванне наносили покрытия). Вполне заслуженно занял первое место на олимпиаде Балаклавы по химии и весьма достойно выступил на олимпиаде городской.
     Мать не хотела, чтобы я уезжал из дома на учебу в другой город. Доказывала, что и в СПИ есть кафедра химии. Но я хотел заниматься химией не попутно - а сделать ее своей профессией.  Выбор пал на ДХТИ. Как показало время, в выборе не ошибся. Днепропетровский химико-технологический институт им. Ф.Э.Дзержинского (именно таким было его полное название) по уровню подготовки специалистов котировался на втором месте в Союзе, уступая лишь Московскому химико-технологическому институту. Очень квалифицированный научно-преподавательский состав, отличная материальная база, обширная библиотека. Нам не только давали глубокие теоретические знания, но и учили мыслить, использовать для решения тех или иных задач и проблем  методы и знания из смежных областей науки. Вместе с тем,  постоянно знакомили с конкретными химическими производствами. Так,  по окончанию первого курса была месячная практика на Константиновском химзаводе. Заодно я немного познакомился с этим шахтерским краем и навестил в Горловке мою родню, семью моей тетки по материнской линии. В дальнейшем в процессе учебы нам неоднократно устраивали ознакомительные экскурсии на гальванические участки машиностроительных заводов Днепропетровска. Помню, как поразила меня линия по омеднению валов для бумагоделательных машин. Медленно вращающиеся в электролитических ваннах валы  длиною метров по двадцать и диаметром более метра просто завораживали. Рядом располагались и другие участки, в том числе хромирования. Каюсь, прихватил на память несколько  бритвенных станков из контейнера с бракованной продукцией. Дефекты покрытия были почти неразличимы, так что я потом раздавал эти "сувениры" знакомым.  Тестю подарок очень понравился.
     Была производственная практика в Сумгаите.  Меня командировали туда в паре с сокурсником. Как мы добирались к месту назначения... Это оказалось настоящей эпопеей. Сначала несколько дней не могли уехать из-за отсутствия билетов. Когда все же билеты приобрели и с трудом втиснулись в свой вагон - обнаружили, что в нашем купе уже набилось человек десять. Обратились к проводнице, но та флегматично ответила, что всем ехать надо. Так что  ночь провели в проходе, тщетно пытаясь прикорнуть на откидных  скамеечках.
     Утром выскочили на каком-то полустанке, чтобы прикупить что-нибудь на завтрак (были настолько непредусмотрительны, что не взяли в дорогу ничего съестного). Выбор был не слишком богат, смогли раздобыть лишь еще горячие лепешки и "Мартовское" пиво. Вкуснотища! Проблема питания, кстати,  достаточно остро стояла на протяжении всего времени практики. Обедали обычно в заводской столовой, где в ходу были блюда местной кухни, для нас непривычной и  порой шокирующей.  До сих пор не забуду  суп, именуемый, если мне не изменяет память, кюфта-бозбаш. По сути, похлебка из горячего кислого молока с горохом и кусочками баранины. Впрочем, пару раз выбрались в шашлычную (делать это чаще не могли  себе позволить по финансовым соображениям), и я понял, что такое настоящий шашлык. Это было нечто! Ни до, ни после таких изумительных шашлыков мне пробовать не доводилось. Кусочки нежной молодой баранины на шампурах (ее даже не мариновали!)  с обязательным огромным блюдом кинзы. Сразу не врубился, что хорошего в этой похожей на петрушку траве, явственно отдающей клопами.   Распробовав, понял, что шашлык без кинзы  еще хуже, чем пиво без воблы - просто перевод продуктов. 
     Практику проходили на Сумгаитском алюминиевом заводе. Имея хорошую теоретическую подготовку, быстро вникли в суть производства.  Частенько беседовали с технологом цеха, и буквально сразили его пониманием многих нюансов технологического процесса.
     Нас навестил руководитель практики из института. Не поленился добираться в такую даль! Проверил, насколько  серьезно мы ее проходим. Удостоились похвалы. В качестве бонуса устроил нам экскурсию на химзавод (производство хлора и каустика методом электролиза рассола поваренной соли диафрагменным методом). Долго держал нас в зале электролиза, с упоением рассказывая об особенностях процесса и  технологического оборудовании. Нам, откровенно говоря, было не до его слов, больше косились на выход. Из-за небольшой загазованности слезились глаза, спирало дыхание, и мы мечтали только об одном – быстрее бы  покинуть это помещение и оказаться на свежем воздухе. Запугать нас пытался?  Или предостерегал о трудностях выбранной профессии? Позже, уже работая на Павлодарском химзаводе, я  настолько привык, что на подобную загазованность не обращал внимания,  даже и не  помышлял натягивать противогаз.
     Жили мы в заводском общежитии. С соседями, азербайджанцами, особо не сблизились, хотя неприязни тоже не было. Впрочем, один из них несколько раз заходил к нам. Видимо, в поисках партнеров для игры в нарды. Немного поболтали, с трудом понимая друг друга (его русский язык был весьма далек от совершенства, а мы знали  на местном наречии лишь насколько слов).  Познакомил нас с азами игры. Предложил сыграть. Я вызов принял,  и первый раз в жизни сыграл в нарды. Не знаю, кто удивился больше - я или партнер, но в этой партии победа оказалась за мной. Похоже, он всерьез обиделся. Или взыграла национальная гордость? Все же, нарды - национальная игра азербайджанцев.  Во всяком случае, больше к нам не заходил.
     Вечера были скучны. По телевизору транслировался только местный канал. Угадайте с одного раза, на каком языке шло вещание?  Если же было что-то музыкальное, то восточная заунывность мелодий  вгоняла в сон. Иногда  мы устраивали себе праздники. Брали на вечер бутылочку вина. Впрочем, это - не совсем верное определение - не вполне корректно именовать так увесистую бутылку для  шампанского емкостью 0,8л. Обычно брали "Аг-суфре"-  белое сухое вино. Впрочем,  качество вина было вполне на высоте, и пилось оно легко, даже не требуя закуски. Зато цена просто умиляла. 92(девяносто две!) копейки!
     По вечерам совершали прогулки, обычно у моря. Погода баловала. По календарю - разгар зимы, февраль, а на улице была теплынь, воздух прогревался до 15-20оС, и   мы разгуливали в пиджаках. Поэтому возвращение домой, в Днепропетровск, нас буквально шокировало. Еще на подъезде к городу проводница объявила, что на улице  минус 28градусов. А у меня лишь легкая болоньевая курточка, нет ни шапки, ни перчаток (когда уезжали, была оттепель). Поезд прибывал рано, часов в пять утра. Ждать на вокзале начала движения общественного транспорта  было невтерпеж (сильно соскучился по моим ненаглядным хохлушечкам, жене и дочке). На такси денег не было. Рванул пешком. При одном только воспоминании о том марш-броске пронизывает озноб, и кожа покрывается мурашками. Но, как не удивительно, ничего не отморозил и даже не простыл. Ввалился совершенно заиндевевший, но до чего сладкие губы были у Валюшки; какое испытал счастье, любуясь на мирно сопящую в кроватке дочь....
     Супруга окончательно меня добила, вручив подарок, о котором я мог только мечтать. "Зенит-Е» - очень дефицитный и довольно дорогой фотоаппарат. Валя тогда работала в магазине культтоваров  и смогла, воспользовавшись служебным положением, приобрести эту вещь. А с деньгами помогли тесть и теща. Как я был им за это благодарен! Ведь к тому времени  я всерьез  увлекся фотографией, и старался запечатлеть каждый миг нашей семейной жизни. Фотоаппарат у меня уже был, "Чайка", свадебный подарок от тети Полины из Донбасса. Он был компактен, благодаря половинному формату кадра(18х24мм) позволял  на одной пленке получить не 36, а 72снимка. Но это имело и обратную сторону - при сильном увеличении при печати  падала резкость изображения, быстро  росла зернистость. Поэтому я читал специальную литературу и много экспериментировал, выбирая оптимальные режимы обработки пленки и бумаги. Правда, неизбежным следствием экспериментов  стало то, что безнадежно запорол много интересных снимков. Зато приобрел бесценный опыт и целый  фотоархив, в котором запечатлена вся история нашей семьи.
     Настоящим  творческим процессом  была вся цепочка, начиная от выбора точки съемки, ракурса, освещения,  собственно съемки - и заканчивая печатью при красном фонаре. Я имел возможность добывать в институтских лабораториях потребные химреактивы, и беззастенчиво этим пользовался. А сейчас не покидает сожаление, что ТА фотография осталась в прошлом. Нынешняя, цифровая фотография намного проще, но насколько же беднее в творческом плане. Чтобы меня понять, надо знать, какие  неповторимые ощущения испытываешь, рассматривая кадры на только что проявленной пленке или наблюдая в красном свете таинственный  и загадочный процесс  появления изображения на плавающей в кювете  листе фотобумаге.
     Сейчас щелкают много. Но выразительность снимков сильно упала, исчезло чувство кадра. Не стремятся поймать именно тот неуловимый момент, когда нужно нажать на кнопку. Снайперы ушли в прошлое, их место заняли автоматчики; не меткий выверенный выстрел, а беспорядочная пальба в надежде, что хоть одна из пуль поразит цель (то есть снимок окажется удачным).
     Немного о студенческой жизни. Так до сих пор и не пойму - или я был не-типичным студентом, или байки о залихватских студенческих гулянках с после-дующими ночными бдениями перед экзаменами и  хитромудрыми и изощренными шпаргалками - лишь выдумки и фольклор. Лично я учился с увлечением, но без рывков и штурмов; был далек от политики и практически не участвовал в  организуемых мероприятиях. Должен покаяться - даже чтение художественной литературы в студенческие годы ушло для меня на задний план. Телевизор не смотрел, но познакомился с преферансом, и он меня увлек, как прекрасная гимнастика для ума. В свободное время мы с удовольствием расписывали пульку. Но без фанатизма и ночных бдений. А ставки были чисто символические, сумма выигрышей (или проигрышей) редко когда превышала 1-2 рубля.   На первых курсах даже выходные дни проводил в институте. Техническая библиотека, чертежный и машинный зал. В последнем стояли шкафообразные электронно-вычислительные  машины, прообразы нынешних ПК и калькуляторов; на них мы производили математические расчеты для курсовых и контрольных работ.  С нами, кстати, проводили и специальные занятия по овладению навыкам устного счета и работы  с логарифмической линейкой. Это сильно нас выручало, когда надо было  быстро, на ходу, произвести те или иные расчеты; ведь подспорья в виде калькуляторов не было.
     Принял участие и даже стал победителем  ежегодного конкурса института по неорганической химии. Долгие годы бережно хранил  полученный за победу приз, справочник Лурье по аналитической химии с дарственной надписью заведующей кафедрой профессора Дуловой.
     В общежитии прожил два года. Потом, став семейным человеком, перебрался  на съемное жилье. Несмотря на то, что соседи по общежитию были из самых разных регионов Украины (Шостка, Пятихатки, Сумы, Тернополь, Днепродзержинск), жили очень дружно, студенческим братством. Взаимопомощь и выручка. Кто-то помогал наточить мне карандаш для черчения или написать шрифт на чертеже, кому-то я помогал разобраться в премудростях той или иной науки. Стреляли друг у друга трояки до стипендии и угощали   домашними гостинцами. Нахваливали присланную мне из дома  вяленую ставридку,  наматывали домашнее сало, кривились от   самогона. Долго не забуду ядреное пойло из буряка, привезенное Вовкой, уроженцем Зап. Украины.  Тогда я укрепился в мысли, что теперь меня ничем не испугать, даже царской водкой! Кашеварили, если подпирало с финансами или  не успевали перекусить в студенческой столовой.
      Запомнилась прекрасная традиция - распродажа нажитого за студенческие годы имущества, устраиваемая выпускниками после получения дипломов. С одной стороны, преемственность. С другой стороны - чисто символические цены, что  немаловажно для студентов младших курсов, не имеющих возможности приобрести это в магазине. Насколько помню, можно было купить приличную готовальню за полтинник, тубус для чертежей за гривенник, чертежную доску с рейсфедерами за рубль... Лично я приобрел весьма солидный портфель, верно прослужившие мне все студенческие годы, всего за два рубля.
     Мы не были ангелами, и порой расслаблялись. Вот открылся пивной бар на пр. Гагарина. Посидели. Свежайшее пиво под нежный сыр и душевные разговоры. Даже и не заметили, как осушили по 8-10кружек. Не сказать, чтобы сильно опьянели. Потом, правда, была бессонная ночь, как закономерная реакция мочевых пузырей. А на лекциях мечта лишь об одном - быстрей бы вернуться в общагу и наверстать недосып.
     Сдан очередной экзамен. Повод – есть, но нет  денег. Насобирали мелочи на бутылку дешевого портвейна. Чтобы хоть немного прочувствовать, пили через трубочки и подогретым. Интеллигенты, однако...
     Денег хронически не хватает. Попробовал подрабатывать. Попытка номер один. Ночь. Товарная станция. Вагон кирпича. Его необходимо выгрузить и складировать на платформе. Поначалу хорохорились. Состязались, кто больше кирпичей унесет за один раз. К утру еле волочили ноги. Руки, казалось, вытянулись до колен. Даже пять кирпичей казались неподъемным грузом. В голове одна мысль - быстрее добраться бы до койки и упасть. Попытка номер два. Опять ночь. Мясокомбинат. Неистребимый, въевшийся во все поры  помещений предприятия запах. Мне с напарником выдали донельзя засмальцованные рваные фуфайки и поставили задачу - разбивать смерзшиеся в монолит коровьи хвосты. В морозильной камере минус двадцать. Камера закрывается только снаружи, изнутри даже нет ручки. Запаха, правда, нет. Но зато пронизывающий до самого нутра холод и неодолимое желание спать. Чтобы согреться и хоть немного рассеять сон - метали  хвосты. словно ножи, в покрывающий стены полуметровый слой инея. Наскучило. Попробовали поочередно вздремнуть. Один стучит ломом, имитируя трудовой процесс, другой безуспешно пытается  прикорнуть в углу на куче хвостов. Но, видимо, были слишком избалованы жизнью - сон не шел. Все время грезилась койка в общежитии, почему-то окруженная со всех сторон калориферами.
     Среди ночи о нас вспомнили. Громыхнула дверь. Живы?  Приглашают на поздний ужин (или ранний завтрак?). Огромный котел с пельменями. Но опять этот запах... Еда не лезет. Одно хорошо - хоть немного перебили сон и малость отогрелись. Утро - праздник! Выдали по 5рублей  на рыло и напутствовали - можете набрать мяса, сколько унесете, но ваши проблемы, как его пронести через проходную мимо бдительной охраны.
     Загрузил за пазуху килограммов десять печенки. Проходил мимо вохровцев не дыша, втянув живот почти до позвоночника - чтобы не слишком выпячивался незаконный груз. В общежитии - праздник желудка! Но без меня. Вырубился и беспробудно проспал почти до вечера, постепенно отогреваясь и вспоминая прошедшую ночь как страшный сон.
    Оба раза - пропуски занятий и объяснения со старостой группы. Сделал для себя вывод. Подработки и учеба несовместимы, подобно селедке с молоком. Пришлось делать выбор, и сделал его без колебаний. Лучше учеба впроголодь, чем  имитация учебы.
     Легендарный, воспетый в фильмах и фольклоре, стройотряд. Долго не мог определиться, куда поехать. Тюмень - очень заманчива. Там рубль длиннее. Одна закавыка. Страшилки о комарах и гнусе. Даже один комар, с омерзительным писком выписывающий пируэты около уха, доводит до бешенства. Ну, непривычный я к ним. А если их будут тысячи? Поэтому решил стать бойцом стройотряда, направляемого на головной участок канала Днепр-Донбасс. Занятия по теоретической подготовке - как правильно класть кирпичи. Лихорадочные поиски формы по магазинам, чтобы было дешево, сердито и единообразно. Подгонка и нанесение с помощью трафарета броской надписи на спине. ССО "AQVA". Каюсь, идея с названием - моя. Чистая логика. Если канал-то вода. Ну, а  вода на латыни - это аква. Потом, правда, местная малышня от души над нами  потешалась. Любимым ее развлечением было квакать нам вслед.
     Первый сезон - строительство бани на головном участке. Прикрепленный к нам каменщик "вытягивает" углы, мы гоним стены. К каждому парню прикреплена подсобница из однокурсниц, ее задача - подносить шлакоблоки и раствор.  Моей подсобнице откровенно не подфартило. Сейчас- то я понимаю, что она дышала ко мне весьма неровно, но тогда я был твердокожим, закоренелым  трудоголиком. Работал так азартно, что к концу дня она едва не падала с ног от усталости. Не удивительно, что при первом удобном случае переметнулась от меня к другому каменщику, менее азартному и более адекватному. Так что зарождавшееся чувство потухло, не успев разгореться.
     Сейчас, бросая взгляд в прошлое, понимаю, насколько мы были неумелы и плохо организованы. Я, образца 2000-2010 года, мог бы с парочкой хороших подсобников  выполнить тот же объем работы и с намного более высоким качеством, чем вся бригада. Но надо откровенно признать, что именно стройотряд стал для многих из нас  отличной школой жизни. Приобрели трудовые навыки;  появилось чувство единения, коллективизма как результат  совместного труда; закаляли характер и укрепляли силу духа, преодолевая  усталость... А для меня главным стало то,  что я встретил женщину моей мечты, единственную и неповторимую. Так и не пойму до сих пор, что это было. Стечение обстоятельств, счастливая случайность, улыбка судьбы или шутка кого-то неведомого и всесильного, решившего развлечься, подтолкнув нас друг к другу?
     Жили мы в строительных вагончиках. Питались в рабочей столовой. Контингент работяг - несколько своеобразен. В основном  это были "химики", то есть бывшие осужденные, сейчас условно досрочно освобожденные. Их статусу вполне соответствовала и кормежка в столовой, явственно отдающая тюремной "романтикой", скудная и однообразная. Не удивительно, что мы начали бегать в ближайшее село, чтобы хоть немного разнообразить опостылевшее меню  молоком, свежими  фруктами и овощами.  Во время первой же вылазки вдруг услышали звонкий девичий крик: «Витя, помоги!". Осмотрелись и увидели девушку, тщетно пытающуюся выгнать корову из чужого огорода. Позже выяснилось, что она призывала на помощь соседского мальчишку. А среди нас, по счастливой случайности, тоже был Виктор, и мы отнесли ее просьбы о помощи к себе. Удивились, правда, когда она успела с ним познакомиться, но решили помочь, чтобы  не терять лицо перед девушкой. Наверное, со стороны это выглядело достаточно комично и нелепо. Дети города, мы  не осмеливались подступить к корове с ее устрашающими рогами, зато шум подняли изрядный. Корова с недоумением на нас покосилась, но огород покинула. Так что мы честно заработали слова благодарности от растерянной и раскрасневшейся девушки.
     А на следующий день мы встретили ее уже у магазина. Похохмили, словно со старой знакомой, и даже сфотографировали – полуотвернувшуяся и смущенную. Ту фотографию храню до сих пор. Валя   сразу стала мне родной и близкой. Как-то подсознательно понял, что встретил свою половинку.
     Через несколько дней был концерт в сельском клубе, устроенный агитбригадой нашего стройотряда. По окончанию мы гурьбой отправились провожать  Валю домой (на улицах было темно, хоть глаза выколи, и дорогу освещали лишь звезды). Мы с ней шли рядом, о чем-то говорили или просто молчали, и порой просто забывали о своих спутниках. У калитки, когда мы уже прощались, она призналась, что сегодня у нее день рождения. И как-то робко, неуверенно предложила зайти во двор и немного отметить это событие. Нас не пришлось долго уговаривать. Дружно расселись за стоящий у летней кухни стол, а хозяйка шустро, стараясь не шуметь, выставила на стол бутылку самогона, нарезала хлеба, вывалила целую гору помидоров. Как я боялся тогда поперхнуться этим непривычным для меня ядреным напитком! Зато весьма налегал на помидоры - сочные, с сахаристой мякотью, невероятно вкусные.
     Наши встречи становились все чаще. Сначала я просто приходил на танцплощадку, высматривал знакомое лицо и не отходил от своей избранницы ни на шаг. Я не был завзятым танцоров, скорее, наоборот-танцевать не умел и не особо любил. Оттоптавшись 2-3 медленных танца (благо, что скудное освещение позволяло мне чувствовать себя несколько увереннее), подхватывал партнершу под руку и предлагал пойти погулять. Обычно с нами увязывались ее подружки, и мне стоило больших трудов и ухищрений их отвадить или  незаметно отстать со своей Валюшкой.
     До чего уютно и интересно нам было вдвоем! Иногда создавалось впечатление, что мы знакомы давным-давно. Разговаривали о самых разных вещах или просто сидели рядышком на бревне - смотрели на звездное небо, прислушивались к звукам засыпающего села, впитывали запахи, становившиеся все более отчетливыми по мере наступления ночной свежести. Наматывали прихваченные яблоки и груши или лузгали семечки необъятных подсолнухов, сорванных в колхозном поле рядом с дорогой. Иногда меня заносило, и я начинал умничать - демонстрируя свои познания в астрономии, рассказывал ей о звездах и планетах, показывал известные мне созвездия. Пишу эти сроки, и сердце начинает заходиться в грусти и  тоске - вспоминается наш последний  вечер. Тогда она "сбежала" из больницы, полюбовалась на клумбы, посидела у дома на пенечках с соседями, словно предчувствуя что-то и прощаясь. О чем-то говорили, смеялись... Потом я проводил ее в больницу. Мы долго стояли у входной двери, и все никак не могли расстаться. Валюшка почему-то вспомнила наши первые уроки астрономии и похвасталась, угадав на небе созвездие Большой Медведицы. Правда, найти Малую Медведицу и Полярную звезду так и не смогла, пришлось показывать.
     Вспоминаю наши первые встречи и прогулки, и просто поражаюсь - насколько при всей нашей внутренней близости мы были целомудренны. Не то,  что поцеловать - в наше первое лето я не осмеливался ни приобнять ее за плечи, ни положить руку на талию (если только не был вынужден делать  это во время танцев). Максимум, что позволял себе - накинуть ей на плечи свою стройотрядов-скую куртку, когда становилось свежо. И даже сидели мы на бревнышках на "пионерском" расстоянии.
     Поцеловались с  Валюшкой первый раз зимой, через полгода знакомства, уже в Ивано-Ярызовки,  когда мы гуляли  по заснеженным проулкам,   и она, дурачась, завалила меня в снег.И до сих пор не пойму, кто проявил в этом инициативу
     А в то незабываемое лето наши встречи становились все чаще, постепенно стали ежедневными. После обеда я  начинал поглядывать на нарочито медлительное солнце, словно застывшее на небосводе - не мог дождаться конца рабочего дня. Как только работа заканчивалась, бежал на берег Днепра, наскоро окунался, переодевался в парадно-выходную форму бойца ССО и спешил на свидание. Недавно узнал, что использовал тогда стиль "волчья рысь" - когда быстрая ходьба перемежается с бегом трусцой. В конце концов, так втянулся, что эти 8км до села по разбитой, в рытвинах и ухабах песчаной дороге преодолевал за 40-45 минут. И это - после изнурительного рабочего дня под палящим солнцем!
     Во двор на первых порах заходить стеснялся. Стоял у калитки, чинно и уважительно здоровался с  Валиными родителями (как оказалось, моими будущими тестем и тещей), терпеливо ждал, когда Валюшка управится  с домашними делами и выскочит ко мне. Ее родители поглядывали на меня  пытливо, но с улыбкой и благожелательно. Когда Валя освобождалась, теща усаживала нас за стол. Мы вдвоем дружно уплетали непременный борщ и другие разносолы, резали арбуз или запивали  этот поздний обед (или ранний ужин?) парным молоком. Это было нечто восхитительное, не передаваемое словами сочетание - парное, только надоенное молоко, мед со своей пасеки и ломоть свежего хлеба, испеченного в домашней печи. Видимо, я произвел на Валину мать благоприятное впечатление, когда выпивал в охотку, не отрываясь, трехлитровый бутыль молока. Она хитро прищуривалась и, шутя, подкалывала: «Да тебе, зятек, цены не будет, если работаешь хотя бы вполовину так, как кушаешь!" А Валюшка от этих слов млела и  тщетно пыталась демонстрировать смущение.
     Жаль, что уже никогда так и не узнаю, какое впечатление произвел на родителей жены при первой встрече, и как относились ко мне они в дальнейшем, оправдал ли я их надежды. С ними мне неловко было это обсуждать, у Валюшки так не догадался спросить. Впрочем, одно не подлежит сомнению. Меня - ПРИНЯЛИ! Я влился в их семью легко и естественно, быстро стал своим, и понял, что приобрел вторых родителей. Жаль, что из-за текучки, повседневных хлопот так много остается невысказанным, невыполненным. Не успеваем поделиться теплом, подарить добро. Считаю, что мне несказанно повезло с тестем и тещей. Впрочем, очень близкие, доверительные, действительно родственные отношения сложились у меня со всей Валиной родней.
     Не забуду, как  "знакомился" с ее старшими братьями, Васькой и Володькой. Тогда я только еще начинал за ней ухаживать, и однажды они деликатно, но непреклонно завели меня за хату. Подержали перед носом кулаки и пообещали оторвать голову, если вздумаю обмануть их сестричку. Ерепениться и лезть в бутылку не стал - вовремя сообразил, что будь на их месте, поступил бы так же.
     А потом я сдружился с этими баламутами.  Не забуду, как однажды они вытащили меня на ночную рыбалку на канал. Ночь - так как дело браконьерское (рыбалка на канале была запрещена). Рыбацкая снасть-сеть. Они держали свой край сетки у берега. Я, как самый водоплавающий, заплывал со своим краем сетки на середину канала и, протралив фарватер,  загребал к берегу, замыкая круг. Не думаю, что мы нанесли большой ущерб рыбным запасам. Улов - не запомнился. Видимо, они руководствовались принципом, что главное процесс, а не результат. Зато у меня ярко отложилось в памяти, как  щелкал зубами на берегу от озноба и безуспешно отмахивался от комаров, почему-то избравших именно меня в качестве донора.
    Братцы обнадежили - сейчас согреемся! Откуда-то извлекли бутылку самогона и краюху хлеба, на закуску. Попробуйте представить, что такое  хлебнуть самогон прямо из горлышка и занюхать кусочком хлеба - и вы поймете, что такое настоящий экстрим!
     Запомнилась и следующая рыбалка. Неподалеку от села плавни. Это, по сути, прибрежные луга, затопляемые при весеннем половодье. Когда вода сходит - буйство зелени, прекрасное место для сенокоса. В низинных местах остается вода. Это - не озера, а скорее  неглубокие бочажки, большинство из которых можно перейти, не замочив волос. Как-то во время сенокоса вместе с тестем потаскали сетку, улов еле унесли. На следующий день Вовка, Валин брат, загорелся и уломал меня сходить с ним на рыбалку вдвоем. Рыбу - видели. Одна, чуть ли не метровая, торпедой проскочила у нас между ног. Глубина того бочажка не превышала и полметра. Долго мы за ней гонялись... Но она оказалась хитрее и умудрилась спрятаться, притаившись в траве. Так что рыбалка не задалась. Чтобы не возвращаться с пустыми руками, наловили  чуть ли не ведро раков. Тесть - не оценил. Назвал косорукими. Оказывается, раков у них не ловят и едой не считают. А мы раков сварили и потом с удовольствием  наяривали с Валей и детьми, и я жалел  лишь об одном - отсутствии пива.
     Вовка, шурин, долгое время работал на Днепродзержинском металлургическом комбинате. Жил неподалеку от завода. Одно время мы с Валей, молодожены, жили у него. Но недолго. Мало того, что много времени отнимали поездки в институт (час на электричке да еще почти столько же на трамваях) - нас буквально давила окружающая обстановка. Скособоченные, какие-то нелепые домишки, наспех отстроенные у завода, и пыль, ржаво-коричневая, покрывающая все. Даже стирать вещи им приходилось в селе - негде было вывесить их для сушки из-за всепроникающей пыли.
     И как же счастливы они были, получив долгожданную квартиру на Левом берегу! Именно так назывался новый микрорайон панельных многоэтажек, в отличие от просто Города, исторического и промышленного центра.
     Много позже, приезжая в отпуск в село к Валиным родителям, старались выкроить время, чтобы навестить и Вову с семьей. И как-то раз он предложил культурную программу-вылазку на пляж и рыбалку. День был не по-летнему ветреный и прохладный, и женщины благоразумно решили остаться дома. Ну, а мы, три тезки, три энтузиаста, все заядлые рыбаки - поперлись!
     На берегу быстренько разделись, взяли напрокат водный велосипед и решили порыбачить с гряды камней, торчащих из воды в сотне метров от берега. Договорились, что шурин и мой сын останутся рыбачить, а я на велосипеде вернусь на берег загорать и купаться, и через некоторое время их заберу. Остаться с ними не мог, так как велосипед могло побить о камни течением и ветром.
     До камней добрались играючи, так как гребли в четыре ноги. Но когда рыбаки вместе со снастями выгрузились и я двинулся в обратный путь - почувствовал неладное. Вдоль по течению Днепра дул резкий, порывистый ветер, и меня начало, несмотря на все усилия, стремительно сносить. Я лихорадочно греб, стараясь плыть наискось, но не мог управиться с двухместным катамараном, к тому же обладавшим большой парусностью. В общем, причалил к берегу метров на пятьсот ниже по течению от пляжа. С нарастающей паникой начал соображать - хватит ли сил выгрести к пляжу против ветра и течения.
     Как оказалось, сил и упрямства хватило. Но я был настолько измотан, что повалился на песок и долго не мог придти в себя. Не успел перевести дух, как услышал призывы «рыбаков». Они размахивали руками и кричали, пытаясь привлечь мое внимание, словно Робинзон с Пятницей на необитаемом острове при виде проплывающего мимо парохода. Пришлось вновь вскарабкиваться на ставший ненавистным велосипед. На всякий случай я выгреб сначала вверх по течению, и лишь после этого отправился их выручать. Несмотря на все мои усилия, меня опять сносило, и я едва не промахнулся мимо камней. Боязнь того, что на вторую попытку сил уже не достанет, и придется обращаться за помощью к спасателям, меня хорошо подстегивала, и в самый последний момент бедолаги все же смогли ухватить мою влекомую ветром и течением посудину.
     От меня валил пар. Они были посиневшие, в пупырышках. Даже ни разу и не клюнуло. Но какое блаженство я испытал, находясь в роли пассажира! Это трудно описать словами.
     До сих пор гадаю, что это было. Экстрим? Закалка тела и духа? Но в одном убежден твердо. Отдыхом это назвать можно лишь с большой натяжкой.
 
     В селе никогда не чувствовал себя чужим. Меня окружали трудолюбивые, доброжелательные люди. Конечно, не сразу привык к некоторым особенностям местного бытия  и к местному говору, суржику. На первых порах теща частенько выговаривала мне, когда узнавала о том, что я не поздоровался с кем-нибудь на улице. Это считалось недопустимым - независимо от того, знаком ты с человеком или нет. Безусловное уважение к старшим. Многочисленные родственники, зачастую  седьмая вода на киселе - их надо было помнить  не только по степени родства и в лицо, но и по имени-отчеству. Недопустимость безделья, когда рядом работают.  Ощущение, что в любой момент ты находишься  под контролем чьих-то глаз, не прощающих и малейшего промаха, и за ним последует неизбежное обсуждение и осуждение.
     Языковой барьер был преодолен на удивление легко. Я не стал подстраиваться, пытаясь изъясняться на местной мове. Да и для большинства сельчан русский язык, хоть и изрядно подпорченный украинизмами, был более привычен. Мне только пришлось запомнить  значение некоторых слов, доселе незнакомых, вроде шаплык, кучугуры, риздво...
     Интересный момент. Много позже, когда мы уже переехали в Казахстан, окружающие  частенько отмечали чистоту моего языка. Несомненно, этому способствовало увлеченность чтением.  Другой немаловажный фактор - особенность севастопольского менталитета. Город, да и весь полуостров в целом, заселялись выходцами из самых разных регионов России. В процессе взаимного общения язык будто переплавлялся в  нечто единое, усредненное, избавляясь при этом от диалектизмов и особенностей  говоров тех мест, откуда они приехали. В результате образовался некий чистый в своей усредненности язык. Севастопольцы почти безошибочно  "вычисляют" москвичей по их характерному аканью и некоторой растянутости гласных, мы сразу улавливаем оканье уроженцев Поволжья, особенности речи вятичей, уральцев, пермяков… Моя бабка, прожившая в Крыму десятки лет, до конца жизни так и не избавилась от своеобразия вологодского говора.
     По мере того, как вживался в жизнь села, все больше и больше  понимал внутренний мир сельчан, их русскость, сходство наших менталитетов, какую-то родственность души. И, на их фоне, чуждость выходцев с Западной Украины. Дело  не в особенностях галицкого, рагульского диалекта, зачастую трудного для восприятия даже малороссам. Особенно это ощущал на себе, просматривая программы украинского ТВ. Вроде бы, все говорят на украинском языке, но одних понимаю легко, в то время как речь других воспринимается очень трудно. Несколько иные ударения, незнакомые слова, несвойственная  певучему малороссийскому говору  твердость  произношения.… Но это полбеды. Меня настораживала, отталкивала и порой просто ставила в тупик своеобразная специфика западноукраинского мышления. И я все глубже понимал нелюбовь тестя к западенцам, и признавал правоту Вали, когда она говорила, что они ЧУЖИЕ. По духу малороссы гораздо ближе к русским, чем к галичанам. Да они и есть часть Русского мира!
     Лишь несколько примеров навскидку.  Мой шурин, Владимир, в свое время женился на уроженке тех краев (Хмельницкий). Меня шокировало и коробило, когда она уезжала на несколько недель, чтобы навестить родню, без колебаний оставляя мужа с детьми. А она считала это нормальным. Не зря говорится, что яблоко недалеко от яблони падает. Когда у нее подросла дочь, пошла по стопам матери.  Вышла замуж за хорошего парня, родила ему дочь. Вроде бы, живи и наслаждайся семейным уютом. Вместо этого она повадилась вместе с матерью совершать многодневные вояжи в Хмельницкий. Закончилось это вполне закономерно – встретила там другого и без колебаний ушла к нему, бросив мужа с малолетним ребенком. Саша, Валин племянник, тоже женился на западенке. Я помнил его с детства – хороший, трудолюбивый, скромный парнишка. Встретив гораздо позже - просто не узнал. Опустившийся, любящий выпить, не имеющий постоянной работы. Повадился со всей семьей  приезжать в село к бабушке и отцу с матерью, и все лето объедал их, истребляя урожай с огорода. Не задумываясь - а что они будут кушать зимой? Порой даже и привозил с собой друзей, таких же дармоедов и выпивох. Хуже того, после его отъезда частенько обнаруживалось, что он умудрялся набирать в долг, под запись, товаров в сельском магазинчике на весьма солидные суммы. А расплачиваться, погашать долг приходилось родителям-пенсионерам.
     Возможно, подобное отношение к жизни сформировалось у жителей Галичины исторически, в силу определенных условий. Неразвитость промышленности, неблагоприятные условия для развития сельского хозяйства неизбежно порождали нехватку рабочих мест. А невостребованность из-за безработицы неизбежно  порождала массовый отъезд.  Вспомним массовую миграцию в США и Канаду. Гастарбайтарство в Европе. Кто  не помнит строительные бригады шабашников-западенцев, кочевавших по стране? А если нет чувства родного дома - нет и чувства Родины. Именно поэтому они с такой легкостью разрушили в майданном угаре собственную страну  ради безвизового режима (а по сути - возможности из нее уехать).
     Люди без корней, подспудно чувствующие свою ущербность и пытающиеся компенсировать это самым оголтелым национализмом. Ненависть к своим и пресмыкание перед чужими. Безыдейные, способные лишь разрушать, но так и не научившиеся созидать. Эти нахрапистые, недалекие селюки оккупировали города Украины и ввергли страну в хаос, кровь, разруху. Вирус, оказавшийся для страны роковым.
     Я ощущал нарастание противостояния Восток-Запад, перешедшее из бытовой в политическую плоскость. Предчувствовал, какую смертельную опасность для Украины таит столкновение двух миров, двух цивилизаций. В далеком 2004 году поместил в газете статью «Одна страна – два народа», где предлагал разойтись миром, по чехословацкому сценарию. Лучше появление двух государств, Украины и Новороссии - чем стремление сохранить  рыхлый конгломерат, раздираемый внутренними противоречиями. Меня не поняли. Не услышали (или не захотели услышать?). Сейчас пожинаем горькие плоды того, что Запад подмял Восток - фашиствующая хунта в Киеве, полный развал экономики, банды радикалов на улицах, воинствующая русофобия и незатухающая  кровавая распря на Донбассе…
     Я несколько забежал вперед. А тогда кружило голову  счастливое лето семьдесят второго. Заканчивался сезон работы в стройотряде, и подступила разлука. Вновь я проявил нерешительность, так и не сказал нужные слова. Но в этот раз, уехав, все же набрался смелости и написал письмо, в котором предложил продолжить общение. С нетерпением ждал ответа и был несказанно счастлив, когда Валя согласилась встречаться. Да, нас разделяли уже не 8км грунтовки. Я продолжал учебу в Днепропетровске, она поступила на курсы продавцов в Бабайковке за Царичанкой, почти на границе с Полтавской областью, а во время занятий проживала в близлежащем селе, Ивано-Ярызовке. Но разве это могло меня остановить?  По субботам, по окончанию занятий (в этот день  была военная подготовка, и пропускать занятия строжайше воспрещалось) я спешил на автовокзал.  Меня не останавливало, что эти поездки проламывали настоящую брешь в моем скудном бюджете и сильно уплотняли учебный процесс (лишился возможности заниматься по выходным). Научился брать в студенческой столовой по  полпорции борща, обходиться лишь гарнирами, игнорируя котлеты и шницеля,  и прихватывал для занятий ночное время. Зато как мы были счастливы, оба буквально светились при встречах!
     Не удивительно, что однажды я, словно как о чем-то само собой разумеющемся, попросил у Валиных родителей руку их дочери. Реакция была несколько обескураживающей. Будущая теща начала деликатно вправлять мне мозги, что так дела не делаются. Не соблюден неписанный ритуал - я не познакомил своих родителей с избранницей и не получил их благословения. Валюшка вообще вытаращилась: «А ты у меня спросил?».
     Но я проявил характер и был непреклонен. Вале сказал, чтобы не кочевряжилась. Не попросил, видите ли, руки и сердца по полной программе. Она что, не понимает, что браки совершаются не на земле, а на небесах? Да куда мы денемся друг от друга, две половинки одного целого? А насчет знакомства с будущими свекром и свекровью - так вообще без проблем! Как раз закончилась зимняя сессия, наступили каникулы – и я взял два билета на поезд №658 Днепропетровск-Севастополь. Правда, возникла одна закавыка.  В те времена Балаклава была закрытым военным городком, базой подводных лодок. Поэтому на обеих дорогах, ведущих в нее (со стороны Севастополя и со стороны Ялты) стояли КПП, где у каждого въезжающего проверялись документы. Для проезда были необходимы или балаклавская прописка, или специальный пропуск, выдаваемый в военной комендатуре. Но это не стало для нас преградой. Как говорится, кто хочет-изыскивает возможности, кто не хочет - отговорки. Мы вышли загодя, на 10-км, и просто обошли КПП по виноградникам.
      Впрочем, обошли - не вполне корректное определение для нашей «прогулки». Мы скорее тащились, еле волоча ноги. Попробуйте представить себе, что такое февральские виноградники – вспаханные с осени и вдоволь размокшие зимой после прошедших дождей и снегопадов. В общем, когда мы выползли, наконец-то, на трассу, были в грязи по колено. Валюшка попыталась заупрямиться - дескать, в таком виде она не может предстать перед глазами моих родителей. Даже вознамерилась ехать обратно. Огромных трудов стоило донести до нее простую мысль - как глупо возвращаться, преодолев почти 700км, если  дом уже на виду. Так что у ближайшей лужи  кое-как отмыл ей сапоги и взял покрепче за руку (чтобы не сбежала).
     Пришли. Познакомились. Отец принял ее сразу, как родную. Мать встретила будущую невестку настороженно, хоть внешне и старалась это не  показывать. К сожалению, в дальнейшем отношения свекрови и невестки так и не сложились, несмотря на все старания Вали. Мать так и не поняла и не приняла, что теперь главной в моей жизни стала другая женщина. Жаль. Это обычная ошибка многих свекровей. Нужно не перетягивание каната, а взаимопомощь и  сотрудничество в доведении меня до нужных кондиций (изживание недостатков и  приручение к семейной жизни). Так что напрасно изощряются насчет  тещ - свекрови достойны анекдотов гораздо в большей мере.
     В мае была разудалая сельская свадьба, на которую собралось, чуть ли не пол-села. Да еще и высадился «десант» – полный автобус моих сокурсников. Головокружение от многолюдья, пожеланий, веселья… Широкое застолье (думаю, поголовье кур в селе сильно сократилось - но до чего же вкусен был куриный  суп с  домашней лапшой, я умял не меньше трех тарелок, порой забывая даже  о невесте). Есть о чем вспомнить! Когда Валющка была еще жива,  даже начал писать об этом памятном событии рассказ. Вспоминали с ней и заново переживали, и меня всегда поражало, что она помнит все до мельчайших подробностей. У меня же больше отложились в памяти  не столько то, что происходило, сколько чувства, которые испытывал, состояние души.  Праздничный настрой вперемежку с попытками заглянуть в будущее, предугадать – что нас ожидает?
     Жалею, что тогда закончить рассказ так и не успел. А сейчас ее со мной нет, и я не могу настроиться на волну и попытаться дописать рассказ. Ведь я всегда писал для нее, и она была моим первым критиком  и ценителем…Возможно, в будущем все же соберусь, и мне удастся подобрать нужные слова, хватит силы, мастерства и времени. Пока – не готов.
     В положенный срок родилась Оксанка, наш первенец. Нас можно упрекнуть, что мы поступили необдуманно, завели  ребенка, еще не устроившись в жизни. Но нам это казалось естественным, мы были уверены друг в друге и в том, что вместе сможем преодолеть все трудности. Жизнь доказала нашу правоту. Не всегда трезвый расчет подсказывает самые верные решения. Примеров не счесть! Сколько женщин с ужасом обнаруживают, достигнув всего запланированного  (карьерное положение, материальный достаток, место в обществе), что лучшие годы ушли, и природа жестоко отомстила, лишив их возможности рожать. Биологический возраст-понятие необратимое. А насколько менее устойчивы бездетные пары…
     Как нам повезло, что в те времена не было УЗИ! Приходили бабки, глубокомысленно смотрели на форму живота, и в один голос заверяли нас, что будет мальчик. А какой егозой и непоседой было в чреве матери  наше ЧУДО! Так уж совпало, что схватки начались в тот день, когда мне нужно было сдавать экзамен по органической химии. Я отвел Валюшку в роддом и уехал (акушерка сказала, что роды вряд ли начнутся сразу, да и ненаглядная «подбодрила»- не переживай и не вздумай завалить экзамен!). Чуть не накаркала. На экзамене у меня все вылетело из головы, не мог сосредоточиться, отвечал невнятно и неуверенно - хотя, не смотря на нелюбовь к этому предмету, органической химии, материал усвоил неплохо. Преподаватель знала мой потенциал, попыталась задавать дополнительные вопросы, чтобы поставить мне   достойную отметку, но  я был непреклонен. Согласен на трояк, лишь бы побыстрее! Одна мысль - как прошли роды? Узнав причину моей спешки, она вошла в положение, и готова была поставить четверку, но тут уж уперся я. Поблажек - не надо!
     И как же был обескуражен, обнаружив, что роддом (скорее, это был просто акушерский пункт, располагавшийся в неказистой мазанке) пуст! В недоумении поплелся  домой и с удивлением встретил там довольную и улыбающуюся ненаглядную. Она, видите ли, передумала рожать! А я так нервничал и переживал…. Я попытался нахмуриться, но не выдержал и зарылся лицом в ее волосы, нежно и бережно обнимая за плечи. Баба, загадочная и непредсказуемая - ну что с нее взять?
     Мы с Валей никогда не были прагматиками, и нам чуждым и неприемлемым казалось вроде бы правильное и рациональное планирование. Когда и с кем создавать семью, сколько заводить детей. Я вовсе не призываю к бессмысленному размножению! У кого-то в душе не хватает тепла и для одного ребенка, кто-то может одарить им и десяток детишек. Считаю, что малодетные и бездетные семьи - бич общества. Оптимум, когда в семье 2-3 ребенка. Кстати, в этом я солидарен с демографами, определившими, что для простого воспроизводства (поддержания численности населения на одном уровне) у среднестатистической женщины должно быть 2,18ребенка.
     Да, порой нам было туговато в материальном плане, зачастую вынуждены были себе во многом отказывать. Но какая же дружная и счастливая была наша семья! Как-то незаметно у нас появилась семейная традиция - собираться по воскресеньям на бабушкин борщ (у моей хохлушечки борщи были просто непревзойденными). С каким умилением она любовалась, когда за стол усаживались ее внуки и дружно, наперегонки, наматывали ее стряпню. Какие они были разные, неповторимые, родные.… А потом за столом собирались взрослые и то вели серьезные разговоры за жизнь, то подшучивали и подкалывали друг друга.
     Вернусь к студенчеству. Да, мы жили на съемном жилье. Скромная студенческая стипендия с небольшим приработком за работу на кафедре. Благодарен Валиным родителям – они жили в селе и помогали нам продуктами со своего огорода. От своих родителей помощь принимал неохотно (не мог простить матери, что она сначала пыталась отговорить меня от женитьбы,а в дальнейшем  да так и осталась противником нашего брака). Валюшка была умничкой, изощряясь на кухне, я - не привередлив. Хлебали постные супчики, улыбались друг другу и с удовольствием возились с нашим непоседливым первенцем. Несмотря на все трудности, окончил институт вполне достойно. Дипломную работу, над темой которой работал три года, защитил на «отлично». И даже удостоился приглашения остаться в аспирантуре.
     Потом был Казахстан. Малосемейка.  Начало трудовой деятельности. Первые производственные успехи и неудачи. Рождение второй дочери. Возвращение в Балаклаву. Ставшая уже привычной неустроенность с жильем и появление долгожданного сына. Да, всю жизнь нам пришлось во многом себе отказывать. Мы никогда не жили для себя, но лишь для семьи, детей. Позже, уже став бабушкой, Валя так и осталась такой же самоотверженной, тратила деньги не на себя, чтобы приодеться или сделать себе приятное, а помогала детям и очень любила баловать внуков.
     Сейчас у нас большая и дружная семья. Разве это не счастье? Обсуждать серьезные проблемы со старшими внучками; ругать за плохую учебу и отмечать достижения средних; притворно хмуриться на младших и тискать их, млея от нежности… Порой мне становится искренне жаль людей благоразумных и расчетливых, проживших жизнь для себя и в старости вдруг ощутивших одиночество, поняв вдруг однажды свою ненужность, невостребованность, неприкаянность, бесцельность прожитой жизни.
     Если попробовать кратко охарактеризовать нашу семейную жизнь, то самым подходящим определением будет самоотдача и близость. Валя была хранительницей домашнего очага, всегда старалась сделать дом теплым и уютным, настоящим семейным гнездышком. Я был добытчиком. Отдавался работе, вкладывая в нее все силы, знания, навыки, чтобы обеспечить семью (жаль только, что честный труд не всегда был самым прибыльным). Старался снять с плеч жены хоть часть тяжкой ноши по ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей. Сейчас жалею и каюсь - порой делал это недостаточно целеустремленно и настойчиво.
     Как я уже писал («Моя учеба»), после окончания института мы стояли перед выбором - куда поехать работать. Тогда была прекрасно себя зарекомендовавшая система трудоустройства после окончания ВУЗов (сейчас это называют получением первого рабочего места). Молодые специалисты распределялись по разнарядкам предприятий и должны были отработать по направлению 3года. Не приходилось мыкаться, как ныне, устраиваясь  самостоятельно на любую, зачастую случайную и не соответствующую полученной специальности работу. Нам был предложен на выбор длинный перечень предприятий, расположенных в основном в Европейской части СССР. Первоочередным правом выбора пользовались выпускники, наиболее успешно закончившие вуз. Вариант остаться в аспирантуре и продолжать заниматься научной работой я даже всерьез и не рассматривал, как бы это для меня не было заманчиво. Слишком скудна была аспирантская стипендия. Так как я окончил институт вполне успешно, имел преимущество в выборе места работы. К тому же, была и хорошая негласная традиция – предоставлять первоочередное право выбора студентам женатым.  Мы с Валей долго ломали головы. В одних местах была низкая зарплата, в других не обещали жилье - лишь общежития. В конце концов, остановили свой выбор на Жданове (нас привлекла близость моря) или Калуше (новое предприятие, большая программа по строительству жилья). Но тут меня пригласили в деканат. Декан познакомил меня с представителем Павлодарского химзавода и охарактеризовал с самой положительной стороны. Мне были предложены весьма заманчивые условия (сразу малосемейное общежитие с перспективой быстрого получения жилья, должность начальника смены с высоким окладом и 30% надбавкой за суровые климатические условия). Мы с Валюшкой глянули на карту, обомлели - и согласились! Думаю, мы сделали правильный выбор, так как  никогда об этом в дальнейшем не жалели.
Сейчас, глядя  с высоты прожитых лет, порой просто поражаюсь, насколько мы с Валей были наивны, безрассудны, порой просто опрометчивы. И чем больше я это понимаю, тем глубже чувствую, что в этом была не слабость, а  сила нашей семьи! 42 совместно прожитых года - достаточно веское этому подтверждение. Всегда быть вместе, плечом к плечу преодолевать все жизненные трудности было нашим негласным принципом.
     Умный поехал бы на новое место один. И лишь обустроившись, вызвал бы к себе семью. Мы - словно бросились очертя голову в воду! Двинулись  в Казахстан сразу всей семьей. Просто сели в поезд, помахали окружающим на прощанье и поехали открывать мир.
     До чего мы были не предусмотрительны! Взяли в дорогу с собой лишь самый минимум вещей и неподъемный чемодан, забитый банками с консервацией. Теплые вещи и кое-какую подержанную мебель, приобретенную в годы студенчества, отправили контейнером малой скоростью. Через четверо суток пути поезд прибыл в Павлодар. Глубокая ночь.  Мы взяли такси и принялись кружить по городу в поисках ночлега. Но все гостиницы были или закрыты по причине ночного времени, или в них не было свободных мест. Хорошо, что водитель такси вспомнил, что в аэропорту гостиница вроде бы функционирует круглосуточно. Нам повезло, и мы вселились.  С утра пораньше я поехал на завод. Нам предложили пока пожить в рабочем общежитии (обещанную малосемейку должны были сдать со дня на день). Вернувшись в аэропорт, обнаружил своих девчат в номере, забравшихся с ногами на кровати и закутавшихся в одеяла. Было прохладно, и они даже не смогли выйти на улицу - не было теплых вещей. Хорошо хоть, в гостинице был буфет, и они смогли перекусить.
     Поехали в общежитие. Валюшка с присущей ей энергией начала обустраиваться. Я прошел  придирчивую медкомиссию  и приступил, наконец-то, к работе.  А дело было в октябре. Это у нас, в Крыму, октябрь-продолжение лета. А там это уже предвестник зимы. Мне повезло, смог выпросить на работе фуфайку, она и спасала меня от холода.
Пришел долгожданный контейнер. Но погода все время опережала нас. Моя привычная куртка, верно служившая мне в Днепропетровске, не спасала от нагрянувших морозов. Поэтому с первой же получки Валя поехала на рынок и купила мне милицейский тулуп. Что бы я, изнеженный, избалованный украинским климатом  и непривычный к морозам, без него делал, просто не представляю. Ведь под Новый Год столбик термометра упал до -48градусов! Выручила и теща, приславшая валенки-самокатки. Наверное, со стороны я выглядел нелепо - в валенках, долгополом тулупе и в шапке с завязанными под подбородком ушами. Особенно на фоне местных ухарей, щеголявших в ботиночках, с шапками набекрень и в дубленках нараспашку. Но я не слишком комплексовал. Тем более что постепенно акклиматизировался, и даже укоротил однажды тулуп до колен, сшив  из обрезков своим девчонкам уютные бахилы взамен комнатных тапочек.
     Да, трудностей хватало. Но, вместе с тем, я  приобрел бесценный опыт, производственный и жизненный, мы встали на ноги, увидели мир.… В конце концов, там у нас родилась Аленка - значит, мы чувствовали, что крепко стоим на ногах, уверены в завтрашнем дне. Жаль, конечно, что прожили в Казахстане лишь четыре года. Так и не смогли привыкнуть к морозам, оказались слишком теплолюбивы, изнеженны нашим мягким климатом. Мы - то с Валей притерпелись, но дети так и не смогли привыкнуть к резко континентальному климату. Хотя, повторяю, бытовые и материальные условия были вполне сносные, а работа – пусть и тяжелой, но интересной.
     Расскажу немного о своей производственной деятельности. Химзавод. Новое, не доведенное до ума производство. Неопытный, не обученный персонал, собранный по Союзу, как говорится,  с миру по сосенке. Я понял, как нас хорошо учили! В плане теоретической подготовки был не на голову - на две выше других ИТР и руководителей! Глубоко понимал все особенности и нюансы технологического процесса. Не хватало опыта практической работы, но это дело наживное. Ненавязчиво проводил занятия по химическому ликбезу с инженерами и аппаратчиками. Следствием неналаженности производства и низкой квалификации персонала были частые поломки, аварии, загазованность, когда приходилось носить, не снимая, противогаз по несколько часов кряду. Круглый год единая форма одежды (суконный костюм, резиновые сапоги, каска). Зимой в цеху не согреться (если на улице -40, то внутри не выше -20). Летом на сублиматорах температура достигала 50градусов, мы выскакивали на балкон и выливали из противогазов пот. И снять суконный костюм нельзя - едкая среда раздражала кожу и разъедала нательные рубахи.
     Резиновые сапоги, которые носил круглый год- и в лютую стужу, и в жару, аукаются мне до сих пор. Порой так выкручивает ноги перед переменой погоды, что не надо и барометра.
     Вспоминаются несколько запомнившихся ситуаций. Авария хлорного компрессора. Воздух желтовато-зеленый, концентрация хлора зашкаливает. Делаю обход, проверяю - не остался ли кто-нибудь из аппаратчиков в загазованном отделении электролиза. Стараюсь не суетиться, не делать резких движений, так как знаю - если вспотею, то хлор начнет разъедать влажную кожу. Чтобы могли сравнить - вспомните ощущение, испытываемое после того, как сильно обгорите на солнце. Особенно чувствительно к этому «это самое». Молюсь про себя, хоть и не верующий, чтобы не пробило коробку противогаза. В шею впивается комар. Бешенство и негодование. До чего живучие, заразы!
     Другой случай. Огромная, тысячекубовая емкость с раствором едкого натра. Отказал датчик уровня. Карабкаюсь по приваренной к стенке резервуара железной лестнице, чтобы заглянуть в горловину и определить уровень. Когда был на полпути, метрах в пяти над землей, внезапно пошел перелив. Поток теплого 40%раствора NaOH на голову. Хорошо, что был в резиновых перчатках и не растерялся. Отреагировал мгновенно - натянул противогаз и поднял воротник суконки. Мимоходом успел подумать - надо не забыть выпить за здоровье преподавателей военной кафедры в институте, так третировавших нас, вбивая навыки  доведенного до автоматизма умения  пользоваться средствами индивидуальных средств химзащиты. Бегом в душевую, там и раздевался под струями воды. Ох, и тяжело же отмываться от щелочи! Кожа все время мыльная на ощупь, и помогает только слабый раствор соляной кислоты.
     А знаете, какое ощущение испытываешь, когда за шиворот попадает олеум? Для непосвященных – это серная кислота с концентрацией свыше 100%. По сути, раствор серного ангидрида в серной кислоте. Приключилось такое с одним аппаратчиком. Вроде и прошел тщательную медкомиссию, но врачи не обратили внимания, что у него пониженная кожная чувствительность. Есть такое редкое то ли заболевание, то ли отклонение от нормы. Мне потом по секрету рассказали, что у него были видны кости лопаток. А он так ничего и не почувствовал! Спасли, вылечили, но больше на химкомбинате он не работал.
     Один раз я уцелел просто чудом. Делаю обход в конце смены, идет чистка газоходов, из-за чего в воздухе словно стоит густой туман (высокая концентрация хлористого алюминия). Да еще из-за холода запотели стекла противогаза. Не мудрено, что попал ногой в приямок. Упал, ударился головой, на некоторое время потерял сознание. Открываю глаза - лежу на спине и ощущаю такой кайф! Видимо, успел хватануть присутствующей в воздухе окиси углерода (угарного газа) - она использовалась в технологическом процессе. Так было уютно, такое по телу разливалось тепло и сонливость, что не хотелось и вставать. Вспомнилось, что все же есть, наверное, у каждого человека свой ангел-хранитель. Мой - молодец, не зевает! Свались у меня при падении противогаз - я вполне мог бы там и остаться.
     Можно было бы вспомнить другие случаи и курьезы, забавные и порой опасные. Но хватит страшилок. Лучше о хорошем. Я  получил первый опыт работы с людьми. И с тех пор только углублял и совершенствовал навыки управления. Научился действовать и методом убеждения, мотивируя подчиненных, и методом принуждения, жестко заставляя подчиняться своей воле. Контингент был весьма разнородный, и я по сравнению со многими из подчиненных выглядел неоперившимся птенцом. Но постепенно завоевал авторитет. Сполна используя свой теоретический багаж, старался вести технологический процесс с максимальной эффективностью, исподволь вбивал в головы подчиненных основы химической грамоты, так что наша смена всегда имела самые высокие показатели. А если учесть, что у аппаратчиков была сдельная система оплаты труда, то не удивительно, что не было отбоя от желающих попасть в мою смену.
     Для меня открывались перспективы карьерного роста. Невзирая на молодость,  мне даже предложили повышение - должность начальника отделения. И. как дополнительный стимул, квартиру. Но мы уже приняли решение уезжать. Так и не смогли акклиматизироваться.
     Немного о национальном вопросе. За четыре года жизни в Казахстане я с казахами почти не пересекался, как бы парадоксально это не звучало. Видимо, это связано с тем, что северные области Казахстана  относятся, скорее, к Сибири, и населены в основном русскими. Они были присоединены к Казахстану искусственно, вовсе не по национальному принципу - для усиления в республике русского влияния.
     Был неприятный случай, когда, еще в первый год после приезда, чуть не схлестнулся с казахами  на рынке. Заступился за какого-то бомжа. Тот неудачно попытался стянуть арбуз, был пойман на горячем и его начали пинать, сбив на землю. Не знаю, что тогда меня взбеленило больше-то, что за копеечный арбуз так жестоко избивают человека или то, что казахи бьют русского. Но пройти безучастно мимо не смог. Казахи, настроенные решительно и агрессивно, были сплочены. Я – вскипел и потерял самообладание. Не знаю, чем бы все закончилось – лишь ринувшаяся между нами Валентина смогла пресечь и погасить в зародыше назревающую потасовку. Тогда меня зацепило одно - русских вокруг было несравненно больше, чем казахов, но никто из них даже и не попытался вступиться за меня. Нам не хватает единства – и не удивительно, что потом русских резали в Чечне в 1992-1993 годах, унижали и изгоняли из Средней Азии, сделали гражданами второго сорта в Прибалтике.
     Впрочем, в малосемейке мы жили очень дружно. Здесь собрались молодые специалисты из самых разных уголков страны-Сибири, Поволжья, Алтая, Украины…. Дружили семьями, вместе встречали праздники, резались в преферанс и волейбол. Павлодарская область - степной район. Но зимой по всему городу устраивали деревянные горки, чтобы дети могли кататься на санках. И у нас стало традицией - в новогоднюю ночь, уложив детей спать, взрослые собирались у этих горок и с упоением с них катались. Было весело, суматошно, мы наливали друг другу и хвастались стряпней своих хозяек. А уж как мы катались… Порой на детские санки усаживались по 2-3 человека и с визгом летели вниз. Не удивительно, что наутро порой нельзя было без содрогания смотреть на то, что оставалось от санок. Но праздник запоминался надолго.
    Вспоминается, какой проблемой было приобретение новогодней елки. Елки (точнее, сосенки) привозили откуда-то из Сибири. Их продавали у магазина спорттоваров «Зоркий»,  приходилось занимать очередь еще затемно, часов в 5-6 утра, и несколько часов щелкать зубами на бодрящем 30-градусном морозце. Обычно, впрочем,  как только машина с елками подъезжала, очередь рассыпалась, и все дружно бросались на штурм. Лезли в кузов, даже не дождавшись полной остановки машины, и вцеплялись в  первую попавшуюся. Нередко за одну елку ухватывалось несколько человек сразу, и потом выясняли, кто схватил первым. Обычно приоритетом пользовался счастливчик, вцепившийся в комель. И было большой удачей, если елку удавалось купить с первой попытки, и не приходилось встречать рассвет в очереди несколько дней.
     Сейчас в ходу страшилки  о тотальном дефиците и чуть ли не голоде в советское время. Хотелось бы опровергнуть этот стереотип. Чушь все это! Да, были перебои с теми или иными товарами. Была определенная неравномерность в обеспечении тех или иных регионов. Помню, как нас поражало, когда,  приехав в отпуск в Севастополь, мы не могли налюбоваться  на витрины,  и у нас буквально разбегались глаза - в СВОБОДНОЙ продаже было аж несколько сортов колбасы! При том, что в Павлодаре было проблемой купить хоть какую колбасу, да и ту можно было употреблять, лишь предварительно обжарив (настолько она была малоаппетитна из-за добавок, обычно гороха). Та  же ситуация была и с другими продуктами. Не забуду, как один раз Вале пришлось жарить рыбу на бараньем жиру. Поверьте, мы получили незабываемое ощущение!
     Но мы не голодали! Да, в магазинах мясо продавалось с перебоями. Зато осенью производился массовый отстрел сайгаков, их тушками торговали прямо из кузова машины без всяких ограничений. Мы набирали их впрок, и потом тушки  всю зиму висели у нас за окном. Мясо у сайгаков было, мягко говоря, своеобразное. Уж на что прекрасной хозяйкой была Валюшка, но так и не научилась его готовить. У этих «кочевников степи» мясо, несмотря на все кулинарные ухищрения, так и оставалось сухим и жилистым. Но ведь мясо!
     Да, не всегда можно было свободно купить в магазинах вареную колбасу по 2.20руб. Зато всегда можно было приобрести на рынке изумительно вкусную копченую колбасу из конины немногим дороже, по 5руб. Не такой уж и удар по семейному бюджету. В магазинах была в продаже мелкая, зачастую подгнившая картошка по 12коп., но всегда можно было купить отборную рыночную по трояку за ведро. Вспоминается, как один раз приобрели мешок картошки у соседей по общежитию (они привезли несколько мешков из отпуска, с Алтая). Этого мешка нам хватило на зиму, и обошлась картошка совсем недорого (неподъемный мешок весом килограммов восемьдесят всего за тридцать рублей!). Картофель был, правда, непривычного сладковатого вкуса. Вовсе не подмороженный - просто такой сорт. Распробовали. Привыкли. Трудно было потом переходить на обычную картошку, она казалась пресной и безвкусной.
     В связи с этим вспомнились студенческие годы. Как-то случился сбой с сигаретами, место привычной «Примы» на прилавках заняли сигареты «Портагас» (без фильтра) и «Лигерос» с фильтром.  Куба выручила. Табак сигарный, весьма специфический, крепость - термоядерная. И ничего, привык, даже стали нравиться. Оценил несомненное достоинство сигарет - один вид пачки отваживал всех «стрелков». И когда все вернулось на круги своя, прощался с «Портагасом» с большим сожалением. После него все сигареты казались простой травой.
     Как я уже писал, мы прожили в Павлодаре 4года. Очередь в детский сад так и не подошла. Нам говорили, что проблему легко решить, вручив нужной даме в гороно флакон французских духов, и некоторые этой возможностью воспользовались. Духи можно было купить, и весьма недорого, всего за сотню рублей.  Но нам казалось постыдным и неприемлемым вручать кому-либо взятку, пусть и закамуфлированную. Были слишком нравственно брезгливы. Поэтому Валя устроилась работать нянечкой в детский сад и брала с собой Оксанку.  Там, кстати, и углядела нашу непоседливую дочку тренер по гимнастике, подбирая способных и перспективных детей. А Оксанка оказалась очень способной! Была самая маленькая в группе, но уже через пару лет работала по программе КМС. В шесть лет подтягивалась на перекладине 50раз, отжималась от пола 200раз, поднималась по канату «уголком», без помощи ног. Когда мы приезжали в отпуск в село, буквально шокировала своей акробатической дорожкой, которую демонстрировала прямо во дворе на траве, бабок и соседей, собирающихся на «представление».
     Оксанка настолько хорошо себя проявила, что нам предлагали отпустить ее в Москву в Центр олимпийского резерва. Но мы отказались. Страшились отпускать ее одну, да и не хотели, чтобы она связывала свою жизнь со спортом.
     Переехав в Севастополь, были несколько разочарованы. Спортивная гимнастика  была развита не так высоко, как в Павлодаре. Оксанка немного позанималась в секции художественной гимнастики, и даже неплохо выступила в чемпионате города, но это был не ее вид спорта. Главное, что спорт укрепил ее тело и закалил характер.
     Мы с Валей были достаточно спортивны, Аленка тоже не была рохлей,  и пару раз весьма успешно приняли участие в городских соревнованиях «Всей семьей - на старт!».
     Но вернусь к Павлодару. Как я уже упоминал, климат там был континентальный. Очень холодная зима (морозы доходили до -50градусов)  и жаркое сухое лето. Хорошо, что город стоит на берегу Иртыша, и летом мы проводили много времени у реки, спасаясь от жары. Отличный пляж, где мы валялись на песке, загорали,  играли в волейбол и бадминтон. Вот только купаться в реке для меня, привыкшего к теплому спокойному морю, было несколько непривычно. Быстрое течение и вода, не прогревающаяся толком и в разгар лета. Я плаваю весьма прилично. Но там, отплыв от берега, был вынужден выкладываться, грести изо всех сил - только чтобы удержаться на месте! Немного расслабишься, и течение начинает уносить вдоль берега. Поэтому даже и не помышлял сплавать на другой берег, хотя до него и было всего лишь 200-300 метров. Унесло бы далеко вниз по течению.
     Как-то нас соблазнили поездкой в Баян-Аул. С упоением расписывали тамошние красоты. Мы загорелись. Съездили. Всего лишь час в битком набитом автобусе. Действительно, весьма живописные места. Рощицы деревьев, зелень травы, небольшие уютные озерца. Но нас насторожило, почему никто не загорает- почти все отдыхающие были одеты. Причина оказалась до банальности проста. Когда мы, как положено на пляже, разделись и приготовились принимать солнечные ванны, налетевшие комары быстро нам «объяснили», кто в этих местах хозяин. Так что отдых получился экстремальным, на любителя.
     Но все-таки большая часть нашей семейной жизни прошла у моря, в Балаклаве. В Балаклавском рудоуправлении мне довелось работать и слесарем, и дробильщиком, и инженером ОГМ. Дольше всего работал на должности производственного мастера ДОФ, руководя сменой. Как обычно, крутился сам и требовал этого же и от подчиненных, добиваясь четкой и бесперебойной работы. Сейчас, по прошествии времени, понимаю, что допускал ошибки, мог бы работать намного более эффективно. Эх, поставить бы меня сейчас производственным мастером.…Впрочем, уверен - неплохо справлялся бы и с руководством фабрикой, да и всего предприятия. А тогда - застрял. Словно заело. Сейчас  понимаю внутреннюю подоплеку. Именно на руководителях низшего звена держится технологический процесс. Требования к ним  очень жесткие. Это и доскональное знание оборудования, условий его правильной эксплуатации, и умение руководить людьми, и способность правильно организовать взаимодействие со смежными подразделениями. Этот опыт нарабатывается годами, и заменить такого человека сложно.
     Было такое понятие «резерв на замещение вакантных должностей». Формально я числился в резерве на замещение должности начальника ДОФ.  Тогдашний начальник фабрики, которого я очень уважал, Позеанос В.И., был в предпенсионном возрасте. Он неплохо ко мне относился и исподволь готовил, чтобы сделать своим преемником. Меня даже посылали на курсы повышения квалификации в Днепропетровск.
     Но грянула перестройка. Началась кадровая чехарда в руководстве пред-приятием. Каждый вновь прибывший директор привозил свою команду и стремился посадить на руководящие посты верных ему людей, зачастую некомпетентных и попросту случайных. Вместо организации нормальной работы - наверстывание плана по выходным дням, в ущерб плановому ремонту. Порочный круг - замкнулся! Нарушение графиков ППР приводило к частым поломкам и аварийному выходу оборудования из строя. Чтобы «вытянуть» план-работа по субботам. Ситуация напоминала снежный ком. Или Тришкин кафтан. В общем, развал технологического процесса  все нарастал.  И я - взбеленился!  Бросил на стол руководству заявление и перешел в дробильщики. Кто-то меня понял. Кто-то за спиной крутил пальцем у виска  и недоумевал - как можно по своей воле перейти из ИТР на рабочую должность? Через пару месяцев тогдашний начальник ДОФ решил, что я образумился, и чуть ли не за рукав  потащил на прием к директору. Видимо,  они надеялись, что я покаюсь. Напрасно. Откровенно высказал все, что думаю о порочном стиле работы руководства предприятием, заявление на восстановление в должности писать не стал и хлопнул дверью.
     И когда нам выделили, наконец-то, долгожданную квартиру в Инкермане - расстался с рудоуправлением без особых сожалений. Приходило в упадок рудоуправление, деградировала Балаклава.… До чего больно мне было на это смотреть!
     Можно сколь угодно долго издеваться над советским строем и его пороками - уравниловкой, бюрократизмом, неистребимым дефицитом, закостенелостью высшего руководства и заорганизованностью всей экономической системы. Но, при всех своих недостатках, это было социальное общество, прообраз общества социальной справедливости. Вспоминаю, как в годы перестройки в газете «Аргументы и факты» пробовали сравнивать - сколько нужно отработать среднестатистическому советскому и американскому рабочему, чтобы приобрести те или иные товары или оплатить услуги (транспорт, медицина, образование). Автомашины, холодильники, телевизоры, продукты, лекарства, просто проехать в метро или отправить письмо. Вывод был однозначен: жизненно необходимые блага у нас были намного дешевле, чем предметы роскоши, не первой необходимости. Впрочем, эти сравнения были не вполне корректны, так как не учитывалось, сколько советские люди получали через общественные фонды потребления, а это немало. Бесплатное жилье, образование, здравоохранение, заводские профилактории и дома отдыха, пионерские лагеря, недорогое питание в заводских и студенческих столовых…
    1987год. Громыхнул Чернобыль. Вся страна бросилась на помощь. Предприятия, в том числе и наше рудоуправление, зарезервировали все места в своих домах отдыха, пансионатах и базах отдыха, чтобы выделить путевки пострадавшим при аварии и дать возможность им оздоровиться. Но в последний момент врачи пришли к заключению, что южное солнце может оказать на чернобыльцев неблагоприятное влияние. Появилась масса «горящих» путевок. И в профкоме мне предложили путевки  на заводскую базу отдыха на ВСЮ семью! Раньше о таком можно было только мечтать (путевки распределялись по цехам поштучно, а ехать отдыхать одному, оставив семью, я считал просто невозможным). Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Нам с Валей, как работникам предприятия, путевки достались бесплатно, детям - за четверть цены. По сути, двухнедельный отдых практически даром. База тогда представляла собой россыпь уютных деревянных домиков, причудливо разбросанных в заповедном можжевеловом лесу на берегу моря. Вокруг  дикая, нетронутая природа. Единственное капитальное здание-столовая с кухней. Море-под боком, в полусотне метров. Галечный пляж, чистейшая вода. Для желающих - игровые комнаты, волейбольная площадка, погребок с баром.
     Самой счастливой была, наверное, Валя. Две недели отдыха от готовки и домашних забот!
     Кормили очень вкусно и сытно. Если подавалось что-то особенно вкусное, я не стесняясь просил у официанток добавки, и почти никогда  не получал отказа. Мы записались в первую смену, поэтому вставали рано, быстро завтракали и спешили на пляж. Купались, загорали, дети играли со сверстниками, мы вели неспешные разговоры с новыми знакомыми.  У моря никогда не бывает скучно!
     Пообедав, отдыхали в домике, пережидая, пока спадет полуденная жара. Бессменный директор базы, Николай Николаевич, строго следил за тем, чтобы во время послеобеденного отдыха никто не нарушал тишину и не шумел.  Поддерживал на территории безукоризненный порядок и преследовал любителей курить в неположенных местах.
     Отдохнув, мы шли на море или отправлялись по петляющей вдоль берега моря тропинке в пансионат «Изумруд» - там можно было полакомиться мороженым. После ужина обычно спешили на волейбольную площадку. Какие там разворачивались баталии! Порой собиралось по 3-4 команды, и мы с азартом играли « на вылет». До сих пор стыжусь, что так ругал Валюшку за промахи и неудачи. Тогда - даже не задумывался, что она мать троих детей. Отношения между игроками были дружеские и доброжелательные. М если я терял чувство меры, критикуя супругу - ее сразу приглашали в команду-соперницу, и нам с ней оставалось только подшучивать друг над другом.
     Играли дотемна. Дети не скучали - дружно болели за нас или проводили время в игровых комнатах. Порой для детей проводились дискотеки, и как же трудно было вытащить девчонок с них...
     А потом мы ополаскивались под душем и устраивали у домика вечернее чаепитие. Делились впечатлениями о прошедшем дне, любовались на звезды, слушали ласковый плеск засыпающего моря и пили чай с изумительно вкусными  булочками, прихваченными с ужина. Эти фирменные венские булочки выпекал  настоящий виртуоз своего дела.  Валя подлизывалась к нему и всячески обхаж-вала, выпытывая рецептуру и секреты. Но когда отдых закончился, и мы вернулись домой,  даже ей, прекрасной хозяйке, такая выпечка не удавалась.
     Две недели пролетели, как один миг. Трудно передать словами, насколько счастлив был я, что так счастлива Валя. Она буквально помолодела и словно светилась изнутри, хотя  внешне пыталась напускать на себя серьезность и хмурилась, видя малейший непорядок в доме, шалости детей, или выискивая хоть малейшие зацепки для ревности. Впрочем, как бы нам не было хорошо, все же начали скучать по своему дому, даче, знакомым и друзьям. Вернувшись, в полной мере оценили верность поговорки, что в гостях хорошо, но дома - лучше!
     Через пару лет нам посчастливилось еще раз там отдохнуть. «Помог» раздробленный на работе палец, о чем я уже писал. В этот раз мы отдыхали с сыном, а девчонкам добыли путевки в пионерский лагерь «Ласпи». Даже и не знаю, кому из нас больше повезло. Мы с Валей и Вовкой отдохнули просто замечательно; девчонки тоже были  в восторге. Наши две недели пролетели быстро, а у них путевки были на смену, то есть на целый месяц.  И как-то раз мы решили съездить и навестить их. Как они обрадовались! Взахлеб тараторили о том, как много приобрели новых подруг, делились впечатлениями, показывали нам лагерь. Потом мы пошли на пляж за территорией лагеря. Они  хвастались, как хорошо научились плавать, и даже пытались плавать со мной наперегонки. А на обратном пути Валя сделала щедрый жест - предложила пообедать в известном на всю Балаклаву ресторане «Шайба». Это название он заслужил за оригинальную круглую форму, из него открывался чудесный вид на Балаклаву и окружающие горы. Жаль, что сейчас его перестроили, но название - так и сохранилось.
     А тогда мы тщательно сверили имеющуюся наличность с ценами в меню,  и сделали заказ. По нашим подсчетам, денег должно было хватить и на фужер красного сухого вина для меня. Посидели отлично, наслаждаясь незабываемым вкусом фирменного блюда (баранина  в горшочках с клецками и фасолью). Но при расчете официантка назвала сумму,  порядком превышающую нашу финансовую  наличность. Мы обшарили карманы в поисках завалявшейся мелочи, но денег все равно не хватало. Я не стал скандалить и сквалыжничать. Оставил Валю с Вовкой, словно в залог, продолжать любоваться окружающими красотами,  а сам  рванул через виноградники к Сашке Бурцеву - перехватить недостающую трешку. Одно обидно. Если бы официантки называла верную сумму и получали за хорошее обслуживание соответствующие чаевые (в зависимости от широты души и финансовых возможностей клиента) - это было бы справедливо. Но обсчитывать  зачем?
     Я - не жмот. Но переплачивать - не люблю. Ведь мне тоже не делают скидки! Попробовал бы я проехать в автобусе за 4 копейки или приобрести в магазине пачку «Примы» за 13….
     Представляю, как эта моя принципиальность выводила из себя всяческую обслугу, привыкшую получать незаработанное! Вот приходилось мне порой брать такси, чтобы добраться с вокзала домой, в Балаклаву. Любил загадывать, сколько нащелкает таксометр - больше или меньше, чем 3,62. Кстати, многие ли помнят, какой глубокий, сакральный смысл заключен в этих цифрах? Боюсь, сейчас таковых окажется немного. К сведению остальных - это цена самой ходовой тогда водки. Если меня не подводит память, «Пшеничной». Была еще водка за 2,87(голимая) и 4,12(«Экстра», для гурманов). Ну, и для общего развития. Почему именно такие, корявые, на первый взгляд, цифры? Просто надо вспомнить, что тара была возвратная, оборотная, и бутылка стоила 12коп.  И тогда стоимость содержимого приобретает вполне приемлемый, законченный и гармоничный вид. 3,50-2,75-4,00руб.
     Я расплачивался с таксистами честно, в моем разумении, с точностью чуть ли не до копейки. Сейчас понимаю, как они про себя чертыхались. Каюсь-сейчас своей педантичности немного стыжусь.  Мог ведь просто давать  4-5 рублей  и небрежно отмахиваться от сдачи.  Пожалуй, это тот случай, когда чрезмерная честность и принципиальность - не во благо.
     Вспоминаю ту эпоху с ностальгией. Насколько государство было человечнее, а мы-добрее. Да, советский строй рухнул, но порой его отголоски  и сейчас проявляются  в самых неожиданных ситуациях.
     Уже во времена перестройки профком, несмотря на противодействие администрации, принял решение обеспечивать горячим питанием  работников, занятых в ночные и вечерние смены. И он заставил руководство предприятия это решение выполнить! Не стоит забывать, насколько оно было своевременным и важным - достаточно вспомнить, какая тогда была вакханалия (неконтролируемый рост цен, задержки по выплате зарплаты, дефицит всего и вся). Обед(?) развозили по цехам в специальных термосах, и мы с аппетитом уплетали среди ночи борщи и гарниры (булочки и котлеты обычно забирали домой, чтобы подкормить детей).
     Дробильщики, грохотовщики и рабочие других вредных профессий всегда получали молоко.  Обычно его выпивали на смене, но зачастую и забирали домой. Мне вспоминается один забавный случай. Произошел сбой, и после того, как пару дней не доставляли  молоко - его привезли сразу МНОГО. Холодильник в нарядной был просто забит, и девчата предложили мне молока. Лето, жара, жажда…Я в охотку опрокинул в себя пару литров холодного вкусного молока. Результат не заставил себя ждать - заложило горло, я полностью потерял голос и был вынужден целую неделю делать наряды с помощью жестикуляции.
     На химзаводе, в Павлодаре, были особо вредные условия труда. Там нам выдавали не молоко, а талоны на спецпитание, Помню, как сейчас - они стоили 92коп. Это был полноценный обед из первого, второго и третьего блюда с салатом, стаканом сметаны и булочкой. Впрочем, частенько мы в столовую не ходили, а обменивали талоны у водителей автопогрузчиков (им спецпитание не полагалось)  на пачку чая; чаепитие было непременным атрибутом вечерних и ночных смен.
     А в рудоуправлении чай и сахар  трудящимся, работающим посменно, выдавали всегда! Фабрика работала непрерывно, перерывы на прием пищи в вечернюю и ночную смены не были предусмотрены, и мы перекусывали по очереди, подменяя друг друга  на рабочих местах. Обычно получаемого чая не хватало, зато накапливался сахар. Я нашел выход из положения - организовал бартер. Девчата приносили из дома чай, а я в качестве компенсации  отсыпал им сахар, всегда востребованный в домашнем хозяйстве, особенно летом, в период заготовок.
     Один раз кто-то принес вместо привычного грузинского чая индийский. Заварили его крепко, от души, и наслаждались ароматным, терпковатым напитком (дело было в вечернюю смену). На следующий день делились впечатлениями - кто  когда заснул после смены. Смена заканчивалась в час ночи, а крепкий чай так перебил сон, что кое-кто не мог потом заснуть до 3-4часов, а то и до утра.
     Иногда девчата (называю их так с высоты своего нынешнего возраста, а тогда многие из них были старше меня на 10-15лет) приносили травки для добавки в чай. Они сильно улучшали вкус обычного грузинского чая. Но однажды кто-то подсказал мне, что регулярное употребление некоторых трав (мята, зверобой и др.) может понизить мужскую потенцию. Как же я взъярился, полушутя - полусерьезно, на женщин! Вы пошто так взъелись на мужиков, что пытаетесь их обезвредить?
     Профком часто устраивал различные мероприятия, в том числе экскурсии и поездки по памятным местам. Поездка в Керчь отложилась в памяти смутно. Слишком много впечатлений.  Скифский курган. Аджимушкайские каменоломни.  Марафонский подъем на г. Митридат (сейчас уже и не помню, сколько там ступеней – 800? 1000?). Больше запомнился  обратный путь. Мы остановились пообедать в придорожном ресторанчике. С аппетитом вкушали суп по-охотничьи. В меню было указано, что он приготовлен из фазанов (соответственно, и цена была эксклюзивная). Я задумался. Если учесть количество порций супа, поглощаемых ежедневно - откуда берется столько фазанов? Похоже, фазаном называют обычную курочку рябу.
     Потом фотографировались на улице. До сих пор сохранилась фотография, где у припаркованного кем-то Мерседеса увековечены рядышком Зарайская С.П. и наша Оксанка. Как порой судьба любит пошутить! Оксана позировала, оказывается, со своей будущей свекровью, только они еще об этом не догадывались. А я тогда работал в отделе главного механика, Светлана Петровна была начальником АХО, и у нас были достаточно сложные трудовые отношения. Я приносил в машбюро много документов для распечатки и частенько конфликтовал с машинистками. Они постоянно возмущались (и порой ябедничали начальнице) большим объемом работы и моим неразборчивым почерком, меня не удовлетворяли сроки выполнения заказов. В конце концов, мы достигли консенсуса. Светлана Петровна выдала мне пишущую машинку и предложила хоть часть документов печатать самому. С горем пополам научился печатать двумя пальцами (впрочем, достаточно шустро). Потом мне это очень пригодилось. Когда начал писать первые рассказы, компьютера у меня еще не было, и пишущая машинка здорово выручала.
     А вспомнил я это потому, что лет через десять к нам в дом нежданно-негаданно нагрянули гости. Мы жили тогда в тесной хрущовке на ул. Морской пехоты, и когда зашел «купец» - показалось, что квартира словно съежилась. Она явно не была рассчитана на Сашины габариты и его зычный голос! А сейчас Зарайские - большая дружная семья. Жаль, что Светлана Петровна рано ушла из жизни и не успела нарадоваться на внука и двух внучек…
     Про рыбалку я уже писал. Хотелось бы написать и про грибы. Рудоуправление иногда выделяло своим работникам автобус для поездок за грибами. Как-то я отважился на такую вылазку. Водитель, хорошо зная грибные места, остановил машину на обочине дороги, немного не доехав до Родникового. Открыл двери, указал на растущий за полем лес и обнадежил: «Грибы - гарантирую!». Действительно, в некоторых местах грибов было столько, что некуда было ступить. На всякий случай я поинтересовался у знатоков-грибы хоть съедобные? Меня заверили, что это отличные грибы, рядовки.
     Грибы росли густо, целыми полянами, так что не даже  и не пришлось забираться в чащу в их поисках. Буквально за час набил оба ведра и весьма кстати прихваченный полиэтиленовый пакет. Попер добычу к автобусу и стал ждать, когда подойдут остальные участники «тихой» охоты. Все собрались лишь часа через два. Оказывается, что большинство грибников не резали все грибы подряд, а целенаправленно собирали лишь некоторые, свои излюбленные. Кто-то искал оленьи рожки, кто-то мышата, кто-то - поддубники….
     Приехал домой гордый и довольный. Добытчик! Валюшка, правда, встретила не слишком приветливо, и даже поворчала, что подкинул ей столько работы - перебрать и законсервировать такую груду грибов. Ничего, навалились всей гурьбой   и управились.
     В следующую поездку взял с собой девчонок. Грибов привезли вдвое больше. Соответственно, и дольше бурчала супруга. Но до чего же вкусны были грибы зимой, с картошечкой…
     Однажды, когда Оксанка уже вышла замуж, Саша повез за грибами нас всех на своей машине. До чего удачно мы попали! Дошло до того, что я, дабы не бегать постоянно с наполненным ведром к  машине, снял спортивные брюки, завязал штанины и собирал грибы в этот импровизированный «мешок». Набили полный багажник. Какой фурор был во дворе, когда мы вернулись и начали разгружать грибы!
     Моя первая любовь, прошедшая со мной через всю жизнь-море. Когда подросли дети, стремился и им привить эту любовь. Летом ходил с ними на пляж, в остальное время года - просто бродили по набережной, поднимались на Утес. Часто Валя отговаривалась, что не может пойти с нами на пляж - дескать, много дел по хозяйству. Я предлагал помощь, чтобы помочь управиться с домашними хлопотами, но обычно она ее позиция была непоколебима - мы будем только мешать. Сейчас я осознал, что она с удовольствием ходила бы вместе с нами, но уже тогда у нее были проблемы со здоровьем, и ей это было тяжело. Понимаю, насколько благородно, беззаветно, самоотверженно  она поступала - не препятствуя, а поощряя наши вылазки на море.
     Обычно я поднимал детей рано, часов в шесть. Заспанные и недовольные, они на автомате умывались, завтракали, собирались в дорогу. Окончательно просыпались лишь у подножия генуэзских башен, когда начинался затяжной подъем, бодрящий и разгоняющий остатки сна. В такие моменты мне вспоминалось любимое выражение тещи «работать по-холодку» - то есть спозаранку, до наступления дневной спеки. И действительно, было еще по-утреннему свежо, и мы дружно трусили по тропинке. Обычно Вовка устраивался у меня на руках, Аленка держалась за мою руку, а Оксанка, как самая старшая, вприпрыжку бежала впереди и показывала дорогу. Традиционно мы раздевались еще под башнями, у родника, и в охотку загорали по пути, подставляя тело ласковым лучам восходящего солнца. Я всегда разувался; дети старались не отставать и «экономили» обувь, тоже привыкая ходить босиком.
     Придя на малолюдный еще пляж, устраивались на своем любимом месте. Учил детей плавать, ныряли с камня в воду, валялись на гальке, хвастались подобранными у воды красивыми камешками.… В обратный путь пускались обычно часов в одиннадцать, когда народ начинал только подтягиваться. Накупавшись перед обратной дорогой от души, чуть ли не до посинения, подхватывали вещи  и, не одеваясь, начинали карабкаться в гору, с неким превосходством поглядывая на засонь, запаренных и потных, еще только тащившихся на пляж.
     Дома нас ждали чистота, душ, изумительно вкусный обед и заслуженный отдых.  И надо было еще рассказать мамке о своих приключениях и впечатлениях. Как же, наверное, она нам завидовала - но тщательно это скрывала. Ей было хорошо - потому, что хорошо было нам. Валюшка была бескорыстно добра, и до чего же у нее была щедрая и благородная душа!
     Жалею, что Валины родители лишь один раз приехали к нам в Балаклаву. Я - не в обиде. Понимаю, что и в эту поездку они выбрались с трудом. Им пришлось оставить большое хозяйство, требующее неустанного труда и ухода. Договариваться с соседкой, чтобы та ухаживала за коровой и доила ее. А огород, а другая живность…. Но все же выбрались! Мы встретили их с радостью. Теща все всплескивала руками - да как же вы живете среди этих гор? Откровенно боялась, когда поезд проходил через тоннели, и вагоны погружались в темноту. Иван Трофимович, Валин отец, ненароком обмолвился, что участвовал в освобождении Севастополя. С пытливым интересом смотрел вокруг, воскрешая в памяти былое.
     Мы показали им Балаклаву. Погуляли по набережной, поднялись на Утес. Их буквально потрясли безбрежный морской простор и вид окружающих гор. Я опрометчиво спрыгнул с камня к воде, сильно этим перепугав тещу. Она схватилась за сердце - думала, что я свалился. Это для нее наш каменистый обрывистый берег был в диковинку, а  для меня с детства было привычным делом прыгать по камням.
    Перед  прощанием съездил на рынок и приобрел им саженцы  черешни, персика, винограда. Как тесть обхаживал «новоселов», закутывая  их на зиму, и как гордился, когда люди приходили полюбоваться на непривычные для них фрукты и виноград, не в пример местному, пригодному лишь для приготовления вина,  крупный и вкусный. Персики вызревали мелковатые (он не мог правильно их обрезать), но ведь и таких ни у кого не было! А потом  вымахали и стали щедро плодоносить  деревья черешни, почему-то почти не  известной на Днепропетровщине. Жаль, что после его смерти все это захирело и постепенно пришло в упадок.
     Позже, уже после кончины мужа, теща приехала еще раз. Уведомила телеграммой, какого числа приезжает, но не указала ни номера поезда, ни номера вагона. Мы с Валей бросились смотреть расписание движения поездов и с ужасом обнаружили, что в течение суток в Симферополь прибывает несколько поездов, отправляющихся из Днепропетровска или проходящих транзитом через Днепродзержинск. Мне пришлось последним вечерним поездом ехать  в Симферополь и всю ночь выскакивать на перрон,  встречая прибывающие с того направления поезда. Благо, что в битком набитом зале ожидания на вокзале были широкие мраморные подоконники, ночь была теплая - так что я умудрялся прикорнуть, вполуха слушая объявления диктора о прибытии поездов.
     Лишь утром, привычно уже пробегая вдоль очередного прибывшего состава и заглядывая в окна вагонов, увидел, наконец-то, долгожданную тещу. Оценил в полной мере неподъемность ее багажа (она загрузилась гостинцами от души). Дождались электрички, взгромоздились. Опять пугалась гор и тоннелей, но уже привычно - не так, как в первый раз. Хорошо, душевно поговорили в пути. Дома-объятия, слезы, радость встречи. Сам чуть не прослезился, увидев привезенное сало. Не забыла мою слабость!
     Мы были гостеприимны, старались показать теще достопримечательности города. В Панораме она внезапно побледнела, увидев весьма натуралистично выполненные макеты убитых солдат и торчащие из-под наброшенных шинелей желтые пятки. У нее сразу отпала охота ходить по музеям. Валя решила угостить ее нашим местным деликатесом, пловом из мидий. Теща кушала с аппетитом. Но когда узнала, из чего сделан плов – чуть ли не бегом умчалась за угол. Потом с подозрением косилась на Валину стряпню, ожидая очередного подвоха.
     Вытащили тещу на Золотой пляж. Волнения почти не было, но она вцепилась в поручни двумя руками, боялась и глянуть за борт катера. Раздеваться на пляже категорически отказалась, несмотря на все уговоры. Так и сидела под навесом в платье, любуясь на внучек. Аленка, которой только стукнуло пять лет, решила поплавать. Она уже уверенно держалась на воде, и мы за нее не переживали. Но теща….Вы видали когда нибудь квочку, обнаружившую опасность для своих цыплят? Как была, в платье, оскальзываясь на камнях,  теща ринулась в воду спасать внучку. Даже не задумавшись, что сама плавать не умеет. Хорошо хоть, что там было неглубоко, всего по грудь. Но нам с Валей досталось сполна, на весь пляж. И тщетно мы пытались объяснить разъяренной бабушке, что Аленка чувствует себя в воде, как рыба…
     Хочется мысленно вернуться в памятный 1999год.  Мы, наконец-то, получили долгожданное жилье. Сбылась наша мечта, к которой мы шли больше четверти века семейной жизни. Пусть Инкерман - не самый престижный район города. Мне пришлось оставить привычную работу в рудоуправлении. А квартира представляла собой, по сути, лишь полуфабрикат, и нам нужно было вложить в ее благоустройство уйму средств и труда. Но тогда мы еще не понимали, как же нам повезло! Это была не безликая панелька, где зачастую, даже прожив годы, не знаешь своих соседей. У нас был двор, и мы смогли его обустроить - в отличие ставших привычными пустырей вокруг многоэтажек, жителям которых ни до чего нет дела. У нас были уют, тишина – о которых давно забыли жители городских микрорайонов.
     Я долго не мог найти подходящую работу. Поработал и бетонщиком в цехе ЖБИ, и машинистом камнерезной машины в Инкерстроме. Но везде платили мало и нерегулярно. Плюнул на все и пошел на вольные хлеба, стал строителем. Работал  увлеченно, с огоньком, быстро и качественно. Без ложной скромности могу похвастаться своими достижениями. За день укладывал  до 220 камней (ракушняк) самостоятельно и 400 с подсобником. На кладке кирпича на перегородках  лучший результат-750шт.( три поддона) -подсобник падал с ног, поднося кирпич и замешивая раствор. Даже получил у знакомых строителей прозвище «сумасшедший каменщик». Довелось работать по всему городу. От Казачки и Маяка-до Фиолента,  Учкуевки и Дергачей. Пришлось поработать плиточником на строительстве автоцентра ХАММЕР. Один раз взял с собой сына, еще школьника, и за день мы с ним положили половую плитку в комнате площадь 20кв. метров. Вечером сразу получили на руки 200гривень - тогда это были огромные деньги-месячная зарплата! Домой, правда, еле доковылял - настолько гудели колени.
     Больше года отработал на строительстве коттеджей на  м. Сарыч. Порой сердце обливалось кровью. Раньше там была база отдыха предприятий  Эра и БРУ. Нам даже довелось там пару раз отдыхать.  Потом в результате махинаций  она попала в руки полу-жулика, полу-вора. Взяв ее в аренду на 25лет, он снес уютные деревянные домики, выкорчевал мешающий краснокнижный можжевельник, и застроил территорию двухэтажными коттеджами, которые выгодно продал новым русским. Вместо базы отдыха для людей труда в природном заповеднике вырос  элитный поселок для избранных.
     А там я взял себе в подсобники Искандера, парнишку-татарина, и мы работали с ним душа в душу. Заработанные за неделю деньги я делил пополам, за что меня частенько упрекали. Но я был твердо убежден, что размер оплаты должен определяться не столько квалификацией, сколько интенсивностью труда. Если зарабатывали с ним за неделю меньше, чем по 1,5т. гривен - считали, что неделю отработали плохо. Для справки: тогда столько получали рабочие предприятий за месяц.
     Работали вахтовым методом. По понедельникам уезжал на объект с полной сумкой продуктов, жил в домике, готовил сам себе. В пятницу вечером или субботу утром возвращался домой с заработанными деньгами. Ненаглядная за неделю умудрялась накупить стройматериалов, и выходные дни посвящал обустройству нашего семейного гнездышка. Так что скучать не приходилось.
     Конечно, бывало по-разному. Строителя с этим знакомы не понаслышке. Порой заказчики меня «кидали», не заплатив за работу. Бог им судья. Иногда были очень низкие расценки. Но обычно я сильно не торговался, стремясь раскрутить заказчика по максимуму. Предпочитал компенсировать низкие расценки интенсивностью труда и объемом выполненных работ.
       Я упоминал, что подсобником на м. Сарыч у меня был татарин. Хотелось бы коснуться темы межнациональных отношений несколько подробнее. Я человек толерантный,  и с татарами, работавшими там,  у меня были неплохие,  несмотря на  некоторую их обособленность, отношения. Считаю, что плохих наций и народов нет. За небольшим исключением. Не люблю цыган за их откровенную асоциальность и иудеев - за привитое им Торой чувство превосходства и презрения к иноверцам, гоям. В каждом народе хватает и нормальных людей, и ублюдков. Недопустимо, когда берут верх националистические настроения, насаждается чувство исключительности и превосходства. Грань между патриотизмом и национализмом, вырождающимся в нацизм, очень тонка. И когда эту границу переходят - последствия зачастую бывают просто страшны. Расизм, нацизм, межнациональные распри принесли человечеству много бед, страданий, смертей…
     Вот пришлось мне пару сезонов поработать в Новобобровке (Байдарская долина). Помог отстроиться одному татарину. Возвел 15-метровый коровник с хранилищем для сена, большую пристройку к дому, 14-метровый гараж (часть его была отделена под маслобойню), бутовый забор по периметру участка. С хозяином, Рафетом  никогда не чувствовал напряженности. Работал я тогда на АЗС, и по окончанию смены уезжал  в Новобобровку, где жил и трудился три дня. По вечерам мы говорили по душам, обсуждали (порой очень горячо) самые разные темы. Отец Рафета вспоминал, как татары жили здесь раньше, до войны. Рафет рассказывало жизни в Узбекистане, тосковал по оставшимся там родственниках. Под негласным запретом была лишь одна тема-депортация. И я, и они понимали, что ее обсуждение может взорвать наши отношения, стать точкой конфликта. Я видел, что Рафет - работяга, в отличие от некоторых его соотечественников, промышляющих самозахватами земли. Он держал 6-7коров, бычка, телят, и пару раз в неделю ездил в Балаклаву для реализации молочной продукции. А с труженика я не мог запрашивать за работу столько же, как с какого-нибудь деляги-коммерсанта. Поэтому придерживался самых минимальных расценок. Так, если в городе за кладку ракушки запрашивали до 2 гривень за штуку, я брал с него по 50копеек. И ему не слишком накладно, и мне, с моими темпами работы, хватало.
     Кормили меня как на убой. Татарская кухня, жирная и наваристая, была мне непривычна. Из уважения к хозяйке всегда все доедал, хотя это порой было и трудно, особенно днем, когда стояло настоящее пекло. Она была очень заботлива и предупредительна, и несколько раз в день приносила мне чай (ничем другим  я напиться не мог - ни холодной колодезной водой, ни сывороткой, ни компотом). Меня буквально умиляло и забавляло, когда, уезжая рано утром в Балаклаву торговать, она извинялась, что не успела приготовить завтрак, и выставляла на стол полную тарелку только что отжатого творога, поллитровую банку свежайших сливок и банку растворимого кофе.
     По вечерам иногда выпивали домашнего вина (весьма неплохого), самолично изготовленного Рафетом. Он вовсе не являлся строгим хранителем мусульманских традиций. Его отец был не в пример более религиозен. И когда, вернувшись днем с рынка, на скорую руку варили пельмени – открывали отцу банку с килькой в томате. Для него свинина была табу.
     Я описываю все так подробно с единственной целью. Показать, что, не смотря на все различия, мы прекрасно сосуществовали.  Жаль, что это больше свойственно личным - но не межнациональным и межгосударственным отношениям.   
     Ну, раз уж отвлекся, коснусь очень больной и трагической для меня (как и для миллионов моих соотечественников) темы-перестройки и последовавших за ней вакханалией и развалом страны. До сих пор меня окатывает стыд, когда вспоминаю свою восторженность первых лет перестройки. Я почувствовал, что в стране словно дохнуло свежим ветром, мы перестали задыхаться в осточертевшем до тошноты затхлом мире догм и лжи, разрыва между провозглашающимися лозунгами и закостенелостью правящей элиты, партийным диктатом. Многие закрытые до сих пор темы стали предметом общественного обсуждения, нам показалось, что страна очнулась от спячки, и мы, перестав быть безликими винтиками, начнем строить новую, счастливую жизнь.
     Разоблачительные материалы в СМИ, снятие запретов на обсуждение тех или иных сторон жизни и истории, все более откровенные речи депутатов на первом съезде Советов. Неведомо откуда вынырнувшие, словно черти из табакерки, доселе неизвестные и вдруг ставшие знаменитыми политики, публицисты, экономисты, социологи, с упоением разоблачающие пороки советской системы и превозносящие прелести капиталистического рая.
    И я поддался воздействию этой оголтелой идеологической атаки. Поверил, что введение предлагаемых форм хозрасчета и рыночных механизмов будет способствовать подъему экономики, а развитие демократии приведет во власть лучших.
     Был и эгоистический мотив. Считал, что мой невостребованный до сих пор потенциал (знания, опыт, энергия, IQ=110) будет, наконец-то, реализован, и я смогу приносить обществу больше пользы. Я недоумевал, почему карьерного роста не было, не смотря на высокие производственные показатели, и у меня вызывало скрытый протест и возмущение то, что на ответственные посты приходят люди, уступающие мне по многим деловым качествам. Исходил из элементарно- логики. Если во главу угла поставлено получение прибыли - необходимо всемерное повышение эффективности управления. А для этого - максимальное использование потенциала личности. Как говорится, большому кораблю - большое плавание. И чем выше творческие и интеллектуальные возможности человека, тем более высокую ступень на иерархической лестнице он должен занимать. Но как же я заблуждался…Мало того, что в новых экономических условиях карьерный рост и связанная с ним степень материального благополучия так и не стали определяться качеством работы индивидуума-скорее, произошло нечто противоположное. Вполне закономерные результаты этой вакханалии не заставили себя ждать. Кризис неплатежей, разрыв хозяйственных связей, закрытие и свертывание производств, ставшие хроническим явлением задержки  зарплаты, нехватка всего и вся, галопирующая инфляция, стремительное падение уровня жизни - такова горькая цена непрофессионализма  и падения роли государства в управлении экономикой, незаметно превратившейся в хрематистику (вместо удовлетворения потребностей – получение прибыли).
    Пожалуй, переломным для меня стал 1988год, год Х1Х партконференции. До нас, рядовых членов партии, доходили лишь скудные, обрывочные сведения о том, что там происходило. Меня поразило, что единственным, по существу, борцом против коррупции, злоупотреблений, привилегий, косности партийной верхушки оказался Ельцин, человек с патологической жаждой власти, неприкрытый демагог и популист. С какой тоской и недоумением слушал я на партийном собрании пустопорожнюю болтовню дамы, делегированной на конференцию коммунистами рудоуправления. Она с упоением расписывала комфорт гостиничного номера, меню и качество обслуживания в кремлевской столовой, но так и не сказала ничего конкретного о ходе дискуссий и принятых решениях.  Да их, по сути, и не было. Невнятные призывы, перебранки, политические игрища, догматические лозунги, многословие и пустопорожность резолюций. И это - в столь ответственный, переломный для страны момент! До меня начало доходить, что разрыв между миллионами честных преданных высоким идеалам рядовых членов партии и закостенелой, обюрократившийся и зажравшейся верхушкой все больше растет. Я понял, что партия неизлечимо больна, она перестала быть передовым отрядом трудящихся,  и положил на стол партийный билет. Повлиять на ситуацию не мог, а статистом быть не пожелал. К тому времени я был членом парткома предприятия, и мой поступок вызвал бурную и неоднозначную реакцию. Напомню, был 1988год, и оставалось еще три года до августовского путча и массового сжигания партийных билетов в 1991году.
     А тогда экономика страны рушилась в пропасть, а прежде великая держава стремительно теряла позиции на международной арене. Мы с ужасом наблюдали, что узурпировавшая власть кучка болтунов не способна, да и не особенно стремится переломить ситуацию. В мутной воде лучше ловится рыбка, и именно по такому сценарию пошел наглый и хищнический процесс приватизации, организованный командой младореформаторов Гайдара, Чубайса и другой либеральствующей сволочи. Кто-то из этих «мальчиков в розовых штанишках» был наивным идеалистом и оторванным от жизни теоретиком, но большинство сознательно способствовали этой вакханалии, стремясь получить дивиденды  в виде украденных у народа кусков и кусочков.
     С горечью надо признать, что и интеллигенция сыграла свою деструктивную роль. По сути, именно она инициировала перестройку и губительные реформы, стала могильщиком советского уклада. Из болота  нас не вывели на дорогу, а завели в другое, еще более глубокое и вонючее. И где сейчас эти пламенные борцы с советским прошлым? Кто-то притих и опамятовался, поняв, в какую пропасть ввергли страну. Кто-то спился от безнадеги. Кто-то лихорадочно бросился рубить бабки.
     Вся сознательную жизнь я занимал активную жизненную позиции. Имел свою точку зрения, не боялся ее высказывать и отстаивать. При том, что общественной работы сторонился, предпочитая быть неформальным лидером. Во время учебы в школе и институте жадно, подобно губке, впитывал знания, но от политики был далек. Для меня неприемлема общественная и политическая активность нынешнего студенчества. Энергия, сплоченность, организованность, с одной стороны, и незрелость, отсутствие жизненного опыта, с другой - опасная гремучая смесь. Студенческие беспорядки 60-годов в Париже  ничему не научили. И совсем недавно именно студенчество инициировало киевский Майдан - убивший, по сути, страну.
     К сожалению, пассионарии составляют лишь малую часть общества. И страшно, когда в стране берут верх животные инстинкты субпассионариев,которые начинают вести за собой  обывателей, гармоников. Право сильного и жажда потребления. Вместо декларируемой демократии у нас процветает охлократия, формально власть толпы, а по сути - власть сильных мира сего, манипулирующих толпой. Это не имеет ничего общего с народовластием.
     Во время перестроечного угара я пытался открыть людям глаза, донести до них правду. Тщетно пытался бороться за их права, обличал преступления власть предержащих. Я пожертвовал карьерой, но меня часто не понимали, я не получал поддержку. На конференциях клеймил руководство за злоупотребления, призывал людей объединиться в борьбе за свои права, взывал к совести членов совета трудового коллектива и профкома. В кулуарах - похлопывание по плечу, поддержка и согласие. В зале - тупое стадное молчание и дружное голосование по указке руководства.
     В 80-90годы произошел не просто слом советской системы, смена одной общественно-экономической формации другой. Это была, по сути, попытка цивилизационного перелома, замена традиционного общества, исторически сложившегося в России, на гражданское, свойственное Западу. Если первое основано на чувстве коллективизма, братстве людей, и интересы общества превалируют над интересами личности, то втрое ставит во главу угла конкуренцию, право сильного, безжалостную борьбу за выживание. Раньше мы протягивали друг другу руку помощи; сейчас для того, чтобы хорошо устроиться в жизни, надо научиться работать локтями, отталкивая конкурентов. В корне  изменились нормы этики и морали. А свято место пусто не бывает. Словно поперли из всех щелей жлобство, стяжательство, неуважение к своей истории и преклонение перед Западом. С ужасом думаю, что будет со страной, случись война или  серьезный природный катаклизм. Мы разоружены нравственно, поэтому обречены на поражение и гибель. Сможем ли мы объединиться вновь? Официозный, притянутый за уши День Единства вызывает у меня тягостное недоумение и непринятие. Какое единство может быть между новоявленными богачами, чванливым, коррумпированным, паразитирующим чиновничеством - и обманутыми, презираемыми ими людьми? Между властью, проводящей откровенно антинародную политику - и собственно народом? Ладно, олигархи. С ними все более или менее все ясно. Капитал не имеет границ, поэтому чувство патриотизма им неведомо. Но о каком чувстве патриотизма может идти речь у нашей политической элиты, если  она давно держит свои сбережения в зарубежных банках, за границей учатся их отпрыски и зачастую живут семьи, а недвижимость  приобретается  в самых разных уголках мира. Эти нравственные карлики, вскарабкавшиеся на Олимп власти, давно не связывают свое будущее с Россией.
     А ведь совсем недавно, по историческим меркам, наше общество было совсем иным. Мы готовы были умирать, защищая Родину, и рвали жилы в работе, отказывая себе во многом – мечтая, чтобы страна стала мощной и процветающей. Мы жили в патерналистском государстве, воспроизводившем образ семьи, и у нас было в крови - раньше думай о Родине, а потом о себе. Человек был для государства, его политические и экономические свободы были ограничены. Но мы знали - оно нас защитит и не оставит в беде. Именно благодаря этому Русь, а позже и Россия выжили в недружественном, а порою и враждебном окружении. А сейчас государство - либеральное, где никто никому ничего не должен. Государство – как полицейский, следящий за тем, чтобы на рынке не было драки. Мы лишились ИДЕИ,  и общество словно надломилось, лишившись этого стержня.
     Я - реликт ТОЙ эпохи. Когда в 1987году громыхнул Чернобыль и я получил  повестку – пошел в военкомат без сомнений и колебаний ( моя ВУС - химическая и радиационная разведка, защита от ОМП). Был благодарен Валюшке за самоотверженность - она и не пыталась меня отговаривать. Понимала, что если со мной что и случится, на Земле останутся мои дети, и корни не будут оборваны.  Мы считали - будет во благо, если смогу заменить хоть одного молодого парня, который не потеряет жизнь или здоровье.
     Я успешно прошел медкомиссию и в назначенное время  с сумкой, заботливо собранной супругой, прибыл в военкомат для отправки в Чернобыль. Но в последний момент военком, тщательно изучив мое личное дело, дал мне от ворот поворот. Дескать, многодетных отправлять не положено. Кто, случись что, будет поднимать детей? Как же я был разочарован и расстроен….
     А через год новая беда - чудовищное землетрясение в Армении. Спитак стал символом  горя и трагедии. Катастрофические разрушения, множество жертв, сотни осиротевших детей…. В стране возникло движение по усыновлению. На семейном совете мы обсудили ситуацию,  решили подать заявление и принять в семью обездоленного ребенка. Понимали, что взваливаем на себя тяжкую ношу и предвидели, что могут возникнуть трудности и материального, и психологического плана – но решение было принято осознанно и единодушно. Жаль, что эта акция не получила развития и как-то незаметно сошла на нет, ребенка нам так и не дали. Но нам представился шанс сделать добро - и мы попытались им воспользоваться.
     К чему я об этом вспоминаю? Просто как иллюстрация мысли о том, что тогда общество в сравнении с нынешним, было намного человечнее, а люди были щедрее душой. А сейчас - словно закончилась эра милосердия и наступила эра потребления. Наплевательское отношение к окружающим, хамство, эгоизм, равнодушие…. Вспоминаю 2014год, начало кровопролитного конфликта на Донбассе. Под бомбами и снарядами гибнут уже не сотни - тысячи мирных жителей,  женщин, детей, стариков. И сколько же гневных, возмущенных воплей я услышал, сколько ушатов грязи было на меня вылить, когда в соцсетях я озвучил свою твердую позицию: Россия не может оставаться безучастной, она должна занять более твердую и решительную позицию – вплоть до того, что признать самопровозглашенные республики и оказывать им всемерную помощь и поддержку, вплоть до военной. Пусть даже и ценой военного конфликта с  Западом! У моих оппонентом был железобетонный, по их мнению, аргумент - почему это русские парни должны гибнуть за каких-то хохлов? С каким апломбом одна московская дама поучала меня - не смей критиковать Президента; вы, крымчане, должны быть  до скончания веков быть благодарны властям России за то, что они согласились принять в свой состав Крым. Договорилась даже до того, что  мы - нахлебники, и Москва нас кормит! Почему-то, правда, так и не смогла внятно объяснить - почему это не было сделано в отношении ЛДНР, жители которых ясно высказали свою позицию на референдумах. Или это хитромудрые политические игрища - попытаться затолкать Донбасс обратно в  Украину с целью через него влиять на власти Киева? Так это - сродни попытке затолкать обратно в тюбик зубную пасту. Циничный расчет или потакание Западу, близорукость или предательство? Жаль, что цена этой политики – кровь.
     Мы привыкли предавать. С какой легкость, без угрызений совести,  бросили на произвол судьбы русских на окраинах СССР – в бывших республиках Средней Азии, Закавказья, Прибалтики, отдав их на заклание местным националистам и их царькам и фюрерам. Страшно, когда в обществе такие настроения. С ужасом думаю - как проголосовали бы россияне, будь проведен в РФ референдум о присоединении Крыма? Как многие бы из них согласились бы вернуть Крым в состав Украины – руководствуясь лишь  желанием, чтобы санкции были отменены? Предать народ за кусок колбасы.… Возобладай  такие настроения во время Великой Отечественной войны, мы были бы обречены на поражение.
     Либерализм. Пожалуй, это - самая циничная, порочная, бесчеловечная философия в истории человечества. Она возвращает людей в первобытное состояние, когда выживают лишь самые сильные, агрессивные и нахрапистые, и главенствует принцип «человек человеку волк!». Отброшены гуманистические принципы, на которых зиждется цивилизация. Провозглашая приоритетом право индивидуума, стыдливо замалчивается, что чем больше свободы, тем меньше равенства. В декларациях – построение общества равных прав и возможностей, по факту-1% населения владеет 90% богатств Земли. Под лозунгами либерализации построено современное общество, в котором расслоение людей буквально       зашкаливает, далеко выйдя за все мыслимые пределы, грозя в будущем ужасными социальными конфликтами или установлением бесчеловечных тоталитарных режимов.
     Либерализм изначально деструктивен. Западная модель развития общества - тупиковый путь развития. Вспомним современную историю.  Пришедшее к власти после февраля 1917года либеральствующее кадетское Временное правительство ввергло страну в хаос и едва не привело ее к краху. Эта идеология взяла реванш в декабре 1991года, но результатом этой «блистательной» победы были лишь разруха, смерти и трагедии как отдельных личностей, так и целых народов. Западное общество-общество индивидуалистом, потребителей, безумной траты природных ресурсов взяло на вооружение  программу глобализации. Идеи «золотого» миллиарда, выдвинутые Римским клубом, превосходят по своему цинизму и бесчеловечности идеологию фашизма и нацизма, осужденную Нюрнбергским трибуналом. Сейчас страны Запада в стремлении поддерживать высокий уровень потребления не гнушаются дестабилизировать ситуацию во всем мире, развязывая все новые и новые конфликты. Задумывается ли кто-нибудь, что эти очаги пожаров могут объединиться и перерасти в один огненный шторм, угрожающий уничтожить все человечество?
     СССР был разрушен не только потому, что стал жертвой многовекового конфликта  западной и православно-славянской цивилизации. Он был уничтожен, прежде всего,  потому, что предлагал альтернативный путь развития, возможность другого жизнеустройства, и самим фактом своего  существованием представлял страшную угрозу для западного образа жизни. Это была, по сути, попытка воплощения в жизнь доселе утопической идеи общества всеобщей справедливости. Трудящиеся Запада так и не оценили в полной мере, что именно боязнь социальных конфликтов, инициированных примером СССР, побудила правящие элиты их стран пойти а многие уступки( расширение демократических свобод, повышение роли профсоюзов, рост жизненного уровня населения).

                ДОМАШНЕЕ ГНЕЗДО
     Порой задумываюсь, насколько наш менталитет отличается от западного. Там - все больше размывается понятие семьи. Дети подрастают, разлетаются, и рвутся семейные узы. Уходит в прошлое и становится атавизмом само понятие семейного гнезда. Съемное жилье, мобильность, отсутствие привязанности к своему ДОМУ…. Насколько это чуждо, неприемлемо нам, представителям традиционного общества. Не жить на чемоданах - но стремиться обустроиться везде, куда бы ни забрасывала нас судьба!
     По сути, первые четверть века семейной жизни у нас всегда остро стоял жилищный вопрос.  Полноценное жилье у нас появилось лишь в 1999году, когда дети подросли, а девчонки уже успели выйти замуж. Но мы с Валей всегда стремились сделать уютным все места, где нам приходилось обитать.
     Пожалуй, первым нашим действительно семейным уголком можно считать малосемейку в Павлодаре. Помню, как сейчас - ул. Мира, д.110, кв.106. Это был только что сданный дом для молодых специалистов с присущими каждому новострою недоделками и недостатками. Так, полы были покрыты упорно не желающей сохнуть краской. И стоило пройтись по ним босиком – подошвы ног приобретали красновато-коричневый цвет, и стоило огромных усилий их отмыть. Валюшка была решительна и непреклонна - краску удалить,  полы покрасить заново, уже хорошей краской!
      Как хорошо быть химиком! Принес с работы бутылку с раствором гипохлорита натрия (он образуется при нейтрализации хвостов хлора едкой щелочью). Нанес раствор на полы, к утру краска полностью растворилась, и осталось только ее смыть.  Когда полы подсохли, их прошкурил, проолифил и заново покрасил.
     Валя была неугомонна. Кто-то ей подсказал, и она загорелась идеей установить  стеллаж. Я наведался на близлежащую строку и «позаимствовал» там  несколько досок и пару водопроводных труб. Доски прострогал, отшлифовал, покрыл лаком, стамеской прорубил отверстия под трубы – и нашу комнату украсил оригинальный стеллаж, делящий ее на две зоны. Дешево и сердито. На нем прекрасно разместились и ее цветы, и мои книги. Когда мы уезжали, одна из соседок выклянчила его себе - так он ей понравился.
     Родилась Аленка. Валя – в своем репертуаре. Девчонкам нужна двухъярусная кровать! Хорошо, что стройка оказалась долгостроем. Приволок еще несколько досок. Разобрал старый диван-кровать. Получилась двух ярусная кровать- нечто грубоватое, но достаточно прочное и функциональное. Когда Аленка подросла, девчонки начали «воевать» - кому спать наверху.  Обеим почему-то приглянулось именно это место.
     Купили кухонную стенку. Надо было повесить настенные шкафы. Валюшка "успокоила" - видела, как это делал сосед без всяких  никаких проблем. У меня они возникли. Дрель обычная, без перфоратора ( ИЭ-1019). Сверла без победитовой напайки. Я - мокрый. Сверла-красные. Вместо отверстий - лунки. Да еще и благоверная стоит над душой, подначивает – до чего мужики пошли безрукие! Заело. Пошел к соседу перенимать передовой опыт. Оказывается, секрет был в ином. Он вешал шкафы на перегородку, сложенную из мягкого, напоминающего инкерманский, камня. А мне пришлось сверлить капитальную стену, сложенную из перекаленного кирпича, твердостью не уступающего стеклу. Механизацию пришлось отставить. Шлямбур, увесистый молоток, разбитый палец…. Но шкафы потом держались надежно.
     Запомнились некоторые особенности, обусловленные суровым климатом. На кухне под окном была большая ниша с полками. Наружу из нее выходила труба, со стороны кухни были дверцы. Морозы доходили до -50градусов, так что почти полгода у нас был бесплатный дополнительный  холодильник. А в качестве теплоносителя в батареях циркулировала не вода, а пар. Приходилось постоянно следить, чтобы никто из детей случайно не дотронулся до батарей и не обжегся.
     Вернулись в Балаклаву. Жить вместе с родителями тесновато, да и не очень уживались Валя со свекровью. Привыкла чувствовать себя полновластной хозяйкой и не терпела нравоучений и поучений. А если учесть, что там же проживала и семья брата.…Три хозяйки в доме - явный перебор. Валюшка проявила энергию и настойчивость - нам выделили квартиру в доме на ул. Ситникова. Там раньше была почта, но последнее время дом большую часть года  пустовал; лишь летом в нем размещали детей,  приезжающих из Москвы на отдых.
     Две комнаты и кухня. Вода в колонке на улице (зимой она постоянно за-мерзала, и ее надо было отогревать). Уборная - за сараями. Зимой надо было топить две печки, дров и угля – не напасешься. На следующий год появились соседи. Леша и Валя Велигодские. У нас было уже трое детей, у них – двое. Жили дружно и весело. Все праздники встречали вместе. Вот только Лешка  отдавал предпочтение водке (настойке?) «Любительской». До сих пор вспоминаю ее с содроганием. Научили их играть в преферанс. Как мы сражались долгими зимними вечерами, спасаясь от телевизора! Ну, а дети не скучали- они сдружились и всегда находили, чем заняться.
       На общем совете обсудили наш  быт и приняли решение - надо благоустраиваться. Валя, как обычно, главный закоперщик. Заводила, организатор, снабженец  и прораб в одном лице. Материалами помог ЖЭК. Рабочие руки –наши. Провели в дом воду и канализацию. Инструмент - лишь самый примитивный. Пришлось повозиться. Фундамент дома бутовый, чуть ли не метровой толщины. До сих пор в памяти: Лешка стоит в траншее, держа здоровенное самодельное зубило, я  размахиваю пудовой кувалдой, стоя сверху. Перед каждым ударом слезная просьба - не промахнись! Как-то обошлось, ни разу не промазал. Приноровились рубить чугунные канализационные трубы обычным зубилом. А сколько пришлось вручную навертеть резьбы, собирая водопроводные трубы….
     Привезли чугунную ванну. Длина под два метра, вес неподъемный. Ее надо было установить в торце общего коридора, ширина которого 1,9метра. Не развернуть! Пришлось ставить ее на попа, подтаскивать  в таком положении к месту установки и лишь потом осторожно опускать. До сих пор удивляюсь - как никого из нас не придавило?
     Доставили кирпич. Выгнал перегородки, и в коридоре получилось два туалета и общая на две семьи ванная с дровяным титаном. Валя, как обычно, бурлит идеями. Я – воплощаю их в жизнь. Разгородил большую комнату на две малых ( М и Ж - для сына и девчонок). Еще и кладовку умудрился выкроить. Леша -водитель БелАЗа, и начальник гаража разрешает ему в выходные дни брать КрАЗ. Как он нас выручал! И отсевов привезли с ДОФ для приготовления раствора, и столбиков  на дверные перемычки. Столбики уволокли с виноградника, но мы не беспредельничали, брали только упавшие, поломанные. Печки разобрал (мы установили батареи и подключились к центральному отоплению), и на кухне появилась долгожданная раковина с водой.
     С помощью этого же КрАЗа решили и проблему дров для титана. Смотались в лес и нарубили дубков. Все равно тот участок леса уходил под отвал. Привезли, перетаскали к сараям и потом пилили по мере необходимости. По неопытности  спохватились слишком поздно – когда дубки подсохли: их не брали ни топор, ни ножовки. Надо было попилить, пока древесина была еще свежей.  Действительно, век живи - век учись! Впрочем, Леша и тут умудрился исхитриться - начал иногда приносить с работы отработанные белазовские масляные фильтры. Горели отлично, только гул стоял, давали много тепла,  и титан согревался мигом. Вот только запах в ванной стоял уже не такой романтичный, как от дров. Ну, а я закалял свой характер, воюя с дубками. Что важнее – процесс или результат?
     Решили поменять окна. С горем пополам выломали прогнившие коробки со старыми рамами. Привезли с пилорамы новые. Установили. Вертикальные откосы кое-как заштукатурили. Но как же мы намучились с откосами верхними, горизонтальными…. На гладком бетоне перемычек раствор упорно не хотел держаться и неизменно обрушивался на наши головы. Не забуду, как ко мне прибежал Лешка похвастаться, что у него все получилось. Идем полюбоваться, и прямо на наших глазах откос рухнул. И я впервые увидел, как выглядят скупые мужские слезы… Мы чертыхались, подшучивали один над другим и помогали друг другу, но перед трудностями не спасовали. Тот памятный ремонт закончился, в конце концов, и несколько лет мы прожили в относительном благополучии. Но это еще не был наш с Валюшкой ДОМ.
     Как же мы были с Валей счастливы, получив ордер на долгожданную квартиру! Мы ждали этого события больше четверти века, всю нашу семейную жизнь.  Благодарен Вале за то, что она приложила  к этому столько сил, и сделала такой верный выбор. Для кого-то Инкерман захолустье. Глупцы! Они не понимают, насколько уютны эти старые двухэтажные дома, построенные (если не врут таблички на фасадах) еще в 1949году пленными немцами и румынами - с их удаленностью от городской сутолоки, шума, пыли; уютными двориками; каким-то семейным укладом жизни. Кстати, когда в расположенном по соседству магазинчике сняли во время ремонта штукатурку, под ней оказались надписи на немецком языке. Привет из прошлого? Жаль, что не попытались эти надписи перевести и сохранить.
     Было перестроечное лихолетье и времена бартера. Старое бездумно разрушали, не построив ничего нового. Нам просто сказочно повезло, что в это безумное время все же удалось заполучить эту квартиру. Севморзаводу нужен был щебень, но не было средств для его приобретения. Рудоуправление щебень выпускало, но хотело за него хоть что-то получить. В результате возник договор, в котором на полном серьезе было прописано, что за 5,5тыс. тонн щебня рудоуправление приобрело у СМЗ эту двухкомнатную квартиру. Я долго хранил этот договор - пока не получил на квартиру ордер.
     Приехав первый раз, на смотрины, был несколько ошарашен. В доме шел капитальный ремонт. В квартиру были потолок, стены, окна, полы. Вот, пожалуй, и все. Даже вход был из соседнего подъезда через кладовку, примыкающую к смежной квартире. Но мы загорелись! С энтузиазмом взялись за приведение квартиры в пригодное для проживания состояние (на строителей надежды было мало - работы шли не шатко, не валко из-за нехватки у СМЗ средств).
     Первое время спал на полу. По нужде бегал за гаражи. Воду для чая набирал в емкости (там была техническая вода для строительных работ). Все время переживал, чтобы детвора не набросала в емкость какого-нибудь мусора. Туго было с деньгами, остро не хватало инструмента. Но все же исхитрился протянуть канализацию и воду, установил розетки и выключатели. Полы решили не красить( они были серьезные, из лиственничных досок толщиной 4см), а покрыть лаком. Всей семьей шкурили и шлифовали доски - сначала рубанком, потом наждачной шкуркой и осколками стекла. Как праздник было, когда  состоялся переезд, и в новую квартиру приехали жена с сыном.
     Жили  трудно, порой впроголодь. Я устроился работать в цех ЖБИ, но там была задержка с зарплатой, поэтому первые деньги получил лишь через 4 месяца. 
     Аленка с Федором остались жить в Балаклаве, в нашей старой хрущовке. Почти всю мебель мы оставили им, и пришлось выкручиваться своими силами. Выпросил у прораба несколько досок, и смастерил кровать (она верой и правдой прослужила нам лет десять). Приобрели несколько листов ДСП, и с помощью ножовки, молотка и отвертки соорудил некое подобие мебельной стенки. Прораб предложил, чтобы я поработал, дежуря ночным сторожем. Я получил доступ к цементу и оставшимся после ремонта мелочам (фитинги, краны, обрезки досок и труб). Реализовал очередную Валину задумку – вырубил в прихожей нишу и соорудил там из досок нечто, напоминающее шкаф для верхней одежды, сварил из катанки подставку для обуви. До сих пор вспоминаю, будто страшный сон как рубил камень. Только искры летели! И это не образное выражение – некоторые  камни  по прочности не уступали, наверное, граниту. А в одном месте обнаружилась бывшая дверь, заложенная асбестовыми плитами – те вообще не поддавались топору! Он завязал в них, как в вате, и стоило огромных усилий отколоть хоть кусочек. И все - только с помощью топора и какой-то матери! Сбитые руки не в счет. Неделя воистину титанического труда и 120 ведер вынесенного мусора. Зато какое счастье и облегчение испытал, когда Валюшка, в последний раз промерив нишу, работу приняла.…Расслабиться, правда, не позволила. Дала команду готовить раствор для того, чтобы заштукатурить нишу.  Ну, эту работу можно было считать за отдых. На улице стояла бетономешалка. Рядом с ней – куча песка. Давно присмотрел в дежурке мешок цемента (из бадьи цемент решил не брать - он был немного отсыревшим и с комками). Загрузил мешалку, перемешал. Немного насторожило, что раствор густеет прямо на глазах. Счел это обманом зрения (дело происходило поздним вечером). Поволок ведра с раствором в квартиру, на второй этаж…. Измучилась Валя, пытаясь заштукатурить нишу.  Ухайдокался я, оббивая мешалку от застывшего раствора. Разобрались лишь на следующий день – оказывается, в мешке был не цемент, а весьма его напоминающий серый гипс.
     Получили и настелили линолеум. Со скандалом выбили у прораба акриловую ванну (он попытался впарить нам обычную, стальную). Получили дровяной титан, но решили его не устанавливать, а приобрести, когда разбогатеем, электро-бойлер. Поэтому на первых порах воду грели в старой стиральной машине, опустив в нее мощный ТЭН. Когда вода согревалась - пыхтя от натуги, поднимал стиральную машину с водой и опорожнял ее в ванну. Наступила осень. А отопление так и не было еще подключено. Вместе с соседом, Ваней Печерицей, протянули в подъезд от стоящей во дворе будки с временным щитком скрученный из кусков кабель. Тот частенько перегорал, и приходилось его ремонтировать, порой ночью, под дождем и снегом.
     За дежурство мне платили мало и нерегулярно. Обычно прораб рассчитывался натурой. В том смысле, что закрывал глаза на то, что я зачерпываю из бадьи цемент и подбираю образующиеся при ремонте отходы и обрезки (для меня они служили неиссякаемым источником сырья для всяких домашних поделок). Один раз, правда, «расщедрился» - за два месяца работы рассчитался кафельной плит-кой. Такую сейчас вряд ли где увидишь. Произведенная балаклавским цехом керамики, она не выдерживала никакой критики по качеству. Но в те времена и такая была для нас настоящим богатством! Я поехал на склад, отобрал несколько ящиков с белой и темно-коричневой в пупырышках плиткой и с гордостью привез их домой на удачно подвернувшейся развозке. Ох, и наслушался же я нелицеприятных слов и выражений, на грани приличия, от благоверной, когда она увидела плитку... Как Валюшка ругалась! Зачем взял разноцветную, да еще и такую мрачную? Я только вяло отбрехивался, что в ассортименте другой плитки не было. Потом, правда, она остыла.  Поняла, что из-за отсутствия личного транспорта обменять плитку не смогу, а  возить в общественном транспорте  неподъемные ящики просто нереально. Начала искать выход из положения, раскладывая плитку на полу и комбинируя в те или иные узоры. Даже согласилась, что разноцветная плитка смотрится весьма оригинально и неординарно. Когда выбрала оптимальный, по ее мнению, рисунок, дала отмашку – можешь приступать. Когда я робко заикнулся, что никогда в жизни плитку не клал, вытаращилась на меня: «Ты что, не мужик?». Пришлось осваивать новую профессию. Должен заметить - в муках облицовывая плиткой ванную и туалет, так набил руку, приобрел навыки и бесценный опыт, что потом, уже работая строителем, работал вполне профессионально, быстро и качественно, и никто не верил, что я самоучка.
     Мало того, что стены были неровные, а плитка  зачастую поведенной и де-формированной. Из инструмента были лишь молоток, мастерок и отвес (кусок шнура с гайкой).  Резал плитку обломками напильников или старыми токарными резцами. Сейчас, сопоставляя свои тогдашние навыки и возможности с полученным результатом - собой горжусь! Получилось весьма приемлемо.
     Дом постепенно заселялся. Мы перезнакомились, жили дружно и помогали друг другу. Жаль, что потом это единение рухнуло. Оказывается, чтобы разрушить коллектив, достаточно 2-3 паршивых овцы.
     Я запретил Вале устраиваться на работу (к  этому времени у нее возникли проблемы со здоровьем), и она направила нерастраченную энергию  на то, чтобы сделать наше семейное гнездо уютным. Изучала книги по ремонту квартир и дизайну, освоила компьютер и с помощью программы «Просто» моделировала облик нашей квартиры, постоянно что-то придумывая, так что первые десять лет  были, по сути, перманентным ремонтом. Прекрасно вела домашнее хозяйство, рачительно планировала семейный бюджет, и с каждым годом наше жилище все больше преображалось. Я забыл, что такое выходные. Пока я зарабатывал деньги ( работал обычно вахтовым методом, уезжая на заработки на 3-5дней), она ездила по магазинам, и по возвращению меня ожидали  груды стройматериалов. Гипсокартон на стены, пластиковая вагонка, мудреные потолки из гипсокартона в комнатах  и прихожей, половая плитка на кухне, подиум - вот далеко не полный перечень  выполненных нами работ. Пока я был на работе, Валя самолично снесла перегородку, увеличив площадь кухни до 15кв. метров. Завезла плитку, я снял старую плитку и  довел почти до евростандартов  полы и стены в ванной и туалете. Заодно перенеся дверь в туалет из кухни в прихожую. Вроде, просто звучит, а ведь для этого мне пришлось вырубить новый проем для двери в полуметровой стене, а старый - заложить. Ниши в спальне и декоративный камин в зале, переоборудование кладовки в гардеробную, замена окон и дверей…. Установил газовый баллон в туалете (подозреваю, что нарушил некоторые нормы и правила) - но на кухне стало просторнее. Повесил бойлер, заменил канализационные, водопроводные и отопительные трубы на пластиковые. В комнатах прошлифовал полы, уже с помощью взятой напрокат шлифовальной машины, обработал их фирменной грунтовкой и покрыл лаком. Заметил – чем больше сил и средств вкладывали в обустройство, тем дом становился роднее.
     Вроде бы, сделали все задуманное. Но порой накатывает такая тоска…. Слишком мало времени отпустила судьба Вале пожить в доме своей мечты. Впрочем, меня не покидают смутные сомнения – она не остановилась бы на достигнутом. Все время стремилась бы что-нибудь улучшить и переделать. Ведь мечта тем и прекрасна, что она недостижима. Исполнись она - и теряется цель в жизни, смысл существования.
     Валюшка – выходец из села. Для нее понятие ДОМ изначально включало в себя все окружающее пространство - и собственно дом, и двор, и сад с огородом. Именно поэтому в своем стремлении к совершенству не ограничивалась порогом своей квартиры, но старалась преобразить и подъезд дома, и всю придомовую территорию. Огромная ее заслуга в том, что она смогла донести это если не до всех, но до большинства жителей дома. Именно она завела порядок, когда каждую весну мы дружно проводили текущий ремонт подъездов, по графику их убирали, ухаживали за клумбами, следили за порядком на детской площадке.
     Если человек вкладывает труд в наведении порядка в подъезде и во дворе – он никогда не будет там гадить. Таково свойство человеческой натуры - уважать свой труд больше, чем чужой. Валя добровольно взвалила на себя тяжкую ношу – став, по существу, хозяйкой дома. Она прилагала к этому много усилий, как бы плохо себя не чувствовала. А сколько нервов ей это стоило, можно только догадываться…. Каюсь - помогал Вале недостаточно, а порой и отлынивал вместо того, чтобы помочь. Устраивал порою ей выволочки, когда она, несмотря на плохое самочувствие, рвалась работать на клумбах. А надо было просто ее отодвинуть и сделать что-то самому, задавив эгоистичное «не хочу»  более ответственным «надо». Сейчас этого стыжусь; жаль, что ничего изменить или исправить уже нельзя. Вспоминаю наши совместные прогулки втроем, с Сонечкой. Как Валюшка их любила! Но зачастую была вынуждена от них отказываться из-за хозяйственных хлопот. Как бы это пафосно не звучало, она была человеком долга. А сейчас – благодарен девчатам нашего двора, поддерживающим клумбы в должном порядке. Оле, Аленке, Кате, Ирине…   
     Детская площадка - тоже наша гордость. Вряд ли в городе много таких чистых и ухоженных уголков отдыха для детей. Вспоминаю, как все начиналось. При подписании акта о сдаче дома Валя обнаружила, что не произведена обвязка дома газовыми трубами. Прораб отбрехивался, что все равно газ подведут еще не скоро. Но Валя была настырна и изобретательна. В качестве компенсации  нам привезли металлоконструкции для детской площадки (горка, качели, карусель и т.п.). Их вывалили прямо на площадке; прораб развел руками - у него нет людей для их установки. Сразу начали шмыгать бомжи. Прикидывали конструкции на вес, чтобы уволочь их на пункт приема металлолома. Пришлось взяться за дело самому. С каким энтузиазмом дети со всего двора помогали мне пробивать дыры в асфальте, устанавливать и бетонировать конструкции! Жаль, что их папы оказались индифферентны - никто на помощь не пришел. Думали, наверное, что я получаю за это деньги. А у меня до сих пор щемит сердце, когда вспоминаю, с какой гордостью эти малыши показывали мне свои ладошки с волдырями мозолей. Но потом именно это поколение детей особенно бережно и, не побоюсь сказать, трепетно,  относились к своему уголку отдыха.
     Валентина была неугомонна; фантазии и идеи просто перехлестывали через край. Рядом с детской площадкой стояла неухоженная общественная уборная, оставшаяся со времен, когда в дома не была еще проведена канализация. Мало того, что следствием этого соседства был неприятный запах. В придачу уборную облюбовали  для своих нужд наркоманы. Валя обратилась в РЭП и добилась сноса этого гадючника. Потом мы вместе с ней соорудили бортик и даже обложили его сверху плиткой. Попросили дворников, чтобы они сносили на будущую клумбу листья, я натаскал с пустыря у железной дороги земли. Сначала за этой клумбой ухаживала Валя. Потом, когда в дому поселилась Карповна, она взяла шефство над клумбой на себя.
     В это время я с соседом Славой В. работали в цехе ЖБИ. Там мы присмотрели за арматурным цехом почти не используемый металлический стол, сваренный заодно  со скамейками. Договорились с начальником цеха и сварщиками, на тракторе привезли это богатство во двор и установили. Обошлось это удовольствие нам недорого (пара бутылок водки). Позже мужчины дома совместными усилиями отремонтировали столешницу, смонтировали навес и натянули сетку для защиты от солнца. Получился очень уютный уголок отдыха. Поначалу беседку попытались облюбовать для своих посиделок окрестные алкаши, но мы их сразу отвадили, жестко и непреклонно. Помню, один раз Валя удержала меня в самый последний момент – когда я схватил бутылку и был готов разбить ее о голову самого ретивого и нахрапистого. Впрочем, водку я за шиворот ему вылить успел. Самое прикольное - они даже не попытались  затеять потасовку. Остереглись, наверное, связываться с берсерком. Я ведь по гороскопу Теленок. Но, если меня  вывести из равновесия, становлюсь Быком,  и тогда сам себя начинаю побаиваться.
     А сейчас эта беседка - любимое место отдыха и детей, и взрослых. 
     Работники Зелентреста спиливали старые, засохшие деревья. Валя «выцыганила» у них бревнышки и обрезки, и из этих пеньков получилась очень удобная мебель для двора. Вообще-то я пытался создать уголок отдыха для детей, но он пришелся по душе и взрослым. Как-то естественно и незаметно у нас вошли в обычай вечерние посиделки – чаепития. Сколько на них было выпито чая-с принесенными из дома вареньями и выпечками...Впрочем, иногда  собираемся, чтобы попить пивка или отметить какое-нибудь знаменательное событие.Но-без фанатизма! Застолья проходят по-семейному и никогда не переходят в пьянку. Насколько это объединяет людей! А ведь именно одиночество-главный бич нашего времени. Ни Интернет, ни мобильные телефоны не могут заменить живого, непосредственного общения.
     Вот загорелась Валя идеей создания на клумбе альпийской горки. Напрягла проживающих в доме автовладельцев. Каждый сделал по несколько ходок, собирая по Инкерману и доставляя в багажниках во двор камни. Досталось и мне – таскал их от самого стадиона. Потом я уложил камни в живописную груду, насыпал земли, Валя засадила их  подходящими растениями – и сейчас эта горка так украшает двор!
     Про флору распинаться не буду. Не специалист. Но самые разнообразные розы, хвойники, цветы не оставляют никого равнодушным. Подметил интересный нюанс. Пример нашего двора словно дал Инкерману какой-то толчок. Во многих дворах, доселе неухоженных и оскорблявших взгляд своей запущенностью, жильцы словно проснулись. Как радуют глаз появляющиеся то тут, то там клумбочки и уголки отдыха. Оказывается, заразителен не только дурной пример.
     А у нас в дело шло все. Высмотрела в Интернете, какие поделки можно делать из старых автопокрышек – и сейчас на клумбе у озерца(бывшего раньше стеклянной столешницей журнального столика) тянутся друг к другу, словно мы с Валей, два лебедя. Ох, и намучился я с ними! Валя демонстрировала мне ролики, где женщины- умелицы  с необыкновенной легкостью лихо вырезали из покрышек самые разные поделки. Я, мужчина, их подвиг повторить не мог, как бы ни старался, и какой бы инструмент (вплоть до болгарки) не использовал. Чуть не начал комплексовать из-за своей косорукости. Потом, правда, разобрался, и причина оказалась до банальности простой. Оказывается, для этого пригодны не все подряд, а только бескордовые шины (не имеющие маркировку Radial).
     Сейчас я доживаю отпущенный мне срок. Вспоминаю прожитую жизнь и подвожу итоги. Любуюсь на детей и внуков и тщетно пытаюсь учить их уму-разуму. Безумно их люблю, но тщательно это скрываю. Считаю себя опытным,  умудренным жизнью, и постоянно сталкиваюсь с тем, что они - другие. Извечный конфликт отцов и детей. Но больше всех меня забавляет Сонька. Возможно, именно любознательность и поддерживает меня до сих пор на плаву. Она - неординарна. Порой непредсказуема, как истинная женщина. Иногда – не по годам рассудительна и мудра. Меня буквально снедает любопытство, и хочется подольше прожить только для того, чтобы увидеть – что получится из этого человечка? Прикипел. Ведь она моя с самого рождения! Спасибо Вале, ведь именно она настояла на том, чтобы я прекратил суетиться, зарабатывая деньги, и уделил внимание хоть самой младшенькой. Сейчас понимаю, что из – за работы слишком мало внимания уделял и детям, и внукам. На Софье отыгрываюсь и пытаюсь хоть как-то  наверстать упущенное. Любуюсь, общаюсь, ругаю, хмурюсь и восторгаюсь. И понял, наконец-то, в чем настоящее счастье. БЫТЬ НУЖНЫМ.
      Все-таки не удержался. Прорвалось. Не хотел касаться этой темы. Боялся, что меня неправильно поймут. Возникнет ревность. Но факт есть факт! При всей моей любви ко всем родным, именно Соня стала пуповиной, связавшей меня с миром после смерти любимой женщины. Именно она спасла меня от депрессии, пробудила вкус к жизни.
     До сих пор в душе пробуждаются светлые, щемящие чувства, когда вспоминаю счастливое лето 2015года. Последнее лето, когда мы были вместе с Валюшкой. Как мы любили совместные прогулки втроем! По Горному поселку, когда мы смотрели на бухту, говорили о сокровенном и любовались на нашу непоседу. Мои любимые женщины не оставляли без внимания ни один придорожный куст ежевики. Я безропотно лез в заросли и потом с умилением наблюдал, как они лакомятся спелыми ягодами. А руки в царапинах - такая малая цена за возможность любоваться довольными замазурками…
     А как весело мы проводили время на пляже! Сейчас трудно поверить, но тогда мы с Валей всерьез задавались вопросом, что случится раньше – Сонька пойдет или поплывет? Сначала Валя научила ее задерживать дыхание, окуная в воду с головкой. Потом заставляла меня отходить на 2-3метра, погружала внучку в воду и отпускала. И эта маленькая лягушка, повинуясь каким-то древним инстинктам, проплывала это расстояние под водой! Выныривала с таким счастливым видом и смеялась так заразительно! Я подхватывал ее на руки, высоко подбрасывал и ловил, когда она уже плюхалась в воду. А Валюшка выговаривала мне за то, что я боягуз, и требовала отходить подальше.
     По возвращению домой мы купали Соню прямо на улице, в тазике. Валя выносила миску борща, я брал внучку на руки, и она с аппетитом уплетала бабушкину стряпню. И как же она потом крепко спала!
     Следующим летом я ходил с Соней на море уже без бабушки. Она очень любит воду, с удовольствием в ней плещется, но я не пытался учить ее плавать. Софья еще несмышленыш,  и в лучшем случае я мог бы научить ее держаться на воде и плавать по-собачьи. А хотелось бы поставить ей хороший стиль. Я, кстати, оказался неплохим тренером. В это лето научил плавать с десяток детей в возрасте от 6 до 12 лет. И убедился на собственном опыте - переучивать гораздо труднее, чем учить с чистого листа.
       Я неплохо плаваю. Заглянул в Интернет и разработал свою, достаточно эффективную методику обучения детей плаванию. Во всяком случае, уже через 2-3 занятия они достаточно уверенно держались на воде и даже под моим присмотром отплывали от берега на глубину и там плавали. Главное - они чувствовали воду!
     А в сентябре, уже в конце сезона, был вообще парадоксальный случай.  Как обычно, пришли с Соней на пляж, и нам открылось нелепое зрелище. В воде находилось несколько женщин в возрасте от 50 до 60 лет. Двое из них, стоя по пояс в воде, придерживали с двух сторон третью, самую старшую. А та тщетно  пыталась удерживаться на воде, очень нелепо и даже комично изображая нечто, весьма  мало смахивающее на плавание. Мы с Сонькой вдоволь повеселились, любуясь на все это.  В конце концов, я не выдержал и взял бразды правления в свои руки. Разогнал «помощниц» и приступил к занятиям всерьез. Был строг, требователен, язвителен и терпелив. Результат не заставил себя ждать. Минут через сорок «ученица»  уже могла, зайдя по грудь в воду, проплыть самостоятельно несколько метров вдоль берега стилем, несколько напоминающем брасс. Как она была счастлива и горда собой! Мы немного разговорились, и я узнал, что они – татарки из Казани, впервые увидевшие море.
     Она уже замерзла, начала покрываться пупырышками. Несмотря на протесты и желание продолжать занятие, выгнал ее на берег, обсохнуть и согреться. Обратил внимание на молодую женщину из их компании, скромно стоящую в сторонке. Загнал ее в воду. Какой же способной ученицей она оказалась! Мало того, что она на удивление быстро освоила базовую технику кроля и брасса. Добиваясь, чтобы она научилась задерживать в воде дыхание и не закрывать глаза, предложил ей состязание. Мы взялись с ней за руки, легли на поверхности воды  лицом вниз; задачей было продержаться без воздуха дольше соперника. Периодически я приподнимал голову, контролируя, чтобы она не жульничала и не пыталась дышать. Но девушка вела себя честно, так что я даже начал переживать и волноваться – все ли с ней в порядке? И ведь она чуть не выиграла! Я был уже на пределе. Мы вынырнули с ней  почти одновременно, когда, по моим внутренним часам, разменяли первую минуту.
     Татарка была неугомонна. Несмотря на посиневшие губы, упорно не хотела прекращать занятие. Как-то смущенно и застенчиво попросила, чтобы я научил ее держаться в воде на спине. Видимо, ее сразило - как я отдыхал и восстанавливал дыхание, лежа на поверхности расслабившись, без всякого напряжения. Я внутренне напрягся. Ведь для этого надо было на первых порах поддерживать ее под спину, а я не был знаком с их обычаями. Не знал, насколько это допустимо, и опасался, не будет ли это неправильно истолковано. Но в ответ на мои опасения и предупреждение о том, что мне надо будет ее держать, получил улыбку и обезоруживающий ответ: «Да с удовольствием!». Она безбоязненно легла на мою руку. Я заговаривал ей зубы; убеждал, что надо расслабиться, спокойно дышать, любоваться на облака…. Постепенно опускал руку, служащую ей опорой. Не знаю, кто из нас был поражен больше. Она, обнаружив, что лежит самостоятельно – или я тем, что это получилось у нее с первой попытки?
      Потом, уже на берегу, они благодарили меня за этот урок и ненавязчиво интересовались, приду ли я завтра. Им так хотелось продолжать занятия!  Я пообещал, но испортившаяся погода внесла свои коррективы. Больше я с ними не встречался. Но уверен - они надолго запомнят эту «тренировку»!
      Уже зимой заглянули с Соней на празднование Масленицы у клуба. Откушали блинов. Посмотрели представление. И как же приятно было, когда меня буквально облепили девчонки, мои бывшие воспитанницы… «А помните, дедушка Вова, как Вы учили нас летом плавать?». Начали наперебой хвалиться своими успехами. Одна задирала нос: «А моя мама не верила, что я научилась плавать – чтобы доказать, мы с ней плавали наперегонки, и я чуть не выиграла!». Другая бахвалилась, что научилась прыгать с пирса. Пока, правда, только ножками. И упрашивала меня, чтобы летом я научил ее нырять головкой. Третья обещала, что приведет с собой братика, чтобы я его тоже научил плавать. Я, честно говоря, расчувствовался. До чего приятно делать людям добро!
      На днях отмечали праздник, День защитника Отечества. Внуки недоумевают – почему я не служил? Устал объяснять, что в институте была военная кафедра, поэтому после его окончания нас не призвали на срочную службу. Мы не только получили дипломы, но нам было присвоено звание лейтенантов и вручены офицерские удостоверения. Некоторые из моих сокурсников потом связали свою жизнь с армией. Остальные так и остались на гражданке, и их лишь периодически призывали на сборы. Меня почти не трогали, так как я был женат  и постепенно обзавелся тремя отпрысками, приобретя статус многодетного отца. А таких старались  на сборы не призывать. По сути, это случилось лишь однажды. Но об этом немного позже.
      Начиная со второго курса, было неизменно, что суббота-день занятий на военной кафедре, неизменные 4 пары. Занимались с нами всерьез. Строевая подготовка, теоретические и практические занятия. Много позже, сопоставляя уровень подготовки,  пришел к выводу, что по многим компонентам мы уступали выпускникам военных училищ. Но по уровню теоретической подготовки были, несомненно, на голову выше. Профильное гражданское образование все же давало о себе знать.
     Отец поговорил с командиром Школы водолазов, в которой служил, и тот был согласен принять меня на должность начхима. Но воинская стезя меня тогда не привлекала, слишком  военная служба противоречила  моей свободолюбивой натуре. Поэтому я так и не стал кадровым военным. Очередная точка бифуркации, развилка на жизненном пути. До сих пор порой одолевают сомнения, верный ли я сделал выбор. Иногда жалею. Все же школа водолазов – не какая-нибудь сухопутная часть. Мог бы связать жизнь со своей любовью, морем.
     По окончанию института  наш курс был отправлен в черниговские леса, на огромный военный полигон. Там нам предстояло пройти сборы, закрепляя полученные в институте знания,  сдать зачеты и экзамены на офицерское звание. Еще раз убедился, что нас гоняли  не зря и подготовили неплохо. Во всяком случае, все нормативы сдавали хорошо, с запасом. Запомнилась, правда, сдача одного упражнения. Вводная: повреждена соединительная трубка между маской и коробкой. Необходимо трубку отсоединить и соединить коробку непосредственно к маске. Нюанс был в том, что упражнение выполнялось в палатке, заполненной  смесью паров хлорпикрина и хлорацетофенона. Аналога слезоточивого газа, применяемого полицией при разгоне демонстрантов. Убойная вещь, между прочим! Даже в малой концентрации вызывает нестерпимую резь в глазах и сильнейший кашель. Упражнение выполнялось с закрытыми глазами,  с задержкой дыхания. И горе было тем, кто второпях не попадал сразу по резьбе  или забывал сделать по окончанию процедуры резкий выдох для освобождения маски от попавшего в нее газа. Таких под руки выводили из палатки на свежий воздух, и потом они долго не могли откашляться и открыть слезящиеся глаза.
     Постреляли из автоматов. Надо было поразить поднимающиеся метрах в двухстах от линии огня мишени (ростовую, поясную, пулеметчика). Стрелять надо было короткими (на 3-4патрона) очередями. Я так и не смог приноровиться нажимать спусковой крючок, и отстрелялся одиночными выстрелами. Впрочем, свои мишени поразил, а оставшиеся патроны израсходовал, расстреливая мишени соседей. За что потом получил заслуженный нагоняй от руководителя стрельб.
     Были марш-броски в полной экипировке. Окапывание и рытье индивидуального окопа в положении лежа. Вроде, ничего особенного, если бы не один нюанс. Все это выполнялось в химзащите, с надетым противогазом. На спине - автомат и другое снаряжение. А если учесть стоящую тогда жару-это было больше похоже на изощренные пытки.
     Доставали ночные занятия. Преподаватели «развлекались», подбрасывая к нашим окопам ИГС. Для непосвященных. В отличие от ИГН (имитационных гранат нестойких, выделяющих при разрыве хлорпикрин в виде паров, поэтому довольно быстро рассеивающийся), имитационные гранаты стойкие при разрыве распыляют порошок, длительное время выделяющий газ. Поэтому снять противогаз или хотя бы удалить для облегчения дыхания клапан было невозможно в течение нескольких часов.
     А места были живописные.…Вокруг - вековой сосновый бор. Мы лакомились лесной земляникой, собирали грибы, отборные подосиновики и боровики. Офицеры нанизывали их на нитки и сушили у своей палатки. Нам это делать запрещали. Мы попытались развешивать грибы для просушки под нарами в палатках, но они там задыхались, начинали портиться, и когда зловоние  начинало превышать  критическую черту-с огромным разочарованием испортившиеся грибы выбрасывали.
     Еда готовилась в полевых кухнях. Кашеварили  выходцы из среднеазиатских республик. Я человек толерантный, и достаточно терпимо отношусь к представителям других национальностей. Но эти чурки нас достали! Мало того, что по установленным нормам снабжения курсантский паек весьма скуден - так эти «умельцы» ухитрялись часть положенных нам продуктов сбагривать жителям соседнего села. За эти два месяца мы  ни разу не видели мяса, свежих овощей и фруктов. В лучшем случае - немного рыбных консервов к каше. В итоге мы питались чуть ли не впроголодь, даже хлеба не ели досыта. Нам - здоровым, постоянно находящимся на свежем воздухе, испытывающим большие физические нагрузки  молодым парням все время хотелось жрать! (слово кушать - слишком мягкое определение). Дошло до того, что один раз, будучи в наряде на кухне, я стащил несколько луковиц и умял их без хлеба и соли. Потом, правда, замучила изжога. У нас частенько возникало желание от души отметелить этих поваров; сдерживало лишь то, что за этим могло последовать незамедлительное отчисление со сборов и призыв на срочную службу.
     Но все когда-нибудь заканчивается. Приняли присягу. Сдали экзамены. Вздохнули с облегчением, теперь нас ждала обратная дорога и встреча с близкими. Ребята из второй роты решили отметить это событие. Собрали деньги и отправили гонцов за водкой в село. Но, видимо, кто-то стукнул. Или командование по опыту предыдущих лет ожидало нечто подобное. Водконосы были перехвачены по пути патрулем. Обе роты построили в каре. «Героям» вручили малые саперные лопатки и дали команду выкопать яму 2х2х2метра. Потом они спрыгнули в нее и начали бить бутылки друг о дружку. Какой стоял запах… Водочный дух перебил все ароматы окружающего леса.
     Я заныкал для тестя подарок, о котором он, старый рыбак, давно мечтал - хороший химкомплект. Но когда мы уже выстроились на берегу перед посадкой на теплоход, возникла суматоха. Обнаружилось, что кто-то из курсантов стащил несколько ракет СХТ (сигнал химической тревоги). Отличная штука для фейерверков! После пуска ракета со свистом взмывает вверх метров на двести и там разделяется на три красные звездочки. Но, при неосторожном обращении, может нанести весьма серьезные травмы. Поэтому к пропаже отнеслись весьма серьезно, и нам устроили шмон. Офицеры шли вдоль строя и тщательно проверяли содержимое наших баулов. Пришлось незаметно выбросить химкомплект в кусты.
     С армией соприкоснулся после этого лишь трижды. Первый раз – когда меня чуть не замели на Чернобыль. Потом, через несколько лет, чуть  не попал на сборы в войсковую часть на Мекензиевых горах. Нас, партизан (намертво прилипшая кличка для подобного контингента), завели в палатку и выдали форму. Я был несколько обескуражен, получив комплект флотского обмундирования. До сих пор был сухопутчиком. Впрочем, в форме морского офицера себе понравился, даже мимоходом пожалел, что меня, такого бравого,  не видят супруга и дети. И даже немного расстроился, когда в последний момент все переиграли. Нам дали отбой и распустили по домам. Об одном жалею. В суматохе обратного переодевания в гражданку забыл в кармане флотских брюк любимую зажигалку. Когда спохватился, было уже поздно. Тщетно рылся в ворохе обмундирования, но ее так и не нашел. Ну, а в третий раз все было всерьез. Мне вручили в военкомате предписание – прибыть к назначенному сроку для прохождения 2-месячных сборов в войсковую часть где-то под Одессой. Хорошо, что у меня оказался попутчик, такой же горемыка. На поезде приехали в Одессу, потом долго колесили на автобусе в поисках села, рядом с которым располагалась искомая часть. Призванных на сборы партизан обустроили в специально выделенной  казарме (видимо, чтобы мы своим разгильдяйством не деморализовали личный состав гарнизона и не подрывали его боевой дух), и первые дни особо не докучали. Мы откровенно валяли дурака, пользуясь возможностью выспаться и отдохнуть от работы. Когда подходило время приема пищи - шумной толпой, словно цыгане, неспешно шествовали в столовую.
     Идиллия закончилась, когда через несколько дней вернулся из командировки командир части. Как он громыхал!.. Нас подняли среди ночи, заставили сдать гражданскую одежду и выдали вместо нее обмундирование. Ох, и намучился же я, подшивая петлицы, подворотничок и гадая, как должны располагаться звездочки на погонах. Подозреваю, что все же накосячил. Встречавшиеся потом строевые офицеры косились на мои погоны и эмблемы на петлицах с недоумением и скрытой усмешкой. Ну не объяснять же им, что я  надел офицерскую форму первый раз в жизни!
     Теперь мы передвигались по территории гарнизона только строем. С нами начали проводить занятия и даже пытались заставить делать утреннюю зарядку. Но в нашем новом положении был и несомненный плюс. Отныне мы принимали пищу в офицерской столовой, и не надо было стоять в очереди на раздаче. Тарелки разносили солдаты; я обнаглел и начал требовать у них добавку. Обычно бойцы не прекословили и прихоти офицера, пусть даже и не совсем настоящего, исполняли. А гонял их я по прозаической причине. Обычно обеденное меню включало в себя щи и кашу с гуляшом. Щи представляли из себя горячую воду с кислой капустой без всякого намека на мясо и другие ингредиенты. Ну, а второе…. Обычно это была каша из не облущенной толком пшеницы, приправленная подливой с кусочками сала почти без признаков мяса. А я – кацап! Хлебать щи, стараясь при этом затолкать в себя побольше хлеба - мог. Но, при всей своей любви к копченому и соленому салу, употреблять его в вареном или жареном виде категорически не способен. Рвотный рефлекс оказывается сильнее силы воли. Поэтому мой обед вынужденно ограничивался 2-3мисками щей. Ну, а завтрак  и ужин состояли только из гарнира, «мясо» оставлял нетронутым на тарелке.
     Впрочем, через пару недель проблема питания благополучно разрешилась. Среди нас, призванных на сборы, были и уроженцы  здешних мест. Им в выходные дни выписывали увольнительные с тем, чтобы они могли съездить домой и навестить родных. Из побывки они возвращались,  навьюченные домашней снедью и самогоном. Жили мы дружно, вечера были длинные, и нам было о чем поговорить за столом. И чего только на столе не было… Нежное, розовое сало. Вареные домашние яйца. Жареные куры, гуси, кролики. Лук и соленые огурцы. Ну, а чтобы во время беседы не пересыхало горло, периодически смачивали его  местным самогоном. Он был пшеничный - пахнущий хлебом и термоядерно ядреный. Пился легко, и на душе от него становилось благостно. Впрочем, я больше налегал не на спотыкач, а на закуски. Дошло до того, что на ужин и завтрак ходили лишь немногие, остальные предпочитали домашнюю снедь. Я - ходил. Не хотел злоупотреблять хлебосольством ребят.
      Они, кстати, поделились секретами, как правильно содержать кроликов. Мне приходилось дома этим заниматься, и делал это по классической технологии, то есть бездарно. Так как при содержании в клетках кролики часто болеют, им жарко летом и холодно зимой,  а уж сколько мороки с уборкой клеток.…А местные поступали проще и рациональнее, создавая кроликам условия, максимально приближенные к естественным. Просто выкапывали в земле глубокую яму и держали кроликов в ней. Дальнейший уход заключался в том, чтобы сбрасывать в яму траву, очистки,  подгнившие фрукты и овощи. Кролики вырывали норы в стенах ямы, неистово размножались, жрали все подряд и быстро набирали вес. И. главное, никогда не болели! При необходимости хозяин ставил лестницу, спускался по ней в яму и отбирал самых упитанных.
     Командование тщетно  пыталось пробудить у нас любовь к утренней зарядке. Километровая пробежка по утреннему холодку с голым торсом – дело, конечно, полезное. Но годы брали свое, да и неумеренное курение давало о себе знать. Немногие из нас могли угнаться за капитаном-физруком и преодолеть всю дистанцию. Так что эти благие намерения постепенно сошли на нет - мы предпочитали имитировать утреннюю физзарядку в  теплой казарме. В углу стоял  турник. Я решил проверить свои молодецкие силы. Смог подтянуться лишь пять раз. Как-то сразу охладел к спорту и лишь с завистью и сладкой тоской по спортивной юности наблюдал, как на перекладине работают более молодые ребята.
     23 февраля, в  День Советской Армии, нам устроили праздник желудка. На завтрак выдали по 2 вареных яйца. А на ужин - гречневую кашу! Попытались устроить и спортивный праздник, но я отсиделся в казарме. Тогда как-раз всколыхнулся  мутный вал перестройки, и я с упоением читал «Дети Арбата», «Белые камни» и другие подобные «шедевры», которые откапывал в гарнизонной библиотеке. А уж как я отрывался во время политзанятий на замполите, начитавшись статеек корифеев перестройки в толстых журналах! Превращал занятия в диспуты, и с упоением разоблачал, ниспровергал, развенчивал.… Как  я был глуп и наивен! До сих пор стыдно.
     Занятия по спецдисциплинам проходили намного более плодотворно. Нас не слишком интересовали боевые свойства ОВ и методы проведения радиационной и химической разведки и спецобработки. Кого-то тянуло в сон после вчерашнего возлияния. Кто-то, не слишком скрываясь, читал книгу. Но большинство  слушателей просто таращились в окно и поглядывали на часы в ожидании долгожданного обеда. Впрочем, эта неопределенность и не покидающее нас чувство напрасно потерянного времени  продолжались недолго. Мы разнюхали, что преподаватель является страстным любителем преферанса. Он – понял бессмысленность своих потуг чему-нибудь нас научить. Быстро пришли к консенсусу. Отныне, придя на занятия, мы запирали дверь, усаживались вокруг стола и доставали карты и лист бумаги. Преподаватель был молод и горяч, мы - опытные и  умудренные жизнью. Немудрено, что к окончанию сборов сильно облегчили его кошелек. В выигрыше оказались все! Он возмужал как преферансист. Мы заработали на сигареты. Любителям поспать не мешали его докучливые лекции. Да и время бежало намного быстрее! Оказывается, оно зависит не только от скорости движения( как утверждает теория относительности) –но и от рода  деятельности!
     Мне очень нравилось дежурить по казарме. Тишина. Уют. Можно было развалиться на кровати и отдаваться без всяких помех чтению. Сторожить тумбочку, как положено, считал ниже своего достоинства, тем более, ночью. Единственное отличие дневальных заключалось в том, что они вынуждены были спать одетыми - на случай внезапного визита дежурного по полку. Не будешь же встречать какого-нибудь майора с повязкой на руке и в трусах! Обычно мы запирали входную дверь изнутри, и порой дежурному приходилось долго стучать, прежде чем дневальный  пробудится. Мы знали, что закрываться не положено, но были по-житейски деликатны. Не хотели ставить дежурного в неловкое положение. Как чувствовал бы он себя, обнаружив во время обхода грубейшее нарушение Устава – безмятежно дрыхнущего дневального? А действенных мер дисциплинарного взыскания к нам применять было нельзя – мы не состояли на действительной военной службе.
     Впрочем, нет правил без исключения. На сборах были не только офицеры, но и рядовой и сержантский состав. Мы даже располагались в казарме по разные стороны прохода. Те ребята были более молодые и бесшабашные, и порой так доставали командиров своими пьянками и самоволками, что терпение командование истощалось, и их упекали на гауптвахту. Потом они делились впечатлениями от «губы». Голые нары, из постельных принадлежностей лишь шинель. Проходящие под потолком трубы отопления совсем не согревают помещение камеры. Скудная кормежка и полдня строевых занятий. Впрочем, даже это их не останавливало - они так и продолжали куролесить.

                Р Е З Ю М Е
     Вроде, разрядился. Выплеснул на бумагу если не все, то многое из того, что пережил и передумал. Писал, словно в задумчивости перебирал струны . Очень боялся сфальшивить, не суметь  подобрать нужные слова. Вам судить - была это гитара, виолончель или балалайка. Начал понимать, что попытался сыграть серенаду. Роман – признание в любви. Она - не умирает, навсегда остается в душе. Начал понимать, как невыносимо трудно быть однолюбом и безбожником в одном лице. Валюшка так и останется со мной, и никто ее не сможет заменить. И не стоит мечтать и надеяться, что мы с ней сможем увидеться где-то там, на небесах. Хотя порой хочется верить, что ее душа где - то рядом. Хмурится, когда я делаю глупости, хитро щурится, наблюдая, как я вожусь с Сонькой, грозит пальцем – когда ругаю внуков или забываю полить цветы.
     О чем бы я ни писал, передо мною всегда незримо стояла ОНА. Вспоминаю, как задумчиво, с лукавой и понимающей улыбкой Валюшка слушала мои опусы. Она могла сопереживать. И как важны были для меня ее реакция и оценки! Возможно, именно поэтому я больше года не мог взять ручку и сесть за стол. Сейчас мне читать - некому. Но в голове постоянно накапливались мысли, чувства, образы и воспоминания. И я взорвался этим романом.
     После смерти Вали меня успокаивали, что время лечит. Значит, я неизлечимо влюблен, так как с каждым днем тоска только усиливается. Но я – счастлив! Как говорят в казино, мне выпала редкостная удача, зеро. Я встретил свою женщину, но ее недолюбил. Хотя и сомневаюсь - а возможно ли это? Наверное, это так же невозможно, как попробовать на вкус  все снежинки или вдохнуть весь воздух.
     Роман закончен. Заканчивается и жизнь. Не могу примириться со страшным смыслом слов НИКОГДА и НАВСЕГДА, и поэтому умираю от любви. Но это стократно лучше, чем умирать от скуки, ненужности, понимания бесцельности прожитой жизни. Я знаю, что постоянное обновление общества - естественный  и необходимый процесс. Просто иногда жалею, что не успел или не догадался сказать  все нужные и добрые слова близким людям. Не прочитал так много хороших книг. Не жалею, что не успел где-то побывать, но обидно, что не довелось встретить так много интересных людей. Может быть, я был слеп - не рассмотрел и прошел мимо?
     Так и осталось лишь в мечтах:
-вволю поплавать с аквалангом;
-иметь хороший нож;
-перепробовать все вина. К алкоголю отношусь сдержанно, но любопытство распирает - чем различаются между собой французские, грузинские, калифорнийские, испанские, крымские вина….?
     Не реализовал себя в полной мере. Наверное, родился не вовремя и не там. Но это - не выбирают.
Недолюбил, недоласкал, и нужные слова недосказал,
Недошутил, недопомог, и на руках недоносил,
Цветы-недодарил, стихи-недописал,
И осознал, лишь потеряв, как сильно я любил.

И не вернуться, и не наверстать,
Не оплатить долги и не переиграть.
Как важно честно жить и выбрать верный путь,
Ведь колымагу жизни вспять - не развернуть!

Спешите жить, дарить любовь, тепло,
Любуйтесь, как родных людей глаза сияют!
Как мало времени нам всем дано,
Как много от нас люди ожидают…