Стеснилось время им в один крылатый миг.
По жизни так скользит горячность молодая,
И жить торопится, и чувствовать спешит!
Вяземский Пётр
«Красавица-красотка-красотуля! Кого любить как не меня?» – твердила Света, разглядывая себя в зеркале. Малограмотная мамка взрастила в ней комплексы, обзывая каланчой. Мать была росточком полтора метра вместе с белым платочком на голове, такой грибок, белянка называется. И что это за каланча метр семьдесят? Света смотрела на отражение в зеркале и любовалась: глаза голубые, реснички пушистые, волосы светло-русые волнистые. Губки пухленькие, верхняя своенравно-вызывающе приподнята вверх. Грудь. Выдающаяся! Про грудь отдельный разговор: четвёртого размера, можно бы и поменьше, но ничего не поделаешь. Талия тонкая, попка круглая, ядрёная, а ножки – загляденье, как говорится, точёные. "Не идёт, а пишет!" – это про неё. Такие ножки носят только шикарную обувь на шпильках! Света давно не верила матери, понимая, что она – красивая девушка и много раз повторяла себе эти слова. Действительно: «Как вы лодку назовёте, так она и поплывёт!» Это мать была внешне неприглядная: маленькая, вечно в платочке с узелочком на шее, малообразованная и одинокая. Старший, статный брат-красавец давно уехал от них, жил своей семьёй в Петербурге. «Хорошо, что мы на мамку не похожи, а похожи на отца», – частенько размышляла Света, – и я не буду, как мать: нищей и полуграмотной». Она уже тогда поставила перед собой цель: быть не только красивой, но и успешной.
Светлана, после школы поступила в пищевой техникум в областном городе и во время сессий наблюдала за модными девушками и женщинами. Там у неё появились подруги: замужняя красавица Тоня и директор ресторана Лариса Ивановна, которая тут же и пригласила её на работу: «Света, хочешь хорошо зарабатывать? Пойдёшь в наш ресторан официанткой? С твоей-то внешностью можно моделью стать, жаль, что живём в провинции!» Подруги были молодые, а директор – женщина среднего возраста. Самая юная – Света, Светик, солнечный человек, в девятнадцать лет и пришла работать в ресторан. А в ресторане все, как на подбор: Валя с толстой пшеничной косой, убежала с дочкой от мужа-пьяницы из другого города. Таня, кудрявая блондинка, сбежала от мужа-садиста, который не пил и не курил. У татарина мужа было развлечение: поставит Танюшку к стенке и мечет в неё ножи, стараясь не попасть. Там же, только в других сменах работали четыре давно замужние женщины. Конечно, они были молодым не конкурентки, но у них был свой, более зрелый контингент посетителей. Света, когда пришла на работу, тоже была замужем. Она рассказала девчонкам свою историю: «Говорят же, что от судьбы не уйдёшь. Так и случилось. Поехала к брату в Петербург. Гуляю вечером одна, идёт черноволосый, черноглазый высокий парень. Кудрявый красавец сразу меня приметил и подошёл. Потом выяснилось, что мы из одного города. Нас обоих из Сибири в одно время, в одно и то же место занесло. Понятно, любовь-морковь. Так и поженились. Приехали, я поступила в техникум и несколько лет отучилась. Жили с моей мамой в одной квартире. К нам на обед приходили следователи из прокуратуры. Сели ко мне загадочно улыбаясь. Один из них сообщает:
– Света, ждём тебя сегодня в гости в кабинет №… Отпросись у Ларисы Ивановны.
– Зачем это я вам понадобилась? Вроде никаких преступлений не совершала, чиста перед законом, – пошутила Света.
– Не волнуйся, всё нормально, один вопрос возник в отношении тебя.
– Хорошо, как скажете!
После наплыва посетителей она отпросилась, прокуратура рядом, сбегала. Вернулась в смятении, рассказала коллегам – не было тайн у молодых подруг: «Девчонки, представляете, позор какой, мать родная написала заявление, что мы с мужем неправильно сексом занимаемся! Позорище! Я чуть сквозь землю не провалилась, когда прочитала этот бред! Вся прокуратура ржёт теперь над моей мамашкой. Ужас! Вот мама Фрося выдала, не зря всё-таки её так назвали! Она под дверями стояла и подслушивала? Не спится ей? Что же мы там удивительного сделали, нужно проконсультироваться, бутербродик неправильный сложили, упал маслом вниз? Срочно бежать подальше! Жить спокойно на расстоянии». Через некоторое время Света разменяла одну квартиру на две и, доплатив, купила себе двухкомнатную. Живут с мужем, хорошо зарабатывают, цели ставят. Света подшучивает над директрисой: –
Лариса Ивановна, я поступила в институт, окончу и буду руководить нашим рестораном, тебя на пенсию отправлю или на старую должность кладовщицей, нет «колдовщицей», ты же опытная, будешь там над продуктами колдовать, кому сколько выдавать по накладной». Лариса Ивановна отшучивалась:
– Конечно, дорогая, я сама тебе это место уступлю!
Во время обучения Света родила сыночка, а муж слишком уставал на работе, расслаблялся в ресторане.
Как только Света поступила в институт, он заявил:
– Это не мой сын! Ты на сессии ездила. Не буду алименты платить! – Света опешила и ответила ему специально, чтобы разозлить:
– Да, козёл, не твой! А алименты ты будешь платить! – потом при разговоре, смеясь, выдала: «Не было у меня никогда мужа, поэтому на алименты подавать не буду. Пусть радуется, а то сын вырастет, ещё и ребёнку счёт предъявит!» И сразу подала на развод.
Света трудилась, улыбалась всем и щебетала, голосок у неё был такой звонкий, птичий. Компании ребят шахтёров садились только к ней, сапожник, молодой семейный армянин, обожал её и всегда оставлял хорошие чаевые. Многие любовались и другими официантками, которые были изящные, как статуэтки. Однажды после смены, в праздник, Света пригласила подружек в гости, купили шоколад, коньяк «Белый аист», вина сухого болгарского. Встретила гостей Светлана, проводила в зал, развела руки в стороны и произнесла:
– Смотрите, девчонки, это всё я заработала сама! Вот таким должен быть мужик! А какие они сейчас? Мы с вами всего добиваемся, детей растим, учимся, а они? Короче, мужики – почти все козлы! Правда бывают хорошие, так они при семьях, а нам чужого не надо! Нам, в основном, попадаются средние козлы и самые ничтожные винторогие. Кстати, недавно прочла, что остаётся неясным число видов настоящих козлов и баранов. Так выпьем, девчонки, за то, чтобы на нашем пути они больше не попадались, а то забодают! – и все заливисто засмеялись.
На следующий день Света опоздала на работу, попросила подружку накрыть ей ряд. Приходит, смеётся:
– Ой, девчонки, где я была! В кожно-венерологическом диспансере! Проснулась, чешусь вся, ничего не пойму, позвонила Ларисе Ивановне, что задержусь, и – в «кожвен». Доктор посмотрел на мою радостную почесуху и попросил:
– Расскажите, что вы ели вчера, – перечислила:
– Да ничего особенного, ну лимон, салат, шоколад, мясо с картофелем фри, – переспросил:
– А что вы пили? Может, газированный напиток, ароматизированный?
– А пила я молдавский коньяк «Белый аист», – заулыбался и посоветовал:
– Светлана, никогда его больше не пейте! Ни больше, ни меньше! Ни в каких дозах! У вас аллергия именно на коньяк.
– Ой, девчонки, стыдоба! Со стыда чуть не сгорела!
Помыкалась Света с ребёнком, бабушке изредка относила сына, деньги ей давала, чтобы та не отказывалась. Сынок подрос немного и вскоре отправила его в ясли. А здесь пришли из Госстраха, застраховали коллеги свои жизни и детей, взносы ежемесячно оплачивали из зарплаты. Света, уберегая своего сыночка от всяческих катаклизмов, получила целую кипу ценных бумаг, застраховав его от всего, и заявила: «Сын вырастет, сразу куплю ему квартиру, думаю, что до его восемнадцатилетия я на страховках накоплю. Он не будет жить в нищете!»
Работа в ресторане увлекала общением с людьми и поэтому всегда хотелось быть красивой. На работу собиралась как на праздник: причёска, маникюр. Хорошо ей, от природы кудрявая, избранная, а остальные всю ночь спят на бигудях или – в парикмахерскую. Вечером музыка играет, вся жизнь – праздник! Но всем девчонкам хотелось любви и создать хорошие семьи, не может человек жить один. «Насущная потребность в любви и принадлежности. Не может даже птица быть ничьей! – рассуждала Света, – и подружкам частенько высказывалась:
– На фига мне эти красавцы нужны. Муж был красавец, я сама красивая, найду себе какого-нибудь "крокодайла" и буду с ним жить, лишь бы работал и мне во всём помогал. – И нашла. Парень работяга-шахтёр, высокий, стройный, но какой-то внешне неприглядный, глазки узкие, хоть и русский. Зато у него была машина. И Света эксплуатировала его по полной программе. Этот парень, когда был свободен, беспрекословно возил всех подруг по разным делам. Любил он Свету. А она садилась в машину: высокая, изящная модель со светло-русыми волосами и голубыми глазами и заводила песню: «Извозчик, отвези меня, родной, я, как ветерок, сегодня вольный.» Девчонки удивлялись. А он, как собачка на поводке, следовал за ней, молчаливо вынося её шутки. Потом Света рассталась с ним и сказала:
– Не, девчонки, не могу. На него же каждое утро смотреть нужно. Пусть лучше будет красивый козёл, чем страшный! – и опять нашла. Приходит Света, звезда на шпильках, интригует всех:
– Ой, девчонки, умора! Познакомилась, он лет на пять моложе, красивый мальчик. Понятно, в гости ко мне. Утром проснулись, умылась, говорю: «Подожди, кофе тебе приготовлю!» – и на кухню. По-быстрому кофе, омлетик, салфетки, красивая посуда. Выхожу с подносиком, чтоб поставить завтрак под носик, а парня и след простыл. Хохотала, остановиться не могла: он, наверное, меня не накрашенную увидел и испугался! Хотя, знаете, я только ресницы крашу!»
Потом Света познакомилась с Сергеем, высоким, сероглазым парнем. Он работал в городской стоматологической поликлинике, отличался чувством юмора и мог увлечь любую девушку. Да и не страдал он от недостатка женского внимания, следуя правилу: сначала удивить или обрадовать, и девушка – твоя! Его особенностью было долгое пристальное внимание. Сергей, не отрываясь, прикипая серо-голубыми глазами, смотрел на Светлану. Света поймала взгляд и решила не моргать, но не смогла, а у Сергея на глазах засверкали слёзы. «В общем, потеряла Родина великого артиста!» – смеялись девчонки. Бывает такое совпадение в жизни, когда понимаешь: «Вот оно, моё, родное!» Радостно и легко вместе, каждый день в ожидании счастья. Закружила любовь Свету с Сергеем. Но Сергею подвернулась девушка ещё моложе Светланы, и он заметно остыл, о чём сразу честно сообщил. А Света в отместку собрала в ресторане подружек, надела чёрный платочек, сдвинула столы и отметила поминки по ушедшей любви, на стол поставив стакан с водкой, а на него – кусочек хлеба.
– Помяните, девчонки, мою ушедшую любовь! –
удивлённые знакомые спрашивали:
– Света, кого поминаете?
– Кого, кого? Сергея, – со слезами на глазах шептала Света. –
Идёт Сергей по городу, а навстречу ему знакомый:
– О, Серёга, ты чё, живой что ли? Тебя же похоронили, Света поминки в ресторане отметила, – и так повторилось несколько раз.
Ошеломлённый Сергей помчался в ресторан, залетает – и к Свете:
– Света, ты что творишь? Разве можно так поступать? С ума сошла что ли?
– Серёж, так нельзя поступать, а со мной, тем более, так поступать нельзя! Ты живой, но ты навсегда умер в моём сердце! –
Через некоторое время вечерком к Свете подошёл отец Сергея и попросил принести водки. Света проводила его за столик, подсела к нему и с горечью спросила:
– Папа, за что Серёжа со мной так поступил? Почему? Ведь мы любили друг друга! – на что отец Сергея долбанул кулаком по столу и выдохнул:
– Я сказал, он женится на тебе, значит, женится!
Потом Светик, солнечная девочка, познакомилась с Виктором. И решила «клин клином вышибать», иначе и не назовёшь! На следующий день после встречи "Клин" появился с вещами и сказал:
– Света, я от тебя никуда не уйду. Ты – моё сокровище, никому не отдам! – и Света рассказала подружкам:
– Знала бы, что он женатый, ни за что бы не связалась! Ещё и в Афгане был... Рассказал, что у него маленькая дочка, но жена совершенно ничего не умеет готовить. А я, дурочка, всё на блюдечке с золотой каёмочкой: приготовлю, украшу еду, не зря же на технолога училась. Цветочки, салфеточки, всё культурно, в общем, прикормила парня.
Света – очень добрая и умная хозяюшка, накрыла праздничный стол в первый же вечер. И правда, сразу развёлся и женился на красавице Светлане. Всё было прекрасно. Света рассказала, что Виктор служил в Афганистане, сопровождал груз 200. Серьёзный, ответственный. По знакомству его пристроили в строительную фирму, заместителем начальника. Начальник Евгений – деловой семьянин, но у него иногда бывали загулы. Надеялся он на Виктора и доверял ему. Пришёл как-то через неделю, а Виктор поставил его перед фактом:
– Евгений, ты здесь не командуй, ты никто и звать тебя никак. Я теперь начальник, а не ты!
– Покажи документы, где это прописано?
– Да вот, смотри! – и Виктор показал документы, где значилась его фамилия. Так Евгений оказался не у дел. А Виктор со Светой словно спешили куда-то: за короткий срок квартиру обменяли на лучшую, в самом центре города, машину купили, и Виктор сразу сдал на права. Обувь для Светы на её изящные ножки по заказу шил сапожник армянин. Модную одежду приносили фарцовщики. Виктор очень любил свою стройную красавицу и после вечерней смены всегда встречал её. Как-то пришёл пораньше и увидел, как Света улыбается всем подряд. Взыграло в нём непознанное мгновенное бешенство, и закатил дома скандал:
– Ты почему лыбишься всем подряд? Ты моя жена!
– Да, твоя, кто бы сомневался! Я деньги зарабатываю, поэтому и улыбаюсь, сервис у нас такой, обслуга называется. Вот окончу институт, стану директором ресторана, буду улыбаться только тебе и избранным! – Взбесился Виктор, как шибанул по телевизору, тот с тумбы так и слетел. Выскочил бывший афганец на улицу и не вернулся. Пришла Света утром на работу, рассказала про инцидент:
– Ой, девчонки, что было!.. Никогда не видела бешеных мужиков, а вчера довелось. Я даже испугалась: телевизор как грохнулся, бедные цветы на подоконнике затрепетали, с ними инфаркт, наверное, приключился. Так… Горевать совсем даже не собираюсь, сыночка – к бабушке, пусть порадуются! Тоне позвоню, вечером пусть зайдёт и – в ресторан гулять!
День был осенний субботний, вот и Тонечка в дверь звонит, верная подружка.
– Заходи, дорогая, поможешь определиться с выбором платья.
– Приветик, Светик! Конечно помогу, давай показывай свой гардероб!
– Тоня, ты же знаешь, мне очень идёт белый, бежевый и голубой.
– Света, ты первый белый назвала, белое платье и примеряй, ты же у нас снова невеста! – и обе дружно рассмеялись. Надела Света белоснежное модное платье, видит себя в зеркале и передёргивается:
– Ой, Тоня, я в нём, как покойница. Ужас! Страшно стало!
– Да ладно, успокойся, и что ты там увидела?
– Тоня, я в этом платье, как в гробу. Что это мне примерещилось, не знаю!
– Светик, ты вроде второй бежевый цвет назвала, бежевое платье и надевай! – на том подружки и пришли к согласию. А в ресторане музыка, и певец Юрка зажигает, заводит всех своим сильным голосом. Увидел Свету и сразу объявил: «Для нашей драгоценной гостьи Светланы звучит её любимая песня!» Света радостно вздохнула, приятно, конечно, а Юрий проникновенно запел: «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то обвенчана, вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты моя женщина!» И сразу же откуда-то вынырнул Виктор, который поджидал, когда Света появится. И прильнули они друг к другу, будто сто лет не виделись.
– Я же сказал, что тебя никому не отдам, – прошептал Виктор на ушко Светлане.
– Я тоже тебя никуда не отпущу, – в ответ прощебетала Света.
Отзвенели медными сабельками берёзовые листочки, отшуршала прощальным безжизненным шёпотом листва под ногами. Подступили заморозки. Приближались ноябрьские праздники, ночью подмерзало, а к обеду осеннее солнышко милостиво отогревало засыпающую землю. Непонятно с чего вдруг, Тоне приснился сон, будто Света говорит ей: «Хочу посмотреть, кто придёт на мои похороны!» Холодная дрожь пронзила тело, очнулась Тоня от мысли, что сегодня утром Света с Виктором поехали в областной центр за новым платьем к празднику. Так он приносил извинения любимой супруге. Примерно через два часа Антонине позвонили и сообщили, что её лучшая подруга с мужем разбились на трассе. Был утренний осенний гололёд, Виктор не справился с управлением и врезался в большегрузную машину. У Светы смерть наступила мгновенно: от удара оторвалась сердечная мышца, а Виктор с тяжёлой черепно-мозговой травмой находился в реанимации. Спустя некоторое время сообщили, что за Светой послали машину и скоро привезут домой. Когда её вывозили из ворот, то срочно остановили и развернули автомобиль: скончался Виктор. Так они и лежали рядышком: молодые, красивые. Свету нарядили в то самое белое платье, в котором она себе привиделась. Подружка подвела ей розовой помадой губки и подкрасила реснички, а Света через приоткрытые глаза смотрела, кто же пришёл проводить её в последний путь. Слева, в ногах, как часовые на посту, стояли три статных парня: первый – муж красавец, второй – любимый Сергей и третий – её верный «извозчик». Они изо всех сил сдерживали слёзы. Первый муж просил прощения за обиду, которую нанёс ей. Сергей вспоминал, как плакала Света, называя его отца папой и слова, навсегда врезавшиеся в память: «Ты умер в моём сердце!» Сергей мысленно обратился к ней: «Светик, моя солнечная девочка, пока я дышу, ты всегда будешь жить в моих мыслях!» Он всхлипнул, осознавая, что Виктор погубил её неопытностью вождения автомобиля. Сергей винил себя за то, что не понял, как он любил Свету. Самое главное: Света была бы жива!
Народу на похоронах было немерено: казалось, собрался весь город. Лариса Ивановна на свои деньги устроила поминки в ресторане. Было очень тихо, и вдруг скорбную тишину пронзил хохот Евгения. Он разговаривал и веселился. Одна из официанток подошла и сделала ему замечание:
– Женя, разве можно так? Это ведь поминки, и твой смех здесь неуместен. На поминках не смеются! – на что Евгений ответил:
– Мне можно вести себя как угодно! Свету жалко, а его ничуть не жалко. Туда ему и дорога! – Содрогнулось от такого ответа всё внутри у девушки.
Когда посторонние разошлись, остались только работники ресторана, певец Юрий зашёл на эстраду и объявил: «Сегодня все песни я
исполняю для нашей любимой, прекрасной Светланы, которая очень рано ушла от нас."
Через несколько месяцев все узнали, что у Евгения обнаружили онкологию, и он улетел вдогонку за Виктором. А певец Юрий сорок вечеров начинал посвящением прекрасной девушке Светлане, которая, возможно, слышит слова своей любимой песни: «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то обвенчана, вся ты словно в оковы закована, драгоценная ты наша женщина...»