((Разговоры могли происходить в любое время, и если у меня не было возможности записывать, то в памяти от них почти ничего не оставалось. Собеседники называли себя тенями, иногда – духами. Они утверждали, что помнят каждый миг прошедшей жизни, и ничто не может быть забыто, даже если этого очень хочется. Но оказалось, что это не так.
Однажды меня попросили помочь одному человеку, у которого на земле остались две дочери, он очень огорчён их жизнью и хочет сказать им важные вещи. Я согласился. Это было на Петроградской стороне, я зашёл на почту и стал писать под диктовку письмо этим девушкам. Он говорил дочерям о том, как плохо они живут, стремятся только к нарядам и удовольствиям, что им будет очень плохо потом, что они будут горько жалеть о прошедшей зря жизни, понимать невозможность что-либо изменить в ней.
Письмо получилось в несколько страниц, я положил его в конверт, написал фами-лию девушек, и тут человек понял, что забыл свой земной адрес. Он жил где-то в районе Большой Пушкарской и мы договорились, что я пойду по этой улице, а он будет узнавать свой дом. Вначале он вёл меня уверенно, но эта уверенность быстро убывала. Он не узнавал дома, хотя после его смерти прошло всего несколько лет. Наконец он выбрал дом, я поднялся на пятый этаж и попал в огромную коммунальную квартиру семей на двадцать с одной длинной верандой. Я спросил нескольких жильцов об этих девушках, но мне сказали, что такие здесь не живут.
Я вышел и выбросил письмо. Мы оба почувствовали себя обманутыми, и мне показалось, что пространство наполнилось волной радостного злорадства каких-то существ, которые ждали окончания представления. Больше я с эти человеком не встречался.
Готовясь к очередному разговору, я не знал, с кем он будет и его тему. Тени выбирали её сами, но они видели, что меня более всего волнует и интересует. Следующий разговор продолжался с перерывами в течение целого дня или больше. В записях я тогда не ставил дат. По-видимому, у меня был свободный от житейских забот день.
Когда начинается разговор с новым человеком, требуется некоторое время, чтобы войти в систему понятий друг друга, поэтому могут быть просто пробные предложения, которые затем заслоняются более важными вещами.))
((11.03.73.)) Были на земле два человека. И один из них был мужчиной, другой - женщиной. Не знали они сами об этом и жили, как живут дети в одной семье. Но узнала женщина о том, о чём знают сейчас все жёны, и стала искушать Адама, и ей удалось это. И стали жить они, как муж и жена, и были дети у них. Прошло снова время, и стала думать Ева, что скучно Адаму быть с ней и стала просить Бога, чтобы сотворил он ещё женщину, чтобы жить мог Адам не с ней, а с другой женщиной.
И была сотворена ещё одна женщина, и не захотел жить с ней Адам, как с женой своей, ибо не хотел он другой жены, кроме женщины, которую познал первой.
И жила эта женщина рядом с ними, и жила она долго, и не было уже на земле ни Адама, ни Евы, ни детей их, ни детей их детей, не было уже на земле тех, кто видел и помнил этих детей, а женщина эта жива была. Не было у неё ни мужа, ни детей, и не нужны они были ей, ибо не для этого жила она на земле.
А жила она для того, чтобы наблюдать за теми, кто живет на земле, и чтобы учить людей тому, что они ещё не умели делать, и не было для неё в этом радости, ибо не знала она радости, знала тягость она, но не было это тягостью для неё до тех пор, пока не стали люди похожими друг на друга, пока не стали жить они во всём так, как жили родители их родителей, и нехорошо стало женщине этой на земле, ибо не видела больше она ничего другого, кроме того, что видела уже, и не были интересны ей люди больше, ибо одинаковы были они, и нечего было видеть ей, кроме того, что видела она уже и знала.
И ушла эта женщина туда, откуда пришла она на землю, а пришли потом другие люди, которые делали то, что делала она, и жили эти люди долго среди других людей, и жили они до тех пор, пока не стали люди сами знать всё то, что нужно знать им было для жизни их, и не стали уметь делать то, что нужно было уметь делать, чтобы жить можно было им и детям их.
И ушли эти люди, остались на земле люди без них и стали жить так, как сами хоте-ли жить. И стали сами узнавать многое и то, что узнавали они, использовали люди и на благо себе, и во зло себе. И могли они уже жить счастливо и радостно, и всё было у них, что нужно было людям, чтобы жить так, но узнали люди, что можно иметь ещё больше и пожелали этого. И стали одни отбирать у других то, что принадлежало тем, и думали, что будет им от этого радостнее жить на земле.
Но не было от этого радости ни тем, ни другим, но познали уже люди зависть чёрную, и стали отбирать друг у друга то, что принадлежало тем, и то, что те уже отобрали у других, и стали эти люди думать, что будет им радостно, только если у них будет больше всего, чем у других, и стремился каждый, чтобы у него было больше отобранного, чем у всех. Но не был счастлив ни один из этих людей, ибо не в этом счастье человека, но несчастны они были, ибо хотелось им стать ещё богаче, и не было конца жажды этой к богатству.
И стали люди эти убивать других, чтобы было им легче отобрать у них, и смогли люди убивать других, потому что узнали сами, что могут они делать это, и может человек умереть по их желанию, а не по повелению судьбы своей. И стали говорить они: «Убил я человека, но судьба его была быть убиенным, и я не мог идти против судьбы его, ибо не может человек бороться с судьбой, уготованной ему Богом, и не виновен я поэтому».
И стали одни богаты и другие бедны, и стали говорить богатые, что так было заведено всегда, и что должны бедные смириться со своей участью и не роптать на судьбу свою, ибо судьба дана человеку одна, и сказано в ней, кому быть богатому, а кому нищему быть. Но не было так раньше, и не должно было быть так, чтобы мог один человек заставить работать на себя другого. Не может человек брать, не отдавая назад больше, чем взял он, ибо не может человек, который взял и не отдаёт, быть достойным жизни своей.
Но не понимали этого люди и стремились к богатству и те, кто богат уже был, и те, кто нищ был и тёмен, но думал, что несправедливо обижен судьбой своей. И восставали поэтому бедные против богатых, и отбирали у них накопленное и становились богатыми сами, и заставляли работать на себя тех, кто заставлял их раньше работать на себя, и других людей заставляли тоже работать, ибо не может быть богатых больше, чем бедных и нищих.
И опять восставали те, кто считал себя обездоленными, и отбирали у богатых, что было у них, и делили меж собой, и были раздор и убийства при этом, и не было уже никакой цены в жизни человеческой.
И долго было так, пока не пришли на землю люди, которые знали, что нельзя быть счастливыми оттого, что богат ты, и стали объяснить это людям, и стали они учить их жить иначе, и стали говорить они ещё им: «Отдай, что есть у тебя, другим, и богаче ты станешь». И люди одни верили им и понимали, что говорят они, но не верили другие им. И те, что верили, стали называться иначе, чем другие люди, и стали они жить так, как учили их проповедники их, и были люди эти счастливы, и было радостно жить им; и было это так, пока другие люди, которые хотели больше иметь богатства, не стали говорить другим те же слова, и говорить, что чем беднее человек, тем счастливее он, и потому делают они добро тем, у которых отбирают они последнее.
И стали делать так все богатые, и стали учить этим словам всех людей, ибо выгодно им это было, и были эти люди самыми чёрными из всех людей, ибо хотели обогатить себя, и отбирали они у тех, кто был слабее и не мог отобрать у них своё.
И приходили другие люди и тоже учили людей хорошему, что сами узнали они, и верили им люди, и делали, как учили их, но не было им от этого счастья, ибо богатые пользовались тем, что никто не учил людей быть хорошими, но не быть беззащитными перед злом и насилием, ибо уповали проповедники те на то, что все люди поверят им и будут делать, как учат они, и будет тогда на земле мир и справедливость, и будут все люди счастливы.
Но не было справедливости на земле, ибо видели злые беззащитность верующих в слова эти, и пользовались ею. И не знали проповедники, что нельзя сказать людям: «Не убий» - и люди не будут убивать друг друга, ибо поверят им чистые люди и не будут они защищаться от человека, который угрожает им смертью, ибо бояться будут при этом убить его, а чёрный человек не поверит им и будет убивать, и убивать ему будет ещё легче, ибо никто не захочет убить его самого, и не будет он бояться расплаты за своё убийство. И не исчезнут поэтому убийства на земле.
Не потому существуют они на земле, что все люди хотят убивать друг друга, но по-тому, что есть чёрные люди на земле, и они убивают других для своих чёрных целей и чёрных дел, и другие, защищаясь, убивают их. Но не может быть иначе, ибо не может не быть людей чёрных, всегда они были и будут, и нельзя их изменить ни добротой, ни словом, ибо черны они и останутся чёрными навеки. И ничем не изменить их, и ничто не сможет никогда их сделать иными.
И нельзя думать, что если изгнать всех чёрных людей, то будет на земле справедливость и мир, ибо всегда появятся другие на их место и будут скоро так же черны, как те, которых изгнали. Таким создан человек, что не могут быть все люди чистыми или грязными сразу, и всегда будут одни чисты, другие грязны, и не будет никогда равенства между людьми.
И не наступит справедливость на земле оттого, что изгонять будут грязных людей, и не потому существует несправедливость, что существуют злые и несправедливые люди, но потому, что сам человек так устроен, что не может быть справедливым ко всем, всегда он одного считает чище, чем он есть, а другого грязнее, чем он есть. И не может так быть, чтобы сразу стала справедливость на земле, не может быть так, чтобы стали все жить радостно и чисто. Ибо таков человек, что если живёт рядом с ним некто радостно, то ему хочется жить радостнее, чем тот, и делает он тому человеку хуже, чтобы не было тому так радостно. И так во всем действует человек, ибо нет у него в природе ничего, что бы позволило ему действовать иначе. И только знание даёт человеку для этого силы, только то, что узнаёт он, но не то, что лежит в природе его, если сам он не переделает природу свою.
((Конечно, можно считать, что всё это «мечты сердца своего, а не от уст Господних», как сказал пророк Иеремия. Но даже если это так, то это всё же мечты, убеждения человека другого мира, который прошёл свою смерть, прошёл то, что должен пройти человек после смерти, наблюдал посмертие других людей.))
((Продолжение.)) Знать должен человек, что не должен славить он Бога своего каждый час, каждую минуту, не должен говорить каждый раз, садясь за стол: «Благодарю тебя, Господи, за то, что дал нам хлеб насущный», ибо не Бог дал ему этот хлеб, но сам он вырастил его для себя. Не должен человек жить так, что не делать ничего другого всю жизнь, как только славить Бога, и заставлять делать это других, которым нет дела до Бога своего. Не должен думать человек, что всё, что делает он, делается с помощью Божьей, и что всеми делами и помыслами его управляет Бог, и что помогать будет Бог во всех делах его, если просить Его будет он об этом. Не должен думать человек, что мал он и ничто-жен, и ничего не может сделать он без помощи Божьей. Сам человек должен делать все дела свои и не уповать на помощь Божью.
Много дано человеку, когда рождается он, и дает ему Бог всё это не для того, что-бы думал он, что всё решать за него будет Бог. Многое дано человеку, многое может он сделать в своей жизни, и всякий человек способен к большим делам. Не каждому дано совершить большое дело, но должен быть человек готов к этому всякий час свой, и оттого, что будет готовить он себя к большим делам, будет человек выше и достойнее той жизни, которая дана ему.
Не должен думать человек, что если будет он уповать во всём в жизни на Бога, то не придётся ему отвечать перед Богом своим. Каждый человек должен отвечать перед Богом за жизнь свою, никому не дано уйти от этого. Многое человеку дано, но многое и спросит с него Бог. Многое позволяет человеку делать Бог, многое дал он ему, и не вмешивается в жизнь его. Сам человек должен выбирать путь свой и сам человек должен идти по пути этому. И такой путь должен выбирать человек, чтобы трудно было идти ему по нему, чтобы требовал от него этот путь всего того, что дал ему Бог. Всем людям дано многое, но одним даёт Бог больше, но и спрашивает с них больше, чем с других, которым он дал не столько много.
Не должен человек тратить всё то, что дано ему, на то, что недостойно его дара, на то, что легко даётся человеку, не должен проводить он всю жизнь свою в мелких заботах и мелких желаниях. Но должен он жить трудно и честно, должен он сделать всё то, что сможет сделать, в состоянии сделать сам. А может человек много. И каждому даёт Бог одного меньше, другого больше, и всё это должен использовать человек в жизни своей.
Должен знать человек, что не будет никогда он счастлив, если не сделает всего того, что может сделать. Не будет счастлив человек, которой может сдвинуть гору, если он сдвинет только малый камень. Горько будет потом этому человеку, если он посмотрит на жизнь свою и поймёт, как мало он сделал, и как много мог он сделать. И не должен чело-век думать, что нельзя ему делать большие дела, если считают его другие малым и слабым. Каждый человек может делать большие дела, каждому дано для этого всё Богом, но не каждый человек верит в это, и боится человек, что не сможет он сделать ничего больше того, что делает всегда. Но не должен так думать человек. Многое он может и по-тому он велик в том мире, в котором живёт он.
Но должен знать человек, что мал он и ничтожен он перед Богом своим. Не должен человек славить другого человека, не должен человек поклоняться и хвалить перед Богом другого человека, не должен говорить, что этот человек выше других и можно восхвалять его. Все люди равны перед Богом, и нет таких людей, и не будет, которым можно было бы поклоняться, и которых можно было бы славить. Только Бога может славить человек, только Богу может он поклоняться.
Но спросит человек: «Как же жить мне? Учили уже меня жить другие люди иначе, и говорили, что истинно так жить нужно, и учили меня другие люди ещё иначе, которые говорили, что жить надо так, потому что так велел Бог жить. И ещё были люди, которые меня учили жить как-то иначе, и тоже говорили, что так повелел жить Бог. Кому же пове-рить мне, Господи? Не слышу я голоса твоего, но слышу только, что другие говорят от имени твоего. И знаю я, что говорят они так, чтобы я поверил им, и подчинился бы им, и стал бы делать то, что они хотят, чтобы я делал»…
((Продолжение. )) Не о позволения Бога существуют войны на земле, и не позволял никогда Бог людям убивать друг друга, но напротив того, говорил: «Не убий!» Но люди забыли это слово Бога и стали со времён, бывших давно, убивать друг друга, чтобы овладеть имуществом убитых, и чтобы забрать себе жён людей этих, и для всяких других целей убивали и убивают друг друга. Но не может Бог сделать так, чтобы люди не могли делать этого, ибо слаб будет человек и беспомощен перед силами природными и суровыми, если потеряет он способность свою делать то, что делал всегда, когда нельзя было сделать ничего другого, как изменить то, что окружает его.
Делал он для себя всегда это, чтобы можно было ему добывать хлеб свой и сотворить себе кров свой, и чтобы мог жить он в тепле и довольстве. Но нельзя сделать так, чтобы человек мог изменить вокруг себя всё и убирать с дороги то, что мешает ему, но чтобы не смог убрать он с дороги человека, который мешает ему. Если не сможет он убрать с дороги человека, не сможет убрать он тогда и всё другое, что мешает ему, и не сможет человек прожить жизнь свою, потому что остановится он перед первым препятствием и не будет знать, что делать ему дальше.
И нельзя остановить войну, когда уже началась она, или когда уже готовы войска к тому, чтобы идти навстречу друг другу. Потому что если остановить её, то остановится и жизнь людей, которые участвуют в ней. Нельзя остановить войну и оставить жить людей, которое должны были умереть во время этой войны, ибо у каждого человека есть свой смертный час, и известен он заранее; когда рождается человек, рождается с ним и смертный час его, и нельзя уже изменить его, и если рождается много людей, у которых смертный час назначен на одно и то же время, то ничего нельзя сделать, чтобы не умерли они в это время. И умирают они и от болезней своих, и от рук недругов своих.
И может Бог изменить смертный час человека, но не может он сделать так, чтобы этот человек не умирал совсем, потому что не должен человек жить вечно, и не должен он знать, что он может жить вечно, ибо не будет человек жить тогда, а будет думать, что успеет он ещё сделать всё остальное, что ему предстоит, и не сделает этого никогда.
Не может человек не быть смертным. Не Бог назначает смертный час человека, назначается он тогда, когда человек только зачат в чреве матери своей, и не Бог назначает его, но люди, которые зачали человека. По их воле сын или дочь будут жить долго или коротко.
Но не ведают люди, что они делают, и как они это делают, когда назначают смертный час своему чаду, и учил этому их Бог, но забыли люди слова его. А делают это они тогда, когда начинают делать то, что приводят к зачатию чада их, и оттого, как относятся они друг к другу, что они хотят друг от друга, что желали бы они друг другу, и оттого, как глубока нежность их и любовь друг к другу, как велико их уважение и верность друг другу, и зависит срок жизни дитяти их. И чем нужнее друг другу муж и жена, чем больше и чище любят они друг друга, чем больше стараются они уберечь друг друга, тем дольше будет жить чадо этих людей.
Так говорил им Бог, и знали это люди, и потому они хотели любить друг друга прежде, чем решиться на то, чтобы у них был ребёнок. И не только тот момент имеет значение, но и вся жизнь этих людей до этого времени, и не только отношение их друг к другу, но и отношение их к другим людям. И чем чище и лучше относились они к другим людям во время всей своей жизни, тем дольше будет жить ребёнок их, тем лучше и чище будет он, и лучше сможет прожить жизнь свою.
Но если родители зачали ребёнка своего в страхе и отчаянии, в грязи и пороке, в злобе и ненависти, в жестокости и лютости, в разврате, если родители стали прежде предаваться порокам и стали пить то, что делает их непохожими на других людей, и на себя, то тогда чадо их будет тоже всю жизнь мучаться от пороков и страданий, которые ничего не дают людям, кроме новых пороков и новых страданий.
И страшной будет жизнь такого человека, если не сумеет он побороть в себе грехи родителей своих. И в каждом человеке живут уже грехи родителей их и родителей их родителей и других людей, которые породили их. И много уже в людях накопилось пороков и грехов и грязных желаний.
Но тот, который сумеет сам очиститься от этого, не передаст ребёнку своему ничего из того, что было в нём, если он сумеет сделать это раньше, чем появится его ребёнок на свет, даже если зачат он был тогда, когда души родителей не были чисты совсем, но только если они были очень черны, то ничто уже не сможет уберечь и ребёнка их, ибо тогда не смогут люди переделать себя и заслужить прощения у Бога, если даже они захотят этого. Это делает Бог, когда меняет он то, что предназначено уже родителями, но и он не может изменить ничего после того, как появится ребёнок на свет, ибо ничто уже не сможет переделать природу этого человека, кроме его самого. Так заведено Богом.
И должны люди очиститься перед тем, как решают они дать жизнь новому человеку, перед тем, как соединятся они для этого. Для этого и дана человеку любовь к женщине, а женщине - любовь к мужу своему, чтобы можно было им любовью этой очиститься от скверны той, которая уже прилипла к ним, и для того они и должны любить друг друга сильно и нежно, чтобы это было так. И не должны люди стремиться к тому, чтобы был ребёнок у них, если нет у них друг к другу ни любви, ни сострадания, ни нежности, ни гордости, ни мужества для того, чтобы сдержать желания свои.
И не может человек захотеть, чтобы не было ребёнка, когда он зачат уже, ибо это тоже убийство, ибо это тоже страшный грех, и нет такому человеку прощения, равно как и убийце, который убивает детей рождённых и ещё невинных. Не должен человек хотеть этого, ибо это противно природе человеческой, и за это наказывает людей Бог ещё при жизни их, и за это должны они нести наказания суровые, и только если вынесут они их, даст им Бог право на то, чтобы у них родился ребёнок другой, и нет такого мужа и такой жены, которых бы не наказал Бог за это.
Да и не потому появляются у них дети, что простил их Бог, но потому что жалеет он тех детей, которые умерли, не родившись, и тяжело детям этим, которые не видели света и умерли, ещё не успев родиться, и нет для детей этих радости никакой, трудно таким детям там, где сейчас они, и трудно будет встретиться с ними тем, кто лишил их жизни. В неоплатном долгу они перед ними, и нет конца их страданиям. И ничто уже не может принести им успокоения, если не добьются они всей жизнью своей, чтобы разрешил им Бог иметь других детей, которые успокоят родителей своих, когда встретятся все вместе они.
А дети, которые родились у родителей, которых не простил Господь, не будут никогда утешать родителей своих, ибо забудут они их сразу, как только смогут жить без них, и ничего уже не изменят они, если только родители не будут любить их так, как любили бы они и не рождённых и рождённых детей вместе. И помнить должны люди об этом, и самое страшное их заблуждение в том, что думают они, что это не так. Если не знали они этого, когда творили это чёрное дело, то это будет лишь смягчением для них, но не прощением.
А дети, которых не смогли матери выносить до срока, когда они должны появляться на свет, не будут больше никогда вспоминать о родителях своих, потому что неведомы они им, и не знают они, какая мать носила их под сердцем, и не детей этих наказывает Господь - никогда не наказывает Он детей - но родителей. И не смогут никогда найти их родители их, ибо нет у них сходства никакого с ними, и дети эти будут снова жить, и будут они детьми других людей. А те дети, которые убиты в чреве материнском, никогда не смогут снова появиться на свет, потому что убиты они по воле людей, и нельзя их снова сделать детьми, ибо мертвы они, и мертвы по воле людей.
А те дети, которые могли бы быть детьми, но не были зачаты, снова начинают своё движение, и снова могут стать детьми человека, если будет всё так, как бывает, когда зачинается ребёнок. И не должны люди думать, что это грех, ибо это не грех, и никого люди не губят этим, а только отдаляют время, когда ребёнок появится на свет.
Но не должны люди соединяться тогда, когда не хотят они иметь ребёнка, ибо не для их удовольствия сделано так, что им приятно и хорошо, но для того, чтобы могли они ещё крепче полюбить друг друга в это время, и чтобы они пожелали быть ближе друг к другу, чем всегда.
И только для того сделано так, что стремятся люди друг к другу, чтобы могли они иметь детей, но если делают они это только для удовольствия своего, они делают плохо себе, потому что не смогут они тогда любить друг друга долго и нежно, и будут они требовать друг от друга всё больше и больше этого удовольствия, и не будут они находить его друг у друга, ибо не может человек иметь его с одним и тем же человеком много раз. Только тогда можно будет любить и уважать друг друга, если откажутся они от того, чтобы соединяться друг с другом только для того, чтобы доставить себе удовольствие.
Иначе не будет человеку ни удовлетворения его желанию, ни радости от этого, и будет человек тянуться к другим жёнам, чтобы доставить себе удовольствие, ибо новые жёны кажутся ему такими, какой была его первая жена в первую ночь их жизни, но это только кажется, и новая жена тоже не даст ему удовлетворения его желанию, и будет искать он другую жену, и не будет конца этому, и не будет он знать удовлетворения, но будет знать только похоть, ибо она даётся в наказание тому, кто не может уже любить, и это тоже наказание Бога для живых ещё людей, чтобы они искали удовлетворения и никогда не находили его.
И это сделано Богом в наказание за то, что не умеют люди пользоваться тем благом, которое дал он им, но которым не может пользоваться человек каждый день или каждую неделю, но только реже этого, ибо нельзя делать чаще то, что приносит удовольствие и удовлетворение, нельзя стремиться делать его чаще, не будет тогда ни удовольствия, ни удовлетворения.
Не должен человек соединяться с женой своей реже, чем появится у них к этому обоюдное желание, но не должен он делать это и чаще, чем оно появится, а желание это должно выражаться…
((Чем дальше шла диктовка, тем больше у меня возникало вопросов. Они воспринимались, но чётких ответов у него не находилось и он, видимо, предпочёл эту тему закончить.
Это всё же был не диктант, а беседа. Говоривший видел мою реакцию на его слова и искал новые, более убедительные. И, конечно, в процессе разговора мысль, которая казалась ему чёткой, понятной, не вызывающей сомнений, могла перестать быть такой.))
Знать ещё нужно человеку, что нельзя ему жить с одной женой, а потом приходить к другой, ибо будет ему плохо и с той женой, и с этой, ибо будет он бояться, что узнают они друг о друге, и будет ему так плохо от этого, что перестанет он мочь быть с женою любой.
И не может быть исключения из этого, не так это, что его сразу накажет Бог, но накажет его при жизни и накажет сурово, если не сможет он совладать с желаниями свои-ми. Это так, но только может быть наказание разным: одним это наказание - бессилие, другим - похоть звериная, а третьим - и то, и другое.
И ещё не должен человек пытаться делать то, что противно природе его, чтобы получить удовольствие, ибо это не даст ему удовлетворения, но даст ему то, что он не сможет соединиться с женой, когда попытается это сделать, и будет это тяжело ему и ей, и будет ему нужно много раз себя пересилить, чтобы отвыкнуть от этого и стать снова мужем, каким сделала его природа. И нет исключений из этого закона, но только не знают мужи эти, какова природа их была, потому что они наказаны уже, и не знали её никогда.
Таковы наказания, которые дал Господь людям, и не наказывает Он каждого в отдельности, но так создал он людей, чтобы были наказания эти в них самих, кроме тех наказаний, которыми наказывает Он за детей убиенных, ибо в каждом случае смотрит на причины этого и тогда выбирает наказание, и самое тяжкое из них - это не иметь больше детей, и даёт его Он тем, кто не имеет никакого оправдания перед Ним, и не спасает от этого наказания незнание людьми закона этого. А тем, у кого есть оправдание, Он прощать может совсем, но может заставить долго страдать, прежде чем разрешит иметь им снова ребёнка.
Есть жёны, которые рождают детей, а Бог не простил их - это Он пожалел детей, которые могут умереть раньше, чем переселятся к другим жёнам, ибо не всегда есть жена, в которую может переселиться ребёнок этот, те жёны и мужья не прощаются Богом от того, что рождается у них ребёнок, но только даёт Он им возможность искупить свою вину тем, что любить должны они и заботиться должны они о своём ребёнке, как никто другой.
((Не берусь комментировать эти мысли на тему отношений мужчины и женщины. Для меня было удивительно, что она представляет живой интерес и в том мире, и, возможно, не только в ретроспективном плане.))
Ещё человеку нужно знать, что не может он взять на себя вину другого человека, и никогда не может один человек перед Богом сказать: « Я виновен, но я беру на себя большую вину, чтобы другому человеку было легче». Не может так быть, и каждый отвечает за себя самого. И может человек только тем помочь человеку другому, что будет при жизни помогать ему и любить его, и будет тот другой человек от этого другим и захочет то же сделать этому человеку, и станет от этого лучше и будет поэтому прощён Богом.
Это нужно знать всегда человеку, он может взять на себя вину другого только тем, что будет любить его и помогать ему во всём, и делать так, чтобы почувствовал этот человек, что относятся к нему хорошо и захотел так же относиться к этому человеку, который делает добро для него, и будет сам тогда лучше, и тогда может простить Бог ему вину его. Но нельзя брать на себя вину другого человека иначе, не может быть иначе никогда. Аминь.
((Может быть, эти тексты трудно читать и понимать, но я не вправе что-либо в них изменять. Для меня впоследствии были важны не эти полные тексты, а отдельные мысли, утверждения, наставления, объяснения, которые существовали в моём сознании самостоятельно и вспоминались тогда, когда это было нужно. Это те мысли, которые были существенно не моими, были неожиданными для меня.))
((Продолжение.)) Нельзя предотвратить войны, если они уже созрели в сердцах и мыслях людских, ибо эти войны готовятся, когда нет ещё ни воинов, ни жертв их, а толь-ко должны родиться и убийцы, и жертвы их. Но можно предотвратить их в то время, когда не родились ещё те, кто должен будет умереть. И во время войны не каждый, кто убил - убийца, ибо и во время войны человек достойный может убить врага, потому что враг угрожает стране его и детям его.
И если предназначено ему умереть, он всё равно умрёт, но умрёт смертью красивой и честной, а не смертью труса и предателя. И будут войны ещё много раз, и будут люди ещё много раз убивать друг друга, ибо насилия не становится меньше в мире, но становится больше, но чем больше людей будут желать, чтобы не было этого, тем меньше будет рождаться детей, которые должны стать убийцами, и тем меньше будет убийств.
Нельзя предотвратить войны, если они уже предназначены людьми, но эти войны можно изменить, и люди, которые бы погибли на полях битвы, могут умереть в другом месте и по другой причине, и принести своей смертью в мир что-то важное и сделать свою жизнь до смерти своей другой, и не убийцей будет этот человек, которого убьет другой убийца, но человеком, честно прожившим и умершим спокойно и радостно. Ибо не боится умирать чистый человек, жаль только ему, что не успел он сделать многое из того, что мог бы сделать, но боится умирать чёрный человек, который не успел очиститься при жизни, а потому будет страдать после смерти своей долго, и не будет у него уже возможности очиститься от грехов своих.
Нет другого пути у человека, кроме пути к смерти своей, но путь этот разный, и смерть у человека разная, и разная судьба ждёт его после смерти его. И так это заведено и так будет всегда и до скончания веков, и ничто не изменит это. Так было и будет всегда, так будет до тех пор, пока не придут другие времена, когда будут другими люди, и когда скажет Бог: «Вот то, к чему вёл Я вас, вот то, зачем создавал Я вас и делал вас такими, как вы есть, вот то, что было целью Моей и целью других, которые помогали Мне и делали всё для того, чтобы это стало ближе. Это цель людей всех живущих и живших многие тысячи лет тому назад. Это то, к чему Я вёл всех людей, и то, чего ждут души умерших, и это то, что вы сами должны были заслужить и приблизить жизнью своей, и смертью своей, и делами своими».
Так будет тогда, когда настанет этот срок, но долго ещё нужно трудиться всем для того, чтобы наступил он, и долго нужно ещё будет страдать тем, которые умерли давно и умерли не чистыми людьми, и будет это праздник великий для всех.
Но не все люди пойдут сразу в тот мир, который творит уже Господь, но только те, кто будет готов к этому новому миру и к этой новой жизни. Другие же будут смотреть на это, и готовить себя, и будут снова страдать, но будет у них уже надежда, и будет у них цель, которую они будут видеть, и будет для них радостно надеяться на эту новую жизнь.
И все люди пройдут эту ступень очищения, все пройдут, но не будет никогда одинаковой судьба тех, кто по-разному прожил земную жизнь. Не будет судьба одинаковой у человека, не жалевшего себя для других, и человека, не знавшего ничего, кроме своих желаний, которые не дают ничего другим людям и делают их несчастными.
У каждого своя дорога, которую он выбирает сам, и у каждого будет своя дорога в другом мире, но не будет никогда так, что недостойным людям будет дано всё то же, что и людям достойным, и не будет никогда равенства для людей, которые жили на земле по-разному. Каждому будет воздано должное, каждому будет дано то, что заслужил он жизнью своей. И не будет никогда так, что человек, недостойно проживший жизнь свою, во всём уравняется с человеком, который жил и страдал для других и для будущего всех нас, и будет только тогда разрешено ему пойти в другую жизнь, когда станет он сам другим и станет достойным, ибо каждый человек может стать достойным этой новой жизни, но только одному понадобится для этого годы, а другому - тысячи лет.
Тебе в этой жизни не придётся быть на войне, ты уже достаточно был в других жизнях.
((Следующий текст говорил, вероятно, другой человек.))
Не происходят войны по той причине, что должны умереть в годы эти многие люди, но происходят они по воле человеческой. И если бы не началась война, люди эти мог-ли бы умереть спокойно и славно в других местах и от других причин, и не были бы они несчастны, как те, которые убиты другими людьми. И не все люди умирают потому, что предназначено им умереть в этот день, но и потому, что может так случиться, что убьёт человек не того, кому предназначено умереть, но того, кому следовало ещё долго жить. И ничего нельзя изменить при этом, умирает этот человек раньше срока своего и мучается долго от этого он.
И от других причин могут умереть люди раньше предназначенного срока, не могут только они умереть позже, чем указано им. И потому не получается так, что каждое убийство заранее предопределено, и человек не отвечает за него, человек всегда отвечает за убийство другого, и есть это самый страшный из грехов человеческих, если только не было оправдано это убийство необходимостью защитить себя и близких своих, и не было оно оправдано тем, что убитый приносил слишком много вреда другим людям.
И не дол-жен человек сам решать, достоин ли другой человек смерти, или нет, и никто не может решать, кроме людей, которым дано это право всеми другими людьми, и которые сами никогда не были убийцами, и которые сами чисты сердцем и помыслами своими.
Нет сейчас людей таких на земле, а те, кто судят, сами должны быть судимы. Но нельзя бывает человеку оставить жизнь, и даже эти люди могут решить правильно, потому что они люди и боятся тех, кто приносит слишком много вреда.
((В этот раз было сказано столько, что мне было физически невозможно это оси-лить. Удивительным было то, что я почти целый день писал этот текст на работе, но никто из окружающих не обратил на это никакого внимания. Да и мне было несвойственно целый день заниматься посторонними делами. Но как-то это получилось без усилия.
Тема войны, ответственности за действия и за бездействие, тема героизма во время войны, вопросы посмертия погибших были для меня тогда, да и потом очень важными. Моё детство прошло в послевоенное время, я видел возвращавшихся с войны, видел, что осталось после войны, кто как себя вёл и чем жил. Тень войны была на всём и на всех: живых и мёртвых.
Наши отношения не ограничивались разговорами. Искусство высоких миров имеет существенно больше изобразительных средств, чем наше, произведения несравненно глубже, объёмнее и точнее, и понять из них можно многое из того, что было невыразимо словами. Например, мне показывали то, что можно назвать картинами: объёмные движущиеся изображения, но при этом передавались мне не только зрительные образы, но и наполнение окружающего пространства, его отношение к событиям, чувства автора.
Одна из таких картин, которая была мне показана как ответ на мои вопросы о войне, до сих пор остаётся неизменной в памяти.
Безлунной летней ночью с поверхности чёрного от взрывов поля поднимались косо вверх в одном и том же направлении прозрачные белые вытянутые облачка. Их было тысячи. Поднимались в полном безмолвии со всей видимой поверхности поля и растворялись в вышине. Медленный, завораживающий прощальный полёт.
Но главное впечатление было даже не от самой картины, а от отношения всего окружающего, всего того, что находилось вокруг и внутри её и реально ощущалось, к этим уходящим душам. Всё пространство, земля и небо, воздух и сама ночь, - всё было живым, заполненным живым вниманием к этому полёту, светлым прощанием с уходящими в вечность, благословением им. И во всём этом пространстве не было и не могло быть места силе, которая попыталась бы нарушить священное безмолвие, осквернить, унизить этот полёт и эти души. Они выполнили свой долг, они сделали всё, что могли сделать.
Возможно, это были тени с обеих сторон сражения. Кажется, это было где-то под Воронежем, во всяком случае, это было в средней полосе России.
В 2008 году мне была показана совсем другая картина. Военный посёлок. Офицеры в расстёгнутой форме, довольные, сытые, и такие же упитанные деловитые женщины – видимо, их жёны - несут из открытых ворот складов большие пакеты с какой-то провизией. Они довольны собой, у них сытая обеспеченная жизнь без тревог и усилий. Отношение окружающего пространства к этим людям на земле я назвал бы бесстрастным.
А над ними полнеба занято остатками, руинами свода, занимавшего когда-то всё небо, свода то ли из посеревшего тающего льда, то ли из рыхлого известняка, неровная разрушающаяся полусфера. И на этом своде остатки знамён, военных знаков, рунических надписей, символов, гербов, большинство из которых мне были незнакомы - свидетельств побед великой армии великой страны. Если не ошибаюсь, на небосводе не было фашистских знамён. ))