На Мясницкой приобрёл "Первую Конную" Бабеля.
Купил, читаю, пытаюсь понять, почему мы не взяли Варшаву в 20-м.
После чтения первых рассказов о Первой конной задумался, почему Бабеля не шлепнули сразу,ещё в 20-е после выхода его рассказов о Красной коннице.
Оказывается описатель быта Молдаванки и создатель бандюгана Бени Крика, имел поддержку Максима Горького.
Как Великий Пешков скончался, так и Бени пришёл конец. Был взят на даче в Переделкино и увезён в Бутырку в 37-м.
Но прочитать советую Первую Конную. Сейчас можно. Тогда в 20-е-30-е такую прозу можно посчитать за пропаганду троцкизма.
Первая Конная -шедевр. Недаром старик Хемингуэй восхищался стилем и краткостью.
Задевают за живое сцены расстрела польского офицера, взятого в плен будёновцами.
Интересны детали. После сдачи в плен в бою поляки лихорадочно скидывали в одну кучу всю военную форму, фуражки, кителя с брюками, и оставались в исподнем, то есть в одних кальсонах. Чтобы нельзя было отличить солдат от офицеров.
Но лютая ненависть к офицерью въелась в кровь простым парням красноармейцам.
Несмотря ни на какие приказы Троцкого - пленных не расстреливать..
И они легко по изнеженным рукам и розовым дорогим кальсонам могли спокойно отличить из группы солдат нахального офицерика, пытающегося скрыться за солдатские мужицкие спины.
Один лихой казак отобрал офицера, примерив на его лысой седой голове офицерскую фуражку .
"А, фуражка подходит!"
Ткнул старого в горло шашкой легонько. Кровь залило лицо и старик осел.
Пленные жались кучкой.
Рассказчик вскрывает тайну лютой ненависти к офицерам, да и к интеллигентам- очкарикам-книжникам. Почему били и не жалели. Эта ненависть в крови и генах у крестьянина и донского казака, потомка Разина и Пугачёва, которого обирали и объегоривали господа, да бояре. Веками лиходеи издевались над народом...
Есть в Первой Конной замечательные описания сабельного боя, командиров кав дивизий, простых бойцов.
Сердце сжимается от фразы о бое столкновении конных дивизий:
"И мы услышали великое безмолвие рубки."
Что здесь ещё скажешь? Мастер.
проходится автор Конной мимоходом и по бойцам сифилитикам, и по сестрам милосердия.
Сестры, Героини, скакали вместе в одном строю, в красной лаве в смертельный бой.
И были сестры героини, товарищами, но бл...*ями. -так у автора, примерно так.
На войне, как на войне .
Понятно, почему Ворошилов автора Конной называл последними матерными словами.
Да и расстреляли за дело.
Но без этих жизненных и правдивых описаний - мы не знали бы правды.