Это звонил водитель с моей работы.
– Слушай, Олег, я хотел бы с тобой поговорить, но это не телефонный разговор. Можно, я к тебе подъеду, или давай где-нибудь встретимся, – говорил Саня, и голос его был взволнованный.
– Давай приезжай, – согласился я.
У меня ужасно болела голова, лицо в некоторых местах опухло от укусов ос и, конечно, идти куда-то я был не в состоянии. Я успел только переодеться, и сделать примочки, как в дверь позвонили.
Это пришел водитель.
– Проходи, Саня, проходи прямо на кухню, – предложил ему я.
– Спасибо, я только сниму свои сапоги.
Он снял сапоги, куртку и пришел на кухню. И тут он увидел мое опухшее лицо, но, видно, ему было не до расспросов, и он промолчал.
– Сейчас будем пить чай, - сказал я. - И ты расскажешь, что за нужда тебя заставила прийти ко мне.
– Да сразу и не скажешь, Олежка. Но юлить не буду. Я знаю, что твой друг помогает расследовать убийство Галины Петровны. Понимаешь, я хотел бы ему кое-что рассказать, да боюсь, что меня посадят. Я уже все обдумал и решил, что лучше раньше, чем поздно, во всем признаться. Ведь только правда, какой бы она ни была тяжелой, облегчит мне душу.
Я насторожился и подумал, что приключения мои все еще продолжаются. На всякий случай я отошел от Сани подальше. Он заметил это и грустно улыбнулся.
– Да ты не бойся. Пойми, я не убийца. Я просто свидетель и могу помочь следствию.
Я внимательно посмотрел на него и решил, что он говорит правду. Потом позвонил Николаю и предложил ему приехать. Мы с Саней еще не допили чай, как уже приехал Николай. Лицо у него тоже было опухшее в двух местах от укусов ос. Мы переглянулись с ним и улыбнулись друг другу, как собратья по несчастью.
– Вот что значит иметь машину, – сказал я. – Раз – и ты на месте. Ты прости, друг, что пришлось опять тебя побеспокоить, оторвать от семьи, но дело серьезное.
Николай прошел на кухню, поздоровался с Саней и спросил, что случилось.
– Понимаете, – начал Саня, – я утаил от следствия некоторые факты, и все это от страха, что меня могут принять за соучастника.
Николай никак не ожидал такое услышать, и был очень удивлен.
– Ну, хорошо, что вы это осознали, - серьезно произнес он. - Но все это вы должны рассказать следователю, а не мне. Ну да ладно, я выслушаю вас сейчас, но рассказывайте все по порядку, и одну правду. А к следователю придется все равно ехать.
– Это все случилось в субботу, – начал Саня свой рассказ, – когда мы были на пикнике. Женщины меня послали за вином, и я поехал в ближайший магазин. Заодно хотел заправить машину, но бензоколонки рядом нигде не оказалось. Тогда я привез женщинам вино и решил найти ближайшую заправку, так как бензин был на исходе. Я поехал другим путем, и увидел вдалеке эту проклятую синюю машину. Только я хотел подъехать к ним поближе, чтобы спросить о заправке, как увидел, что двое мужчин вытаскивают из машины женщину. Мужчин я узнал сразу, это был Влад – наш охранник и его друг Алексей, который часто приходил к нему. Они тащили женщину к оврагу, а та отчаянно сопротивлялась. Рот у нее, наверное, был заклеен скотчем, потому что она не кричала и не звала на помощь. Я не узнал в ней Галину Петровну, так как раньше видел ее всего два раза. Ждать развязки всего происходящего я не стал, а быстрей уехал с этого места. Что было дальше, не видел. Да, я струсил и никому об этом случае не рассказал. Вот почему я так странно вел себя с вами, когда мы приехали снова на эту поляну.
Он немного помолчал, а потом добавил:
– У меня семья, и я боюсь за нее. Что теперь мне будет?
Николай ответил не сразу. Он о чем-то думал, а потом спросил:
– Ну, а сам как думаешь? Да, трусость порождает ложь и преступление. Ну, преступление ты не совершил, я это точно знаю, а ложь ты победил. Правда, ты долго еще будешь чувствовать себя виноватым, но это пройдет. В понедельник приходи в полицию к следователю и дай письменные показания. Там разберутся, да и я скажу свое слово.
Мы проводили Саню, и пошли снова на кухню. Я стал угощать друга чаем и, конечно, спросил его о Владе.
– Коля, а Влад уже признался в своих преступлениях? Почему он так делал и зачем?
– Нет, конечно. Но на завтра в отдел вызвали девушек, которые писали заявления на Влада. Ты же помнишь, я тебе о них рассказывал. Так что он никуда не денется и после очной ставки, признается. Ну, а Олю следователь отпустил, и я отвез ее домой. Да, девушку жалко. Надолго она запомнит этого подлеца. Пистолет, который ты нашел, я отдал Виктору Николаевичу. Он знает, что с ним делать…
Выслушав друга, я задумался, а потом высказал свое предположение по поводу главного бухгалтера:
– Коля, ты говорил, что у всех убитых девушек были на теле страшные царапины, просто раны от искусственной руки, а у Галины их не было. Ее убили ножом. И вот я думаю, что Влад не хотел поступать с не так, как с другими. Мне кажется, что это убийство произошло спонтанно.
– Да нет. Скорее всего, им кто-то помешал или они торопились. Да и боялись, что вы их заметите. Вы же находились рядом. Ну, не будем думать и гадать. Завтра все узнаем.
– Какой же я дурак, поверил Владу, что он не видел Галину. Он ведь так убедительно врал, что я, как лох, повелся, – сказал я с грустью в голосе.
– Да, это у тебя есть. Уж очень ты доверчивый. Надо лучше присматриваться к людям и внимательно их слушать. Кто говорит неправду, того все равно какая-нибудь нотка в голосе да выдаст, или что-нибудь во взгляде можно заметить.
– Ну, ты скажешь тоже, присматривайся, принюхивайся, – возразил я. - Так и в людей верить перестанешь.
– Да не перестанешь... А вот знаешь, Олежка, я немного подозреваю одного человека в причастности к нашему делу, но пока не скажу тебе кого, потому, что ты можешь все испортить. Да и я могу ошибаться. Но предупредить тебя должен, чтобы ты был осторожным. Не подпускай к себе близко людей, которых мало знаешь.., даже соседей.
Задумавшись, я походил по кухне, а потом сказал:
– Ладно, хватит нам говорить о плохом. Давай лучше расскажи, как Иришка себя чувствует, как Леночка.
– Все хорошо. Иришке поставили срок двенадцать недель. На УЗИ ей сказали, что плод у нее развивается нормально. Как здорово, Олежка, я скоро стану отцом!.. Ну, а Леночка ходит в школу и учится хорошо. Вообще она очень ласковая, милая девочка.
Я смотрел на друга, и отметил для себя, что он выглядел усталым и болезненным. Видимо, все эти неприятности с убийствами девушек наложили на него свой отпечаток. Хотя он всего лишь участковый. Но я вообще-то далек от его службы и не разбираюсь в их обязанностях.
– Что-то я у тебя засиделся, - устало проговорил друг и встал из-за стола. - Пойду к своим девчонкам, а то они заждались меня. Да и тебе отдохнуть надо. Ты со своей головой обратился бы к врачу, да больничный взял. Как ты будешь в своей бухгалтерии работать с больной головой? Там у тебя цифры, подсчеты – короче, умственная работа.
Николай стал собираться уходить, и мы распрощались.
Я задумался о словах друга, но решил не идти к врачу, а лечиться самостоятельно. Все равно завтра воскресенье, отлежусь, отдохну, и будет все в порядке.
Но поспать мне не удалось. Рано утром меня разбудил телефонный звонок.
– Алло, кто это? – спросил я, но никто не ответил, и в трубке послышались гудки.
Наверное, ошиблись номером, подумал я и снова решил уснуть, но сна уже не было. Я перевернулся на другой бок, как вдруг опять зазвонил телефон, но на этот раз я услышал женский голос:
– Олег, это Оля. Мне ваш телефон дал Николай. Представляете, сейчас кто-то хотел открыть мою дверь. Я не знаю, что мне делать, мне очень страшно. Пожалуйста, помогите мне, я боюсь даже выйти из квартиры.
– Не волнуйся, я сейчас соберусь и приеду к тебе, только никому не открывай дверь. Говори свой адрес.
Я записал адрес Ольги, и тут же поехал к ней. Уже через сорок минут я звонил в ее дверь. Ольга подошла к двери и посмотрела в глазок. Открыв ее, она схватила меня за руку и втащила в квартиру.
– Он снова, снова... Вот, только что пытался открыть дверь, - заикаясь проговорила Оля.
Я осторожно прижался к двери, посмотрел в глазок и никого не увидел.
– Оля, – обратился я к ней, – а вчера у тебя было все спокойно?
–Да. Ваш друг довез меня да парадной, и я спокойно вошла в квартиру.
Но тут Оля задумалась. Видно было, что она хочет еще что-то сказать, но не решается. Потом она взяла меня за руку и повела в комнату.
– А знаете, Олег, когда я вошла в квартиру, то от сквозняка с подоконника упали листья клена. Идемте, я покажу вам их.
Мы подошли к подоконнику, где лежали засохшие листья клена.
– И вот что странно. Когда я подняла их, то посмотрела в окно, и мне показалось, что на меня смотрит Леша. Это друг Влада.
На ее глазах появились слезы, она отвернулась от меня и заплакала. Я обнял ее за плечи и стал утешать:
– Не надо плакать из-за какого-то подонка. Не стоит он твоих слез, Оля, поверь, все пройдет, все забудется.
Я погладил ее по голове, словно маленького ребенка, а она расплакалась еще больше.
– Давай я поставлю чайник, и мы будем пить чай. Правда, я ничего не принес к чаю, но в следующий раз исправлюсь.
Девушка посмотрела на меня сквозь слезы и улыбнулась. Потом пошла на кухню и сама поставила чайник на плиту. Мы сели за стол, и я стал рассматривать кухню.
Кухня была маленькой, но уютной. Кухонный гарнитур был подобран удачно и по форме, и по цвету. Он визуально делал ее больше.
– А знаете, – вдруг сказала Оля, – ведь вы мне сразу не понравились тогда в магазине, а сыграли большую роль в моей судьбе – спасли мою жизнь. Влад, наоборот, понравился, я даже влюбилась в него, а он чуть не отнял мою жизнь и жизнь моего будущего ребенка. Вот и получается, что не надо верить глазам, а надо решать умом. Но все равно у меня в голове не укладывается, как можно так было поступить со мной и с будущим его же ребенком.
Я немного помолчал, не зная, что ответить, но все же сказал:
– Понимаешь, такие люди, как Влад и ему подобные, не живут эмоциями нормального человека. Для них не существуют такие чувства, как любовь, привязанность, дружба. Вот Влад, убил уже несколько девушек, просто так, из-за склонности к садизму, который развивался в нем, может быть, уже с детства. И этот человек уже не исправится никогда. Он как зверь – попробовав крови, не остановится.
Оля задумалась и согласилась с моим выводом.
– Да, вы правы, но что же мне делать с ребенком, которого я жду? Ведь он может унаследовать от него такой же характер, а может и стать садистом.
И тут она зарыдала, а мне больно было на нее смотреть, но не согласиться с ее словами я не мог. Вдруг она встала, выпрямилась как струна и сквозь слезы, но твердым голосом проговорила:
– Я избавлюсь от этого ребенка. Пусть мне будет тяжело жить с этим поступком, но я не дам родиться ему на свет. Многие женщины делают аборт и избавляются от будущих своих детей, которые могли бы стать учеными, композиторами и просто хорошими людьми. Я же заранее знаю, что отец моего ребенка садист, и я не должна позволить родиться новому садисту.
Я ничего не ответил на ее слова, лишь задумался об очень многом. Мне было понятно ее чувство и в тоже время жаль, что, сделав аборт, она может больше никогда не стать матерью.
– Олег, почему вы молчите. Разве я не права? – спросила она.
Но в ее голосе прозвучала нотка надежды, что я все же опровергну ее слова.
– Оля, это тебе решать, и советчиком в таких делах я не буду. Лучше давай подумаем, где тебя спрятать от Леши. Он ведь все равно не оставит тебя в покое. Ты свидетель и наверняка многое знаешь, сама того не понимая.
Закипел чайник, и мы сели пить чай. Пили молча, и каждый думал о своем. Я думал о том, что Олю надо везти ко мне. И ей там будет безопасней.
Решено – сделано. Уже через некоторое время мы подходили к моему дому, и я нес в руках большой торт. Когда мы входили в подъезд, то на нас чуть не налетел Иван. Оля от испуга отпрянула в сторону. Иван извинился, а мы пошли ко мне домой.
Я помог Ольге снять куртку, и предложил ей пройти в комнату. На какой-то миг мне показалось, что она чем-то напугана, но я не придал этому значения, так как неприяностей сейчас у нее хватало. Я включил телевизор, чтобы как-то отвлечь девушку от грустных мыслей, а сам пошел на кухню поставить чайник и позвонить Николаю.
– Друг, мне так неудобно тебя отвлекать от семьи, – оправдывался я. – Но здесь такое происходит, что тебе обязательно надо приехать.
Конечно, Николай согласился приехать, а я чувствовал себя перед ним неловко. Вот уже который раз он по моей просьбе бросает семью и мчится ко мне. Да, это настоящий друг...
Через некоторое время Николай был у меня. Мы сели снова пить чай, но уже с большим вкусным тортом, и за чаепитием все рассказали Николаю.
– Вот видишь, как получается, – произнес я с тревогой в голосе. – Ольгу теперь не оставят в покое, ее надо спрятать. У меня нельзя, так как этот Лёша знает, где я живу, и может появиться в любой момент.
– Хорошо, я возьму ее с собой, а там покумекаю, что делать дальше. Ты тоже не будь лохом, смотри в оба.
Я проводил их, а сам вернулся в квартиру и пошел в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Сделал себе новую перевязку, помазал места укусов на лице кремом и пошел отдыхать перед телевизором. Я без всякого интереса смотрел, что происходит на экране, так как разные мысли лезли в голову. Перед глазами вставала одна за другой картины прошедших событий. Урывками вспоминались разговоры с разными людьми, и думал, почему в бухгалтерии стоял запах сигарет, если у нас никто не курит. Думы мои прервал звонок в дверь…
Продолжение следует...
http://proza.ru/2019/11/05/1166