Последнее стихотворение из этого цикла я сочинил в двадцать два года.
***
А вода струится
В голубом заливе,
И луна влачится
К отдалённой иве.
И умчали кони
В розовые дали...
А меня ладони
Чутко обнимали.
Слышу я в тревоге,
Как шумят ракиты,
А босые ноги
Серебром облиты.
И в тоске глубокой
Задрожали ели…
Грустью одинокой
Плакались и пели…
***
Проснулся я… светильники горели…
В осеннем запахе и комнаты, и хвои…
И в ожидании метелей
Раздумья схожи с круговертью роя…
И вышел я в облезлые берёзы,
Уже не зная ни любви, ни счастья…
А на лице – и капельки ненастья,
И очистительные слёзы…
***
И снова мрак ночной
И слизь осенней яви…
И охмелев мечтой,
Бреду к твоей отраве…
И губы, как пятно
И очертанье муки… –
И белое вино,
И сомкнутые руки.
Наивная мечта
Исхлёстана юдолью,
И стала красота
Безумием и болью…
***
Идём по листьям, по траве,
Увил запястье я косою...
Обрывки мыслей в голове,
И я не знаю, что со мною…
Осенний ветер на кустах,
И не понять моих видений…
И трепет вечера в речах,
И глаз твоих заря и тени.
И я, соблазнами больной,
Хмелея памятью и снами,
Бреду по листьям за тобой
И за холодными руками…
Мельканье веток и теней,
И в доме нежный зов оскала…
И сумрак ночи холодней,
И тишина на плечи пала…
***
И снова лето и ручей,
И повилика на заборе…
И снова чёлка до бровей
И фортепьянный вальс в миноре.
И снова груда старых книг,
Мои пометки на страницах...
И вдруг с иконы светлый лик
Рассеял грусть на смертных лицах...
И ночью пряное тепло
Из неухоженного сада…
И вдруг касанье обожгло
Почти смертельною усладой...
***
Она захотела влюбиться,
И брезжило счастье во сне...
И были порывы молиться
Иллюзиям, Богу и мне.
А мне ведь молитвы не надо,
И святости я не хочу… –
И нежность, грехи и усладу
К смертельным канунам влачу.
И всё непонятно до боли:
Зазывные губы, слова
И счастье моё поневоле,
И страстных метаний канва…
И стали губительной смесью
Постыдная злоба и страсть…
А снились лазурь в поднебесье
И в туче звериная пасть...
***
Осенний дождик, тлен и слякоть…
Угар от печки в тишине…
В такие дни хочу заплакать
Иль позабыться в долгом сне…
У церкви нищие слонялись,
И я смотрел на них в окно,
И тени медленно сливались
В одно огромное пятно.
На низкой паперти горели
С постылой мутью фонари,
И я истому чуял в теле
И говорил себе: «Умри…
Тоскуй у храма в тёмном сквере
И сядь на грязную скамью;
И там умри в своём безверье,
Чтоб жизнь не прокляли твою...»
***
Я перебрал все книги, ноты
И бросил шпильки от волос,
И захотелось вдруг работы
Без яда нежности и слёз...
Девчонка нервно хохотала,
О прошлом память берегла,
Затем бездушно изменяла
И молчаливо умерла…
Остались ноты, шпильки, книги,
Рояля пыль да чернота,
Воспоминанья, как вериги,
И фотографий немота…
Порой невольно верю в чудо
И пред иконой жгу свечу...
Но потаённо знать я буду,
Что встреч былых не захочу.
***
Вдруг осень влетела в оконце…
И вдруг разбудила меня…
Светает… похожи на солнце
Тревоги минувшего дня.
И было намедни мне больно
От бала, пороков и лиц,
И вновь я мечтала невольно,
Чтоб наглые кинулись ниц.
И верить вино помогало,
Что это случалось порой...
Я в глупых мечтаньях сияла,
И вдруг я пленилась тобой...
Наивный!.. проснись поскорее…
Пора и тебе уходить.
Я с каждой минутой умнее
И, значит, бессильней любить!..
***
Я поднял голову от книг,
Ночные пролистав страницы…
Я сочинял банальный стих
О белизне больной девицы.
Стишок писался без труда,
Как убивает иней розы,
Как исчезают навсегда
Надежды, радости и грёзы.
Я похвалил в стихах любовь
Слащаво-вздорную, смешную…
Был обольститель – суеслов,
И все жеманились, тоскуя…
Я понял вдруг, что боль твоя
Не поддаётся описанью,
И это было для меня
Причиной скорби и молчанья...
***
Я вспомнил счастье под грозою...
О, как была заря страшна
Своей не гаснущей красою
Для жизни, выпитой до дна!..
И стали тучи мутной бездной,
Играли волей грозовой,
Моей душою бесполезной
И упоеньем, и судьбой…
Смотрел я тусклыми глазами
На небо в бурной синеве,
И охладелыми руками
Коснулся влаги на листве…
Гроза металась и томила...
И мысли мучила мои,
Как ночь греховная с немилой,
Как день, угасший без любви!..
***
Зимой на речке лёд трещит,
И снег подтаял на полянах,
И почернелый лес дрожит
В рассветном ветре и в туманах.
Тропинка вьётся меж кустов
И подсыхает понемногу,
И сани с парой ездоков
Кобылка ввозит на дорогу…
Зима ещё придёт сюда,
И я грустил у речки снова...
И лес казался иногда
Гримасой страстной и суровой…
И память дрогнула во мне,
И сожаленье пробудилось,
И я скитался в тишине...
И вдруг решил, что жизнь – приснилась…
***
Пусть я радостно упился
Непонятною красой,
И тебе опять молился
Прежде утренней душой…
Всё равно я недостоин
Даже думать о тебе,
Ведь не сказочный я воин,
Чтоб противиться Судьбе…
А Судьба, видать, решила,
Чтоб отвергла ты меня…
Лишь капризно поманила
Для минутного огня...
***
Я утром проснулся и вскоре
За книгой тебя увидал...
Я радость былую во взоре
На вешней веранде встречал…
Ведь ты, улыбаясь, глядела,
Как вновь я мечтал о тебе,
Как мысленно, страстно, несмело
Молился о счастье Судьбе!..
И в этой весёлой минуте,
Когда воскресала любовь,
Я грешную жизнь почему-то
Припомнил мучительно вновь...
***
И снова шелесты берёзы
Летят над синею водой…
Росинки утром, словно грёзы,
Озарены моей мечтой.
А где же мир весёлый, дальний,
Что, завлекая, мучил нас?
Ужели осенью прощальной
Он упоительно угас?
Ужели в памяти и в мире
Колдуют бред и суета,
И чувства сгинули в кумире,
И развратилась красота?..
***
Когда и ты, и вдохновенье
Измучат ревностью меня,
Невмочь забыть мне упоенье
И вьюгу свадебного дня.
Уже не рвусь тебя увидеть,
Но страшно вдруг забыть тебя
И, значит, мир возненавидеть,
А вслед за миром и себя...
И, значит, снова до рассвета
Я буду радостно стенать…
И, грешным телом обогретый,
И тьму, и нежность целовать!..
***
И отмолились, и забили
Покрытый лаком, чёрный гроб…
Старухи сипло голосили,
А мужики крестили лоб.
Осенний дождик собирался
И, наконец, заморосил…
Но хлипкий старец притворялся,
Что он покойника любил.
Крестьяне долго укрепляли
Чугунный крест над бугорком…
И близ могилы замелькали
Бутылки с водкой и вином…
И каждый радовался втайне,
Что он пока ещё живой,
И стало проще и банальней
Причастье смертной пустотой…
***
В осенней мгле изнемогая,
Любовь притихла, замерла…
Но ты, – лукавая, ночная, –
К былым утехам повлекла.
А что найду в их праздной скуке?
Изнеможение страстей?
Былые очи, речи, руки
И тягость памяти моей?
Вино и кофе после спальни?
Рояль, этюды и стихи?..
Я стану злее и печальней
От суматошной чепухи…
Исход известен… только снова
От нашей смерти ты влечёшь… –
И ради жизни мы готовы
Любить заведомую ложь…
***
Уже булыжная дорога
Покрыта мёртвою листвой…
Кресты с могил застыли строго
Над охладелою землёй.
И всё тоскливо и невзрачно,
И как наскучившее зло,
Манила церковь грозно, мрачно,
А в ней – и пенье, и тепло.
И кошка, источая скуку,
Мяукать стала средь могил…
И надпись ноет про разлуку
И о душе, лишённой сил…
Твердит плита, что всё растленно,
Напоминает о конце,
И даже мыслит вдохновенно
О послежизненном венце.
***
Ты все минувшие года
Прогнать из памяти сумеешь…
Я буду счастлив и тогда,
Когда во тьме с другим сомлеешь.
Я отосплюсь, ну а затем
К тебе вернусь: его ты бросишь… –
Он станет глуповато-нем,
Но пышных фраз ты вновь попросишь...
Ты будешь снова плакать в шаль,
Начнёшь меня просить для счастья,
Чтоб изгонял твою печаль,
Целуя плечи и запястья.
Возможно, буду целовать
И говорить о новой страсти...
Ты вдруг начнёшь в мольбе гадать,
И выйдут карты красной масти...
***
В снежинках новая статуя
Закатной бронзою блестит…
И дама, приторно тоскуя,
Про смерть поэта говорит…
А люд понурый и недружный
В ладоши хлопает с ленцой,
И старче крестится натужно
И шепчет мне: «Поэт – святой...»
А я бессилен верить в святость...
Лукаво радуюсь и лгу,
Но позабыть свою проклятость
Уже и в коме не смогу…
Скончалась ночью, под иконой,
И я, терзаясь, не любил…
Но я в молитве потаённой
Творца за смерть благодарил...
***
Пошли, Всевышний, упоенье
В безмерно надоевший день,
Чтоб я познал успокоенье,
И не томила смерти тень.
Чтоб я не ведал откровений,
Ни утомления, ни слёз,
Чтоб нежность грустных вдохновений
В безумный час другим не нёс...
И позабыл, что прежде было,
Не сожалел бы, не любил...
Чтоб мне мольба оледенила
Потоки слабостей и сил...
Но Ты едва ли мне поверил,
Что я уже не полюблю...
А я сейчас не лицемерил…
Поправь, Господь, судьбу мою...
***
Ночных часов докучный бой,
Слепая жизнь, пустая повесть…
Мир, исковерканный мечтой,
Измучил вдруг любовь и совесть…
В немую боль уже вплелось
Любви и мира отрицанье,
Мечтанье явью обожглось,
И измельчало вдруг страданье…
И стало пошлостью искать
Средь женщин бред самозабвенья,
И возбуждается опять
К любви истлевшей озлобленье…
***
Мы на земле – больные гости,
И мучит души бред людской,
Но через призму пошлой злости
Мы видим в грёзах мир иной.
И он сияет негасимо
И властью дивною своей
Влечёт к себе неодолимо
В пути ослабленных людей.
Мы, обольщённые красою
Гуманной, человечной лжи,
Брели мистической тропою
И созерцали миражи…
И наши души рвутся в бездну,
Но будто цепь... – земная жизнь…
А все молитвы бесполезны,
Ведь Бог не терпит укоризн…
Самих себя винить в пороке
Должны мы честно и в мольбе...
Ведь, постигая мир жестокий,
Мы Божество найдём в себе...
***
Я грустной смерти видел тень,
А тень под утро исчезала…
И мельтешил бесплодный день,
И мысль о смерти замирала.
Но в сумрак, чтоб коверкать сон,
Рождала тень изнеможенье...
И, смертной тенью упоён,
Я посвятил ей вдохновенье…
Её постылой красотой
Терзал я душу, и свободу,
И становился неживой
И всё бездушней год от году.
Чужую смерть воспринимал,
Как зов далёкой дивной власти…
Я в том бреду не понимал:
Как можно вдруг мечтать о счастье?!
***
Моё тщеславное моленье
Господь отверг, и понял я,
Что жизнь людей – не озаренье,
Но злая скука бытия…
Что мудрым незачем родиться,
Ведь раньше смерти ты умрёшь,
И к бездне будешь ты стремиться,
Познав людей и тьму, и ложь…
Познав, что в мире совершенства
Нет даже в счастье и в любви,
И мы приемлем, как блаженство,
Дурманы грешные свои.
И бред людской лишь поощряет
Все оскверненья красоты,
И уж не мучит, не терзает,
А кормит праздные мечты.
Познанье вихрями страданий
Корёжит душу, тело, жизнь,
А мы хотим достигнуть грани,
Где нет постыдных укоризн.
У грани смерти уж не надо
От омерзенья нам стенать...
На смертной грани ждёт услада –
Друзей без муки проклинать.
И сгинут, наконец, мечтанья
О красоте души людской...
И позабудется страданье
От осквернённости собой…
***
Ночью, павши на колени,
Я, Господь, Тебя молил...
Все восторги искушений
Я с презреньем вдруг смирил.
Состраданье неземное
Охватило вдруг меня,
И моё растленье злое
Унесла мольба моя.
Разум дивно отрешался
В мир божественно-благой...
С умиленьем изливался
Я молитвою ночной.
И во мраке мир ненастный
Копошился за окном,
А мистически-прекрасный
Догорал во мне самом!..
***
Когда усталой красотою
Придёт духовной муки бред,
И мы постигнем, что Судьбою
Не нам дарован райский свет…
Прости меня, врождённый гений,
И не желай иной Судьбы...
Не ведай прежних вдохновений,
И будь покорен без мольбы.
Придёт ли новая разлука
С любимой, отвергавшей нас,
И безысходной станет мука, –
Сдержи себя и в этот раз!
Непостижим толпе бесплодной –
В корысти суетной и злой –
Порыв мистически-свободный
И… озарённый красотой...
И будет наше вдохновенье
Рождать в народе пошлый вздор,
И к нам проявят озлобленье,
Которым пышет мелкий вор…
_______________________________________