Борис Георгиевич
Дрожала стрелка на часах, не в силах перепрыгнув цифру восемь. Казалось, время остановилось, при болезни такое случается. Осенью 1925 года Борис Бажанов, личный секретарь Иосифа Вессарионовича Сталина мучился сомнениями:
- Я должен принять непростое решение!
В высшем Техническом училище у него был приятель Пашка. Мать его, Анна Георгиевна Хутарева осталась с четырьмя детьми и жила чрезвычайно бедно. Накануне Павел известил:
- Мама очень хочет тебя видеть.
Бажанов приехал к ней, узнать суть просьбы. Её супруг жил в Бадене под Веной. В святой простоте Анна Георгиевна, взяв у знакомого врача медицинское свидетельство, что для состояния здоровья ей полезны воды курорта Бадена, пришла в административный отдел Совета и попросила выдать загранпаспорт. Чиновник прочитал её просьбу и переспросил:
- Вы просите паспорт для поездки со всеми четырьмя детьми? Вы, гражданка, сумасшедшая или делаете вид, что вы ненормальная?
- Почему же? Я хочу поехать лечиться.
Паспорт выдавал ГПУ, и просьба пошла на изучение. Там выяснили:
- Буржуйка нагло просит разрешения бежать из страны к своему мужу, белогвардейцу-эмигранту, и капиталисту.
Через месяц, когда она пришла, её попросили в кабинет, где три чекиста начали допрос. Из которого ей стало ясно, что им всё известно о муже. Бедной женщине пришла в голову спасительная идея:
- Я ничего в политике не понимаю, но за меня поручится партиец?
- Кто же этот видный партиец? - иронически спросили чекисты.
- Это секретарь товарища Сталина.
- Вы, гражданка, в своём уме?
- Да, уверяю вас, что он может за меня поручиться.
Чекисты переглянулись и согласились:
- Хорошо, принесите поручительство, тогда продолжим разговор.
Анна Георгиевна рассказала это Бажанову при встрече.
- Так, значит, - уточнил Борис Георгиевич, - вы меня просите, чтобы я поручился, что по истечении месяца лечения с детьми вернётесь в СССР? А едете к мужу для того, чтобы там с детьми остаться и не вернуться?
- Да.
- Но тогда я как ваш поручитель пойду тюрьму!
- Вы понимаете, - Анна Георгиевна рухнула на колени, - я здесь пропаду. Выехать к мужу для меня одно спасение!
Бажанов пообещал ей подумать и ретировался подальше от неё. Вот почему он почти не спал в эту ночь, решая как помочь бедной Хутаревой:
- Генрих Ягода непременно узнает и попробует навредить мне!
С сентября 1923 года его враг стал вторым заместителем председателя ОГПУ. Время настало смутное. 14 апреля в «Правде» напечатали статья Бухарина с лозунгом к крестьянству:
- «Обогащайтесь, развивайте хозяйство и не беспокойтесь, что прижмут».
Страна вздохнула с облегчением. С падением Троцкого явно наступали добрые перемены. Но лозунг ошарашил старых партийцев:
- Богатый крестьянин - это нокаут революции!
Каменев потребовал объяснений у Сталина, который молчал, загадочно курил свою трубку. Зиновьев и Каменев решили:
- Пора одёрнуть Бухарина. Уничтожая его, они припугнут и Сталина.
Сражение между ними развернулось на XIV съезде. Зиновьев объявил:
- В партии существует опаснейший правый уклон. Это недооценка опасности кулака. Деревенский капиталист, соединившись с городскими нэпманами и буржуазной интеллигенцией, сожрёт партию и революцию.
Иосиф Вессарионович страстно защищал нового союзника:
- Крови Бухарина требуете? Не дадим вам его крови!
Беспощадных репрессий, которых Зиновьев и Каменев требовали против Троцкого, нынче потребовал против них самих интеллигентнейший Бухарин. Каменев тщетно пытается перекричать беснующийся зал:
- Вы меня не заставите замолчать! Сталин не может выполнять роли объединителя большевистского штаба. Мы против теории единоначалия, против того, чтобы создавать вождя.
- Ещё вчера Зиновьев и Каменев со Сталиным выступали против Троцкого, - мысли Бажанова переметнулись на другую тему. - Теперь они объединились, выступили против него…
Крупская выступила в поддержку Зиновьева:
- Большинство не всегда право…
Вождь вежливо возразил ей с трибуны и жёстко пошутил в кулуарах:
- Если она ходила в один нужник с Лениным, то это ещё не значит, что она понимает ленинизм.
Но на трибуне он воплощение миролюбия, умеренности:
- Метод отсечения, метод пускания крови заразителен. Сегодня одного отсечём, завтра другого... А что же у нас останется от партии?
Процитировал написанную Лениным резолюцию XI съезда, где говорится о мерах против функционеров вплоть до исключения их из партии.
- Полным поражением Каменева и Зиновьева закончился съезд! - вспомнил Борис. - Система отбора депутатов сработала великолепно!
Бухарин и его единомышленники славили его начальника, как недавно славили их враги, победив на предыдущем съезде Троцкого. На съезде Сталин впервые выделен среди других членов Политбюро вне алфавита. Новыми членами стали Ворошилов, Молотов, Калинин. Каменева убрали с поста председателя Совета Труда и Обороны. Зиновьева, перестал быть главой Ленинграда. Вместо него стал Сергей Киров.
- Настало время людей исполнительных... - сказал помощнику Сталин. - Он не искушён в интригах, крепкий организатор, исполнительный…
Под такие воспоминания Борис заснул, так и не решив, как ему поступить. Утром поехал к просительнице домой и сказал:
- Хорошо, давайте вашу бумажку, я подпишу.
- А я, - заверила Анна Георгиевна, - всю жизнь за вас буду молить Бога!
Бажанов ожидал реакции Ягоды, занимаясь текущими проблемами. После отставки Троцкого во главе армии был поставлен Михаил Фрунзе. Он не был человеком Сталина, поэтому Зиновьев и Каменев поддержали назначение. Иосиф Виссарионович поручил Фрунзе реформировать армию.
- От прежней вольницы остались лишь командирские кадры, - по служебным запискам знал Борис, - новая армия создана из призванной осенью крестьянской молодёжи.
Состояние нового здоровья наркома ухудшилось. На это повлияли работа и травмы, полученные во время небольшой автокатастрофы. Политбюро и Сталин настояли на хирургическом вмешательстве. Не хотевший оперироваться, Михаил Васильевич согласился, надеясь на улучшение. 29 октября он лёг под нож.
- Наркоз эфира действовал плохо, - сообщили позднее Иосифу Виссарионовичу, - поэтому врачи решили усыпить хлороформом, не зная, видимо, о крайне опасных последствиях соединения этих двух препаратов.
Во время операции выяснилось, что язва зарубцевалась. На столе состояние Фрунзе резко ухудшилось, пульс стал редким, похолодели руки и ноги. Утром 31 октября Михаил Васильевич умер.
- Ему было всего сорок лет… - расстроился Бажанов. - Жена, убеждённая, что его зарезали, покончила с собой. Руководить Красной армией стал верный слуга Генсека Клим Ворошилов.
Он думал об этом, когда ему позвонили с пункта пропуска в Кремль:
- Тут к товарищу Сталина странный посетитель. Говорит, что старый земляк Давид поехал в Москву и решил навестить мальчика Сосо, ставшего Генеральным секретарем правящей партии.
Борис сообщил шефу о нём. Он вышел, обнял гостя и сказал:
- Дедушка приехал, отец мой.
Сталин поручил Баженову показать ему Кремль. Он хотел, чтобы Давид, когда-то богач, увидел, кем стал попрошайка из Гори.
- Он наивно продолжает сводить счёты со своим нищим детством... - понял Баженов после разговоров со стариком.
Когда вернулся Иосиф Виссарионович спросил, передавая ему донос:
- Что за история?
Ягода отпустил Хутареву за границу, дождался, пока она не вернулась, и обвинил Бориса перед его начальником.
- Товарищ Сталин, я проверял, насколько Ягода глуп, - с усмешкой ответил он. - Если буржуйка хочет за границу, и Генрих это знает, почему же он подписывает заграничный паспорт и её выпускает? Если ничего плохого в её выезде нет, тогда в чём меня обвинять? Ягода всегда готов мне причинить неприятность, не понимая, в какое глупое положение себя ставит.
Всё закончилось благополучно, Баженов продолжил работать.
Хана
Когда Борис Генсицкий перешёл к белым, его встретил их конный разъезд и солдаты отвели к командиру части, который по счастливой случайности оказался его приятель по военному училищу Олег Козлов.
- Вот так встреча! - обрадовался он другу.
Под напором красных фронт Добровольческой армии рухнул. Они покатились к Новороссийску. Екатеринодар занял противник. Отряд вернулся, чтобы забрать гробы Дроздовского и Туцевича из собора.
- Гробы их освобождены из плена, - успокоил его Олег Козлов
В станице Славянской, где их полк заночевал после боя с конницей Будённого. Борис получил от генерала Кутепова приказание прибыть в порт, навести порядок при погрузке войск.
- Какая безветренная прозрачная ночь... - изумился Генсицкий, когда в конце марта 1920 года прибыл туда.
Вскоре на Новороссийском моле их полк грузился на корабль «Екатеринодар». Для порядка выкатили пулемёты, на борт шли добровольцы. Безмолвно шевелилась чёрная стена людей, стоящих в затылок.
- У мола тысячи брошенных коней, - осмотрелся Борис.
Они подходили к солёной воде, вытягивали шеи, их губы дрожали.
- Кони хотят пить… - понимал он.
Капитан бросил на молу гнедую «Гальку». Надумал пристрелить кобылу, вложил ей в мягкое ухо маузер и не смог. Он поцеловал её в прозвездину на лбу и перекрестил на прощанье:
- Прости и прощай!
На молу люди стояли молча, слышно было только покашливание.
- Какая странная, невыносимая тишина, - изумился Генсицкий, - всё похоже на огромные похороны.
В темноте приближалась какая-то часть. Ровный шаг, слышна команда:
- Батальон, смирно!
К нему шагнул унтер-офицер, пожилой солдат батальона и доложил:
- Господин капитан, запасной батальон, прибыл на погрузку.
В нём числились солдаты из пленных красноармейцев. Он был уверен, что те останутся в городе. Но они, крепко печатая шаг, все привалили на мол. В темноте молча дышал солдатский батальон.
- Куда же вас девать, братцы мои? - тихо сказал Борис унтер-офицеру.
«Екатеринодар» осел набок, заваленный людьми и амуницией полнокровных полков. Капитан корабля кричал с отчаянием в рупор:
- Я не пойду так в море, не пойду!
Генсицкий прокричал ему в рупор:
- Тогда мы пойдём без вас.
Транспорт был забит до отказа.
- Всё равно, - понимал Борис, - надо же погрузить запасный батальон.
Он приказал грузить солдат на корабль лебёдкой. Подъёмный кран гроздьями поднимал людей на воздух и опускал в темноту, куда попало, на головы и плечи тех, кто тесно стоял на палубе.
- Главное никого не оставить тут! - напряжённо думал Генсицкий.
Электрическая станция в городе работала. Изредка слышалась стрельба. В темноте подошла ещё одна часть. У него сжалось сердце:
- Куда грузить, места нет?!
Это была офицерская рота, бывшая в арьергарде. Третьего полка не ждали, за него Борис не беспокоился:
- Для его погрузки отдан транспорт «Святой Николай».
Но команда «Николая», не окончив погрузки, обрубила канаты, и транспорт ушёл. Подходили новые группы солдат. Тогда он прыгнул в шлюпку и молнией помчался к миноносцу «Пылкий», куда был погружен штаб Добровольческого корпуса генерала Кутепова.
- Быстрее! - над ним висело родное светящееся небо.
Ветер бил в лицо, за спиной усиленное дыхание четверых гребцов. На «Пылком» к нему вышел генерал Кутепов.
- «Екатеринодар» загружен, ваше превосходительство! - предупредил Борис. - У меня остались люди. Необходимо погрузить всех, или мы выгрузимся и уйдём пешим порядком вдоль берега.
Кутепов обернулся к командиру миноносца и спросил:
- Сколько вы можете ещё погрузить?
На «Екатеринодар» его опустили сверху в тесноту. Капитан приказал трогаться. Транспорт, скрипя и стеная, стал отваливать. Всё пространство забито людьми, стояли плечом к плечу. На верхней палубе была шлюпка.
- Почти каюта, - он привязался канатом и накрылся с головой шинелью.
Утром проснулся и посмотрел вперёд. Уже маячил крымский берег.
- Таврия! - пробормотал Борис, любуясь красками живописного утра.
Зелёное море и медная рябь загорелых лиц на корабле. В безветренный день они подошли к белой Феодосии. Полк начал сгружаться. На пристани все военные понеслись со всех ног по уборным.
- На корабле возможности не было… - виновато улыбнулся Генсицкий.
Потом, здесь же, на пристани, среди серых мешков и шинелей, пулемётов и винтовок, составленных в козлы, полк полёг вповалку на отдых.
- Как хорошо расправить руки, - выдохнул Борис, - и вытянуть ноги…
Через неделю он по делам службы поехал верхом в Чуфут-Кале. Проезжая мимо источника, он увидел красивую молодую девушку, вышедшую набрать воды. Наполнив кувшин, она направилась по тропинке к дому и вдруг услышала позади себя конский топот.
- Красавица! - позвал её Генсицкий.
Оглянувшись, девушка увидела красивого всадника, который попросил напиться. Подав кувшин, она стояла, потупив взор, чувствуя восхищённый взгляд всадника, отчего сердце её сжалось тревожным предчувствием.
- Как тебя зовут? - спросил Борис.
Он с первого взгляда влюбился в девушку. Её звали Анна, по караимски Хана Сарач. Гуляя улочками древней крепости караимов он узнал историю её семьи. Жили три брата и сестра. Они рано осиротели, сами вели хозяйство, жили очень дружно и во всём подчинялись старшему брату Константину. Все юноши, как на подбор, были рослыми, статными парнями.
- Они боготворили сестру, которая в шестнадцать лет превратилась в замечательную красавицу! - умилялись соседи.
Её имя переводилось с еврейского, как милая. У неё были золотистые волосы, заплетённые в две толстые косы. Когда она смеялась, открывались ровные, словно жемчужные, зубы. Стройной была фигура Анны.
- Лучшая невеста! - она была любима всеми жителями за весёлый нрав.
Немало юношей, тайно вздыхало о ней. Она никому не оказывала предпочтенья, была беззаботна и чистым звонким голоском пела песни, хлопоча по хозяйству или поджидая братьев с поля. Вскоре счастливая жизнь семьи была нарушена. Три брата погибли на германском фронте.
- Я защищу тебя! - пообещал Генсицкий и добился её взаимности.
Они проводили вместе всё свободное от службы время Бориса. В перерывах между любовными утехами влюблённые много разговаривали.
- А откуда появились караимы в Крыму? - спросил её однажды он.
- Среди нашего народа живёт легенда, - ответила Анна. - Я расскажу тебе, но поклянись держать эту информацию в тайне!
- Клянусь! - сказал Генсицкий.
- Тысячу лет назад, - медленно начала она, - к мысу Фиолент бурей прибило корабль. Он шёл из Константинополя, держа курс строго на Полярную звезду. Корабль разбился о скалу, чудом спаслось несколько человек. Среди них беременная женщина Мария. Ночью она в ближайшей пещере на крутом берегу родила двух сыновей-близнецов. Через тридцать три года одного распяли в Киеве. Георгий отомстил за брата, собрав на Алтае и приволжских степях огромное войско и покорив полмира. После его победы Мария поселилась в Крыму, который тогда назывался Египет. Любящий сын пригнал туда много пленных евреев, которые построили ей дворец в Бахчисарае и верно служили на протяжении долгого времени. Когда Мария умерла, её похоронили рядом с крепостью Чуфут-Кале в Успенском пещерном монастыре. Большинство евреев, боясь царского гнева бежали. Они по мелкому заливу Сиваш перешли на Украину, которая тогда называлась Израиль и расселилась вокруг Киева, Бердичева, в Черкассах и Виннице.
- Вот почему в Библии описано, как расступились воды Красного моря! - возбуждённо воскликнул Борис. - И люди прошли по морскому дну.
- В Библии написано правильно, - пояснила Анна, - а географы позднее напутали. На самом деле Червонное море, то есть царское иногда называли Красным и позднее превратили в Чёрное море… Малая часть евреев осталась охранять Успенский монастырь, и стала называться караимами. Из-за войн наш народ стал малочисленным и я должна продолжить род, но мужчин подходящего возраста осталось мало, и я выбрала тебя…
Потрясённый её откровениями Генсицкий лишь сильнее сжал желанную девушку в объятиях и со страстью поцеловал её мягкие губы.
продолжение http://www.proza.ru/2019/11/09/549