1. ПОРЫВЫ, ПОРЫВЫ, ПОРЫВЫ...
С середины 80-х годов прошлого столетия, приехав в Нефтеюганск и работая в городской газете, пишу на экологические темы. И все это время почти любую статью приходиться начинать с печальных данных о порывах нефтегазопроводов и водоводов. Не исключением будет и настоящий материал.
... 10 сентября (2002 г.) в 15.00 на Южно-Балыкском месторождении НГДУ Майскнефть был зафиксирован порыв трубы напорного нефтепровода диаметром 720 мм. В ближайшее болото (а болота по нынешним экологическим нормативам приравнены к... водным объектам) вылилось шестьдесят тонн нефти. Площадь загрязнения составила 4, 2 гектара.
Что самое «интересное»? Порвалась почти новая труба, пролежавшая в земле всего два года! И была она поставлена на месторождение с завода ЮКОРТ, что расположен на станции Островная в Нефтеюганском районе. В свое время, помню, в местной, областной и корпоративной прессе была поднята большая шумиха по поводу его пуска в эксплуатацию. Отзвенели рапорта и победные фанфары — наступило горькое похмелье: юкортовские трубы с наружной и внутренней гидроизоляцией стали рваться, как макароны, пролежав в земле или в болоте год-полтора. Особенно подводили так называемые алюминиевые протекторы, накладываемые в местах стыка изолированных труб. (Теперь их стали спешно заменять специальными стальными втулками).
Десятого сентября порыв произошел, увы, даже не на стыке. Комиссия из НГДУ Майскнефть, обследовав место порыва, не обнаружила даже «следов внутренней изоляции»! Была она, эта внутренняя изоляция, или не была — приходиться лишь гадать... На эту трубу, кстати, завод ЮКОРТ давал гарантию всего один лишь год... Хотя при пуске предприятия, где присутствовали высокие руководители НК ЮКОС и ОАО Юганскнефтегаз, было официально заявлено о сроке службы юкортовской трубы в 20-30 лет.
В начале нынешнего года мне довелось беседовать с новым директором завода ЮКОРТ, который посетовал на малое количество заказов и договоров с некоторыми НГДУ ОАО Юганскнефтегаз (хотя там полным-полно изношенных трубопроводов!).Что ж, теперь вот и майчане, вслед за юганцами (первым ощутило на себе удар недоработанной юкортовской технологии НГДУ Юганскнефть; здесь на старейшем и почти полностью пойменном Усть-Балыкском месторождении пришлось в срочном порядке заменять километры уложенной в землю почти еще новой юкортовской трубы), — теперь и они станут изолировать трубу в своем ТОРТе (цехе текущего обслуживания и ремонта трубопроводов). Репутация завода ЮКОРТ основательно пошатнулась...
А в нефтяных цехах, известно, трубу изолируют по старинке — только снаружи!
— Наверное, это не такая уж беда! — говорит старший госинспектор Нефтеюганского отдела Ханты-Мансийского управления по охране окружающей среды Л.А. Витько. — Если хорошо заизолировать трубу, то она может пролежать до 10 лет при интенсивной эксплуатации. В 5-6 раз больше, чем нынешняя юкортовская...
Наверняка, повторю, на заводе ЮКОРТ что-то делается для исправления тревожного положения (но об этом — в отдельной статье!).
А теперь о некоторой статистике порывов...
Наша справка.
За восемь месяцев 2002 года на месторождениях открытого акционерного общества Юганскнефтегаз было зафиксировано 580 аварий трубопроводов. Площадь загрязнения составила двадцать гектаров, а масса вылитых нефтепродуктов — 518 тонн.
Это по самым минимальным подсчетам, потому что замер нефтяной пленки осуществляется замшелыми дедовскими методами: на глаз! Приблизительно оценивается площадь разлива, так же приблизительно — толщина пленки разлитой нефти (в нее просто бросается... камешек!).
Правда, у нефтяников существует документ, который позволяет им в зависимости от толщины, диаметра, материала трубы, а также от заполняемости этой трубы и вязкости нефтепродуктов — просчитать объем нефти, который мог бы за определенное время просочиться в трещину на нефтепроводе. Результат получается более точным, и сегодня контролирующие органы заставляют нефтяников все чаще пользоваться их же методом.
Кстати, за весь 2001-й год в ОАО Юганскнефтегаз было зафиксировано 703 аварии на трубопроводах на площади 22 гектара. А масса вылитых нефтепродуктов составила 273 тонны. Это, повторю, против 518 тонн за восемь месяцев текущего года.
Рост загрязнений происходит чуть не в геометрической прогрессии. И это в «год экологии», объявленный НК ЮКОС!
— Мы предъявили НГДУ Майскнефть самый максимальный на сегодня штраф — сорок тысяч рублей, — поясняет Людмила Анатольевна, — хотя они, конечно, понадеялись на новую юкортовскую трубу, вовремя не обследовали нефтепровод. Тем не менее авария его повлекла за собой тяжелые последствия, массированное загрязнение нефтью окружающей среды. Ведь из болота она обязательно просочится в ближайший водоем, а потом попадет в ОБЬ.
Но в том, что предъявленный штраф будет полностью выплачен, Л.А. Витько сильно сомневается. И тут снова надо привести некоторые цифры. До 1 июля с.г. Нефтеюганский отдел по охране окружающей среды все документы передавал в комитет природных ресурсов; а тот (по документам экологов — какая бюрократическая цепочка!!!) вынес 226 постановлений о привлечении нефтяников к ответственности на общую сумму 332,5 тысячи рублей.
С 1 июля 2002 года отделу дали самостоятельное право заниматься вынесением штрафов, и только за июль, август и сентябрь было предъявлено ОАО Юганскнефтегаз и его подразделениям 73 штрафа на общую сумму 814 тысяч рублей. Т.е. размер штрафных санкций заметно вырос. Однако... Из последней суммы от нефтяников поступило всего 122 тысячи (а по штрафным начислениям комитета природных ресурсов — 94 тысячи рублей). Выходит, что только ... одна десятая часть от всей суммы штрафных санкций! Но и эти деньги ушли в окружной комитет финансов! Фактически они не будут использованы на природоохранные нужды, как это делалось раньше: все средства аккумулировались на особых экологических счетах и направлялись только на охрану природы.
Таково закономерное следствие разрушения некогда отлаженной, отрегулированной системы исков и штрафов, вообще всей природоохранной деятельности. Ведь нынче вся российская экология, можно сказать, успешно обезглавлена непродуманными реформами сверху: от нее остались только три управления — в Москве, Якутии и Ханты-Мансийском автономном округе (у нас оно создано лишь благодаря стараниям губернатора ХМАО А.В. Филипенко и бывшего председателя окружного комитета по экологии г-на Долингера).
Умерщвление (при президенте В.В. Путине) государственной экологической службы происходило в несколько этапов. Существовало некогда неделимое, единое Министерство охраны окружающей среды и природных ресурсов. Потом кому-то (не иначе как с подачи нефтяных и прочих олигархов!) вздумалось разделить единое министерство на два «обрубка»: природных ресурсов и охраны окружающей среды. Последнее вскоре было преобразовано в Госкомэкологию, которую некоторое время назад... ликвидировали совсем!
Выходит, у нас еще «слишком много природы», чтобы ее по-настоящему охранять!
Более того, три сохраненных на региональных уровнях комитета по охране окружающей среды тоже могут «рухнуть»: на плечи их немногочисленных сотрудников легла непомерная нагрузка при мизерной зарплате.
Так в Нефтеюганском отделе осталось всего семь-девять госинспекторов (вместе с руководителем Н.Н.Ивановым); они попросту не в состоянии выехать на все аварии (которых каждые сутки происходит от 2-х до 3-х).А ведь еще надо контролировать охрану атмосферного воздуха (нефтяные факела, всевозможные выбросы котельных, ГСМ и т.д.); нужно следить за размещением тьмы-тьмущей отходов (за строительством полигонов, установок по утилизации нефтесодержащих отходов и др.); за госинспекторами отдела — городские и районные очистные сооружения; им необходимо также производить землеотводы и составлять акты выбора площадок, заниматься предпроектной экспертизой документов.
— Мы просто разрываемся на части! — возмущается старший госинспектор, советник по экологии Людмила Анатольевна Витько. — Если даже работать по 24 часа в сутки, все равно не успеем все сделать. Я могла бы, конечно, перейти в нефтяную экологическую службу, где мне предлагали оклад более 30 тысяч рублей в месяц (при нашей мизерной ... 3 тысячи для вновь поступающих на работу госинспекторов). Но явно буду чувствовать себя... предателем, если уйду из моего сегодняшнего отдела охраны природы, где проработала много лет... Да и, честно говоря, у нефтяников, по-видимому, придется заниматься не своим делом, не контролировать, а приспосабливаться к ситуации.
Резкие слова, но для их произнесения Витько имела основания!
2. НА БУМАГЕ У НЕФТЯНИКОВ — ВСЕ ГЛАДКО!
Мы уже видели, как растет число порывов трубопроводов в нынешнем, объявленном НК ЮКОС «годом экологии», в 2002-м году.
Значит, не все безоблачно в разработанной Компанией и ее подразделениями экологической политике, стратегии и тактике охраны окружающей среды.
Посмотрим, где же наиболее «узкие места»? Кроме старых, изношенных трубопроводов (менять которые быстрыми темпами нефтяникам явно накладно, выгоднее заплатить мизерные штрафы — всего чуть более ста тысяч рублей за девять месяцев текущего года), можно назвать шламовые амбары. Кто и чего только не писал о них из нашего брата-журналиста, а технология их «рекультивации» так и не изменилась к лучшему. Она — устаревшая и даже... безграмотная.
Огромные ядовитые ямы-амбары возле бывших буровых (загрязнение отсюда распространяется в глубь и вширь почвы более чем на сто метров!) после откачки так называемой жидкой фазы ... попросту засыпают песком, захороняют навечно, так сказать.
Оставшийся густой шлам со дна амбара не извлекается, не очищается, не перерабатывается, он... зарывается!
— Полигоны для утилизации нефтяных шламов только строятся и вступят в строй не ранее, чем через два года, — поясняет начальник Нефтеюганского отдела по охране окружающей среды Н.Н. Иванов. — Они будут размещаться на Южно-Сургутском и Правдинском месторождениях. Плюс к этому на территории месторождений НГДУ Мамонтовнефть планируется запустить в эксплуатацию две импортных установки по переработке нефтезагрязненного грунта. Условно чистый грунт после переработки шлама будет использоваться для отсыпки дорог и кустовых оснований.
По мнению Николая Николаевича, две таких установки для ОАО Юганскнефтегаз — это капля в море, сущие крохи. Их, установок, надо иметь многие десятки!...
Конечно, сегодня и от порывов трубопроводов, и от огромного количества не вывезенного нефтезагрязненного грунта с места аварий страдают прежде всего поймы Юганской Оби и Оби.
Например, в течение аж целой недели, в пик половодья, по протоке Акопас шла сплошная нефть с Усть-Балыкского месторождения (район газового цеха). Мощным течением снесло все установленные нефтяниками боновые заграждения, после чего «черное золото» устремилось прямиком в Юганскую Обь — и далее в Обь.
Причина аварии? Некуда было вывезти нефтезагрязненный грунт, хранившийся недалеко от бывшего места аварии трубопровода. Половодьем прорвало обваловку временного хранилища, и все его содержимое вымыло в водоем рыбохозяйственного назначения (где ПДК по нефтепродуктам не должна превышать 0, 05 мг/л).
— Мы предъявили дважды штраф нефтяникам по 40 тысяч рублей! — поясняет Н.Н. Иванов. — А до этого еще потребовали сверхлимитную плату за загрязнение водоемов. (Недавно она была признана ... незаконной Верховным судом РФ и повсюду отменена в стране! — авт.). Но, думаю, лучше было бы и для НГДУ, и для природы в целом предотвратить грубое нарушение природоохранного законодательства...
Я уже упоминал о реорганизации экологической службы в Российской Федерации, после чего от этой службы остались одни рожки да ножки! Что касается трех уцелевших управлений по охране окружающей среды (Москва, Якутия и ХМАО), то при мизерной зарплате, при ничтожном числе госинспекторов еще напрочь отсутствует своя лабораторная база. Они, государственные инспектора, вынуждены полагаться на анализы... нефтяников! Частная корпорация вряд ли будет давать сведения не в свою пользу! (Вспомним Маркса: нет такого преступления, на которое бы не пошел капиталист ради 300 процентов прибыли. Это утверждение верно во все времена, пусть прибыль иногда и меньше! — авт.).
Ежемесячно от НГДУ Нефтеюганский отдел по охране окружающей среды получает анализы по содержанию в речной воде нефтепродуктов и хлоридов; а раз в квартал нефтяники предоставляют полный отчет по рекам (конкретно — их предоставляет лаборатория ЮганскНИПИнефть, ведущая отборы по всем месторождениям ОАО Юганскнефтегаз). Не удивительно, что эти ведомственные отчеты показывают чуть ли не хрустальную чистоту воды в Большом Балыке, Юганской Оби и в самой Оби!
Даже лаборатории отдельных НГДУ (например, Правдинскнефти) гораздо правдивее отображают истинное состояние воды в местных реках и озерах. Те же правдинцы в апреле с.г. не стали скрывать превышение ПДК в 2, 8 раза по нефтепродуктам в реке Большой Салым, недалеко от поселка Лемпино. В три раза превышение ПДК было зафиксировано в притоке Б.Салыма — речке Катым-Еган и некоторых других.
А вот в квартальных отчетах, составленных ЮганскНИПИнефть, названные нарушения почему-то ускользнули! У этой ведомственной лаборатории всегда «в порядке» и другие показатели воды: прозрачность, цветность, жесткость, содержание хлоридов, нитритов, нитратов, железа, взвесей и т.д. Словно живем мы все не в зоне экологического бедствия, надвинувшегося на ХМАО еще в советские времена...
Пишу все это со слов знающего специалиста, госинспектора по охране природы с многолетним стажем Л.А. Витько, имеющей высшее профильное образование. Ей-то ведомо истинное состояние юганской водицы, особенно забираемой из артскважин, куда в последние годы все больше попадает «добра» из окружающих Нефтеюганск нефтяных стволов. Не зря ведь и в Юганске, и в Пыть-Яхе, и в Пойковском пришлось срочно вводить в эксплуатацию заводы по производству чистой питьевой воды.
И сама Л.А. Витько, и ее начальник Н.Н. Иванов не раз слезно обращались к руководству Нефтеюганского района с просьбой помочь закупить экспресс-лабораторию, чтобы иметь достоверные результаты анализов воды. Особенно они нужны в так называемых «спорных ситуациях»-крупные аварии, разливы. Экологам позарез нужен хотя бы один прибор (стоимостью 180-200 тысяч рублей) по определению в речной воде растворимых нефтепродуктов — наиболее ядовитой и трудноопределимой фракции нашей сибирской нефти. Но и на этот дефицитный прибор в районной казне не наскреблось средств!
У районной администрации, кстати, есть свои лаборатории в поселках Каркатеевых и Пойковском, но там содержание растворимых нефтепродуктов не определяется: только ПАВ, хлориды и др.
Доукомплектовать бы те лаборатории недостающими приборами — и не пришлось бы кланяться нефтяникам!... И гораздо надежнее были бы результаты анализов!...
Но продолжим разговор об «узких местах» Юганскнефтегаза.
— Выведенные из эксплуатации сильно обводненные скважины нефтяники оформляют в качестве временно не действующих, — вводит меня в курс экологических бед Н.Н. Иванов. — Тампонировать и ликвидировать такие скважины у ОАО Юганскнефтегаз, как всегда, нет денег... Так, в НГДУ Мамонтовнефть на начало нынешней осени было остановлено... 800 скважин, или две трети действующего фонда!
И все это происходит на фоне неудержимого роста числа различных экологических фирм на территории города Нефтеюганска и Нефтеюганского района. Что делают полезного и конкретного предприниматели? Пока очень немного...
Несправедливо было бы обвинять юганских нефтяников лишь в нарушениях. Так, они закупали и закупают много импортной экологической техники, активно используют биопрепараты (хотя в силу наших суровых климатических условий они не дают ожидаемого результата). За последний год-полтора на местах разливов нефти стали применяться отечественные болотоходы, которые на топких местах позволяют рыхлить почву, вносить удобрения, высевать траву, а в конечном счете рекультивировать «под ключ» поврежденные участки почвы.
И все же, думается, в охрану окружающей среды надо вкладывать гораздо больше средств: и на ускоренную замену обветшалых трубопроводов, и на приобретение установок по переработке нефтесодержащего шлама и грунта, и на консервацию отработавших свой срок скважин, и на скорейшее окончание строительства полигонов для хранения нефтесодержащих шламов (сейчас для этого используется ряд карьеров и шламовых амбаров, но все эти «емкости» переполнены).
Надо срочно доводить «до ума» корпоративный завод ЮКОРТ, чтобы изолированная там труба служила хотя бы лет 20!
Отечественная наука все еще в долгу перед нашими нефтяниками, ею не предложено ничего стоящего по безамбарному бурению скважин, по рекультивации шламовых амбаров(которые даже при безамбарном бурении нужно устраивать). Переработка нефтешламов успешно осваивается за границей, а не в России, однако такие установки нам приходиться покупать за тысячи и даже миллионы долларов.
Наверное, совершенно насущным является более жесткий контроль за выполнением всех намеченных экологических мероприятий, полная гласность в этих вопросах...
... В разговоре с экологами довелось услышать, что, мол, муссируется вопрос о снижении предельно допустимой концентрации растворимых нефтепродуктов в нашей обской воде: с «непомерно высокой» ПДК в 0,05 мг/л до ... 0,3 мг/л (таково качество обычной питьевой воды в наших водоемах, требуемое СЭС). Однако человек гораздо выносливее нежной личинки муксуна или нельмы! Последние немедленно гибнут при превышении ПДК для рыбохозяйственных водоемов в 5-6 раз! И тогда можно будет поставить жирный крест не только на возрождении некогда богатых промысловых стад ценнейших обских рыб, но даже и на сохранении их нынешней численности.
Л.А. Витько (недавно она побывала в Москве и слушала выступление бывшего главного эколога страны Данилова-Данильяна) поведала мне и о других возможных «упрощениях» природоохранного законодательства, планируемых во властных коридорах. Так снова поднимается вопрос о территориальных и трансграничных загрязнениях, контроль за последними якобы нужно передать в ведение федеральных органов. Не министерству ли природных ресурсов? Так оно, как черт от ладана, шарахается от любых экологических проблем, оставляя за собой лишь функции выдачи лицензий на недропользование и контроля за выполнением этих лицензионных соглашений...
Принятый Госдумой в этом году (2002) новый закон об охране окружающей среды откровенно слабый, намного слабее ранее действовавшего.
Все это не может не настораживать. Если, допустим, от Ханты-Мансийского управления по охране окружающей среды отнять контроль за нефтяниками и энергетиками, то на долю последнего остаются лишь... территориальные отходы, свалки мусора! А, значит, отпадает и сама надобность в этом государственном органе... Кому-то очень уж хочется добить и так еле оставшиеся в живых экологические комитеты...
Думается, что все же разум возобладает. Экология неотделима от заботы о здоровье северян, а последнее все время продолжает ухудшаться, особенно у детей. Так давайте сообща бороться за здоровую среду обитания, а не за экологические послабления промышленникам!..
Вл.Назаров
2002 г.
P.S.
За прошедшие 17 лет мало что изменилось в России: все те же порывы нефтяных труб, загаженные реки, озера, болота! И их число растет!