Борис Родоман
ВОЕНРУК ОБАЛДЕЛ
Впервые изучать военное дело пришлось мне, десятилетнему, осенью 1941 г. в третьем классе. Мы были в эвакуации в Омске.
С первого урока запомнился на всю жизнь, как стих и песня, перечень боевых отравляющих веществ (ОВ): иприт, люизит, хлор, фосген, адамсит, хлорпикрин, хлорацетофенон, синильная кислота и окись углерода. Произвели впечатление первое и последнее из ОВ в этом ряду. Иприт прославился в Первой мировой войне, а окись углерода, т.е. угарный газ, – это то, что и без войны угрожало нам ежедневно: отопление у нас было печное. Об остальных ОВ я ничего не запомнил и не знаю, применялись ли они.
Второй темой на уроках военного дела стала разборка и сборка винтовки. От неё запомнились три слова, которые тоже выкрикивались и распевались: «Стебель, гребень, рукоятка!», иногда с искажением: «стебель, гребель» или «стебень, гребень».
Представить себя разбирающим и собирающим винтовку, не только в детстве, но и во взрослом состоянии, я сейчас не могу. Но как-то обошлось, и зачёт поставили, наверно, коллективный – бригаде или всему классу. Надевали мы и противогазы, вероятно, детские.
Благодаря перенесённой в четырёхлетнем возрасте скарлатине с осложнением на уши я от физкультуры в школе, от строевой военной подготовки и от службы в армии был освобождён. На очередной медицинской комиссии в военкомате я доходил только до ушного врача, после которого меня отпускали домой, а до снимания трусов перед молоденькими медсёстрами, сбивавшими эрекцию резиновой палочкой, к сожалению или к счастью, не добирался.
Но вернёмся к школе. Второе запомнившееся мне соприкосновение с военным делом произошло в Москве уже после окончания войны. У нас было раздельное обучение, т.е. мужская школа. Нас в классе было немного – человек 18 – 20. К нам пришёл новый военрук, бывший фронтовик, вероятно, из госпиталя. На груди его гимнастёрки виднелась жёлтая полоска – знак тяжёлого ранения. Это был молодой человек деревенского вида, скорее даже не офицер, а сержант. Ему наверняка было неловко среди нас, почти взрослых парней, хоть и не очень интеллигентных, но городских и достаточно образованных.
И вот сел наш военрук за учительский стол и повёл примерно такую речь.
– Все вы – настоящие советские ребята, патриоты нашей Родины. Среди вас нет такого, который бы струсил, сдался врагу, предал товарищей…
И чем больше он это говорил, тем больше ребята смеялись.
– Чему вы смеётесь?
– Да есть у нас один такой!
– Кто же это?
– Вот он! – Ребята указали на меня. Я встал, поклонился и сказал:
– Да, это я. Я такой.
Военрук обалдел.
Написано и подготовлено для «Проза.ру» 4 ноября 2019 г.