Лось, тебе в лес!

Татьяна Африканова
Лось пришёл с банкой на ноге на край деревни. Я до сих пор эту банку из под оливкового масла помню. По ней чёрным написано, а сама она золотистого цвета.

Как он нацепил её? Не знаю. Но банка порезала ему ногу. Вот он и прихромал к крайнему в деревне дому, где жил дядя Коля — Колюн.

Дядя Коля прошёл три войны : финскую, отечественную и японскую, cлужил в конной армии Доватора. У него сабельный след через всё лицо - синий шрам такой. Дядя Коля обожал лошадей и был всегда при конюшне. Мужик добрейший!

С речью у него, правда, было что-то странное. Иногда я его спрашивала: «Ты без мата можешь говорить?» Тогда он пытался. Давалось ему это нелегко. В эти нечастые моменты на него было больно смотреть, да и шансов понять что-либо не прибавлялось.
- Ну-э-а-о-а-ты-о-э!- старательно выводил дядя Коля.
- Говори, как раньше, - сжаливалась я. - Понятно всё с тобой.

Пока он торопился с новостью ко мне через деревню, он по дороге успел рассказать про лося тёте Кате, но та молча поджала губы, вильнула длинной юбкой и на цыпочках зашла в дом. Было ясно, что никто из деревенских к лосю не выйдет.

Дядя Коля был взволнован и поэтому красноречив. Его изречения подкреплялись невообразимой жестикуляцией. Он разводил руки то в стороны, то поднимал вверх к потолку.
- У-да!-Э-у-о-э!
Размахи становились всё шире, а слова короче.
- Спокойно! Рассказывай по порядку, - я приготовилась расшифровывать загадочное, но, по-видимому, важное сообщение.
- Ну... там ...это... лосяра такой... О! У! Э! Ты понимаешь? Нет! То. О...эх! Цапнул там...банка. То. Сё.
- Ну понятно, - кивнула я.
- Ээ... стоИт.
Теперь всё более-менее прояснилось.
- У тебя морковка есть?- спрашиваю.
- Ну...погреб...
- Иди набирай морковку. Только помой.
- И чё? - никак не связывалось лосиное горе и овощ.
- Я кусачки буду искать. И ты свои…
- У меня есть!
- Сейчас будем снимать…
- О!- кажется, дядю Колю осенило.
- Морковку!- напомнила я ему срочное дело.
- Да!- уже с пониманием, точно, по-военному ответил дядя Коля.

Скоро он принёс таз морковки. Он её честно помыл. Я пришла с кусачками, перекисью и зелёнкой.

Лось стоял на прежнем месте, там, где была разложена соль (её нам выдавал лесник дядя Лёня). Соляные головы были такие же крупные, как и сахарные, и лоси слизывали их зимой до маленьких комочков.
Мы стали подходить, и тут я поняла, что дядя Коля не зря руками-то махал. Там такая, можно сказать, вешалка трёхъярусная, на голове! А характер у лося непредсказуемый. Он может на тебя долго и пристально смотреть, а потом непонятно с чего и напасть!
Я сообщила дяде Коле диспозицию.
- Короче, ты даёшь ему морковку, а я лезу к ноге и срезаю банку.
План был хорош, но дядя Коля как-то засомневался.
- А...поче...бу...те...та...шо...ты...тудыть тебя в качель...там...так!?
Требовалось пресечь панику и выйти на передовую с верой в успешность операции.
- Так: морковку взял! - я придала своему и так низкому голосу командирский тон.
- Три войны прошёл! - совестила я пожилого колхозного конюха, стараясь вдохновить его на новый подвиг.
- Так это лось! - внезапно быстро сформулировал дядя Коля, сделав огромными и страшными свои добрые глаза.
- И что? - не унималась я.
- А если он..?
- У тебя и так уже..., - я перешла на понятный дяде Коле язык, в котором, чем больше недоговорённого, тем больше смысла.
-Ну да, - согласился он, вспомнив про шрам. - Ой...мы с тобой… А! - и махнул безнадёжно-решительно рукой.
- Дядя Коль, в атаку!
- Да!
Дядя Коля полез рукой в таз, не спуская глаз с лося, нащупал одну морковку и протянул лосю. Лось нюхнул и потянулся к морковке.
-Ты… это… спокойно, - непонятно кого - себя или лося - уговаривал дядя Коля.
Он старался вытянуть руку как можно дальше. Лось аккуратно взял морковку и стал жевать.

- Ты знаешь..? - через какое-то время начал дядя Коля, но слова, примораживались страхом к горлу, и говорить было ещё труднее, чем всегда.

Я уже начала срезать злосчастную банку. Если бы она была прямая, было бы проще. А так она была со вмятинами уже. Хорошо, что взяла из дома отцовы брезентовые рукавицы.

- ...лось...хрумкает!- смог всё-таки договорить дядя Коля.
- А ты давай, давай ему морковку! - командовала я из-под лося.

Дядя Коля стал давать лосю одну морковку за другой. Он делал, что было велено, но чувство близкой опасности не давало ему ни на секунду замолчать. Он пытался вслух выстроить цепь событий, приведших его, видавшего виды солдата, на это заснеженное поле лицом к лицу с чудовищем, поедающему морковку.

- Это...представляешь..? Вот лось! ...да? Вот лес, а? А тут-от...лось...из леса.
Морковь-то...ой!...Лес-то — во!
И так минут пятнадцать, пока я не дорезала и не сняла банку.
- А этот ...стоит, - не мог уже остановиться дядя Коля.
- Морковку давай!
- А это...банка. А ведь из лесу же...пришёл-то! Это же...морковку жрёт. Не, ну смотри, как ест морковь-то! Морковь-то шо, её любой съест! Банку одел и, главное, морковь ест!

Казалось, дядя Коля попривык кормить лося морковкой и надеялся в глубине души, что благодарное животное не тронет его.
Опасность пришла с фланга.
- Спокойно, дядя Коль. Сейчас я ему всё это буду перекисью заливать.
Солдат дрогнул и выронил из пальцев морковку.
В тишине выстрелило короткое:
- П...ц навозный!
И снова тишина.
Я вылила весь пузырь лосю на ногу. Пошипело. Лось даже не пошевелился.
- Ты ешь, лось, ешь,- обратился к лосю с какой-то новой нежностью дядя Коля. Он стал выходить из оцепенения. - А то Катька на дорогу вышла, стоит, дура, смотрит, раздражает лося-то. Зачем лишний народец-то? Мало ли чё лосю не понравится? Лес, он - там. Уйдёт же в лес?

- Сейчас зелёнкой буду поливать, - прервала я рассказ.
Сначала дядя Коля сказал «Конечно!», но это, очевидно, относилось к его предыдущей мысли, а не к тому, что я собиралась сделать. Опять наступила долгая пауза.
- А что, если я ему сразу две морковки дам? А? Смотри, какие крупные!
Я взяла зелёнку и стала поливать раненную ногу. Лось немного дёрнулся.
- Ой, - просил дядя Коля, - поаккуратнее! Ой, зубы-то у него!
- Дядя Коль, ты ведь всю жизнь с лошадьми!
- У, лошадь рогатая! Надо же, из леса пришёл…
Дальше он перешёл на какой-то шёпот.
Дядя Коль, ты чего? - вдруг испугалась и я.
- Читаю « Богородица Дево радуйся».
- Чего?- удивилась я.
- Да не ори ты! Он ест морковку-то. У меня тут шесть штук осталось. Идить твою налево,-мечтательно-восторженно прошептал дядя Коля,- морковку ест!- А как ты отходить-то будешь? Ещё морковка… Отходи, отходи! А ты - лось...Тебе - в лес!

Я отошла. Лось постоял ещё немножко, полизал соль, потом развернулся и направился к лесу. Банку мы выкинули.

По дороге домой нам встретилась тётя Катя. Ей было под восемьдесят, но язвительности ей было не занимать. Она при случае корила дядю Колю, что тот подбирает потерянных и брошенных животных.
- Ой, ты и кота этого взял. У него шишка на боку, так не пойми чего мошть он какой бешенный.
- Кать, у тебя геморрой, ты тоже кусаешься?- парировал дядя Коля.
- Нет.
- А у кота грыжа.
- Ну, значить, не бешенный,- недовольно соглашалась тётя Катя, разворачиваясь, и уходила, смешно вышагивая.

Подойдя поближе, я поздоровалась.
- Здрасьте, тёть Кать.
- А ты чего в зиму-то приехала?
- Я, как обычно.
- Ну да, каникулы, - протянула она, догадавшись.
- Ну и чё? - вопросительно глянув на нас обоих, спросила тётя Катя.
Я сделала вид, что не понимаю, о чём она спрашивает, и по какой такой надобности она вышла из дома.
- Много моркови-то он съел?
- Тазик, тёть Кать.
Тетя Катя постояла некоторое время, как бы обдумывая сказанное.
- Ну так будут ходить - никакой моркови не напасёсся! - сказала она и, крутанувшись, пошла прочь.
Дядя Коля посмотрел ей вслед, постоял-постоял, да вдруг изобразил, как она пошла, вертя задом.
- Не, ну морковки пожалела!- бурчал он всю дорогу.

Ну а весной уже зашёл к нам домой дядя Лёня. Лесник он был от бога. У дяди Лёни лося хрен завалишь. Он каждую лису по имени-отчеству знал. Все зайцы у него были наперечёт. Выгонял деревню на уборку леса...
Как же не рассказать ему про историю с банкой? И Дядя Коля начал.
- Леонть, ты вообще...Тут же она приезжала зимой, а тут лось… Приходил.
- Кто?
- Лось. Ну...зимой.
- И?
- Ну там, где соль…
- А! За солью?- пытался понять лесник.
- Нет, с ногой...Лось идёт... это... ну сюда. Это...значит...там соль. Эта б банка с-под масла на ноге...
- А!
- Ольга сымала! - уважительно и с восхищением кивая на меня, добавил дядя Коля. - А я ему морковь давал. Лёнь, жрал!!!
- Понятное дело, зима, холод, а тут морковь…
- Но! Я ж ему даю, а она-то пилит ...ну ногу...Ну банку она вот эту срезала.
Тут дядя Коля, сделал паузу, чтобы справиться с нахлынувшими на него переживаниями.
-...а потом зелёнки налила! - выдохнул наболевшее, - и ничего… Я ему морковь, морковь, а он ест и жрёт, ест и жрёт. Большой лось.

Дядю Лёню пора было выручать. Он ошалело смотрел на Колюна и абсолютно ничего не мог понять. Тогда я рассказала, что лось был крупный, лет пять-шесть, объяснила про банку.
Дядя Коля зачарованно слушал и время от времени поддакивал, не находя никаких расхождений в моём и своём повествовании.
-Ну ...во! Та...да! Ну так! Да! Ну понял, да? - вставлял он горячо и слушал дальше.
- Ну вот я и говорю!- закончил мой рассказ дядя Коля.

(2019)