Одному человеку однажды стукнуло пару с половиной десятков лет. Он собрал нашу компанию и объявил, что приглашает всех праздновать «днюху» на мою дачу.
Предложение всем понравилось, пришлось согласиться.
В назначенный день, когда все заявились, мой друг Саня пришел уже под градусом. Спустя несколько тостов и добавки вина в организм, он, не спеша, но верно опьянел. Причем, сильно.
Прошло еще время, и алкоголь логично закончился. Я и еще один человек взяли велосипеды, чтобы поехать до деревенского магазина. Только собрались в путь, ко мне кое-как подплыл Саня и попросился на багажник, проветриться. С сомнением, но я его взял.
Где-то через километр меня вместе с велосипедом вдруг стало клонить набок. Оборачиваюсь и вижу, что мой пассажир в спящем состоянии медленно заваливается назад себя, одновременно мертвой хваткой держась за сидение. Резко торможу, но поздно. Пока я разглядывал Саню, у нас поменялся курс, и мы влетели на раздвоенную обочечную рябину.
От удара об дерево, и я, и он слетели с велосипеда. Но я хотя бы просто обнял рябиновые стволы, а вот мой друг прокатился тремя кувырками прямо по обочине и прямо по камням, ибо был подобен вате… Я подскочил к нему, поднял, стряхнул гравий с его спины и вместе с другим велосипедистом отправил обратно на дачу.
После того, как добавка была мной привезена, вся компания переместилась на прямую крышу, которая сделана в виде площадки. Попасть туда можно было только по внешней лестнице с улицы.
Все поднялись, а Саня заполз, правда, зазря - ему никто не наливал (второй этаж как бы). Но он, пользуясь суматохой, нетвердой рукой все же опрокинул в себя пару стопок, и, естественно, стал вообще невменяем.
Поздно вечером все собрались расходиться. Первый человек нормально спустился по лестнице, второй, третий… А Саня, находясь в абсолютном дзене, прошуршал к краю и молча упал спиной вниз. И шлепнулся прямо на шестимиллиметровую арматуру, которая торчала из земли с пустой бутылкой на конце. При ветре эта бутылка стучит о железо, передавая колебания почве и отпугивая кротов. Она, судя по всему, Сашу и спасла, т.к. тот не проткнул себя насквозь, а просто согнул арматуру до самой земли. А ведь в длину она была не менее полутора метров.
Мы высыпались вниз, осмотрели пьяное тело и обнаружили на его спине длинную потертость, пролегающую среди царапин и лунок от гравийных камней. Само тело чего-то похрюкивало, давая понять, что его опять пронесло…
Пока мы суетились вокруг Сани, перетоптали всю картошку. Да и он, пытаясь избавиться от боли, во всю поперекатывался на ботве. Короче, деду с утра все это очень не понравилось. Даже гнутая арматура не впечатлила.
И вот уже почти ночью тащим Сашу домой. Ноги его волочились, он висел на наших плечах, поэтому мы с моим помощником быстро выдохлись. Когда переходили железнодорожные пути, кто-то из нас споткнулся, и мы втроем рухнули. Саня как всегда упал «удачно» - прямо головой об рельс.
Я долго проверял его состояние, но кроме разбитой мохнатой брови, ничего серьезного не обнаружил. А Саша, то ли от удара, то ли от свежего ночного воздуха немного пришел в себя и стал вырываться. Мы попробовали снова тащить его. Однако, через несколько минут, он все же выскользнул и на гнутых ногах побежал зигзагом в сторону огней города.
Народ конкретно уже устал с ним нянчиться и плюнул на попытки догнать.
На следующий день мы узнали, что Саша добирался до дома несколько часов (вместо пятнадцати минут оставшегося пути). И по ходу путешествия он еще где-то набрал синяков и ссадин на свои ноги. Но это ерунда, главное, что спина и голова оказались больше в норме, чем нет.
Прошел год, и мы с моим бронебойным другом отправились как-то на речку.
Тут необходимо отметить, что высоченные берега реки представляют собой стены из известняка и прочих отложений. Многочисленные выступы, камни, а у самой воды узкая полоса лежащей битой породы, типа пляжной зоны.
И вдруг недалеко от нашего купания на вершине берега появляется совершенно пьяный цыган. Он пытался, то ли отлить вниз, то ли просто потрясти причиндалами, но ни то, ни другое у него не получилось. Так и не сумев расстегнуть ширинку, цыган без эмоций завалился вперед и покатился по всем этим выступам к каменистой отмели. Скакал, как тряпичная кукла, пока не остановился у самой воды.
Мы выскочили из реки и побежали к нему. Однако, тот сразу же после падения поднялся и, как ни в чем не бывало, поперся мимо нас к лестнице на верх берега. Сверху, хохоча, его подзывала развеселая толпа соплеменников.
Саня поглядел на медленно поднимающуюся кривую фигуру и с осуждением воскликнул:
- Во, дурак!