Что делать городскому жителю холодным осенним вечером? Выбор невелик. Хорошо, если есть хобби. Но у Петра Петровича Краснопеева хобби не было. Поэтому по вечерам он смотрел телевизор. Потом Краснопеев обычно включал компьютер и до глубокой ночи «сидел» в интернете, хотя не раз обещал жене не делать этого.
О, как любил он эти ночные часы! В комнате была тишина, - только он и компьютер. Жена не мелькала перед глазами и не стрекотала над ухом, как сорока: «Петя, посмотри, на кого ты похож!». Жена Люся в это время уже спала.
Интернет не дремал никогда и подбрасывал Петру Петровичу всё новые и новые сюжеты: о детях, потерявшихся накануне в бескрайних лесах необъятной родины, о пожарах в разных частях страны, которые были успешно потушены, о наводнениях в Сибири и об очередных ураганах, с бешеной скоростью надвигающихся на Америку.
Краснопеев узнал много интересного о мировом экономическом кризисе, призрак которого опять бродил по миру; в очередной раз с интересом посмотрел забавные сюжеты о домашних животных и строго осудил безумные людоедские идеи одного из скандинавских учёных.
Сначала он сомневался, - да может ли быть такое? Можно ли доверять этому? Но потом успокоился, - там, на Западе, всё бывает. Уж, если появилось в «сети», значит, это правда. Нет дыма без огня.
«Дикари…, - безжалостно констатировал Краснопеев, - мало им половых извращенцев на улицах. Теперь придумали – человечину есть! Мир сошёл с ума!».
Потом Краснопеев ещё раз ознакомился с прогнозом погоды на ближайшие дни; напоследок обругал кровожадных хохлов, которые опять обстреляли Донецк; вспомнил с ностальгией незабвенные былые времена, нерушимую дружбу братских народов, и отправился спать.
Жена дышала тихо и спокойно. Стараясь не разбудить её, он прилёг на подушку и закрыл глаза.
Голова его по самую макушку была наполнена разными мыслями, тревожными, смешными и грустными, которые пришли к нему из интернета. Казалось, что он всё ещё находится в «сети» и никак не может вырваться оттуда.
Мысли бежали куда-то, обгоняя друг друга, - кричали, спорили, толкались. Неожиданно впереди оказалась одна, даже не мысль, а так себе мыслишка, но самая агрессивная и хамская, - «все «совки» - уроды». Краснопеев пытался прогнать её, но бесполезно, она застряла где-то в глубине подсознания и оттуда мерзко скалила острые зубки и показывала ему язык: «Все «совки» – уроды».
Он вспомнил, откуда она появилась. Какие-то мужики на одном из сайтов открыто говорили об этом, причём, на полном серьёзе.
В тот момент он не обратил особого внимания на них, - мало ли о чём болтают. Все лезут в «сеть» и пишут, говорят что-то. Общаются. Других дел видно нет. А может, они одиноки, и не с кем слово сказать? А может, они деньги так зарабатывают и по-другому не могут? Скажут гадость, - и денежки капают…. Жить ведь тоже на что-то надо.
Тогда он щёлкнул «мышкой» и забыл про мужиков. А гнусная мыслишка «совки – уроды» оказывается никуда не делась, - вылезла неожиданно из каких – то мозговых извилин в самый неподходящий момент, - «здравствуйте, это я – ваша тётя…».
И теперь, ворочаясь на постели, Пётр Петрович понял вдруг, что кто-то бросил камень в его огород. Это его, Краснопеева, обозвали без всяких доказательств, обвинили в том, что он никогда не делал, и при этом поставили чёрную метку на всю его честную жизнь.
«Почему все - уроды? Что за бред? Все люди – разные», - недоумевал он.
Конечно, имелись и у него грешки, - кто не без греха? Но все заповеди он старался соблюдать. Локтями не толкался, во власть не лез, не крохоборничал, друзей не предавал, жил открыто, воспитал детей, построил дом. А сколько деревьев посадил – не сосчитать!
«Всё врёте вы, мужики, потому что сами уроды!» - мысленно сказал он мужикам из «сети» и провалился куда-то на самое дно сновидений.
Проснулся…. На улице было ещё темно. Краснопеев медленно побрёл в ванную. Включил свет, глянул на себя в зеркало и в ужасе отшатнулся. Из зеркала на него смотрел мужик, тот самый - из «сети». Череп лысый, губы тонкие, ехидные, под глазами – мешки, уши торчат и лицо в морщинах. «Ну и морда! Настоящий урод!» - подумал он, ущипнул себя за щёку и потёр глаза. Но урод не исчезал.
«Так это же я! – догадался Краснопеев. – А лицо не моё. Чужое лицо. Может быть, я болен?» Он высунул язык и стал рассматривать его в зеркале. Но язык не вызвал никаких подозрений.
Пётр Петрович не помнил, как очутился в спальне. Жена глянула на него, закричала: «Петя, на кого ты похож!», и спряталась под одеяло, а Краснопеев повалился без сил на подушку и горько заплакал, - где моё родное лицо? Вот она, чёрная метка! Жизнь была кончена….
Уже светало, когда он открыл глаза. Сердце колотилось, голова раскалывалась. В первую минуту не сразу осознал, где находится, спит или бодрствует? И кто он на самом деле, - урод из «сети» или, как прежде, Краснопеев?
Ужас охватил его снова. Пётр Петрович стал судорожно ощупывать лицо, волосы на голове. Но волосы были на месте, уши не торчали, - и он с облегчением выдохнул: «Приснилось…. «Сети», проклятые, во всём виноваты…. Люся была права».
Жена ещё спала, - ресницы подрагивали, губы улыбались. И он сразу забыл про мужиков из «сети», про чёрную метку.
«Хорошо, что у меня есть Люся…,» - с нежностью подумал Пётр Петрович.
- Люся, ты спишь? – тихо сказал он.
- Сплю…, - пробормотала жена сквозь сон. – Снится, будто я - бабочка, летаю над полем, а вокруг васильки, незабудки, ромашки….
Пробормотала и отвернулась к стене.
- Только не улетай далеко, Люся, и, пожалуйста, возвращайся ко мне быстрей, - попросил Краснопеев, с тревогой глядя на жену, - вдруг улетит и не вернётся…
См. продолжение "Что будет после первого числа"