Сыну
Ноябрь. Ночь. Мы с приятелем-одногодком на рыбалке. Место давно знакомое – берег моря в Василевой балке. Но сейчас, ночью, он выглядит совсем иначе, чем днём. Скалы угольно – чёрной массой угрожающе нависают над головой, давят своей тысячетонной массой. Оглушительная тишина. Вода – как стекло. Даже малейшее дуновение ветерка не тревожит её поверхность. Лишь изредка, будто спросонья, плеснет ленивая волна и, будто испугавшись своей неосторожности, тихо стечёт с мшистого камня обратно в морское лоно. Словно выверенная по линейке лунная дорожка разрезает морской простор.
А мы скучаем. Нет и намёка на клев. Только такие фанаты , как мы, могли пойти на ночную рыбалку в ноябре. Ведь любой пацан в Балаклаве знает, что настоящая рыбалка начнется позже, когда вода остынет, и рыба начнёт сбиваться в косяки. А до сих пор поздние отдыхающие шокируют коренных балаклавцев, загорая и даже купаясь на городском пляже.
Но, видимо, нас неудержимо тянет к морю не только надежда на рыбацкий фарт – скорее, просто желание вырваться из опостылевшего однообразия будней, побыть наедине с природой. А может, это генная память о далёких предках, кормившихся охотой и рыбалкой.
Впрочем, отсутствие клёва нас мало расстраивало. Даже немного жаль было других людей, тупо уставившихся в телевизор или сонно сопящих в постели. Ведь им не дано увидеть хаотично дикую красоту ночного берега, услышать космическую тишину спящего моря. Ведь море живое. Оно как ребёнок – нашалилось, наигралось за день и теперь так сладко, спокойно спит, раскинувшись до самого горизонта.Интересно сняться ли ему сны?
В общем, было красиво, скучно и хотелось спать. Чтобы размяться и перебить сон, я закурил, прошёлся по камню, огляделся по сторонам – и замер. Мне открылось необыкновенное зрелище. Дно бухточки, образованной свалившимися в незапамятные времена камнями, светилось необычным серебристо – лунным светом. Я спустился к воде, присмотрелся – и ахнул. Морское дно было сплошь покрыто барабулей. Именно лунный свет, отражаясь от рыбьих спин, создавал такую феерическую картину . Видимо стая барабульки обосновалась здесь, спасаясь от морских разбойников – дельфинов.
Нас охватил азарт. Вот она – удача! Мы быстро перебросили спиннинги в самую гущу стаи – но безрезультатно. Барабульки спали и не обращали на наживку никакого внимания. Мы тщетно пытались привлечь их, подводя к самым мордам крючки с червяками, мидиями и даже прихваченной из дома копченой колбасой. Все усилия были тщетны – рыба нас игнорировала. Взять её мы не могли.
Тут мы вспомнили, что где–то на берегу должен быть спрятан большой сачок, используемый летом для ловли усиков. Оскальзываясь и чертыхаясь, мы долго искали злополучный сачок в темноте среди камней, но все-таки нашли. Правда, ручка у него оказалось коротковата – до рыбы было не достать. Как говорится, близок локоть, да не укусишь. Молча посмотрели друг на друга. Первым не выдержал я. Быстро разделся и полез в воду. Для рыбалки вода ещё не остыла, но для принятия водных процедур была, мягко говоря, прохладна. Впрочем, по сравнению с холодным ночным воздухом в воде было вполне терпимо.
Но я не обращал внимания на такие мелочи. Меня охватил азарт. Я начал выхватывать рыбу и бросать её на берег. Бухточка была мелкая–в самых глубоких местах по грудь. Вскоре я замёрз и вылез на камень. Пока щелкал зубами, тщетно пытаясь согреться под накинутой на мокрые плечи курткой, рыба успокоилась и опять легла на дно. Правда, уже не так густо.
Я повторял заходы снова и снова. Под конец уже гонялся с сачком за отдельными рыбешками. Слишком поздно до нас дошло, что азарт сыграл с нами злую шутку – в спешке мы распугали рыбы больше, чем поймали. Надо было выцеживать рыбу тихо,без суматохи и лишнего шума. А так большая часть испуганной рыбы ушла в море. Но всё равно «улов» был впечатляющим – на каждого пришлось ведра по полтора отборной рыбы.
Мы даже не дождались утренней зорьки. Я промёрз до костей, так как надел одежду на мокрое тело. А развести костёр не смогли - в темноте не нашли ничего горючего на каменистом берегу, грелись одними сигаретами. Едва дотерпели, пока небо начало предрассветно сереть на востоке, и можно было, хоть и с трудом, разглядеть тропинку. Хорошо, что нам хватило ума не карабкаться в темноте по отвесной скале.
Домой шли, чувствуя себя героями. Но, положа руку на сердце, признаюсь: без раздумий променял бы весь этот “улов” на несколько ершей или окуньков, добытых на спиннинг. Заядлые рыбаки меня поймут. Как ёкает сердце при поклевке, какое счастье – почувствовать упругую тяжесть удилища при вываживании рыбы!
Сейчас стыжусь себя – распаленного, азартно гоняющего рыбу, нашедшую себе убежище. Ведь игра шла не на равных. Всё-таки рыбалка – это в некотором роде состязание рыбака с рыбой - кто кого перехитрит. А тут - истребление млеющей в сонной неге рыбы.
А ведь так тихо, красиво было на берегу. А мы грубо вторглись в ночной покой, гоняли сачком очумелую рыбу, не замечая окружающей красоты. Жаль, что мудрость приходит так долго и так поздно. Рыбу пожарил и съел, а насладиться неповторимой красотой ночного берега ещё раз вряд ли удастся. Жаль….
Владимир!
Всё преходяще – красота вечна.
Умей разглядеть её в повседневной
суете. И сберечь.
Ноябрь 2004г