Мария поехала к Дарье за сыном. Но Дарья его покормила и уложили спать.
- Мне домой пора, волноваться будут, а Мишутка долго спать будет, - присев за стол, сказала Мария.
- Ты для начала поешь, ничего не ела, поди. Давай, я суп тебе налью, ещё горячий. А у Мишутки аппетит хороший, спокойный и послушный он у тебя, - наливая суп из кастрюли, говорила Дарья.
- Да, мой сыночек радует всех нас. А как его любят дедушка с бабушкой, столько игрушек ему накупили! - ответила Мария и с аппетитом начала есть, забыв, что с утра ничего не ела.
- Что с Соней? Она в порядке? Где она сейчас? - спросила Дарья, сев рядом с Марией.
- Ой и не спрашивай, подруга. И ведь помочь ей ничем не могу. Жаль её, ведь она мне жизнь спасла. Руки у Гриши сильные, смотри, какие пятна на шее. Что дома скажу? - отвечала Мария.
- Не вини себя, этот изверг изнасиловал бедную девочку, она не русская, а такие девочки не оставляют обиды без наказания. Сонечка и так бы его или убила, или ещё что. Туда ему и дорога, гаду. Мало издевался над тобой? Забыла? - возмутилась Дарья.
- Может и так, но лучше скажи, что сделать можно? Виктор в отчаянии. С одной стороны жена, которая убила его отца, с другой - никчемный отец, который надругался над его женой. Думаешь, парню сейчас легко? Сам не свой, ходит, как тень, - сказала Мария, доедая суп.
- Да, сейчас ему тяжело, понимаю. Но ты говорила, что Соня предупреждала его об отце, но он пропустил это мимо ушей. А надо было среагировать на её слова, - с укором сказала Дарья.
- А что бы он сделал? Парень с утра до вечера работает, не мог же он прогнать отца из его же дома. Всё уже произошло, надо думать, как помочь Сонечке. Поговорю с Владиславом Николаевич, может у него в органах связи есть. Да и у Зои Михайловны много знакомых повсюду. Они влиятельные люди нашего города, попрошу их вмешаться, - сказала Мария.
- Не думаю, что они будут вмешиваться в это дело. Пойми, не такого уровня эти люди, чтобы о них потом шли неблагоприятные слухи. Им это ни к чему, - ответила Дарья.
Мария поднялась.
- Спасибо тебе, суп очень вкусный. Я разбужу Мишутку, поздно уже, идти нам надо. Свекровь уже дома, муж и свёкор скоро придут. Они даже не знают, где я, волноваться будут, - сказала Мария, проходя в комнату, где спал ребёнок.
Дарья молча пошла за ней.
- Мишутка, сыночек, вставай, мой хороший. Вставай, солнышко, домой пойдём, - гладя сына по голове, сказала Мария.
Малыш вставать не хотел, Мария подняла его на руки и пошла к выходу.
- Дверь открой, на руках его понесу, - кивнув на дверь, попросила Мария.
На улице малыш проснулся, Марие было тяжело его нести, она опустила его на землю и взяла за ручку. Доехав на автобусе до дома, она вошла на террасу.
- Господи, Мария? Где же вы были? Я уже и не знала, что думать. Ты и ужин не приготовила, а скоро наши мужчины с работы придут, - говорила Зоя Михайловна, подходя к Марие.
- Простите нас, мама, я сейчас Вам всё объясню, сначала ужином займусь, - виновато ответила Мария.
- Мария? А что у тебя на шее? Ужас! Такие пятна, словно от пальцев. Можно подумать, тебя душили, - разглядывая шею невестки, воскликнула Зоя Михайловна.
- Я всё расскажу, но позже. Когда все соберутся за столом, - ответила Мария, поправляя воротник и пряча шею.
Мишутка побежал в комнату, где были сложены его игрушки, ими он и занялся. Мария быстро переоделась, надев домашний халат, завернув шею капроновым шарфом, она вышла на террасу и принялась готовить ужин. Через полчаса приехали отец и сын и с шумом вошли на террасу. Они о чём- то спорили, правда, ни Мария, ни Зоя Михайловна ничего не поняли.
- Руки мойте, скоро ужинать будем, - сказала Зоя Михайловна.
Женщина была крайне взволнована, но с вопросами к Марие больше не обращалась. А когда все поели и просто пили чай, Мария начала говорить. Все замолкли и посмотрели на неё.
- Папа, мама... Андрей... мне нужно кое-что вам сказать, - начала Мария, потом, видя, что все молча ждут, продолжила.
Она рассказала всё, что сегодня произошло, ничего не скрывая, но от стыда, она говорила, опустив голову. А когда она закончила говорить, развязала шарф и показала всем свою шею, пятна побагровели, приняв тёмный цвет.
- Так... Гриша мёртв? - растерянно спросил Андрей.
Владислав Николаевич хмуро смотрел на Марию, Зоя Михайловна была в шоке, от рассказанного Марией.
- Бедная девочка, сколько же ей пришлось вынести. И сейчас, она, после всего, сидит в камере... - пробормотала женщина.
- Ей нужно помочь, но я не знаю как. Ведь если бы не она, Гриша просто придушил бы меня. Сонечка мне жизнь спасла, - кивнув Андрею, на его вопрос, сказала Мария.
- Мне нужно подумать, - резко встав из-за стола, сказал Владислав Николаевич и быстро вышел во двор.
Андрей хотел пойти следом за отцом, но Зоя Михайловна остановила сына.
- Оставь его, Андрей. Надеюсь, он что-нибудь придумает. Мы должны вытащить Сонечку оттуда, иначе, она совсем сломается... и не дай Бог, захочет свести счёты с жизнью, - хмуря брови, произнесла Зоя Михайловна.
Мария со страхом посмотрела на свекровь, ей и самой приходили в голову такие мысли. Владислав Николаевич всё не возвращался. Мария убрала со стола и помыла посуду. Делала она это машинально, мысли её были далеко.
- Зачем ты вообще туда пошла, Мария? - подойдя к жене, спросил Андрей.
Мария с удивлением посмотрела на него.
- Я часто хожу к сыну, разве для тебя это новость? И не о том ты сейчас думаешь, Андрей. Этот зверь мог просто убить Сонечку, сделав своё гнусное дело, для того, чтобы скрыть следы насилия. К сожалению, я пришла поздно, он уже надругался над ней, как животное, как скотина. Я бы сама его убила, не сделай этого Сонечка, собаке - собачья смерть, - со злостью, чеканя слова, говорила Мария.
Тут со двора вернулся Владислав Николаевич и подошёл к Марие.
- В общем... мне конечно не следовало вмешиваться в это дело, но девочку жаль, не место ей в тюрьме. Прокурор города, мой старый знакомый, вернее, мой одноклассник, в одной школе вместе учились, я утром заеду к нему и попробую поговорить. Всё в его власти, он имеет большой вес в органах, но против закона, он не пойдёт. Я его хорошо знаю, - сказал Владислав Николаевич, глядя Марие в глаза.
- Спасибо Вам большое, Владислав Николаевич, Вы не представляете, насколько успокоили меня, - от волнения, Мария схватила свёкра за руку и назвала его по имени - отчеству.
Владислав Николаевич улыбнулся и сжал руку невестки.
- Радоваться ещё рано, совершено убийство, умер человек, это тяжкое преступление. Но если всё, что ты рассказала, правда, думаю, можно будет помочь девочке избежать тюремного срока, - сказал Владислав Николаевич.
- Что же за зверь был, её бывший муж... - услышала Мария за своей спиной недовольный голос свекрови.
Мария сделала вид, что не слышала слов свекрови и ушла в свою спальню. Ночью, Андрей попытался с ней заговорить о том, что случилось, но Мария прервала его.
- Прошу тебя, я очень устала и хочу спать. Давай не сейчас,- сказала она.
Утром, за завтраком, все молча поели и Владислав Николаевич поднялся из-за стола.
- Андрей, поехали. Завезёшь меня в прокуратуру, потом можешь ехать на работу, оттуда я сам доеду, - сказал он, выходя во двор.
Зоя Михайловна тоже вышла с ними вместе, сказав сыну, чтобы он, как обычно, оставил её возле работы. Проводив всех, Мария быстро оделась, одела сына и вышла на улицу. Она поехала к Дарье, чтобы оставить ей Мишутку и не таскать ребёнка с собой. Ведь неизвестно, сколько времени ей придётся ждать. Дарья была дома и с удовольствием согласилась посидеть с Мишуткой. Мария, поблагодарив подругу, уехала в отделение милиции, в надежде увидеть Сонечку.
- Может её и вовсе отпустят, если папа поговорит с прокурором, - думала Мария, подъезжая к отделению.
Там она прошла в кабинет капитана Головина, но его не оказалось на месте. Мария решила дождаться его, она села на скамью в коридоре, когда увидела Виктора, который шёл в её сторону.
- Мама? Что нового? Сонечку отпустят, да? - нетерпеливо спросил Виктор.
- Я жду следователя, капитана Головина. Садись, - ответила Мария.
- Думаешь, прокурор согласится помочь? - спросил Андрей отца, останавливая машину возле прокуратуры.
- Поезжай, назад я сам доеду, - ответил Владислав Николаевич, выходя из машины.
Андрей уехал, а его отец поднялся по широким ступеням и открыл массивные двери прокуратуры. Перед входом, он показал своё удостоверение, его тут же пропустили. В помещении, рядом с кабинетом, сидела секретарша.
- Доложите, что пришёл Кудрявцев Владислав Николаевич, - попросил Владислав Николаевич, подходя к женщине, лет пятидесяти, ухоженной и привлекательной, модно одетой. Женщина тут же встала и постучавшись, зашла в кабинет. Она почти сразу вышла.
- Проходите, Антон Павлович ждёт Вас, - сказала секретарша, не закрывая дверь в кабинет.
Владислав Николаевич прошёл и встал в дверях, потому что Антон Павлович встретил его у самых дверей.
- Слава? Рад, очень рад видеть тебя. Сколько же мы не виделись? Лет восемь, кажется... со дня последней встречи одноклассников? - раскрыв руки, радостно говорил прокурор.
- Восемь лет и четыре месяца, если быть точнее. Привет, Антон, - обнимаясь с прокурором, ответил Владислав Николаевич.
- Ирина Борисовна? Два кофе, пожалуйста. Или покрепче что-нибудь, а? За встречу, так сказать, - сказал Антон Павлович.
- С утра не пью и тебе не советую, - ответил Владислав Николаевич.
- Проходи, садись. Наших не видел? Нужно встречу организовать, восемь лет не виделись, - приглашая гостя за свой огромный стол, чёрного дерева, сказал прокурор.
- Организуем. Я к тебе по делу, потом на работу ехать нужно. Ты прости, что от дел тебя отрываю, но это очень важно, - сказал Владислав Николаевич, сев за стол и посмотрев на кучу бумаг на столе.
- Что-то случилось? Как здоровье жены, сына? Слышал, внук у тебя родился, поздравляю, - сказал Антон Павлович.
- Спасибо. Да, скоро три года нашему Мишутке, - ответил Владислав Николаевич.
Ирина Борисовна, занесла на подносе две чашки кофе, поставила на стол и тут же вышла, прикрыв за собой дверь.
- Хорошо, дети это здорово. Так что у тебя? - спросил Антон Павлович.
Владислав Николаевич внимательно посмотрел в глаза своему однокласснику, потом, тяжело вздохнув, стал рассказывать. Он рассказал обо всём, что случилось, ничего не скрывая. Антон Павлович внимательно выслушал его. Наступило молчание, Владислав Николаевич тоже молчал, не мешая прокурору думать.
- Я конечно помогу тебе, Слава. Сейчас попрошу дело... как ты сказал зовут девушку? - спросил Антон Павлович.
- Ну, мы её Сонечкой называем... но кажется, девушку зовут Саломат. Сын погибшего, Емельянова Григория, привёз её, ну... когда на комсомольской стройке работал, она, вроде, таджичка, - ответил Владислав Николаевич.
Антон Павлович поднял трубку внутреннего телефона и попросил секретаршу зайти. Она тут же вошла и встала в дверях.
- Ирина Борисовна, узнайте, кому передали дело об убитом... Емельянове, вызовите ко мне следователя с этим делом, - сказал Антон Павлович.
Ирина Борисовна, кивнув головой, тут же вышла.
- Спасибо тебе, Антон, я знал, что ты мне не откажешь в помощи, - поднимаясь, сказал Владислав Николаевич.
- Чем смогу, нужно с делом ознакомиться, если и правда девушку изнасиловал этот боров, да ещё стал душить твою невестку, это можно квалифицировать, как самооборону. Сам понимаешь, я не смогу преступить рамки закона, но всё, что в моих силах, я сделаю, - провожая своего одноклассника до дверей, сказал Антон Павлович.
- Если бы я так не думал, не пришёл бы к тебе, Антон. Спасибо, - пожимая руку прокурору, сказал Владислав Николаевич.
Прошло полчаса, как Виктор и Мария сидели в коридоре, в ожидании следователя. Наконец, капитан показался в конце коридора, Мария и Виктор тут же поднялись. Капитан подошёл к ним и сказал, что его вызывают в прокуратуру с делом Сони.
- Я должен ехать, машина уже ждёт. Приходите позже. Сам не понимаю, почему прокуратура заинтересовалась именно этим делом. Я думаю, часа через два вернусь, - сказал капитаном и быстро ушёл, держа в руках папку с делом.
- Странно... я хотел Соню увидеть. Ты не знаешь, её здесь кормят? - спросил Виктор.
- Думаю да, голодными же не будут держать. Тем более, Соня не арестованная, а задержанная, это большая разница, Виктор. Это значит, что обвинение ей ещё не предъявлено, - сказала Мария.
- Я всю ночь не мог уснуть, сел за руль, работать не смог, отгул сегодня взял. Скажи, может я чего-то не понимаю? Как отец мог так поступить? Ведь я сын его! - с возмущением и волнением говорил Виктор.
- Успокойся, сынок, не знаю, вправе ли я говорить тебе... он всё же отец твой... был, но Гриша всегда был жестоким и беспринципным. Сможет ли Сонечка забыть то, что с ней сделал Гриша, вот в чём вопрос. Ведь... когда я вчера пришла к Вам... в общем... Гриша уже закончил своё гнусное дело. Ты сам видел, в каком состоянии была Сонечка. Мне кажется, ударив его ножом, она не меня спасала от рук Гриши, а вымещала свою боль, унижение и горечь, - положив руку на руку сына, говорила Мария.
Виктор сидел, не шевелясь, тупо смотрел на дверь кабинета напротив и молчал.