Едем в Никольское-Черенчицы, родовое имение знаменитого во всемирных масштабах палладианца – архитектора что называется от Бога, члена Российской Академии наук и почетного члена Петербургской Академии художеств Н.А Львова (1751-1803). Дорога, особенно за поворотом на колхоз имени 1 Мая, даже и после многочисленных интернетных сетований пробиравшихся по ней в это сельское поселение путешественников и пять, и три года назад, похоже, нисколько не изменилась к лучшему. Все те же сотрясающие нутро родимые ухабы да колдобины.
Синхронно подпрыгиваем на них и …восхищаемся. Любуемся в окошки аккуратно убранными полями, горками механически скрученной в брикеты-«улиточки» соломы, буйно зеленеющей озимью, явно обитаемыми коровникам, гнездом на водонапорной башне только что отбывшего с семейством в теплые края аиста… Жив, вопреки всему жив колхоз, хоть сегодня и само слово это, и название хозяйства кажутся явными анахронизмами. Словно клок советской эпохи, «зацепилось» оно за край никольской барской усадьбы, и держится, кажется, лишь Божьим промыслом в надежде на лучшие времена. Потому что начаться они могут разве с того, на чем когда-то закончились – с возрождения львовского поместья, бесценного для России памятника истории и культуры.
Когда-то в этом имении насчитывалось с два десятка оригинальных, исполненных по самым новейшим для того времени технологиям хозяйственных и культурно-досуговых объектов. На сегодня в той или иной степени «живы» только четыре.
Сквозь по-осеннему оголившиеся кроны старинного парка просвечивает главный – необыкновенной гармонии ротонда с колоннами римско-дорического ордера, храм-усыпальница Н.А. Львова и членов его семьи. Возведенная на пригорке из вынутого под Церковный пруд грунта, светлая ротонда как бы летит, реет над округой доброй улыбкой, от лица хозяина приветствует посетителей этого места, некогда славившегося гостеприимством, красотой и необычными, как теперь принято выражаться, ноу-хау.
Приблизившемуся путнику по-хозяйски запертая в ожидании реставрации летняя церковь-ротонда с прекрасным названием «Воскресение Господне» жалуется на свою неприкаянность – откровенно демонстрирует нанесенные ей многолетним небрежением людей раны. Битую лепнину, полустертые фрески, слоящийся от сырости кирпич, исцарапанные каракулями стены и колонны.
Вроде, и Великая Отечественная обошла это место стороной (в усадьбе стоял штаб 212-й штурмовой авиационной дивизии под командованием знаменитого летчика Г.Ф. Байдукова). Но при наших безответственности с бескультурьем и войны, как говорится, не надо: годами безжалостно сносили все чуждое гегемону-пролетариату «до основанья». Лишь теперь, поездив по миру и обзавидовавшись сохранности там всего исторического, опамятовались: и в том деле ведь мы, россияне, были первыми, и в этом – гораздо лучшими, но никто об этом не знает, потому что и память обо всем этом поотшибали-то себе сами. Выросли целые поколения людей, в представлении которых вся история России и началась, прости Господи, только после Октябрьской революции.
В начале прошлого века «озаботились» было сохранностью Никольского храма некие «реставраторы», которые соскоблили с шара на куполе всю позолоту. Когда они пустились еще и копаться в нижнем храме, местные жители забили тревогу. Как помнят, определили этих псевдореставраторов в тюрьму за нанесенные церкви увечья аж на восемь лет.
В верхней части двойного купола (особенность многих львовских проектов) сейчас недостает стекла. И надо бы перед зимой вставить, да не взобраться теперь наверх по вконец обветшалым лестницам – общественные смотрители храма ищут технику с высокой стрелой.
Нижняя, теплая церковь в цокольном этаже из темных блоков колотого валуна носит имя небесного покровителя хозяина усадьбы святого Николая Мирликийского, Божия Угодника. Подобно крупным крестам на его иконном одеянии падает на пол из диковинной формы церковных окошек дневной свет. Храм этот вообще полон спрятанных в его толстых стенах архитектурно-строительных секретов освещения и отопления.
Вход в крипту надежно засыпан. По воспоминаниям аборигенов и легендам Никольского, львовская усыпальница была нарушена в тридцатые годы прошлого века, когда церковь закрыли. Иконы из храма и колокола со звонницы красного кирпича рядом с ним увезли в Торжок, а церковные книги и надгробные плиты так и оставались валяться по округе.
Ворами-разрушителями крипты называют местных хулиганов Олега и Германа Чабровых. Те якобы вскрыли облитые свинцом гробницы, под которыми лежали мужчина с кортиком, имевшим позолоченную рукоятку, и женщина с рыжей косой. Один из воров унес домой кортик и выхвалялся им года три или четыре, пока сам не наткнулся на его клинок и не умер.
Одна из львовских надгробных плит, впрочем, уцелела и до сих пор лежит на складе колхоза, который соглашается отдать ее лишь тому, кто будет серьезно заниматься реставрацией объекта. Что на самом деле сохранилось склепе – никто не знает наверняка, потому что археологических изысканий в усадьбе не проводилось.
Начинающаяся у ротонды дубовая аллея ведет к барскому дому, но, прежде чем идти к нему, нас останавливает некогда возведенный колхозом прямо посреди этой аллеи двухэтажный незамысловатого советского строения типовой детский сад. Ныне в нем – сельский клуб: библиотека, естественно, имени Н.А. Львова, кружки и секции, концертный зал и даже …музей самого хозяина усадьбы.
Принято думать, что начало любому музею дает достойная коллекция. Откуда ж ей взяться здесь, если львовские семейные портреты и живописные виды имения кисти самого хозяина и его друзей-приятелей великих художников Левицкого и Боровиковского давным-давно прижились в Третьяковке, книги и чертежи, мебель и ценная домашняя утварь разъехались по другим музеям-усадьбам?..
– Музейная экспозиция открылась сразу после ремонта в одном из залов второго этажа этого здания в мае нынешнего года в ходе ставшей здесь уже традиционной творческой ассамблеи «В гостях у Гения вкуса». Начинается она всегда в день рождения Н.А. Львова, 15 мая, панихидой в Воскресенской церкви и продолжается целую неделю, – поясняет директор Торжокской централизованной библиотечной системы Мария Александровна Федоренко. – Основателем музея можно считать часто бывающего здесь доктора искусствоведения, профессора кафедры истории архитектуры и градостроительства МАРХИ Илью Евгеньевича Путятина. Его перу принадлежат статьи и книги о жизни и творчестве Н.А. Львова. Его стараниями музей обзавелся рядом ценных экспонатов – хорошими копиями портретов хозяев усадьбы, роялем, стульями и столиками, изящным шкафчиком, в котором нашел себе место старинный фарфор. В доставке сюда громоздкого рояля ученому посодействовала администрация Торжокского района. Под руководством Ильи Евгеньевича и при поддержке торжокской администрации также изготовлены баннеры, помогающие местным экскурсоводам представить гостям музея творческое наследие гениального архитектора. Все экспонаты, которые приобретает и реставрирует для здешнего музея профессор Путятин, не только принадлежат к львовской эпохе, но зачастую даже связаны с историей рода Николая Львова...
Это, конечно, особенно ценно, поскольку даже знаменитые пушкинские музеи зачастую формировались из предметов, имеющих отношение лишь к его эпохе или из соображений, что подобные могли иметь место в материальном окружении великого поэта. В львовском музейчике и старинный рояль – очень даже кстати, поскольку известно, что Николай Александрович хорошо музицировал и пел – исполнял оперные арии, выступал в любительских спектаклях, а также был первым собирателем народных песен. Благодаря его сборнику из чуть ли не тысячи народных текстов на «голоса» нам известны «Камаринская», «Во поле береза стояла», «А мы просо сеяли…»
По местным легендам, Н.А. Львов с балкона своего дома наблюдал, как крестьяне трудятся в саду, косят сено. Когда работники уставали, он для поддержки сил посылал им бочонок вина. Подкрепившись, крепостные вновь брались за косы и вилы, а по ходу работы затягивали песни, которые барин и записывал.
Кто знает, что дали бы музею раскопки, начнись серьезная реставрация усадьбы. Может, местные жители тогда в охотку хорошенько порылись бы в старых сундуках на чердаках и в чуланах у своих дедушек и бабушек. Иконы, посуда и много всякого прочего барского добра досталось ведь крестьянам при разграблении ими львовского дома в революцию 1917 года.
К нашему приезду в Никольское в небольшом зале сельской библиотеки собралась едва ли не вся местная краеведческая интеллигенция – библиотекари (они же – музейщики-общественники), педагоги и учащиеся средней школы. Главный библиотекарь ЦБС Надежда Юрьевна Фадеева знакомит всех с очередными имеющими отношение к истории и культуре края книжными новинками. Возглавляющая Тверское отделение Российского Фонда культуры Татьяна Константиновна Пушай рассказывает о традициях и давней истории издаваемого ею журнала «Тверская старина». И особо – о вызвавшем большой общественный резонанс недавнем спецвыпуске «Пушкиносферы». В ней – строго документальный рассказ о многодесятилетней борьбе тверской общественности с областной партийно-советской бюрократией в деле возрождения тверских усадеб, имевших отношение к жизни и творчеству А.С. Пушкина. Потому что неправдоподобно феноменальным оказался исход этой борьбы – два для чиновников от областной культуры навсегда «закрывших тему» пушкинских музея, в Торжке и Бернове, где не было написано ни единой пушкинской строки, и …категорический отказ от федеральных миллионов, предназначавшихся на возрождение плодотворных для поэта Малинников!..
Торжокский уроженец и тверской издатель А.С. Полозков посвящает земляков в свои новые книжные проекты. Моя задача – рассказать о своей новой книге, посвященной поэме А.С Пушкина «Руслан и Людмила», которой летом 2020 года исполняется 200 лет. Приостановившись на ее всем от мала до велика известном Прологе «У лукоморья…», рассказываю о серьезной историко-политической подоплеке этого самого недоисследованного наукой пушкинского произведения. Одна из неотъемлемых составляющих его подоплеки – реалии русского масонства, приметной черты исторического фона пушкинской эпохи.
Школьники отправляются на свой очередной урок, когда среди взрослой гуманитарно образованной интеллигенции вдруг вспыхивает на «масонскую» тему целая дискуссия. Всем почему-то крепче всего остального более достойного для продолжения разговора помнится, что владелец здешней усадьбы гениальный архитектор Н.А. Львов был также известным масоном.
– Уже одно слово «масонство» вызывает неизменное раздражение, – горячится опытный краевед, сотрудник Осташковской сельской библиотеки Игорь Викторович Демидов. – Приезжают в Никольское к Львову самые разные люди и не просто любуются красотой русской усадебной архитектуры, не просто интересуются гармонией жизни на лоне прекрасной природы, а требуют непременно показывать им в усадьбе тайные масонские знаки. А Львов, между тем, как мы здесь, на его малой родине, его понимаем, – прежде всего, настоящий патриот своего Отечества и никакой не люциферианец, а убежденный православный христианин!..
Ну, действительно, что таким «любознательным» туристам в львовской вотчине показывать, если собственными глазами сходу не видят путей восхождения человеческого духа в Господни миры по цилиндру православной церкви-ротонды с отражающим небеса стеклянным куполом-крышечкой? Не подозревают о древнеегипетских еще секретах сохранения свежести продуктов в стоящем у львовского дома погребе в форме пирамиды? Не чувствуют стремления архитектора Львова к высшему счастью – радости семейной жизни, ежедневному творчеству и общению с природой – в его усадебном доме правильной, для души масона совершенной кубической формы?..
Последнее, правда, без подсказки увидеть и осознать трудновато. Сам Львов успел отстроить свой двухэтажный с дом с бельведером «во вкусе умной старины» (в данном случае, еще и оснащенный остроумными, небывалыми для того времени технологиями освещения и кондиционирования, подачи пара и воды) в каменном исполнении только наполовину – с одним закругленным крылом. Второе, по всей видимости, было оштукатуренное деревянное, а потому довольно быстро пришло в негодность. Его разобрали еще дореволюционные потомки хозяина, доныне уцелел лишь фундамент этого крыла.
Доспориваем на «масонскую» тему уже у развалин львовского дома на пригорке в центре усадьбы, куда нас приводит очень компетентный экскурсовод, заведующая Никольской библиотекой Татьяна Дмитриевна Смирнова. Кстати, именно ею записаны воспоминания аборигенов и никольские легенды об истории этих мест и семье Львовых. Об архитекторе и человеке Николае Львове многое узнавала она едва ли не из первых уст – от некогда проживавших в соседнем селе Арпачеве его потомков Льва Ивановича Львова и его еще ныне здравствующей в Москве супруги Аллы Петровны. Их дочь Мария Львовна живет в Англии, но постоянно интересуется делами на родине своего славного предка, способствует, чем может, его землякам увековечивать его память. Вот недавно помогла профессору Путятину, готовившему к изданию со своими научными комментариями Итальянский дневник Н.А. Львова, дополнить этот его труд достойным иллюстративным материалом.
Вид усадебного дома Львовых сохранился на рисунках хозяина. Кое-какое соответствие с его рисунками можно отыскать в руинах этого объекта и сегодня. Заметно, что нижний этаж дома был отделан рустовкой, а верхний с фасадной стороны до сих пор украшает четырехколонный ионический портик. В стенах дома проглядываются многие таинственного назначения окошки, ниши, отдушины. Воплощенные в этом доме «масонские» зодческие тайны сегодня, впрочем, доступны любому специалисту. Они подробно описаны в учебниках по архитектуре и строительству, математике и физике, искусству и философии, истории и литературы…
Все полезное и нужное давно извлечено из масонских прописей и осело в официальной науке, а сомнительное и курьезное – до сих пор валяется на современных книжных развалах в виде брошюрок по оккультизму. Хоть Львов был душой поэт и философ, но образом жизни, способом мышления он все же – «приземленный» практик, тянущийся к сугубо положительным, конструктивным знаниям, границы которых и сам стремился расширять собственными профессиональными открытиями и изобретениями.
В конце концов, приходим к общему согласию, масонство для выходца из небогатой дворянской семьи Львова было в большей мере, как теперь говорят, социальным лифтом. Ну, как в недавнем советском прошлом: нет партбилета в кармане – нет и карьеры, хоть будь ты и семи пядей во лбу. Причастность к масонской среде вводила гениального самоучку в круг интереснейших творческих людей его времени, а также нуждающихся в его профессиональных услугах вельмож: как ни крути, а проектирование и возведение дворцов и храмов – бизнес не бедный, требующих огромных финансовых затрат.
Даже хорошо зарабатывая на воплощении в жизнь своих проектов, в своей маленькой «вселенной» Никольское архитектор Львов сумел осуществить далеко не все, о чем мечтал. «Я всегда думал выстроить храм солнцу, – признавался он, – чтобы солнце в лучшую часть лета сходило в дом свой покоиться». Не осталось даже чертежей такого удивительного по задумке сооружения. И вряд ли это, как предполагают некоторые исследователи, – золотящийся под солнечными лучами стеклянный купол усыпальницы-ротонды, увенчанный православным крестом.
Львовские валунные арки на мостах и при самых разных подсобных строениях по всей Тверской губернии (еще один вывезенный нашим архитектором из Европы секрет «вольных каменщиков») исправно служат людям без переборки уже больше двух веков. Столь же крепко держится до сих пор и вписанная Львовым в склон Петровой горы кузница с «певучими», по воспоминаниям старожилов, замками на дверях-воротах в его собственном имении – ряд огромных ниш из разноцветного камня-валуна. До Великой Отечественной в этих каменных нишах колхоз хранил картошку.
Такой же вход-арка – и у ледника-пирамиды. Только на замковом ее камне в львовские времена красовалась еще львиная маска. Пирамида эта – пожалуй, самый популярный у приезжающих в имение путешественников объект.
– Интересующихся львовской усадьбой теперь много. Побывали здесь однажды даже, – припоминает, пряча чуть ироничную улыбку, наш экскурсовод Т. Д. Смирнова, – какие-то особенные чудаки. Как они сами назвали себя, эзотерики. Пока мы с другими экскурсантами пошли к месту, где в усадьбе находился каскад прудов со многими интересными архитектурными сооружениями, они попросили разрешения остаться в погребе. Расположились там по нишам, хором что-то пели, какую-то особенную музыку играли, а потом присоединились ко всем остальным с сияющими лицами: «подзаряженные» чистой космической энергией…
Энергии у никольской земли, и действительно, хватает на все. Пришкольный яблоневый сад прямо светится валяющимися в траве и оставшимися на ветвях в великом множестве прекрасными плодами – школе невмоготу для себя переработать весь урожай собственных сельхозугодий. Сегодня во всех ее классах всего 27 учеников. И даже при этих условиях она ухитрилась в каком-то ведомственном конкурсе выиграть миллион, на который обзавелась новыми партами и более совершенной компьютерной техникой. С особенной гордостью демонстрирует эти обновки нам директор школы Татьяна Викторовна Другова.
А как в принципе ее школе не побеждать в чем-угодно, как тотально всем ее выпускникам из года в год не поступать в лучшие вузы страны, когда у каждого по всем предметам – практически по личному педагогу? Что, завидно? И как бы школе такую «роскошь» и не утратить в ходе нынешнего прохождения вместе со всей страной известной демографической ямы?
Педагогический коллектив школы, понятно, тоже не может не думать об этом. Но время и само по себе работает на нее – по словам ее директора, неожиданно наметилась некая положительная тенденция: воспользоваться явным преимуществом сельского образовательного учреждения для собственных детей не прочь, оказывается, и самые расторопные жители ближнего к Никольскому города Торжка. Расстояние ли по нынешним временам для получения достойного бесплатного образования – пара десятков километров?
Конечно, в стране пока более привычна противоположная тенденция – школьный автобус собирает детвору по мелким селениям и мчит на уроки в более крупное. Но почему бы и не наоборот? Тем более что сохранилось при никольской школе для ребят и здание интерната. И особенно, если эта школа, как и подобает творческому наследию львовских мест, еще и догадается сформировать для себя какой-нибудь, по возможности, особо актуальный уклон. Художественный? Архитектурный? Строительный?..
Сам Н.А. Львов считал важнейшим для себя делом распространение положительного строительного опыта в простом народе, избы которого на Руси целыми массивами с изрядной регулярностью горели. В Никольском и располагалось открытое им при поддержке государства училище по внедрению его собственного изобретения – дешевого и прочного землебитного строения. Через львовский, по нынешним понятиям, технологический колледж за годы его существования прошли примерно 800 представителей самых разных не обладающих обширными лесными угодьями российских губерний.
Скоро архитектурно-строительные и художественно-дизайнерские знания и навыки в Никольском могут опять оказаться очень даже востребованными. Начинают, кажется, у федерального правительства доходить руки до реставрации памятников истории и культуры и провинциальных городов типа старинного Торжка. Уже громко объявлено о начале возрождения великолепного Борисоглебского монастыря, главный собор в котором проектировал и строил не кто иной, как все тот же Николай Александрович Львов. Неужели не вспомнят, чтобы включить в программу возрождения Торжка, и о собственном львовском имении Никольское-Черенчицы, наполненном до сих пор удивительными и весьма любопытными для истории строительной науки и культуры технологическими и дизайнерскими чудесами?
Тем более что в этом селении подобралась уже уникальная «коллекция» – нет, не музейных экспонатов, а, что еще редкостнее, – мотивированных на скрупулезную работу людей. Истинных краеведов, духовных потомков великого ученого и художника, способных и, главное, от всей души желающих продолжать его дело. Заниматься по большому счету устроительством, просветительством, культуронасадительством, украшательством заслуживающей того земли, на которой живут сами и мечтают о том, чтобы оставались здесь жить их дети и внуки.
Людмила Сидорова.
Фото автора
P.S. Если кому захочется увидеть в Тверской усадьбе Никольское-Черенчицы все «масонские» чудеса собственными глазами, их вам с удовольствием и совершенно бесплатно покажет экскурсовод Татьяна Дмитриевна Смирнова, лишь предупредите ее о своем приезде по телефону: 8 961 015 96 06.