Пьеса, трагифарс в двух актах.
Персонажи:
РОМАН – 25 лет, худощавый, нервный.
ОЛЕГ – 30-35 лет, брат Романа, спортивный парень, боксер или борец, умнее брата.
МАКС – 30-35, водитель машины, среднего телосложения, приятное лицо.
ЕГОР – 25-27 лет, приятный образованный молодой человек, самый мягкий из всех, носит очки.
НИКОЛАИЧ – 50-55, крупный, сильный мужчина, многое повидавший.
ТАТЬЯНА – около 30, приятная женщина, худощавая. ВАДИМКА – 8-10лет, мальчик в инвалидном кресле, сын Татьяны.
ПЕРВЫЙ АКТ
СЦЕНА 1.
В салоне автомобиля сидят пять человек. Все одеты в яркие рубашки поло, джинсы, на Николаиче еще спортивный пиджак. Макс за рулем, рядом сидит Николаич. На заднем сиденье Егор зажат между Олегом и Романом, на них темные очки. Громко играет музыка восьмидесятых.
МАКС. (делая музыку тише) Николаич, ну сколько можно твое старье слушать, уже в ушах гудит.
НИКОЛАИЧ. В головах у вас гудит, а не в ушах. Я ж на вас, молодых, когда смотрю, мне страшно становится. У вас же мозгов нет совсем, один айфончик.
РОМАН. Да ладно, Николаич, ты еще не шибко старый, чтоб так брюзжать. А что ты боишься чего-то, так это вообще загнул.
ОЛЕГ. Во, точно! Николаич и боится, такое скажи кому, засмеют.
НИКОЛАИЧ. Ну, бояться может и не боюсь, но не нравится мне, это точно. Все у вас как-то быстро стало.
МАКС. Так хорошо же.
НИКОЛАИЧ. Да ладно, Макс, чего хорошего? Не успеешь к чему-то привыкнуть, как говорят – это старье, выкинь его и иди, купи новое. Мать вашу, год назад из каждого телевизора талдычили, что круче этого нет и быть не может, а теперь возьми и выкинь.
МАКС. А чего ты хочешь, прогресс. Время идет вперед.
НИКОЛАИЧ. Идет, как же… Если бы оно шло, я бы и слова против не сказал. Так оно ж прыгает как бешеный таракан. Фиг поймаешь. Вот раньше покупал, к примеру, человек лошадь. Так он и пахал на ней до тех пор, пока она не издохнет.
РОМАН. О, лошадь. Ты б еще мамонтов вспомнил.
НИКОЛАИЧ. Ладно, пошли машины, бог с ними. У моего деда был Москвич четыреста восьмой. Он на нем тридцать лет отъездил. Тридцать! Потом помер! Дед помер, а Москвич жив остался. У отца Жигуль был, шестерка белая. Шаха! Он на ней без малого двадцатку откатал! А что сейчас? Во-первых, ты еще найди такую машину, которая двадцать лет отбегать сможет, а самое главное, как на тебя люди посмотрят, если ты на таком старье рассекать будешь?
ОЛЕГ. Ну да, не солидно. Сейчас у кого денег нет раз в пять лет машину и то меняют, а у кого есть, каждые два года точно. А то и раньше. Как обновление выйдет.
НИКОЛАИЧ. Обновление? Олежка, какие у них обновления? Снимут молдинг, повесят молдинг. Вот тебе все обновления. Еще могут шильдик прилепить, мол к какой-то годовщине машина сделана. Ничего не поменялось, а уже вроде чего-то обновили, на старой ездить уже не комильфо.
РОМАН. Точно, а с шильдиком, вообще разводка. Вот представь, покупает кто-то машину с шильдиком. К примеру 50 лет компании. Она дороже стоит, чем такая же, но без шильдика. Потом проходит еще пара лет. Машина пока не особо обновилась, она издалека даже за новую сойти может. Так нет, у нее этот шильдик. Это ж почитай как год выпуска на капоте нацарапать, по факту тоже самое. Только идиот такое сделать может.
МАКС. Вот поэтому на гелендваген шильдики и не лепят. У них же, если в салон не заглядывать, что пять лет машине, что двадцать пять. У кого своего гелика нет, тот разницу вовек не увидит.
НИКОЛАИЧ. Или вот музыка. Раньше как было. Появился певец какой или группа, они альбом пишут. Понравился тебе кто, ты идешь и покупаешь. Ну пластинки положим я уже не застал особо, а вот кассеты да. Нравится тебе Мираж, ты Мираж слушаешь и знаешь, что через полгода они еще альбом выпустят, у тебя две кассеты будет. А потом еще. А что сейчас?
МАКС. А что сейчас, тебе песен мало?
НИКОЛАИЧ. Мало! Поют много, а песен мало. Сейчас же как. Пришел на радио, спел одну песенку, и ее потом полгода везде крутят. Полгода! Одну песню! А почему? Да потому что ему вторую еще не сочинил никто! Я вообще не пойму, как так? У нас что, институт закрыли, который композиторов выпускает? Или закон какой вышел, больше одной песни в год сочинять нельзя?
МАКС. Николаич, ну ты точно пенсионер. Все хаешь, все тебе не нравится.
НИКОЛАИЧ. А тебе, можно подумать, все нравится. Парни, а от кого так потом воняет?
МАКС. Ну а что, жить в принципе можно, вот еще бы зимы не было.
ОЛЕГ. А что зима? Ты что, дворник? С утра до ночи снег чистишь?
МАКС. Не чищу, ну и что? Зато мерзну. Это, знаешь, с детства осталось. У меня школа была довольно далеко от дома, надо было на автобусе добираться. Сначала до автобусной остановки идешь пешком минут пятнадцать. А за ночь снегу навалит, ты где-нибудь непременно в ботинки черпанешь. Потом на остановке стоишь. Ждешь автобус, а его все нет. А снег в ботинках растаял, носки мокрые и ноги мерзнут все сильнее. И ты стоишь и пальцы на ногах пождать пытаешься, чтоб им не так холодно было. А они все равно мерзнут.
ЕГОР. Ты ж сейчас на автобусе не ездишь.
МАКС. Не езжу. Зато простужаюсь. Вроде до машины от офиса пробежать сто метров, сам не пойму, когда успеваю. Может машина пока греется, кто его знает. Но я с ноября по март по сути все время болею. Бывает порой неделю-другую себя нормально чувствуешь, а потом бах, и опять весь в соплях ходишь.
НИКОЛАИЧ. Ну ты мерзляк!
МАКС. Я вот так думаю, у меня с ноября по март организм Родину не принимает. Отторжение какое-то происходит. Эх, была б возможность, я б на всю зиму в Тай уезжал. Тепло, море, тай-виски. В обед пропустишь стаканчик и вот оно счастье.
ОЛЕГ. А здесь что? Пропустишь и несчастье?
МАКС. Не, здесь не то. Здесь выпьешь, вроде пошло тепло по организму. Знаешь, такая волна теплая побежала от желудка во все стороны. И вот она бежит, бежит, а потом раз, и затихла. А до пяточек-то не добежала! И ты пьешь еще раз, а потом еще. А потом вроде и волна уже куда надо дошла, а ты уже пьяный, тебе все равно. А наутро похмелье. И ты стоишь у окна, а там снег, дворники копошатся. И ты так прижимаешься лбом к холодному стеклу, чтобы голова меньше болела и тихо-тихо просишь, заберите меня отсюда! А тебе никто не отвечает. И так грустно становится.
Некоторое время все едут молча, задумавшись.
ЕГОР. А я шесть двадцать не люблю.
РОМАН. Кого? Может, семь сорок?
ЕГОР. Шесть двадцать. Это время такое. Я, когда в школе учился, занятия с восьми начинались, в шесть двадцать меня мама всегда будить приходила. Точнее, в шесть двадцать у меня звенел будильник, я его выключал и вновь с головой накрывался одеялом. Мама слышала, что будильник прозвенел, заходила в комнату, включала свет и говорила, что пора вставать. А я помню просил ее так жалобно, ну минуточку. Ну еще минуточку.
ОЛЕГ. Во, Егор верно говорит. Я тоже пуще всего вставать по утрам не люблю!
ЕГОР. Особенно кстати зимой вставать тяжело было, за окном темно, метель, и батарея почему-то у меня в комнате слабо грела. А под одеялом тепло!
НИКОЛАИЧ. Да уж, детский сад… Слушайте, ну реально же воняет? Или я только один чую?
ЕГОР. И мысль у меня одна была все время, вот я вырасту и буду сам решать, когда мне вставать, а когда ложиться.
РОМАН. И как, вырос?
ЕГОР. Да что-то не пойму. Сейчас на работу к девяти, но ты же представляешь сколько из Бутова добираться.
МАКС. Да от вас вообще одуреешь мотаться.
ЕГОР. Ну вот, получается я, как и раньше в шесть двадцать встаю, в семь выхожу уже. Вроде вырос, а ничего не изменилось. А вечером вроде и можно теперь посидеть, хоть всю ночь сиди. Никто слова не скажет, а как подумаю, что мне в шесть двадцать вставать утром, так и сидеть неохота.
Некоторое время все сидят молча. Егор поворачивается к Роману.
ЕГОР. А тебе?
РОМАН. Что, мне?
ЕГОР. Тебе что не нравится?
РОМАН. А я на корточках сидеть не люблю, ноги затекают.
Автомобиль неожиданно глохнет. Макс пару раз поворачивает ключ, пытаясь завести машину.
НИКОЛАИЧ. Выходим!
Мужчины выходят из машины.
МАКС. Сумку не забудь.
Роман достает из машины спортивную сумку.
СЦЕНА 2
Гостиная дома Татьяны. Татьяна протирает пыль, напевая современную песню.
Слышен звонок в дверь.
ТАТЬЯНА. И кто бы это мог быть?
Татьяна выходит из гостиной. Слышен неразборчивый шум. Татьяна, пятясь, заходит в гостиную. За ней появляются пятеро мужчин. Николаич держит в руках пистолет.
НИКОЛАИЧ. Ну здравствуй, хозяйка. Что, гостям не рада?
Татьяна хочет ответить, Николаич прижимает палец к ее губам.
НИКОЛАИЧ. Только тихо. Как звать?
ТАТЬЯНА. (испуганно) Таня... Татьяна.
НИКОЛАИЧ. Так, Татьяна, дома есть еще кто?
ТАТЬЯНА. Ребенок только, он болеет, ребенка не трогайте!
НИКОЛАИЧ. Тсс! Ребеночку-то у нас сколько годиков?
ТАТЬЯНА. Восемь, ноги у него больные.
НИКОЛАИЧ. Показывай.
Татьяна стоит неподвижно.
НИКОЛАИЧ. Не боись, показывай. Чай не звери. (Оборачивается к остальным) А вы тут осмотритесь пока.
Татьяна и Николаич заходят в дверь детской. Немного подумав, за ними следует Егор. Остальные мужчины расходятся по дому. Из детской доносятся голоса.
НИКОЛАИЧ. Привет, пацан. Ты чего тут, с компьютером воюешь?
ВАДИМКА. Здравствуйте.
НИКОЛАИЧ. Как звать-то тебя?
ТАТЬЯНА. Вадик он, Вадим.
НИКОЛАИЧ. Ага, Вадик, мы чего пришли-то…
ЕГОР. Нам интернет переустановить надо. Так что сейчас на время отключим, зато потом еще быстрее работать будет. Давай ка я пока модем заберу.
НИКОЛАИЧ. И мобильник.
ВАДИМКА. А телефон вам зачем?
ЕГОР. Так ведь новая сеть будет, я тебе ее в настройках пропишу. Обещаю переписку с девочками не смотреть.
ВАДИМКА. И фотографии!
ЕГОР. И фотографии, само собой!
ВАДИМКА. Тогда держите.
ЕГОР. Вот, отлично. Ты кстати во что рубишься? В Сталкер? А саркофаг захватить смог.
ВАДИМКА. Да там вообще не пробиться. Уже сто раз пробовал.
ЕГОР. Там на подступах надо найти гранатомёт. Из него выстрелишь и беги сразу влево. Будет укрытие. От него есть ход к саркофагу.
ВАДИМКА. О, здорово! Спасибо.
ЕГОР. Ну ты играй, а мы пойдем, поработаем. Наушники у тебя есть?
ВАДИМКА. А как же!
ЕГОР. Ну вот одевай их и воюй дальше.
Егор, Николаич и Татьяна выходят из детской.
Николаич, Егор и Татьяна возвращаются в гостиную. Там уже находятся остальные мужчины. Роман и Олег сидят возле стола, на котором лежит спортивная сумка. Макс устроился на диване. Негромко работает телевизор, по которому идет телешоу.
ТЕЛЕВИЗОР. А мы продолжаем наше шоу «Тонкая нить». Кто сегодня окажется самым слабым? Кто не сможет пройти испытания и принести пользу своей команде?
НИКОЛАИЧ. (Егору) Ну ты прям педагог, Макаревич!
ЕГОР. Может, Макаренко?
НИКОЛАИЧ. Может и Макаренко. Ладно, хозяйка, с пацаном решили, пусть играет. Ты кстати, телефончик тоже сюда гони.
Татьяна отдает Николаичу свой мобильник. Николаич прячет его в карман пиджака и недовольно смотрит на телевизор.
НИКОЛАИЧ. Сделай эту ерунду тише. Нашел, что смотреть. Кто сегодня наш герой дня? Кто сегодня сможет дойти до финала? Чушь какая! Ты что, думаешь, что это взаправду? Там всё по сценарию и все подставные, а приз кому надо, тому и достанется.
ОЛЕГ. (убирая звук) Да пожалуйста.
НИКОЛАИЧ. (показывает Татьяне на стул) Падай. Чувствуй себя как дома.
Татьяна садится на стул. Боязливо смотрит то на одного из присутствующих, то на другого. Николаич достает из кармана рулон скотча, бросает его Егору. Тот неловко ловит, роняет, подбирает рулон с пола. Николаич смотрит на него, презрительно усмехается.
НИКОЛАИЧ. Примотай ее к стулу, да покрепче, чтоб нам потом сюрпризов не вышло.
ЕГОР. Как примотать? Зачем? Она вам так чем мешает?
НИКОЛАИЧ. Вы что, юноша? Не в Госдуме. Здесь вам не место для дискуссий.
Николаич вырывает скотч у Егора и приматывает Татьяну к стулу. Довольный, проводит рукой ей по щеке.
НИКОЛАИЧ. Ну что, подруга, давай пообщаемся. Ты вообще кто? Смотрю, живешь небедно. Откуда богатства?
ТАТЬЯНА. Вот уж не знаю, я про чужие богатства не спрашиваю.
НИКОЛАИЧ. А про чужие и не надо. На дом откуда деньги взяла?
ТАТЬЯНА. На дом? Так вы что, думаете это мой?
ОЛЕГ. А что нам думать? Если дом не твой, тогда с какого перепугу ты вообще здесь?
ТАТЬЯНА. Так вроде и вы здесь, неужто жильцы новые?
Николаич подходит к ней, хватает рукой за подбородок, поворачивает к себе.
НИКОЛАИЧ. Ты давай, мадам, не дуркуй, объясни, чтоб все мне понятно стало, а то ведь я не самый терпеливый человек на свете, уже нервничать начинаю. ОЛЕГ. О, когда Николаич нервничает, это опасная тема. Так что ты, давай, обрисовывай, так сказать, обстановку.
ТАТЬЯНА. А что тут обрисовывать? Дом не мой, хозяева в отъезде на морях, вернутся через неделю. Я у них помощницей по хозяйству работаю. Вот пока они в отъезде разрешили пожить у них, заодно за домом присмотреть. И им хорошо, и нам неплохо.
РОМАН. (Олегу, со смехом) Слыхал, домоправительница говорит ей неплохо. Ей походу нравится, когда ее связывают. Прикинь, я раньше такое только в кино видал.
Роман и Олег смеются. Макс усмехается. Николаич хмуро смотрит на братьев.
НИКОЛАИЧ. (Роману) Малой, хорош зубы скалить. Метнись-ка в гараж по-быстрому, посмотри, что там насчет транспорта. Нам так и так отсюда выбираться надо будет.
Роман встает из-за стола, проходя мимо Татьяны, подмигивает ей.
ТАТЬЯНА. Там нет ничего. Хозяева перед отъездом обе машины в сервис загнали на техобслуживание и там оставили. Им так удобнее, чтобы лишний раз в город не мотаться.
Роман останавливается в нерешительности. Николаич показывает ему на дверь.
НИКОЛАИЧ. Сходи, проверь.
Роман выходит из комнаты. Николаич подходит к столу, видит лежащую на столе сумку, нахмуривается.
НИКОЛАИЧ. Ну а это чего тут выставили? Олежек, ты что ли додумался? Спрячь под стол, чего ей тут глаза мозолить?
Макс вскакивает с дивана, подходит к столу, кладет Николаичу руку на плечо.
МАКС. Слышь, Николаич, давай хоть посмотрим.
НИКОЛАИЧ. А ты чего там не видел? Когда брали не насмотрелся?
МАКС. Я так-то в машине сидел. Чего я там видеть мог?
ОЛЕГ. А что Николаич, реально, давай заценим. Такое еще когда увидим?
НИКОЛАИЧ. Вот дома окажешься, дверку запрешь, занавесочку задернешь и смотри сколько хошь. Можешь даже спать с ними, ежели захочешь. А сейчас чего баловством заниматься?
МАКС. Николаич, потом ведь не так будет. Каждый свою долю получит и все. А здесь разом такая сумма. Такого больше нигде не увидишь. (пауза) Никогда!
Олег встает, Егор тоже подходит к столу. Все молчат, глядя то друг на друга, то на сумку. Николаич кивает Олегу.
НИКОЛАИЧ. Ну давай, посмотрим. Гляделки только не обломайте.
Олег открывает сумку, переворачивает и вытряхивает на стол. Из сумки сыпятся пачки долларов и несколько упаковок пятитысячных. Егор начинает раскладывать деньги аккуратными столбиками, Макс ему помогает. Все замирают вокруг стола, на котором лежат деньги. В гостиную вбегает Роман.
РОМАН. Фрекен Бок реально сказала. В гараже пусто. Только резина зимняя лежит, два комплекта. А вы чего там? (подходить к столу и восхищенно охает) Мама дорогая! Это ж сколько деньжищ то?
ЕГОР. Как я и говорил, два миллиона долларов. По четыреста тысяч на каждого. И еще рублями откуда-то взялось, наверно это деньги Еременко. Но их немного, чуть больше миллиона. Миллион двести.
РОМАН. Егорка, ну ты как скажешь. Миллион немного ему. А чего там, миллион двести на пятерых это сколько выйдет?
ЕГОР. Двести сорок тысяч.
РОМАН. Ну а че, нормальный довесочек. Я на такие бабки прям щас с Маринкой могу в Турцию укатить. (Начинает напевать) Эх, прихвачу за талию, да улечу в Анталию…
Николаич отвешивает Роману увесистый подзатыльник.
НИКОЛАИЧ. Я тебе сейчас устрою Турцию. Ты чего, малой? Канары - нары захотел? Я вам еще вчера всем говорил. Деньги возьмем и надо на время о них вообще забыть. Месяца на три-четыре минимум. Лучше полгода. Менты тоже не все идиоты. Им сразу интересно станет, а откуда вдруг у Ромки голозадого такие бабки взялись.
РОМАН. (вскидывая вверх руки) Все, все, Николаич, не дерись. Пипец у тебя рука тяжелая. (Достает из кармана мобильный) Братан, давай сфоткаемся на память. Егорян, сделай красиво, чтоб и бабло было видно, и нас с братаном. ЕГОР. Ты что, с ума сошел? Нас же по нему вычислят.
РОМАН. Ты жути не гони, не глупее паровоза буду. Я из него симку вынул. Давай фоткай!
Николаич в ярости выхватывает смартфон из рук Егора, швыряет его об стену. Смартфон разлетается.
РОМАН. Николаич, ты че творишь?
НИКОЛАИЧ. Да сколько можно? Вы чего тут цирк устраиваете? Все! Бабки убрали в сумку, сумку убрали под стол.
РОМАН. Телефон то зачем разбил? Телефон почти новый был. Хуайвэй, между прочим.
НИКОЛАИЧ. Телефон? Я тебя сейчас самого об стенку раскатаю, балбес этакий.
ОЛЕГ. (Закрывая брата) Николаич, хорош жути гнать. Ты что до брата докопался? Я чего-то не припоминаю, чтоб тебя здесь за пахана ставили.
НИКОЛАИЧ. (после некоторого раздумья) Ладно, пошумели и будет. Раз с машинами пролет вышел, мы здесь походу немного задержимся. Я так думаю, надо малость перекусить с дороги.
Макс раскрывает сумку, Егор начинает складывать в нее деньги.
РОМАН. Во, нормуль тема. Я утром-то и позавтракать не успел. Давайте бабосы, я в магазин сгоняю.
МАКС. (вздыхает) Ты бы сел, отдохнул пока. Мы сейчас у хозяйки спросим. Я так думаю, холодильник не гараж, что-нибудь в нем найдется.
ТАТЬЯНА. И рада бы вам помочь, да не знаю, как. Думаю, курицу сварить сами сможете.
Егор заканчивает убирать деньги в сумку, застегивает молнию и бросает сумку под стол. Говорит, запинаясь, обращаясь к Николаичу.
ЕГОР. Я конечно не настаиваю, но мне кажется, с учетом той ситуации, в которой мы все оказались…
НИКОЛАИЧ. Короче.
ЕГОР. (торопливо) Короче, я бы ее развязал.
ОЛЕГ. Это с чего это?
ЕГОР. Во-первых, убежит она вряд ли. Дом на отшибе, соседей нет. Мы ее в любом случае догоним. Во-вторых, там в комнате сидит мальчишка, ходить он не может, бегать значит тем более. А без него она никуда не денется. Ну и третье.
НИКОЛАИЧ. Ах, есть и третье.
ЕГОР. (более уверенно) А в-третьих, она нам нормально поесть приготовит. НИКОЛАИЧ. А вот третий аргумент звучит серьезно. (пауза) На, убедил.
Николаич достает из кармана складной нож, хочет бросить его Егору, но передумывает и, подойдя к нему, отдает нож в руки. Егор подходит к Татьяне. Не сразу разбирается как открыть нож, открывает и осторожно перерезает скотч. Татьяна отдирает скотч от одежды, отбрасывает его в сторону, благодарно смотрит на Егора. К Егору подходит Николаич.
НИКОЛАИЧ. Ножик верни. (забирает нож, смотрит на Татьяну) Ну что, мадам, ваши руки свободны. Так что наш обед в ваших руках. Надеюсь, сильно долго ждать не придется. (пауза) И главное, без фокусов. Чтобы никому ни о чем и главное ни о ком потом не пришлось жалеть. vous est-il clair?
ТАТЬЯНА. (опустив голову) oui, monsieur.
НИКОЛАИЧ. (ухмыляясь) Монсеньор! Во как! Правильный подход к делу. Тогда, марш на кухню.
Татьяна быстро выходит из гостиной ни на кого не глядя. Егор спрашивает у Николаича.
ЕГОР. Что, учили в детстве французский?
НИКОЛАИЧ. Да было дело. А ты что думал, я сразу такой родился, страшный и небритый?
ЕГОР. (смущенно) Да я и не думал…
НИКОЛАИЧ. Вот и не думай. Приданья старины глубокой. Они ведь всегда врут, преданья эти, так что нечего о них думать.
ОЛЕГ (открывая шкаф) Мужики, смотрите что я нашел! Вискарик!
НИКОЛАИЧ. Ну, ежели коньяка нет, тащи сюда вискарик.
Все расслабленно сидят вокруг стола. Олег разливает остатки виски, убирает пустую бутылку под стол. Николаич курит. Один из бокалов заменяет пепельницу.
НИКОЛАИЧ. Вот ты Олежек заладил, Москва, да Москва. А по мне так это пылесос, да и только. Вот эти деньги, четыреста штук. Это сколько в рублях будет?
ЕГОР. Около двадцати шести миллионов.
НИКОЛАИЧ. Ну пусть двадцать шесть даже. Бешенные деньжищи. Верно? И что, тебе их в Москве надолго хватит? Квартиру нормальную, и то не возьмешь.
ОЛЕГ. Да ладно.
НИКОЛАИЧ. Я сказал нормальную, а не трешку в кузьминках. Нормальную это значит квадратов сто хотя бы. У тебя ж семья есть? Дети?
ОЛЕГ. Ну.
НИКОЛАИЧ. Вот те и ну. Семья дети, это ж надо чтоб комнаты четыре, не меньше, два сортира минимум чтоб в очереди по утрам не толпиться. И вид чтоб из окна был не на окна соседнего дома, а поприятнее. На парк к примеру. Ну или там на реку.
РОМАН. Точно, выходишь так на балкон и на кремль смотришь.
НИКОЛАИЧ. Ага, на мавзолей. Я вот ради интереса на днях глянул чего такие квартирки стоят. И знаешь, чего скажу?
ОЛЕГ. И чего? Еще скажи, денег не хватит.
НИКОЛАИЧ. А не хватит. Либо придется тебе у братца долю забрать, либо надо опять идти грабить кого. Только где ты еще так удачно найдешь, чтобы столько денег так легко взять можно было?
ОЛЕГ. А ты как хочешь, чтобы раз взял и на всю жизнь хватило?
НИКОЛАИЧ. Так этого каждый хочет, ежели не дурак совсем. Вот если по этой дороге еще километров двести, а лучше триста от Москвы проехать, то я на эти деньги целое село купить смогу. Может даже с селянами. И еще на пару крузаков останется. Белый себе возьму и черный. И буду менять под настроение.
РОМАН. Так ты походу всегда на черном гонять будешь.
ОЛЕГ. (насмешливо) И что ты там делать станешь? На крузаках и селянами?
Николаич залпом выпивает свой виски, затягивается и бросает окурок в бокал-пепельницу. Вздыхает и загадочно улыбается.
НИКОЛАИЧ. Я там жить буду. Понимаешь, ты это? Жить! Может, ферму открою.
ОЛЕГ. А мы здесь значит не живем? Только все почему-то сюда рвутся, а не в твою деревню.
НИКОЛАИЧ. (размеренно) А я тебе скажу почему. Потому, что дураков завсегда больше чем умных людей было.
РОМАН. Ага! То-то все люди при деньгах в Москве и тусуют.
НИКОЛАИЧ. А если при деньгах, значит сразу умный? Ты как сегодня, сильно за день поумнел? Я вот, честно скажу, пока не очень. При деньгах люди по-разному оказываются, и не всегда от большого ума. Вот есть у меня один приятель, сам из сибири. Всю жизнь прожил там в городке одном. По молодости бандитствовал помаленьку, потом бизнесом занялся. Так вот, все у него хорошо. Дом огромный, бизнес налаженный. Машины – мечта поэта. Рейндж-ровер у него и эсочка купе.
ОЛЕГ. Ниче так, не слабо!
НИКОЛАИЧ. А я про что? Ну что тебе для счастья еще надо? Холодно стало – вот тебе Таиланд, надоел Тай, слетай еще куда хочешь. Нет! Скучно ему. Размаха мало. Отправился в Москву бизнес организовывать. Налей-ка мне еще горло промочить.
Олег открывает вторую бутылку, наливает Николаичу виски. Тот удовлетворенно кивает, делает глоток.
НИКОЛАИЧ. Так вот, решили мы с ним как-то встретиться, посидеть где-нибудь. А он мне говорит, ну давай возле входа в метро. Я думаю ладно, метро так метро. Может человек других ориентиров не знает. Стою значит, жду его. Тут он из перехода поднимается, поздоровались, он из кармана тряпочку такую фланелевую достает, присел на корточки и туфли протирает. А у него мания, знаешь, чтоб туфли всегда блестели.
ОЛЕГ. Нуда, бывает такая тема.
НИКОЛАИЧ. Вот. Поднимается он, тряпочку в карман прячет и говорит мне, представляешь. В вагоне такая давка была, все ноги оттоптали. (пауза) Нет, я-то представляю, я сам только что на метро приехал. Но когда человек в Москву свой мерседес притащил, до меня туго доходит, что он в метро делает. Ну сели мы с ним там в ресторанчике одном, посидели. А я его так беру и спрашиваю, аккуратно, мол чего это тебя в метро занесло? Забыл, как оно русским духом пахнет? Решил вспомнить? (выпивает и ставит бокал на стол) Самогон, как есть самогон. С коньяком не сравнится. Эх! Но ты еще плескани, для связки слов.
Олег усмехается, наливает Николаичу виски. Остальные тоже придвигают бокалы, Олег всем наливает.
НИКОЛАИЧ. И что выясняется. Оказывается, дружок этот поездил пару недель по Москве, постоял в пробках, понял, что за день только на одну встречу успевает и по итогу поставил свой мерс в гараж и теперь на метро ездит, когда дел много, а вечером домой на этом возвращается, как его, каршеринге.
МАКС. Ну а что, по Москве реально на метро быстрее. Так многие делают. У нас даже шеф пару раз на метро ездил по зиме. (поворачивается к Егору) Помнишь, когда снегу навалило, вся Москва стояла?
ЕГОР. (кивая) Ну да, было такое.
НИКОЛАИЧ. Тогда я и спрашиваю его. А в чем смысл? Он понять не может, я ему объясняю. Вот ты живешь у себя в сибири, зарабатываешь деньги. Хорошие деньги. Верно? Он говорит – верно. Ты эти деньги зарабатываешь, чтобы жить в свое удовольствие. Верно? Он опять говорит – верно. Для этого ты покупаешь красивый дом, красивые машины, а чтоб все знали, что это именно ты едешь, покупаешь еще на них красивые номера. Тоже верно? Он уже нервничать начинает. Но все равно соглашается – верно! А я все свое веду. Говорю, вот ты едешь по своему городу, все твою машину знают, дорогу тебе уступают, куда ни приедешь, узнают все тебя, улыбаются, спрашивают, как ваше ничего. Так? Тут он уже из себя вышел, говорит мне, может и так, только ты уже достал меня, либо объяснишь, к чему клонишь, либо я прям сейчас ухожу.
РОМАН. Довел человека! И что потом?
НИКОЛАИЧ. Тогда я говорю ему, если все правильно, то зачем ты притащился в Москву, где тебе в метро топчут ботинки, и никто тебя знать не знает, и даже если ты едешь не на метро, а на своем мерседесе, то всем вокруг тоже на тебя плевать, потому что кругом полно людей на мерседесах или еще на чем подороже. И все они также как идиоты в одной пробке по часу стоят.
МАКС. А по пятницам все два.
НИКОЛАИЧ. Вот. И в чем смысл?
ОЛЕГ. Ну, и чего он?
НИКОЛАИЧ. А он мне заявляет, ты, мол ничего не понимаешь, надо расти, расширять бизнес, в Москве денег больше. (пауза) Короче обиделся он и ушел. Мне пришлось за ужин самому платить.
РОМАН. А нечего было человеку нервы трепать!
НИКОЛАИЧ. Только вот как странно получается, ребятки. Дома у себя он на рейндж-ровере едет и ему скучно, а здесь на метро, это он бизнес расширяет. Там он на мерсе мог рассекать, а здесь в каршеринге хендай берет и это он типа растет. Так я не пойму, зачем ему бабки с таким ростом?
ОЛЕГ. Ну ты Николаич загнул, зачем деньги? С деньгами оно всяко лучше.
Входит Татьяна, в каждой руке у нее по блюду с едой. Все оживляются. РОМАН. Ну наконец, а то жрать уже охота, сил нет. А есть чем, руками? ТАТЬЯНА. Если мне кто-то поможет, то можно будет приступить гораздо быстрее. И есть не руками.
ЕГОР. (вскакивает) Я помогу.
Егор выходит из-за стола, направляется с Татьяной в кухню. Роман ухмыляется.
РОМАН (ехидно) Какой кавалер галантный. Глядишь, у них так скоро до свадьбы дойдет.
СЦЕНА 3
Кухня. Татьяна молча достает из шкафа тарелки, затем ложки и вилки, нож резать хлеб. Егор стоит, прислонившись к стене, смотрит на Татьяну.
ЕГОР. Мы наверно вас напугали сильно, когда заявились?
ТАТЬЯНА. Наверно? А что, можно не испугаться, когда в тебя пистолетом тычут?
ЕГОР. (смущенно) Да с пистолетом вообще глупость получилось, не знаю зачем Николаич его достал.
Татьяна дает ему в руки тарелки, сверху кладет столовые приборы.
ТАТЬЯНА. Мне что-то кажется, сегодня уже много глупостей у вас получилось.
ЕГОР. (задумчиво) Может быть вы и правы.
Татьяна берет сковороду с жареной картошкой, деревянную подставку и проходит мимо Егора к выходу из кухни. На выходе она оглядывается на него.
ТАТЬЯНА. Спасибо, что Вадимку не напугали, он и так нервный очень.
ЕГОР. А что у него с ногами?
ТАТЬЯНА. (пристально смотрит на Егора) А вам не все равно?
Татьяна выходит из кухни. Егор, чуть помедлив, идет вслед за ней.
СЦЕНА 4
Все мужчины сидят за столом, еда почти вся съедена, Николаич и Олег курят. У всех сытый и довольный вид.
МАКС. (пьяно-возбужденно) А Крещение. Все как один лезут в прорубь с ледяной водой чтобы потом выложить фотки в инстаграмме.
ОЛЕГ. Точно, хэштэг еще есть - «Люблю зиму».
МАКС. Во, верно. Но человек не может любить зиму. Человек теплолюбивое животное. Он других зверей всегда убивал ради того, чтоб содрать с них шкуру и поскорее укутаться, потому что в своей он мерзнет. А они говорят «люблю зиму», идиоты!
ЕГОР. Слушай, а чего ты тогда в отпуск только в феврале всегда берешь? В январе же морозы чаще бывают?
МАКС. (задумавшись) Знаешь, я пару раз в январе ездил. Потом возвращаешься, еще из аэропорта до дома не доехал, а тебя такая тоска охватывает. Выть хочется. Едешь в такси, за окном зима, холодно, люди в черных пуховиках.
ОЛЕГ. А в феврале что, им новые пуховики выдают? Цветные?
МАКС. В феврале, уже не так. Не знаю, как сказать, уже в воздухе весной пахнет. На календарь взглянешь – еще недельку продержаться и уже весна. Какая ни есть, но все же. (пауза) Хотя, знаешь, все равно тоска берет.
ЕГОР. Так тебе может никуда и не ездить, раз ты потом так мучаешься?
МАКС. Ну ты скажешь – не ездить. Не ездить я не могу. Я можно сказать целый год только про эту поездку и думаю. Вначале, после того как вернусь, месяца два-три фотки каждый день пересматриваю, вспоминаю, гляжу на пальмы, мне теплее становится.
ЕГОР. Ну да, если твою инсту глянуть, то кажется, что ты только в апреле возвращаешься. Как после зимовки.
МАКС. А с лета я уже опять сайты смотрю, форумы всякие. Отзывы про отели читаю. Один раз как-то не поехал, года три назад, как раз машину обновил, по деньгам никак не выходило. Так мысль о том, что тепла этой зимой не будет мне просто мозг на изнанку выворачивала.
ЕГОР. Вот ты зациклился!
МАКС. Ну да. Мы женой тогда по всякому поводу ругались, да чего по поводу. Мне и повод был не нужен. Я сам себе был как повод постоянный. В итоге все равно не выдержали и в феврале по горячим путевкам уехали на десять дней.
Макс берет в руки бокал, видит, что виски кончился и, вздохнув, ставит его место. Лицо его становится совсем печальным.
МАКС. А потом вернулись и через пару недель на развод подали.
ОЛЕГ. Ты че, ей там в Тае с трансом изменил что ли?
МАКС. Да причем тут Тай? (обращаясь к Егору) Помнишь Катьку из юротдела? ЕГОР. Светленькую?
МАКС. Ну да, они там тогда все светленькие были.
ЕГОР. Не, не помню.
МАКС. Ну вот и я тогда про нее забыл совсем. Пятница была, на ресторан не хватало, сидели с женой дома, вино пили. Я на телефоне сайт ей какой-то показывал, уже не помню, что. И тут мне в туалет приспичило.
РОМАН. И че? Она тебя за это бросила? Что ты засранец?
МАКС. Кто б говорил. От тебя ж вонища. Ты что, реально год не мылся?
РОМАН. Да че не мылся сразу? Болезнь у меня такая – дермакулез. Повышенное потоотделение значит. От нервов это. Мне нервничать нельзя.
МАКС. Так ты не нервничай!
РОМАН. Так вы блин, меня все время нервируете! Воняет, воняет. Воняет, воняет. Как не нервничать?
НИКОЛАИЧ. Вот! Я же говорил, что воняет! Ладно, Макс, чего там у тебя дальше было?
МАКС. Да ничего хорошего. Телефон же у нее в руках. Разблокированный. А у меня терпеть сил нет больше. Ну я ей говорю, сайт досмотришь, поставь чайку, пожалуйста. Пожалуйста сказал, как человеку! И что ты думаешь? Возвращаюсь из туалета, чая нет, зато есть жена, погруженная в изучение моих сообщений.
НИКОЛАИЧ. И входящих и исходящих.
МАКС. Во-во. А там у меня и Катя, и Надя, и Марина.
ЕГОР. Марина из договорного, темненькая?
МАКС. (кивает) Ну да. (пауза) Так моя семейная жизнь и кончилась.
ЕГОР. Марину я, кстати, помню. Марина меня всегда пирожками угощала. У нее мама делала, вкусные очень. (пауза) Не знал, что у тебя с ней что-то было.
Макс сидит, опустив голову, медленно проводит рукой по волосам, словно стряхивая что-то с них, поднимает голову.
МАКС. Откройте хоть окно что-ли, от этой вони реально уже дышать нечем.
НИКОЛАИЧ. Во, верно.
Роман встает, открывает окно, поворачивается с недовольным видом.
РОМАН. Какие мы все нежные. Как ты Николаич фермерством заниматься хочешь, если ты прям такой чувствительный? На ферме оно ведь навозом попахивает.
НИКОЛАИЧ. Знаешь, если б от тебя конем пахло, или другой какой скотиной, я б стерпел. Но ты ж чисто скунс, причем который сдох еще две недели назад. Мы ж все потравимся скоро от этой вони.
РОМАН. Достали вы уже! Ладно, пойду сполоснусь. Может вам жить легче станет.
Роман обходит стол, направляется к выходу из гостиной.
НИКОЛАИЧ. (вслед) Не забудь потом освежителем воздуха опрыскаться. Лучше хвойным. Когда в лесу скотиной воняет это как-то привычнее.
Роман не оборачиваясь вскидывает руку вверх, показывая средний палец и выходит из гостиной. Все смеются.
НИКОЛАИЧ. А кто выпил весь вискарь? Я даже толком и не попробовал!
СЦЕНА 5
Душевая. Роман заходит в душевую, запирается. Смотрит в висящее на стене зеркало и довольно улыбается. Затем прищелкивая пальцами и напевая «Моя любовь» Би-2, раздевается догола, пританцовывая. Напрягает мышцы, позирует, затем начинает разговаривать сам с собой, изображая диалог с девушкой.
РОМАН. (как женщина) А чем вы занимаетесь, Роман?
Роман делает вид, что медленно снимает с лица очки и высокомерно смотрит на незнакомку.
РОМАН. Инвестициями. Если хочешь, крошка, я могу инвестировать в тебя.
РОМАН. (как женщина) В меня? Конечно хочу! А скажите, Роман, чем это от вас так пахнет?
РОМАН. (снисходительно) Это запах денег, бейби. Он тебе нравится?
Роман поднимает руку и вдыхает воздух у себя под мышкой.
РОМАН. (как женщина) Конечно, я хочу им дышать, не переставая!
РОМАН. Ну так пойдем со мной.
Роман раздвигает створки душевой кабины, входит в нее , закрывается. РОМАН. (из душевой) О, так тут и музончик есть. Чего-то намудрили… Как тут?
СЦЕНА 6
Гостиная. Николаич, Макс и Егор сидят за столом. Олег стоит у окна. Татьяна на диване.
НИКОЛАИЧ. В деревне же как? Идешь по улице, с тобой люди здороваются. Даже кто тебя не знает, и те здороваются.
ОЛЕГ. (насмешливо) Ну если ты в деревне с двумя крузаками будешь, так тебя точно все село знать будет. Шапки снимать станут.
НИКОЛАИЧ. Не в этом дело. Там все друг с другом здороваются. Это нормально. А здесь? Я живу в доме шестнадцать этажей. В лифт захожу, никто не здоровается.
ОЛЕГ. Может они тебя как видят, боятся рот раскрыть?
НИКОЛАИЧ. Ага, нашел бармалея. У нас в доме один человек боится. Но всех. Таджик, дворник. Всех боится и со всеми здоровается. Вот я и думаю, может в больших городах люди только за боюсь все делают?
Макс и Егор с интересом слушают разговор.
МАКС. А что, бывает иначе?
НИКОЛАИЧ. А должно быть иначе. Если я говорю к примеру человеку что-то сделать, он должен это делать потому что уважает меня, а не потому что боится, что я ему шею сверну.
ОЛЕГ. Но если он не сделает, то шею ты ему свернешь точно.
НИКОЛАИЧ. (вздыхает) Ну а куда деваться, придется.
Слышен хлопок, перестает работать телевизор. Из кухни выбегает Татьяна. ТАТЬЯНА. А что со светом-то?
ЕГОР. Судя по звуку, где-то коротнуло.
Все секунду молчат, глядя друг на друга. Олег вскакивает.
ОЛЕГ. Походу Ромка начудил.
Олег бросается к выходу из гостиной, Макс и Николаич встают из-за стола и идут вслед за ним. Татьяна и Егор остаются.
СЦЕНА 7
Душевая комната. Слышны удары в дверь и крики.
ОЛЕГ. Ромка! Ромка открой! Ромка!
НИКОЛАИЧ. Погоди, не ори мне на ухо! А тут и без ключа можно. Вуаля!
Дверь открывается в душевую первым вбегает Олег, за ним Николаич. Макс остается в дверях. Они светят фонариками в телефонах. Олег раздвигает створки душевой кабинки и наклоняется к Роману.
ОЛЕГ. Рома! Ромек! Ромек, ответь же.
НИКОЛАИЧ. Походу готов. Проверь пульс у него. На шее щупай. Не так, дай я сам.
Николаич оттаскивает Олега, наклоняется к Роману, кладет руку ему на шею, медленно выпрямляется.
НИКОЛАИЧ. Все.
МАКС. (бормочет) Отмылся свое.
НИКОЛАИЧ. Отпотелся (вздыхает, хлопает Олега по плечу). Такая вот она жизнь.
Николаич выходит из душевой. Олег падает на колени перед телом брата и обнимает его за голову.
СЦЕНА 8
Гостиная. Татьяна стоит у стены. Рядом с ней Егор. Неторопливо подходит Николаич, с ним Макс. Николаич обращается к Татьяне.
НИКОЛАИЧ. Ну, подруга, это вообще, что могло быть?
ТАТЬЯНА. (запинаясь) Не знаю. Там в душе радио иногда замыкало, его нельзя включать было.
В гостиную вбегает Олег, кидается на Татьяну.
ОЛЕГ. Зашибу, гадина! Забью до смерти!
ЕГОР. (закрывая Татьяну) Она здесь при чем?
Олег бьет Егора по лицу. Егор отлетает к стене и падает, теряя сознание. На Олега наваливается Николаич, обхватывает сзади за шею. Испугавшийся по началу Макс тоже ему помогает.
НИКОЛАИЧ. (Олегу в ухо) Погоди. Погоди пока. Забить успеешь. Давай выслушаем вначале. Увижу, что врет, я тебе ее сам отдам.
Олег обмякает. Николаич отпускает его и отодвигает в сторону. Смотрит на Егора. Егор приходит в себя, ощупывает голову.
НИКОЛАИЧ. Живой? Ну слава богу.
ЕГОР. (пытаясь подняться) Да вроде.
МАКС. (помогает Егору) Тихо, тихо. Не торопись. Вот так, нормально.
НИКОЛАИЧ. (Татьяне) Так, я не понял, если радио коротит, какого хрена вы его не выключили? И почему ты нам ничего не сказала?
ТАТЬЯНА. (всхлипывая) Там бумажка. Бумажка должна быть. И скотчем заклеено.
ОЛЕГ. Какая бумажка, тварь, ты чего несешь?
Олег пытается вновь кинуться на Татьяну, но Николаич его с силой удерживает.
НИКОЛАИЧ. (угрожающе) Таня, если ты сейчас все толком не объяснишь, я его отпущу. vous comprenez?
ТАТЬЯНА. (шепотом) je comprends tout.
НИКОЛАИЧ. Ну тогда рассказывай. Только лучше по-русски. Чтоб тебя все поняли.
ТАТЬЯНА. Душевая кабина уже старая. Где-то год назад, хозяин, Юрий Борисыч, хотел принять душ, включил радио, а его вдруг током ударило. Хорошо, еще воду не открыл. (вытирает слезы) Я в этом не разбираюсь, но Юрий Борисыч, хозяин, сказал, кабинку монтировали местные мастера, уже когда дом был построен полностью и как-то подключили ее неправильно. В общем, если в самой кабинке электричество отключить, то и во всей душевой света не будет.
ЕГОР. Понятно, они ее не на отдельный автомат поставили, а к освещению запитали. Так часто делают, хотя нельзя конечно.
ТАТЬЯНА. Я не знаю. Может быть и так. После того случая клавиши там, где радио, скотчем заклеили. А еще под скотчем бумажка была и нарисовано на ней красной ручкой, кружочек, ну как лицо грустное.
ЕГОР. Смайлик?
ТАТЬЯНА. Да, да, точно. Это Юрий Борисыч специально сделал. Чтоб не включил кто случайно.
ОЛЕГ. Так ты что нам не сказала, что там засада такая?
ТАТЬЯНА. Так я же знать не знала, что он в душ пойдет. И там же заклеено…
(начинает плакать, закрывает лицо руками). Там заклеено было!
Николаич пристально смотрит на Татьяну, затем кладет руку на плечо Олегу, приобнимает его и подталкивает вперед.
НИКОЛАИЧ. Пойдем-ка посмотрим, что там за бумажки такие, где они есть. Пойдем, пойдем.
СЦЕНА 9
Душевая. Николаич и Олег, с фонариками заходят в душевую. Николаич заглядывает в кабинку и наклоняется, .
НИКОЛАИЧ. А это что у нас? (что-то поднимает) Не соврала… Ромек сам начудил. (пауза) Надо бы убрать его отсюда.
Николаич сует бумажку в руку Олегу и выходит из темной душевой. Олег молча смотрит на бумажку, потом бросает ее на пол. Луч от телефона освещает его лицо снизу, придавая ему зловещее выражение.
ИНТ. КОРИДОР – ДЕНЬ
Олег и Макс несут по коридору завернутое в одеяло тело Романа. Из одеяла торчат его голые ноги. Макс идет первым, пятится спиной и пыхтит от напряжения.
СЦЕНА 10
Гараж. В пустой гараж Макс и Олег заносят тело Романа.
МАКС. Вроде худой, а тяжеленный.
ОЛЕГ. Кость. Кость тяжелая. У нас по отцу в семье у всех такая.
Они кладут тело на пол и некоторое время стоят молча.
МАКС. Что, пойдем? Или ты с ним побыть хочешь?
ОЛЕГ. А здесь крыс нет?
МАКС. (озираясь) Да откуда им тут взяться?
ОЛЕГ. Я слышал, что в гаражах часто крысы живут.
МАКС. В этом вряд ли. Это если б картошку хранили, а так им здесь и жрать нечего. Один бетон.
ОЛЕГ. А резина?
Макс и Олег смотрят на лежащие в углу колеса. Макс неуверенно делает пару шагов в сторону покрышек.
МАКС. Да смотри, они все целые. Нет тут никого.
ОЛЕГ. Да? Тогда пошли.
Макс и Олег выходят из гаража дверь закрывается. В гараже становится тихо. Свет падающий сквозь небольшое окошко тускло освещает босые ступни Романа.
СЦЕНА 11
Гостиная. Егор сидит в кресле с задумчивым видом, глаза его прикрыты. Раздается щелчок, начинает работать телевизор. Егор открывает глаза, удивленно смотрит на него. В гостиную входят Николаич и Татьяна.
НИКОЛАИЧ. Ну все, да будет свет. Нашел где провода у этой кабинки, выдрал их к чертям собачьим, так что теперь не замкнет. Надеюсь в сортире нет встроенного радио?
Татьяна смущенно улыбается.
НИКОЛАИЧ. А поставь-ка нам Таня чайничек. Коли вискарь весь прибили, так хоть чайку попьем.
Татьяна выходит на кухню. В гостиную заходят Макс и Олег.
НИКОЛАИЧ. Отнесли?
МАКС. Угу.
НИКОЛАИЧ. Ну идите за стол, сейчас чай пить будем. Только руки сначала помойте. Покойника ведь трогали.
МАКС. Так он только из душа.
НИКОЛАИЧ. Ну он же еще намылиться не успел. Идите помойте, я говорю.
Макс и Олег выходят из гостиной. Заходит Татьяна, приносит пять кружек.
ЕГОР. Одна лишняя.
ТАТЬЯНА. Ой, я машинально. Сейчас уберу.
НИКОЛАИЧ. (останавливает ее) Да ладно, оставь. Посидишь с нами. Чайку попьем.
ТАТЬЯНА. Да я лучше на кухне.
НИКОЛАИЧ. Чай не водка, один много не выпьешь. Составь нам компанию.
Татьяна оставляет кружку на столе, идет на кухню. Возвращаются Макс и Олег. Проходят к столу. Олег садится за стол, пускает голову, обхватив ее руками. Макс смотрит в сторону телевизора, потом на стол.
МАКС. А пятая кружка кому? (берет кружку со стола)
НИКОЛАИЧ. (забирает кружку и ставит обратно) Оставь. Я может из двух пить буду.
Заходит Татьяна, приносит чайник с кипятком и заварочник. Ставит на стол и выходит. Макс начинает наливать всем заварку. Налив в четыре кружки косится на Николаича, тот кивает и Макс наливает в пятую. Вновь появляется Татьяна, приносит сахар и коробку с конфетами. Садится за стол на то место, где раньше сидел Роман. Олег поднимает голову и мрачно смотрит на Татьяну, та испуганно сжимается. Егор разливает по чашкам кипяток. Все молча пьют чай. Макс берет пульт и прибавляет громкость.
МАКС. О, местные новости. Чего хоть за день интересного было?
ЕГОР. Могу ошибиться, но мне кажется, все что было за день интересного, ты уже видел.
ТЕЛЕВИЗОР. Сегодня губернатор области посетил наш район и ознакомился с подготовкой к зимнему периоду. Он отметил, что в настоящее время ход работ опережает график и к первому сентября ремонт всех отопительных систем должен быть уже завершен.
НИКОЛАИЧ. У них все как всегда, все идет по плану.
МАКС. Погоди, погоди. Так, тихо все!
Макс ещё прибавляет звук, все поворачиваются к экрану телевизора.
ТЕЛЕВИЗОР. Дерзкое ограбление офиса одного из крупнейших строительных подрядчиков нашего региона произошло сегодня утром.
Макс с Егором переглядываются, Макс ему подмигивает.
ТЕЛЕВИЗОР. Трое налетчиков в масках, один из которых был вооружен, ворвались в офис компании Облстройгарант вскоре после начала рабочего дня.
ОЛЕГ. Да это ж нас показывают!
ТЕЛЕВИЗОР. Угрожая оружием, они заставили открыть им кассу предприятия и забрали все хранящиеся в сейфе наличные.
Татьяна слушает, прикрыв рот ладонью.
ТЕЛЕВИЗОР. К несчастью грабителей денег там оказалось не так много, как могло быть. По словам генеральнорго директора предприятия Сергея Еременко добычей налетчиков стало менее одного миллиона рублей.
ЕГОР. Интересненько!
ТЕЛЕВИЗОР. С учетом показаний свидетелей, которые утверждают, что в машине грабителей поджидали еще два соучастника, то каждому из них достанется меньше двухсот тысяч.
НИКОЛАИЧ. Вот что-то я не пойму…
ТЕЛЕВИЗОР. Ради этих сравнительно небольших денег бандиты не пожалели пролить кровь попытавшегося их остановить охранника… И как нам сообщили только что, полчаса назад не приходя в сознание, раненный охранник скончался.
ТАТЬЯНА. А…
Николаич с силой бьет кулаком по столу и вскакивает.
НИКОЛАИЧ. Да чтоб оно… Я ж в ногу ему стрелял. Они что, так свои бабки оплакивали, что скорую ему забыли вызвать?
ЕГОР. Если бедренную артерию перебить, человек минут за десять кровью истечь может.
НИКОЛАИЧ. Мать его, надо было в голову стрелять, ему б тогда точно ничего не было, барану безмозглому. Сказал же, стой тихо.
Николаич возбужденно расхаживает по комнате. Останавливается, мрачно смотрит на Олега.
НИКОЛАИЧ. Я его вырублю, одним ударом… Что, вырубил? ПолубОксер!
ОЛЕГ. Я же не знал, что он такой лосяра окажется.
НИКОЛАИЧ. Лосяра. А ты кто, хомячок? На фига ты тогда вообще был нужен? Да еще скунса своего приволок. Два брата из зоосада.
ОЛЕГ. Я так-то и тебя приволок. Забыл уже?
НИКОЛАИЧ. Ой, приволок. А что, были варианты? Чтоб вы все делали без меня, да без этого (хлопает по висящему на боку пистолету).
НИКОЛАИЧ. А теперь что? Меня ж до посинения искать будут. (смотрит на Макса с Егором) И вас заодно.
МАКС. А мы то что?
НИКОЛАИЧ. Вас точно к этим деньгам привязать не смогут?
МАКС. Да как нас привяжут? Мы про них вообще случайно узнали. Это не наш уровень.
ЕГОР. Нет, я все продумал. Мы с Максом сейчас в пешем походе, на Ладоге.
ОЛЕГ. И что, думаешь следак не расколет вас, что вы ни на какой Ладоге не были?
ЕГОР. А мы были. Вчера вечером только вернулись. Но машина там осталась. Так что для всех мы еще в походе.
МАКС. Мы уже фоток наделали, в инстаграм выложим, никаких вопросов не будет. Там и геотег есть.
ОЛЕГ. Это чего?
МАКС. Ну метка такая. Показывает, где фотка была сделана.
НИКОЛАИЧ. Ну ладно, вы парни вроде толковые. Если одно и тоже талдычить будете, то вас потрясут и отстанут.
ОЛЕГ. А что насчет денег сказали? Я не понял. Или мы что, фальшивые взяли? МАКС. Нормально мы все взяли. Я же говорил вам, они черный нал собирали.
Сегодня должны отдать были. А теперь у них облом вышел. Ну и у губера тоже. НИКОЛАИЧ. Так это что, для губернатора бабки были?
МАКС. А ты думаешь он зачем в район приезжал, на ржавые трубы смотреть?
НИКОЛАИЧ. Да я уж не знаю, что и думать. Ох, парни, серьезно искать нас будут. Очень серьезно. Может вас с вашей Ладогой и не приметят, а вот с тобой, боксер, все сложнее.
ОЛЕГ. (недовольно) А чего тебе все так сложно? Ты сам все не усложняй, и сложно тогда не будет.
НИКОЛАИЧ. О как, ты глянь. Он мне еще советы дает.
ОЛЕГ. А я тебе что, глупее паровоза? Можешь и послушать, глядишь сам поумнеешь.
Николаич подходит к столу, опирается на него руками, угрюмо смотрит на Олега. Несколько секунд они пристально смотрят друг на друга. Наконец Николаич садится на стул.
НИКОЛАИЧ. Не глупее, говоришь, это хорошо. (усмехается) Раз здесь все такие умные собрались, давайте решим, что с деньгами делать будем.
ОЛЕГ. А что решать? Надо раскидать наши доли, да разбегаться отсюда, пока нас тут не накрыли.
МАКС. А с чего нас искать здесь будут? Машину мы с дороги оттолкали, вряд ли ее быстро приметят.
ОЛЕГ. Да ладно, такой дымильник был. Всяко кто-то приметил. Да все равно, нечего здесь высиживать, разбегаться надо.
НИКОЛАИЧ. (вкрадчиво) То есть ты предлагаешь деньги сейчас поделить и разойтись?
ОЛЕГ. Угу.
НИКОЛАИЧ. И как делить будем?
ОЛЕГ. В смысле, как? Ты что, на пять делить разучился?
НИКОЛАИЧ. Так нас вроде четверо? Егор, я ж верно считаю?
Егор быстро кивает.
НИКОЛАИЧ. Или ты Татьяну предлагаешь взять в долю? Танюха, тебе как. деньги сильно нужны?
ТАТЬЯНА. Нет уж, мы как-нибудь по-простому, без них.
НИКОЛАИЧ. Ну вот видишь, Танюху вычеркиваем.
ОЛЕГ. Дело впятером отработали, значит на пятерых делим. А что с долей брата делать, я уж сам разберусь.
НИКОЛАИЧ. Во как!
ОЛЕГ. Вот так!
МАКС. Я не согласен. Ты, Олег извини, мы с тобой знакомы давно конечно, но тут ты не прав, это факт. Отработали, это когда все кончилось. Разделили и разошлись. Каждый сам по себе и со своими деньгами.
ОЛЕГ. А сейчас что, не так?
МАКС. А сейчас мы пока еще все вместе и ничего еще не кончилось. Было нас пятеро, стало четверо. Вот и все.
НИКОЛАИЧ. Во-во! А Ромек твой, кстати, нам еще и проблемку на ровном месте создал. Конечно хорошо, что он потеть перестал. Вот только что, мы его здесь оставлять будем? Или катафалк вызовем? Нет, Олежа, деньги делить будем на четверых. И ты еще из своей доли потратишься малость, чтобы братца отсюда по-тихому вывезти.
ОЛЕГ. Да вы чего? Это деньги брата. Ромкины деньги. Вы чего, их себе захапать решили. Да черта лысого вы угадали!
НИКОЛАИЧ. Все. Диспут закрыт.
ОЛЕГ. (возбужденно) Ты что мне рот закрываешь? Ты что, думаешь, я не понял? Да вы Ромку специально в этот душ и загнали. Ты ж первый всю дорогу причитал, воняет ему, видишь ли. И в душевую ты заходил, когда мы дом осматривали, я видел.
Николаич встает, наклоняется над столом к Олегу.
НИКОЛАИЧ. Это ты сейчас мне что-то предъявить хочешь?
ОЛЕГ. А что, нет? Ромку порешил. А теперь и деньги забрать все хочешь. Не выйдет!
Олег вскакивает со стула, хватает лежащий на столе большой нож. Николаич моментально выхватывает пистолет, дважды стреляет Олегу в грудь. Олега отбрасывает обратно на стул. Татьяна с ужасом смотрит на мертвого Олега, по груди у него расползается кровавое пятно. Татьяна хочет закричать, но ей не хватает воздуха.
ТАТЬЯНА. О, господи! Господи.
ЕГОР. Я похоже обмочился (пауза) Нет, не похоже.
Егор вскакивает и выбегает из комнаты. Николаич прячет пистолет, обращается к Татьяне.
НИКОЛАИЧ. Есть что в доме? Дай ему штаны какие, пусть сухое наденет. Ну, чего сидишь, ртом хлопаешь?
Татьяна выбегает из комнаты.
СЦЕНА 12
Гараж .Макс и Николаич заносят тело Олега. Макс идет первый, тащит за ноги. Видно, что Максу очень тяжело.
МАКС. Господи, этот еще тяжелее.
НИКОЛАИЧ. Зарядку по утрам делай. Легче будет.
МАКС. Если еще кто помрет, я не понесу.
НИКОЛАИЧ. По мне так лучше я понесу, чем меня.
МАКС. Ну это да. Логично.
Макс и Николаич кладут тело Олега на место, где стояла вторая машина. Макс пытается отдышаться.
НИКОЛАИЧ. Ну вот. Жили они недолго, несчастливо, но умерли в один день. Аминь.
МАКС. Я бы выпил.
НИКОЛАИЧ. Так и я б. Надо Таньке сказать, пусть посмотрит, как следует. Наверняка у хозяев где-нибудь припрятано.
Макс и Николаич выходят из гаража.
СЦЕНА 13
Гостиная. Егор в пляжных шортах, из которых торчат худые ноги, сидит на диване. Татьяна стоит у окна. Макс сидит на стуле, спиной к столу, подперев голову руками. Николаич ходит туда-сюда по комнате.
НИКОЛАИЧ. И чего все приуныли?
МАКС. Ну да, день полон радости как никогда.
НИКОЛАИЧ. А что, нет? Ну глянь под стол, полегчает. (пауза) Ну вас, вялые вы все какие-то.
Николаич берет стоящую в углу гитару, начинает настраивать. Татьяна оборачивается, смотрит на него. Николаич садится на противоположный от Егора край дивана, перебирает струны.
НИКОЛАИЧ. (поет)
В дожди опять уходят поезда
В дожди
Туда
Где даже летом холода
В дожди
Дождись, хоть не осталось и следа
Дождись
Меня
Хотя дождаться и нельзя
Дождись
Туда, где даже летом холода
И грусть
Когда
Ну кто ответит мне когда
Вернусь
Домой! Где снова пьяная весна
В саду…
ТАТЬЯНА. Сюда кто-то идет. В форме.
Все вскакивают. Николаич отбрасывает гитару.
ВТОРОЙ АКТ.
СЦЕНА 1
Гостиная. Все вскакивают с мест, Николаич походит к окну и осторожно выглядывает, затем резко подается назад.
НИКОЛАИЧ. Какой-то мент левый, на вроде участкового. Ты участкового здесь знаешь?
ТАТЬЯНА. Нет, никогда не видела.
Слышен звонок в дверь. Николаич достает пистолет, смотрит на Татьяну.
НИКОЛАИЧ. Ну сейчас увидишь. Не вздумай его в дом пускать.
ТАТЬЯНА. Так, а как? А если он…
НИКОЛАИЧ. (тихо, угрожающе) А если он, то сначала его, потом тебя, а следом мальчишку.
Вновь слышен звонок. Николаич пистолетом показывает Татьяне, что надо идти открыть. Татьяна пристально смотрит на него, резко поворачивается и решительно идет к выходу из комнаты. Николаич идет за ней. Они выходят.
ЕГОР. Знаешь, Макс, что-то я начинаю жалеть о всей этой затее.
МАКС. Только сейчас? А не поздно?
СЦЕНА 2
Прихожая. Татьяна подходит к входной двери. Ее настигает Николаич, хватает за руку.
НИКОЛАИЧ. (шепотом) Ты все поняла? Не дуркуй, девка.
ТАТЬЯНА. (холодно) je comprends tout.
НИКОЛАИЧ. Ну и славненько. С богом.
Николаич прижимается к стене рядом с дверью, пистолет держит наготове, оттягивает курок. Татьяна, расстегивает пару пуговиц на блузке, отодвигает задвижку и приоткрывает дверь. Она стоит, загораживая вход и разговаривает с невидимым собеседником.
УЧАСТКОВЫЙ. Здравия желаю. Капитан Кудинов, ваш участковый. Можно пройти к вам?
ТАТЬЯНА. Ой, а что-то срочное, а то у меня ванная набралась, хотела идти уже.
УЧАСТКОВЫЙ. Да не сказать, что срочно. (пауза) Вы здесь никого посторонних не видели?
ТАТЬЯНА. Посторонних? Ой, вы что-то меня пугаете? Здесь посторонним откуда взяться? Неужто случилось чего?
УЧАСТКОВЫЙ. Мы как-то с вами разговариваем не по-людски. Через порог.
ТАТЬЯНА. И правда! Нехорошо как-то.
У Николаича изумленное лицо. Он ерзает у стены.
ТАТЬЯНА. Сейчас я к вам выйду, только тапочки надену.
Татьяна закрывает дверь, надевает тапочки. Николаич показывает ей кулак. Татьяна поправляет прическу и выходит из дома. Дверь захлопывается. Николаич прижимается то одним, то другим ухом к двери, из-за которой доносятся голоса.
ТАТЬЯНА. Так что стряслось хоть? А то может прятаться надо?
УЧАСТКОВЫЙ. Да непонятно, если честно. Тут меньше километра от вас, недалеко от дороги машину нашли сгоревшую.
ТАТЬЯНА. Да неужто!
УЧАСТКОВЫЙ. Вон там в посадках.
ТАТЬЯНА. И что, прям с людьми сгорела? Ужас то какой!
УЧАСТКОВЫЙ. Так в том и дело. Людей вроде никого в ней не было. Вот и хожу по округе, проверяю, может кто что видел. Куда-то ж из машины люди исчезли.
ТАТЬЯНА. Так может там и один человек был?
УЧАСТКОВЫЙ. Может и один. Только куда он этот один делся?
ТАТЬЯНА. Ну не ко мне, это точно, я б мужика постороннего не пустила. Я вам-то открыла потому, как в окошко увидала, что вы в форме.
УЧАСТКОВЫЙ. Так форму тоже кто угодно надеть может. Документы спрашивать надо.
ТАТЬЯНА. Ой!
УЧАСТКОВЫЙ. Да ладно, не бойтесь. Вот взгляните. (показывает удостоверение) Кстати, чего у вас калитка не заперта? Заходи кто хошь, бери что мож.
ТАТЬЯНА. Так ведь собака была, овчарка, вот только померла в том месяце. При ней то никто и не совался. А теперь и собаки нет, а и засов сделать все руки не доходят.
УЧАСТКОВЫЙ. Так ведь конечно, мужские руки-то они везде нужны.
ТАТЬЯНА. Это верно, мужик он всегда нужен. (молчит)
УЧАСТКОВЫЙ. Ну ладно, пойду, если кого вдруг увидите, звоните. Держите визиточку. Может заскочу как-нибудь засов поставлю.
ТАТЬЯНА. Ой, спасибо. А у меня знаете, нет визитки. Но вы так ежели надумаете. заходите. Я просто ванну набрала. Помыться хотела.
УЧАСТКОВЫЙ. Всего доброго!
ТАТЬЯНА. (напевно) До свидания!
Дверь открывается. Николаич отскакивает в сторону. Входит Татьяна. Запирает задвижку и обессиленно прислоняется к двери. Николаич восхищенно смотрит на нее, кладет руку ей на плечо.
НИКОЛАИЧ. Ну ты девка даешь. Артистка!
ТАТЬЯНА. (устало) Больших и малых театров. Скоро заслуженную дадут. (пауза) Устала я. От вас от всех устала.
НИКОЛАИЧ. Так ты иди отдохни. Иди приляг.
Татьяна недоверчиво смотрит на Николаича.
НИКОЛАИЧ. Иди, иди.
Татьяна идет в сторону спальни. Николаич задумчиво смотрит ей в след. В тот момент, когда Татьяна собирается открыть дверь он кидается за ней следом, вместе они исчезают за дверью спальни.
СЦЕНА 3
Спальня .Шторы прикрыты и в комнате почти ничего не видно. Николаич валит Татьяну на кровать. Он бросает пистолет рядом. На него падает узкая полоска света через дверь.
ТАТЬЯНА. Не надо, не надо.
НИКОЛАИЧ. Да ладно, не дергайся.
Татьяна перестает сопротивляться.
НИКОЛАИЧ. (напевает)
Я больше не прошу, и мне не надо много.
Не надо ярких звезд с небес, не надо не лги…
ТАТЬЯНА. Вы можете хотя бы заткнуться?
НИКОЛАИЧ. То есть из всего что происходит тебе не нравится именно то, как я пою? (пауза) А в гостиной вроде нравилось. (продолжает напевать)
Я больше не прошу, чтоб только у порога звучали вновь твои усталые шаги.
Рука Татьяны тянется к пистолету и почти касается его, когда дверь приоткрывается, в узкой щели видна чья-то фигура. Услышав звук, Николаич хватает пистолет и направляет его в сторону двери.
НИКОЛАИЧ. Кого принесло там? Занято, опоздали. Пошли вон отсюда!
Дверь закрывается. Николаич вновь бросает на кровать пистолет, но теперь Татьяна не может до него дотянуться.
НИКОЛАИЧ. Слабый свет и в объятья тишины унесут нас с тобою…
СЦЕНА 4
Гостиная. Егор сидит у стола. Макс стоит, прислонившись к стене ближе к выходу из комнаты.
МАКС. И что ты про все это думаешь?
ЕГОР. Не знаю. (пауза) Вот только начинаю бояться, что мы сами из этого дома не выберемся.
МАКС. Да ладно, ты чего?
Егор подходит к Максу совсем близко и шепчет.
ЕГОР. А ведь Николаич и впрямь заходил в душевую, когда мы только пришли в дом. И Романа мыться он туда загнал. А Олег? Он его пристрелил раньше, чем тот вообще что-то сделал.
МАКС. Нет он должен был ждать, когда тот ткнет его ножиком.
ЕГОР. Зачем мы ему, Макс, подумай. Зачем ему деньги, я понимаю. А вот зачем ему мы – я понять не могу.
Макс пристально смотрит на Егора, качает головой.
МАКС. Там если на троих раскидать, денег немеряно будет.
ЕГОР. А если на одного, то в три раза больше. Дать калькулятор?
МАКС. И что ты предлагаешь? Грохнуть его первым?
Егор вздрагивает, испуганно смотрит на Макса.
ЕГОР. Ты что?
МАКС. Что?
ЕГОР. Нельзя просто разойтись, никого не убивая?
МАКС. Я-то не против. У Николаича ты спрашивать будешь?
СЦЕНА 5.
Душевая. Татьяна сидит на полу комнаты и плачет. В душевой кабинке шумит вода. Татьяна сидит довольно долго. Ее руки отпускают колени и сжимаются в кулаки.
ТАТЬЯНА. (бормочет) Какая же ты сволочь… (пауза) Ненавижу!
СЦЕНА 6
Гостиная. Егор сидит на диване, Макс стоит у окна. В гостиную входит Николаич, чуть отстав, Татьяна.
НИКОЛАИЧ. Воркуете, молодежь?
МАКС. (мрачно) Угу, щебечем.
Николаич проходит к столу, смотрит на пустые чайные кружки, оборачивается к Татьяне, которая остановилась у входа в комнату.
НИКОЛАИЧ. Таня! Ну ведь не может быть чтоб в доме ничего выпить не осталось. Пошарь где-нибудь по шкафчикам. Может в кабинете у него что припрятано.
ТАТЬЯНА. Хорошо. Я посмотрю.
Татьяна выходит из гостиной. Макс подходит к столу, садится на один из стульев.
МАКС. Ну что, какие у нас планы?
НИКОЛАИЧ. (декламирует) Задал нам председатель планы. Доить коров и стричь баранов. (пауза) Какие планы? Засиделись мы здесь.
ЕГОР. Вот именно.
НИКОЛАИЧ. Сваливать надо. Нужна машина.
МАКС. И что, такси вызовем?
НИКОЛАИЧ. Ага, и сразу скажем, чтоб вез к операм. На Петровку. Вот там удивятся.
МАКС. А что, пешком идти? По любому тачку надо.
НИКОЛАИЧ. Надо. Я вот что думаю. Есть у меня один человечек. Он парень простой, лишних вопросов задавать не станет. А если мы ему к примеру, пару косых баксов подкинем, так и вовсе рад по уши будет.
МАКС. Так, а нам-то какая польза?
НИКОЛАИЧ. Ой, Макс, ну ты хоть не тупи! Он же с машиной. Приедет, нас заберет, жмуриков. А потом вас в эту отвезет, как там…
ЕГОР. На Ладогу.
НИКОЛАИЧ. Во! Именно! И вы будете молоды, красивы и богаты. Ну а я просто богат. Нормальная тема?
МАКС. (с сомнением) Ну да. Если он лишнего болтать не начнет.
НИКОЛАИЧ. Кто? Серега? Не, он не болтливый, вы сами главное нигде не засветитесь.
Николаич оглядывается на вход в комнату, подходит ближе к Максу и Егору.
НИКОЛАИЧ. И надо порешать с хозяйкой. И с сынулькой тоже.
ЕГОР. В смысле?
НИКОЛАИЧ. Без смысла. Они нас видели. Оба. Приедут менты, сделают фоторобот. На этом все, считай отпрыгались.
Николаич морщится, потирает руками живот.
НИКОЛАИЧ. Да что такое, живот крутит и крутит. В общем я сейчас позвоню человечку, узнаю может он подъехать или нет. Уфф… пойду-как я, лишний вес сброшу. Потом позвоню. А вы порешайте пока, кто кого на себя брать будет. Мамулька… сынулька… Мне одному не с руки по мокрой статье идти. А так все по-честному.
Николаич, схватившись за живот, быстро выходит из гостиной. Егор и Макс несколько мгновений смотрят ему вслед затем Егор подходит к Максу.
ЕГОР. Ты понимаешь?
МАКС. Что именно?
ЕГОР. То. Приедет еще кто-то, кого мы не знаем. Мы сядем к нему в машину. Все.
МАКС. Что, все-то? Скажи нормально!
ЕГОР. Все значит все. Для нас все. Мы из этой машины живыми не выйдем.
МАКС. Да он нас только что мог обоих положить. Бам-бам и тогда все. Уже точно все!
ЕГОР. И потом грузить два лишних тела в машину. А так мы сами поможем здесь все прибрать. Сами сядем. Никаких хлопот.
Макс задумчиво смотрит на Егора, переводит взгляд на лежащий на столе кухонный нож. Берет нож в руки, разглядывает его.
МАКС. И что будем делать? Валить?
ЕГОР. Валить в смысле отсюда?
МАКС. Валить в смысле Николаича.
ЕГОР. И что, ты сможешь?
МАКС. Один точно нет. У него ствол, и здоровья как у коня. Вдвоем надо.
Егор пятится назад, качает головой.
ЕГОР. Нет, ты что. Я не смогу, нет.
МАКС. (зло) А он сможет.
Макс и Егор смотрят друг на друга. Макс кладет нож на стол рукояткой к Егору.
СЦЕНА 7
Душевая. Заходит Татьяна, в руках у нее бутылка виски. Татьяна садится на корточки и открывает шкафчик под раковиной. Там много разных банок и коробочек. Татьяна находит нужную и внимательно читает этикетку.
ТАТЬЯНА. Ну если крыс берет, то и с вами справится.
Татьяна распрямляется и начинает откручивать крышку у бутылки.
СЦЕНА 8
Гостиная. Егор стоит у стола, Макс чуть ближе ко входу. В гостиную входит оживленный Николаич.
НИКОЛАИЧ. Ну что, парни. Через пару часиков человек освободится, может подъехать. Так что все пучком. Как раз время есть, чтоб наши дела все уладить. Вы как, порешали чего?
МАКС. Порешали.
Макс подскакивает к Николаичу, обхватывает его руками. Николаич на мгновение теряется и не сразу пытается вырваться. Макс кричит Егору.
МАКС. Бей, бей его. Ножом бей!
Егор хватает нож, но стоит в растерянности. Николаич приходит в себя, рывком освобождает руки и хватает Макса за горло.
НИКОЛАИЧ. Ты что, паскуда? Задушу, гадёныш!
Макс хватает Николаича за руки, но тот слишком силен. Лицо Макса багровеет, он хрипит.
МАКС. Бей же
Егор нерешительно приближается и бьет ножом Николаича куда-то в бок. Николаич охает и немного ослабляет хватку. Макс кричит.
МАКС. Бей! Еще!
Егор вновь теряется и не может нанести удар. Николаич держит Макса за горло одной рукой. Другой хватает Егора. Тот начинает задыхаться. Лицо Николаича искажено от злобы и напряжения. Он хрипит.
НИКОЛАИЧ. У-дав-лю. О-бо-их!
Макс уже начинает обмякать, в этот момент Егор, начинает наносить Николаичу хаотичные удары ножом. Николаич отбрасывает в сторону Макса, тот отлетает к стене, бьется об нее головой и оседает. Свободной рукой Николаич бьет Егора в лицо, тот тоже летит в сторону и падает на пол. Николаич стоит покачиваясь. Смотрит на торчащий из живота нож. Делает шаг вперед в сторону Егора, вновь замирает, выдергивает нож.
НИКОЛАИЧ. Вы что, парни, убили меня?
Николаич пытает сделать еще шаг к Егору, но падает лицом вперед. Рука с ножом ударяется об пол совсем рядом с лицом Егора. Егор зажмуривается от страха, затем открывает глаза и смотрит на нож, забирает его у Николаича. Затем отползает в сторону и сидит на полу, опираясь спиной на диван. Макс пытается встать, падает, затем все же встает. Некоторое время стоит у стены, затем подходит к лежащему Николаичу. Егор встает.
МАКС. Готов?
ЕГОР. Вроде.
Макс наклоняется к Николаичу, тот неожиданно судорожно дергается. Макс в страхе отпрыгивает в сторону. Николаич затихает. Макс и Егор некоторое время выжидают.
ЕГОР. Теперь вроде все.
МАКС. У тебя и тот раз вроде было.
ЕГОР. Теперь точно.
МАКС. Тоже мне медэксперт.
Макс осторожно придвигается к Николаичу, хлопает его по спине. Затем оттягивает полу пиджака и достает из кобуры пистолет. Входит Татьяна с бутылкой виски, увидев мертвого Николаича, она охает и замирает. Макс и Егор стоит над телом убитого. Егор сжимает нож, Макс пистолет.
ЕГОР. Я думаю, нам стоит разоружиться.
МАКС. Что?
ЕГОР. Тебе пистолет зачем?
Макс удивленно смотрит на пистолет, так словно только увидел.
МАКС. А, это? Ну надо же было забрать у него.
ЕГОР. Давай ты его на стол положишь, а еще лучше вынь магазин.
Макс смотрит на напряженного, сжимающего нож Егора. Они стоят всего в метре друг от друга и Егор готов ко всему.
МАКС. О, ты и про магазин знаешь. Удивил.
ЕГОР. У нас была военная кафедра. В институте.
МАКС. А, круто. Ты только не нервничай так. Смотри.
Макс вынимает магазин, бросает его на диван, а пистолет кладет на стол.
МАКС. Полегчало?
ЕГОР. Так лучше.
МАКС. Ты тогда ножичек тоже убери. Думаю, на сегодня хватит уже им людей тыкать.
Егор смотрит на окровавленный нож, бросает его под стол. Макс оборачивается, смотрит на застывшую Татьяну.
МАКС. Что? Вот так вот. Налей нам лучше.
Татьяна проходит к столу, обходя тело Николаича. Ставит бутылку на стол. Макс и Егор садятся за стол, придвигают бокалы. Татьяна откручивает крышку. Егор внимательно следит за ней.
ЕГОР. А что, бутылка уже открыта была?
ТАТЬЯНА. Ну да, вот в кабинете нашла.
ЕГОР. Странно, вроде полная.
Татьяна разливает виски по бокалам. Егор напряженно смотрит за ее действиями.
МАКС. Ну ты чего?
ЕГОР. Ничего. А если там что-то есть?
МАКС. Что есть? Где? Ну ты уже совсем…
ЕГОР. Да нет, Макс. Я вполне адекватный. (пауза) Адекватный обстановке.
МАКС. Ты чего, думаешь, там отрава какая? Ну хочешь, она сама выпьет. Ну-ка, Таня, сделай пару глоточков!
Макс придвигает Татьяне один из бокалов. Татьяна вновь застывает, испуганно смотрит на Макса.
ЕГОР. Что-то не так?
ТАТЬЯНА. Да нет, все замечательно. (усмехается) Лучше некуда! Ваше здоровье!
Татьяна салютует бокалом и залпом выпивает виски. Ставит бокал на стол и вытирает рот рукой. Егор берет второй бокал и выпивает его. Становится чуть веселее.
ЕГОР. Предлагаю поделить деньги прямо сейчас и разбежаться. А завтра утром рванем на Ладогу. Уже налегке.
МАКС. Можно и так. Как скажешь. Плескани мне.
Татьяна наливает ему виски. Егор наклоняется под стол чтобы достать сумку. Макс хватает пистолет. Егор выпрямляется, Макс стреляет в него. Егор падает, роняет сумку на пол. Макс выходит из-за стола, подходит к умирающему Егору. Тот зажимает руками рану и хрипит.
МАКС. Военная кафедра, говоришь. А про патрон в стволе вам там не рассказывали?
Егор пытается что-то ответить, но не может. Макс берет с дивана обойму, заряжает пистолет, наклоняется к Егору.
МАКС. Больно? Ничего, сейчас полегчает.
Макс дважды стреляет, в обойме заканчиваются патроны. Егор затихает. Макс оборачивается к Татьяне, которая застыла неподвижно и держит в руке бокал с виски.
МАКС. Ну вот и все. А ты боялась. Видела бы ты их рожи, когда машина на трассе заглохла.
Татьяна смотрит на мертвого Егора.
ТАТЬЯНА. Это обязательно было делать?
МАКС. Ну а как? Меньше ртов, меньше языков. А главное, как просто все вышло, не то что с этим боровом.
Макс кивает на Николаича. Татьяна тоже смотрит на убитого.
ТАТЬЯНА. Почему?
МАКС. Что? Что почему?
ТАТЬЯНА. Почему ты позволил ему? (пауза) Позволил сделать это со мной? Это же ты подходил к двери. И ушел! Ты же меня бросил! Ты предал меня, Макс!
МАКС. И что? Я должен был на пистолет прыгнуть? Чтоб он там положил нас обоих?
Макс хочет обнять Татьяну, но она отстраняется. Макс раздраженно выхватывает из рук Татьяны бокал с виски.
МАКС. Вон он, мертвый. Хочешь, пни его ногой, глядишь полегчает.
ТАТЬЯНА. Я не смогу простить тебе этого , Макс. Никогда.
Татьяна с окаменевшим лицом отворачивается от Макса. Тот усмехается и залпом выпивает виски, ставит бокал на стол.
МАКС. Ну ничего, переживу как-нибудь. Уфф, хорошо! Хорошо!
Макс подходит к столу, берет сумку и раскрывает ее. Смотрит на лежащие в ней деньги и улыбается. Вдруг улыбка исчезает с его лица.
МАКС. Да что за…
Макс скрючивается, одной рукой хватается за живот, другой упирается в стол. Татьяна оборачивается.
ТАТЬЯНА. Что, больно?
МАКС. Очень.
ТАТЬЯНА. Ничего, сейчас полегчает.
МАКС. Ах ты, тварь. Когда успела…
Макс тянется к пистолету. С трудом берет его и направляет на Татьяну. Она смотрит прямо на пистолет. Макс через силы пытается улыбнуться, ясно что пистолет без патронов не может больше выстрелить. Макс роняет руку с пистолетом на стол, делает шаг в сторону Татьяны и падает, его скрючивает от боли. Татьяна некоторое время в задумчивости стоит посреди комнаты в которой лежат тела убитых. Она видит, как дергаются ноги Макса, затем он затихает. Татьяна выходит из гостиной в детскую.
ТАТЬЯНА. Сынок. Сынок! Сними наушники хоть! Ты как, сильно голодный или еще часок поиграешь?
ВАДИМКА. Я поиграю лучше. Прикинь, я на новый уровень вышел! И саркофаг захватил.
ТАТЬЯНА. Ну хорошо, играй. Потом позову.
Татьяна возвращается в гостиную, затем ненадолго выходит, приносит ведро с водой и швабру, ставит посреди комнаты. Оглядывается по сторонам, не зная с чего начать. Берет пульт от телевизора и прибавляет звук.
ТЕЛЕВИЗОР. На этом наша телебитва Тонкая Нить подходит к концу. Как всегда, главный приз и любовь телезрителей достались только одному участнику, остальные возвращаются домой ни с чем. Вновь с вами мы увидимся на следующей неделе, а прямо сейчас в вечернем телеэфире шоу Юрия Дудина и сегодня оно будет посвящено звездам восьмидесятых и девяностых. Хорошего вам вечера, дорогие друзья.
Татьяна вздыхает, берет ведро и швабру и переставляет с центра комнаты ближе к стене. Достает из кармана пиджака Николаича запасную обойму. Берет пистолет, некоторое время его рассматривает, затем вставляет обойму. Прячет пистолет в свою сумочку.
ТЕЛЕВИЗОР. Вас приветствую я, Юрий Дудин и как всегда вечером в это время мы начинаем наше Дудь-Шоу! Я думаю нашу первую гостью вы узнаете сразу.
Начинает играть песня Ларисы Черниковой «Розовые Очки». Татьяна приподнимает Николаича за ноги и тащит по полу. Затем остальных.
СЦЕНА 9
Гараж, уже наступил вечер, тускло горит лампа под потолком. Татьяна долго стоит неподвижно, и смотрит на пять лежащих на полу тел. У ее ног лежит сумка.
ТАТЬЯНА (смотрит на тела) Господи, и что ж мне теперь со всем этим богатством делать? (переводит взгляд на сумку) а с этим? (пауза) Ну с этим проще. (ставит сумку на стеллаж) Ладно, завтра разберемся.
Татьяна выходит из гаража, гасит за собой свет. В гараже становится темно и лишь слабый свет луны, проникающий сквозь небольшое окошко тихо освещает пять мертвых тел.
СЦЕНА 10
Гостиная. Татьяна закатывает коляску с Вадимкой в гостиную. Подкатывает ее к столу, на котором стоит тарелка с ужином.
ВАДИМКА Пельмени? Опять!
ТАТЬЯНА. (целуя ребенка в макушку) Сына, я так сегодня устала. Завтра что-нибудь приготовлю. Кушай.
Вадим склоняется над тарелкой. Татьяна садится на диван, сидит неподвижно.
ТЕЛЕВИЗОР. А сейчас настало время вспомнить одну из самых лирических композиций начала девяностых, песню «Мальчик мой» в исполнении Светланы Владимирской». Звучит песня.
ВАДИМКА. (оборачивается) Ма, а дядя Макс сегодня приедет?
ТАТЬЯНА. Сегодня? Нет, сегодня не сможет.
ВАДИМКА. А когда?
ТАТЬЯНА. Не знаю, я ему потом позвоню.
Вадимка вновь склоняется над тарелкой. Татьяна тихо плачет. Достает смартфон, беззвучно включает видео. Видно, что на экране смартфона включено видео, где Макс и Татьяна весело дурачатся. Раздается звонок в дверь.
ВАДИМКА. Звонят, слышишь? Может это дядя Макс?
ТАТЬЯНА. Нет, это не дядя Макс. (выкатывает Вадимку в детскую)Поел? Давай-ка ты еще поиграешь.
Татьяна возвращается в гостиную. Вновь раздается звонок. Татьяна выходит из гостиной в прихожую. Слышны приглушенные голоса.
ТАТЬЯНА. Кто это?
СЕРЕГА. Мне это, Николаич звонил, что помочь надо. Так я вот приехал.
Татьяна в ужасе вбегает в гостиную.
СЕРЕГА (из-за двери) Ну вы чего, открывать будете? Ау!
ТАТЬЯНА. Сейчас!
Татьяна озирается по сторонам, потом достает из сумочки пистолет Николаича, передергивает затвор, сдувает упавшую на лоб прядь волос.
ТАТЬЯНА. Сейчас, сейчас..
Татьяна выбегает из гостиной.
ЗАНАВЕС