Ко Дню Народного Единства
«Под нами лед, над нами небо,
За нами наши города,
Ни леса, ни земли, ни хлеба
Не взять вам больше никогда» (К.М. Симонов «Ледовое побоище» (глава шестая) (1937 г.).
С узмени дохнуло холодом. Струясь меж голых ветвей прибрежных ив, колючий ветер рассеивал предутреннюю сень. Сквозь вековые кедры пробивались первые несмелые лучи рубинового солнца.
Переминаясь по мелкому рыхлому снегу, поеживаясь и морщась от саднящей боли, Деян вытянул шею, как собака, понюхал воздух.
- Вёдро буде, - сказал он довольный, ни к кому не обращаясь. Потом снял старую бурнастую(1) шапку, оборотился к хоругвям вдали, широко перекрестился:
- Храни Господь…
Позади, саженях в тридцати, сжимая рукояти мечей и топоров, стояли пешими владимирцы и суздальцы.
- Како, брате, живы выйдем? - крикнул им Деян, надвигая шапку на широкий лоб.
Ратники угрюмо молчали. Застрельщики, поснимав малахаи(2) и колпаки, осеняли себя крестным знамением.
- Гляди, гляди! - стоящий рядом с Деяном высокий голощекий отрок в поддоспешнике(3) поверх простой рубахи схватил его за рукав, указывая в сторону Суболичского берега. Оттуда во весь опор мчался чернобородый всадник в шлеме-маковке, что-то крича на ходу.
Деян узнал его. Два дня назад в ночном дозоре у Ворония камня он заметил таившегося за валунами ратника.
- Кой еси? - спросил тогда Деян, подходя к нему на пару саженей и как бы невзначай касаясь своего меча.
Воин в русских доспехах под длиннополым немецким плащом, заметив это движение, не раздумывая несильно рубанул Деяна цепом по правому плечу. Старый бахтерец(4) смягчил удар, но тупая боль тут же отозвалась в деснице(5).
«Лазутник», - с ожесточением подумал Деян, пятясь и пытаясь вытащить меч здоровой рукой, но поскользнулся на коряге и упал.
- Выжлец(6) биргеров! - выругался Деян. Превозмогая боль, быстро встал.
Неприятель мог легко совладать с ним, однако, не желая привлекать внимание других дозоров и быть узнанным, он отступил к валуну, сказал тихо:
- Пскович, я.
И исчез в непроницаемой густой темени.
Деяну следовало поднять шум, созвать дозорных, но он устыдился своей нерасторопности - такой опытный рубака, упустил вражеского лазутчика! А кроме того, Деяна смутила русская речь и доспехи. Может, это и не лазутчик вовсе. Тогда что он делал ночью у лагеря? Таился, высматривал?
Теперь, видя его скачущим вдоль нестройных полков к самому великому князю, Деян понял, что это гонец из передового отряда Домаша(7), что намедни был посечен в земле Ордена. Но за тот удар он дал зарок поквитаться.
Полки зашумели, расступились, пропуская гонца к вытаявшему пригорку, где на белом коне статно, неподвижно восседал Александр Ярославич. Гонец натянул поводья, спрыгнул, не снимая шлема, поклонился.
Александр перегнулся к нему в седле, приказал резко:
- Сказывай!
- Немцы на лед спускаша! - прерывисто отвечал тот, едва переводя дух.
Князь выпрямился, звякнув блестящей кольчугой, знаком подозвал огромного, похожего на бирюка(8) бородача и сказал просто:
- Бысть, Кербет(9), сече.
Воевода будто ждал этих слов. Легко оседлал крепкую гнедую и устремился вместе с несколькими всадниками к центру русского строя.
Весть о приближении рыцарей быстро облетела дружины. Кербет построил дугой срединный полк и умчался к конному отряду князя Андрея(10), схоронившегося в прибрежном мелколесье правее «чела». Великий князь с засадным полком дожидал немцев по другую сторону.
Безжизненная озерная гладь увязла в неумолимой тревожной тишине, до того гнетущей, что Деян, обращаясь к рядом стоящему отроку, снова спросил:
- Како, Иванко, живы выйдем?
- Бог милостив… Одолеем супостата, - отозвался тот нерешительно, всматриваясь в недалекий горизонт.
Над истерзанной Русью всходило солнце.
Великий князь Александр Ярославич разбил врагов на Неве, изгнал рыцарей из Пскова и Копорья. Не желая мириться с уроном и терять добычу, «братья рыцарей Христовых» большим числом выступили из земли эстов(11) навстречу дружинам новгородцев, суздальцев, псковичей, переяславцев, которые, забыв на время обиды, вновь стали русичами, готовыми сейчас победить или умереть.
С запада послышался нарастающий гул. Стуча копытами, развеваясь дорогими шелковыми плащами и знаменами Ливонского ордена(12), оттуда мчалась смерть. Закованные в броню псы-рыцари надвигались гигантским клином. Уже было видно его острие - первая шеренга из пяти всадников с длинными копьями наперевес, среди которых выделялся воин в белоснежном плаще и сверкающем горшковидном шлеме под плескавшимся знаменем на древке копья с огромным черным крестом. Это был сам ландмейстер(13) Ордена, Андреас фон Вельвен(14).
- Иде, свинья, - осклабился Деян, поправляя иссеченный бахтерец. Еще ныло плечо от удара, и он опасался, что не совладает с тугим луком и тяжелым мечом.
Лед гудел, рогатые шлемы всадников и морды лошадей в кольчужных попонах быстро приближались. Клин расширялся до двенадцати шеренг, за которыми двигались кнехты, сержанты Дерптского епископа и чудь - ополченцы из местных племен, в основном, эстов. Они-то и должны были довершить разгром русского войска, после того как рыцари прорвут и раздробят строй.
- Братия!.. - зычно крикнул кто-то позади Деяна, и полки, тысячеголосо взревев, ощетинились копьями и рогатинами. Миг душевного напряжения слился с решимостью стоять насмерть. Застрельщики быстро расчехлили колчаны, вскинули к небу натянутые луки. Над головами замелькали крючья, засвистели стрелы. Иванко, не бывавший доселе в сечах, в смятении посмотрел на Деяна - не скажет ли чего. Тот перехватил его взгляд, сказал строго:
- Иванко, держись мене. Егда вороги подойдут, не медли, рази наипаче комоней(15).
Пятьдесят шагов… двадцать… десять… Все.
Страшный удар немецкого клина разметал пеших суздальцев, десятки из них тут же погибли. «Свинья» вгрызлась в порядки «чела», круша строй. Рыцари, рубя направо и налево, продвигались вперед, к обозу, рассекая срединный полк, сначала скоро, но с каждым шагом все медленней, пока не остановились совсем. Завязалось ожесточенное побоище. Крики ярости и боли смешались с конским ржанием, звоном мечей, треском ломающихся копий.
Деян уже сразил двух кнехтов, стащил крюком на лед тевтонца. Тот упал навзничь и ожесточенно отбивался двуручным мечом. В горячке боя, досадуя, что никак не может совладать с супостатом, Деян не заметил, как Иванко оттеснился и теперь в саженях десяти бился вместе с малым отрядом владимирцев против трех конных рыцарей в дорогих доспехах. Один из них, в сверкающем шлеме с развевающимся на древке черным крестом и изображением льва на треугольном щите, поднял выносливого жеребца на дыбы, в одно мгновение, когда конь снова встал на четыре ноги, пригнулся к его шее и без замаха снял голову с близстоящего русича. Два других всадника, кружась на месте, привставая в стременах и ловко орудуя мечами и топорами, изрубили весь отряд, так что Иванко даже не понял, как остался один…
Лед покраснел от крови, всюду лежали убитые, раненых - своих и чужих - затаптывала конница. Войско Ливонского ордена полностью втянулось в битву, когда с флангов наконец ударили тяжеловооруженные княжеские дружины. Еще не сознавая катастрофы, рыцари продолжали прокладывать путь к берегу. Напрягая все силы, они таки прорвали строй срединного полка и достигли обоза, но, упершись в обрывистый восточный берег, лишенные маневра, из охотников быстро превратились в добычу.
…Иванко не растерялся: помня наказ Деяна, изловчившись, что есть мочи ударил ближнюю лошадь топором по морде. Дико заржав, она повалилась на лед, подминая под себя седока. Рыцарь со львом на щите махнул окровавленным мечом, давая знак оруженосцу, и тот отступил, предоставив господину самому разделаться с варваром.
- Хоронись, Иванко, хоронись! - крикнул Деян издали, не имея возможности прийти на помощь. Покончив с тевтонцем, он сошелся с рослым наемником из чуди в полстяном армяке, который бил огромной шишковатой дубиной по его щиту с такой силой, что, казалось, хотел разнести на куски и щит, и щитоносца. Деян чувствовал, что силы оставляют его, раненое плечо немеет, а десница почти не слушается, как вдруг заметил всадника в шлеме-маковке и немецком плаще во главе отряда новгородцев. Чернобородый ткнул наемника копьем и, пришпорив лошадь, поскакал к крестоносцу, уже ранившего Иванко и теперь занесшего меч для последнего удара.
- Изыди тать(16), прихвостень веельзевула! - выругался пскович, метая в сверкающий шлем сулицу(17). Голова рыцаря дернулась, роняя щит, он вылетел из седла.
Прихрамывая, Деян подбежал к отроку, склонился над распластанным телом.
- Иванко. Иванко, - позвал он тихо, приподнимая его голову. Иванко молчал, прикрыв рукой большую рану на груди; у него горлом шла кровь.
Оруженосец отбил наскок чернобородого, отбросил свой шлем, обнажив крепкое стриженое темя и сзывая подмогу, гортанно закричал:
- К магистру! К магистру!
Около десятка рыцарей и кнехтов неподалеку устремились на клич. Оттеснив новгородцев, они сжались вокруг предводителя, прикрывая его отход.
Фланги русичей начали смыкаться, охватывая ливонцев в полукольцо, сдавливая «свинью» клещами, из которых ей было уже не высвободиться. Прославленные воины, разорившие не один десяток русских городов и деревень, угнавшие в полон не одну сотню простого люда, не выдержали - началось повальное разрозненное бегство. Взрывая копытами мокрый снег, конные дружины Александра гнали неприятеля к промоинам, где он проваливался под апрельский лед.
Восточный берег быстро опустел. То тут, то там лежали мертвые лошади и вражьи воины. Разгром был полный.
Чернобородый осадил лошадь подле сидящего на снегу Деяна и спросил в радостном возбуждении:
- Живы вышли?..
Деян размазал слезы по грязным щекам, сказал, не поднимая головы:
- Пал отрок… Не уберег…
- Сын?
Деян молчал. Легкий ветерок принес с узмени едва слышные многоголосые крики: русичи гнали остатки Ливонского войска.
Чернобородый спешился, присел рядом.
- Прощай, мене брате, - сказал он, хмурясь и дотрагиваясь до его плеча.
Деян вспомнил, как еще утром хотел с ним поквитаться, но сейчас, после сечи, это было немыслимо. Он поднял голову.
- И ты…
Пскович встал, легко вскочил в седло.
- Как кличут тобе? - спросил Деян.
- Ярославом, - добродушно махнул рукой всадник, и по тому, что он назвал его братом, и по этому жесту Деян вдруг понял, что, пока они едины - псковичи, суздальцы, новгородцы, переяславцы, муромцы - они неодолимы.
Над Чудским озером разливался новый день 5-го апреля 1242 года от Рождества Христова. День русской доблести и славы.
(28.IX.19. - 14.X.19.)
Примечания:
1. Бурнастая, бурнастый - шапка, тулуп с шерстистым, мохнатым, пушистым рыже-бурым мехом.
2. Малахай (малакай) - мужской крестьянский головной убор, коническая меховая шапка с большими ушами. Обычно использовалась зимой для защиты от холода, хотя некоторые историки считают, что малахай играл роль мягкого шлема и в летнее время.
3. Поддоспешник - разновидность одежды, надеваемой на доспех под латы, панцири, кольчуги. Основными функциями поддоспешника являлись смягчение удара, защита от холода и натирания доспехом. На Востоке в качестве поддоспешника использовался ватник, в Средневековой Европе - стеганка (куртка, прошитая 8-30-ю слоями холста и набитая паклей). Часто поддоспешник служил единственной защитой для воина-простолюдина.
4. Бахтерец - древнерусская кольчуга из металлических пластинок, соединенных кольцами в несколько рядов, с разрезами на боках и плечах и подзором (железной сеткой) внизу. Боковые и плечевые разрезы для расстегивания имели пряжки и запряжники. Был распространен на Руси в XV - XVII вв.
5. Десница - правая рука.
6. Выжлец - кобель гончей породы.
7. Домаш - Домаш Твердиславич (? – 1242 гг.) псковский воевода, выступивший вместе с великим князем Александром Ярославичем (Невским) против рыцарей Ливонского ордена. Весной 1242 года Александр оставил арьергард в составе разведывательного отряда Домаша и Кербета у деревни Мосты, где отряд был разбит. Воевода погиб.
8. Бирюк - волк-одиночка.
9. Кербет - Кербет Гудим () новгородский воевода, сын новгородского посадника, в 1242–м году с великим князем Александром Ярославичем (Невским) выступил против рыцарей Ливонского ордена. В одну из вылазок отряд Домаша и Кербета попал в засаду и был уничтожен. Кербету удалось спастись. В 1245-м году в качестве уже тверского воеводы вместе с другим воеводой - Яведом, тверичами и дмитровцами оказал помощь великому князю Ярославу Всеволодовичу (Владимирскому) (? - ок. 1245 гг.), сыну псковского князя Владимира Мстиславича, против литовцев, с которыми бился у Торопца.
10. Князь Андрей - Андрей Ярославич (? - 1264 гг.), великий князь владимирский (1248 - 1252 гг.), князь суздальский (1256 - 1264 гг.), сын великого князя Ярослава Всеволодовича (Владимирского) (? - 1245 гг.), младший брат Александра Ярославича (Невского) (1220 - 1263 гг.).
Зимой 1240,41 гг. рыцари Ливонского ландмейстерства Тевтонского ордена после захвата Пскова начали подступать к Новгороду. Новгородцы обратились к великому князю Ярославу Владимирскому, который прислал им Александра Ярославича. Позже Андрей Ярославич привел на Чудское озеро владимирские полки, которые сыграли решающую роль в разгроме рыцарей.
В 1247-м году, после смерти отца, Александр и Андрей поехали в Улус Джучи (Золотую Орду), а оттуда в Монголию, в стан великого хана Гуюка, который вопреки желанию хана Батыя дал Андрею великокняжеский ярлык на княжение во Владимире. В 1251-м году Андрей восстал против власти Орды, но его дружина была разбита в сражении под Переславлем. Это поражение вынудило его бежать сначала в Новгород, затем в Псков и Ревель. В 1256-м году Андрей Ярославич вернулся на Русь, был принят Александром Невским, который примирил его с ханом. В результате получил ярлык на княжение в Городце, Нижнем Новгороде и Суздале.
11. Земля эстов, эсты - в Средние века (XIII - XVI вв.) в широком значении - весь Прибалтийский край. Коренные обитатели Прибалтики и прибрежных островов - Эзеля, Моона и др. Принадлежали к западной группе финно-угорских племен. В древнерусских летописях известны как «чудь».
12. Ливонский орден - полное название - Братство рыцарей Христа Ливонии. Ландмейстерство Тевтонского ордена в Ливонии (территории совр. Латвии и Эстонии в 1237 - 1561 гг.). Образован в 1237-м году из остатков разгромленного язычниками-жемайтами Ордена меченосцев. Имел широкую автономию. Резиденцией Магистра служил Венденский замок. Членами Ордена были «братья-рыцари» (воины), «братья-священники» (духовенство) и «братья-служащие» (оруженосцы-ремесленники). Отличительным знаком Ордена была белая мантия с красным крестом и мечом на ней.
Поход Ливонского ордена 1240 года в Псковскую землю инициировал епископ Дерпта Герман Буксгевден из-за претензий на псковский престол князя Ярослава Владимировича, связанного с ним родственными узами: его сестра была замужем за Теодорихом, братом дерптского епископа Германа и с 1224 года владельцем земли в окрестностях Оденпе (Медвежья Голова). Там же владел землями зять Германа, Энгельберт фон Тизенгаузен. С помощью этих родственников Ярослав уже пытался захватить Изборск в 1233-м году. Военные сборы завершились не позже 1-го сентября, а 16-го сентября рыцари захватили Изборск, разбили псковичей на подступах к Пскову и в результате осады и измены посадника Твердилы взяли город, посадив на престол Ярослава Владимировича и поставив для надзора за ним двух своих наместников (фогтов).
В 1242-м году Ливонский орден в составе Тевтонского ордена участвовал в походе против Новгорода, потерпел поражение в Ледовом побоище, потерял Псков и вернулся к прежним границам. В середине XVI века в ходе Ливонской войны Орден потерпел ряд поражений от русских войск, после чего по Виленскому договору 1561 года прекратил свое существование.
13. Ландмейстер - руководящая должность во владениях Тевтонского ордена на территории завоеванных орденом прусских земель в XIII - начале XIV века. Учреждена в 1229-м году, последний ландмейстер покинул пост в 1324-м году. Основной функцией ландмейстера была координация действий комтуров (административных единиц в составе рыцарского ордена) во вверенных ему территориях.
14. Андреас фон Вельвен - Андреас фон Вельвен (1201 - 1263 гг.), ландмейстер Тевтонского ордена в Ливонии (1240,41, 1248-1253 гг.). В 1241-м году произошло восстание эстов на острове Эзель. Восставшие отказались от христианства и стали истреблять немцев. Ландмейстер подавил восстание, заставив жителей вернуться в лоно католической церкви. В 1242-м году командовал ливонскими рыцарями во время т.н. «Ледового побоища». Находился на безопасном расстоянии, поэтому избежал плена. Проводил агрессивную политику, стремясь подчинить верховной власти Ордена земгалов, жмудинов и литовцев. В 1253-м году после коронации великого князя литовского Миндовга Андреас фон Вельвен отказался от своей должности и уехал в Германию.
15. Комони, комонь - лошади, взрослый конь.
16. Тать - вор, грабитель.
17. Сулица - разновидность метательного копья - дротик с железным наконечником ромбовидной или треугольной формы длиной 15-20 см. По распространению сулица являлась вторым оружием дистанционного боя после лука. Ее преимущество заключалось в том, что она занимала только одну руку. Тяжелые сулицы, в отличие от стрел, сохраняли убойную силу на всем протяжении полета, а на небольших расстояниях превосходили стрелы по точности. Сулицу можно было метнуть так точно, как только это позволяло умение метателя. При использовании в бою сулицы метались с расстояния 10-30 метров. При этом немаловажным эффектом могло быть не только поражение тела противника, но и застревание сулицы в его щите - засевшая сулица мешала маневрировать, прикрываться от ударов и утяжеляла щит, вынуждая опустить его. Попытки избавиться от сулицы в щите также повышали уязвимость противника. По тактике применения сулица была схожа с римским пилумом.
P.S. Рассказ опубликован:
В сборнике "Карта памяти" (современная историческая литература) (ISBN 978-5-907578-33-3, издательство ООО "Перископ-Волга", г. Волгоград, РФ, 2022 г.).