Глава 19
Сидит Александр Николаевич в каюте. Все свои дела по медицине на судне сделал, больных нет. Перед рейсом моряки проходят в поликлинике тщательный медосмотр. Вроде на судне больше и заняться врачу нечем. Задумался: «В море работаю уже несколько лет, операций серьезных не делаю и начинаю терять квалификацию. Как я вернусь на работу в родную Нижегородскую больницу? Я же не смогу работать хирургом, руки уже отвыкли от настоящей работы, теряются ранее наработанные навыки». Вспомнил, как несколько лет назад в Арктике делал операцию офицеру, сопровождающему груз.
Судно шло со снабжением на арктические острова. Во время выгрузки на одном из островов, по судовой трансляции, вдруг, звучит сообщение: «Судовому врачу срочно прибыть к третьему трюму, в трюм упал капитан и сильно покалечился».
Доктор быстро одевается и бегом на палубу. На палубе у трюма стоят матросы:
- Николаич, быстрее. Капитан абсолютно пьяный в трюм свалился.
В голове у доктора мелькнула мысль: «Как капитан, ранее никогда не выпива-ющий, вдруг напился, к тому же он очень опытный моряк, мог упасть в трюм?».
На палубе уже приготовили носилки. Оказалось, что в трюм упал офицер-капитан, сопровождающий груз, следующий на одну из военных баз на этих островах. Во время выгрузки он, приняв «на грудь» спиртику, решил проверить груз и упал в трюм. Спустился доктор в трюм и видит: лежит на ящиках капитан, голова в крови, тело в неестественном положении. Подняли его на палубу, перенесли в лазарет. При осмотре оказалось, что у капитана в нескольких местах пробита голова, торчат осколки черепа, перелом руки, ноги и двух ребер, но дышит, слава Богу, живой. Сделал доктор необходимые операции, почистил раны головы, наложил швы. На переломы наложил гипсовые шины. После окончания действия наркоза офицер очнулся и начал что-то бормотать.
- Ну, раз разговаривает, значит, жить будет. И, вообще, если бы был трезвым, то вряд ли бы выжил. – Так объяснил доктор состояние больного капитану судна.
- А, трезвый он бы в трюм и не свалился. – Уточнил капитан. Вызвали вертолет и отправили пострадавшего в госпиталь в Амдерму.
Позднее узнал Александр Николаевич, что жизнь офицеру спасли, но из Армии комиссовали по инвалидности.
В рейсе много у врача свободного времени и, чтобы не терять время даром, начал он читать медицинскую литературу. Во время учебы в институте времени для ее более тщательного изучения всегда не хватало. В рейс взял книги по китайской медицине и начал изучать основы иглотерапии. У многих моряков проблемы с позвоночником, суставами. Сказывается работа в разных климатических зонах, особый вред наносит работа в Арктике на морозе, а при выгрузке на необорудованный берег, часто бывает, и волной накроет. Потом в длительных рейсах все болячки и проявляются. Вот для лечения этих болезней китайская медицина много помощи оказать может. И начал Александр Николаевич применять на практике эти новые знания. Попробовали некоторые моряки новые методы лечения судового врача, почувствовали облегчение от постоянных болей, и появилось много желающих поправить свое здоровье. Постоянно в лазарете кто-то сидел или лежал на диванчике с иголками в разных частях тела.
Конец апреля. Закончили выгрузку в Ростоке. Судно следует рекомендованным фарватером в Гдыню выгружать оставшийся груз. Впереди по курсу рыболовное судно, ловит рыбу прямо на фарватере. Решили обойти его по левому борту и вышли за пределы фарватера. Почувствовали удар в днищевой части судна. Заметили поступление воды в льялы 1 и 2 трюмов. Дали РДО в Пароходство. В Гдыни был организован водолазный осмотр днища. При первом осмотре повреждения обнаружены не были. Настояли на повторном водолазном осмотре и тогда была обнаружена почти стометровая пробоина. Из Пароходства поступил запрос: «Сможет ли судно дойти самостоятельно до Мурманска, и там произвести необходимый ремонт». Капитан связался по рации со Службой Безопасности Мореплавания Пароходства и очень доходчиво объяснил, чем может закончиться для судна и экипажа переход в апреле по штормовым Балтийскому, Северному, Норвежскому и Баренцеву морям судну со сто метровой пробоиной в днище. Пришло распоряжение – следовать на ремонт в Гамбург. Многие моряки в экипаже обрадовались. Во время докового ремонта судна выводится из эксплуатации камбуз и экипажу выплачиваются командировочные, т.е. за время ремонта можно хорошо заработать. Только капитан, старпом и стармех ходят мрачные. Капитана с приходом в родной порт ожидают крупные неприятности, на старпома, вообще, могут завести уголовное дело, а старшему механику дополнительная работа в ремонте, контроль за выполнением докового ремонта.
При следовании из Гдыни в Гамбург получили разрешение от Пароходства не
обходить Данию, а следовать в Северное море Кильским каналом. В Гамбурге судно сразу же поставили в док. Осмотр корпуса и расчет стоимости работ произвели быстро. Ремонт обойдется в миллион с четвертью марок ФРГ. Старпом совсем пал духом и начал «заливать горе» спиртным. Доктор, чтобы как-то вывести его из депрессии, начал лечить его антидепрессантами. С капитаном решили, что надо установить за старпомом наблюдение, чтобы не произошло еще одно несчастье. Основная часть экипажа в свободное время облазили все Гамбургские авторазборки, присматривали для покупки подержанные автомобили. Недалеко от стоянки судна были магазинчики с товаром, который пользовался спросом у советских моряков, там тоже постоянно толкались наши моряки. Для тех моряков, которые не особо любили эти магазины, Александр Николаевич, зная немецкий язык, договорился с работниками завода и они подсказали, где находятся Клубы Моряков и можно хорошо провести свободное время. Там организовали и футбол,и волейбол, настольный теннис, бильярд. Много раз, бывая в Гамбурге, пытался доктор сходить в местный «Паноптикум». Ранее не удавалось, стоянки были очень короткие, а в этот раз времени для их посещения хватило. Впечатления после посещения этого Музея восковых фигур остались надолго. Там в натуральную величину были представлены многие фигуры политиков и кинозвезд. Гид пояснил, что в случае расхождения выставленной фигуры с оригиналом, Музей ждет большой штраф, так что все экспонаты – это точные копии знаменитостей. Тут и вожди Второго Рейха и Советские, Российские цари и Европейские короли. Особенно вызвала восхищение фигура Мерлин Монро, глядя на эту точенную фигуру, становится понятно, почему из-за нее столько разных мужчин теряли голову.
Однажды вечером старший инженер Дока, в котором ремонтируется судно, пригласил в гости капитана и доктора. Дом впечатляет своими размерами и оборудованием. Кроме основного двухэтажного дома, отдельный дом для гостей, два гаража, сауна, большой бассейн и различные хозяйственные постройки. В гостиной среди разных портретов увидел доктор портрет Роберта Коха, знаменитого ученого, открывшего вирус возбудителя туберкулеза и лекарство для борьбы с ним. Александр Николаевич заинтересовался:
- Это же микробиолог, почему его портрет у вас на стене среди ваших родственников?
- А, он мой близкий родственник.- И начал инженер объяснять степень родства. Но, чтобы понять эту родственную ветвь, знаний немецкого языка доктору не хватило. В очередной раз он понял: «Надо браться за совершенствование своих
знаний немецкого языка».
Вечер в гостях провели отлично. Отдохнули от судовых забот, поиграли в теннис, попарились в сауне, накупались в бассейне, весело поужинали. Хорошо живут немецкие инженеры.
Глава 20
Закончили ремонт судна в оговоренный контрактом срок. В балласте взяли курс
на Мурманск. У молодежи забота – рассматривают, что в Гамбурге накупили. Проверяют работу видиков, магнитол. А у старшего комсостава другие заботы, готовятся к различным проверкам в Мурманске. У судового врача накопилось много бумажной работы – необходимо описать проделанную в рейсе работу по оздоровлению экипажа, составить акты на списание использованных лекарств, заявку на получение новых. И, главное, подготовить лазарет к передаче сменщику, после такого рейса необходим отдых. С приходом в Мурманск ему подтвердили отпуск.
В Мурманске, во время работы комиссии КПП, таможенники и пограничники устроили очень тщательный досмотр судна и экипажа. Знали, что экипаж в Гамбурге получил командировочные в валюте. Досмотр судна продолжался несколько часов. Вскрывали в каютах и коридорах обшивку подволока, проверяли их с фонарями и зеркалами, у экипажа проверялись все вещи, выворачивали карманы. Доходило до курьеза. Стали проверять каюту молодого парня – электрика, а тот вдруг, что-то взял из ящика стола и, как ему показалось, незаметно сунул в карман брюк. Моментально пограничник хватает его за одну руку, таможенник за другую:
- Что вы в карман спрятали?
Электрик испугался, побледнел. Слова вымолвить не может. Выложили содержимое кармана на стол. Среди разной мелочи – пакетик с иностранным презервативом. Дал его пареньку на сдачу «маклак» в Гамбургском магазинчике.
И смех, и грех. Пришлось парню писать объяснительную записку, контрабандой это
не назовешь, но и прятать от таможни ничего не надо.
После открытия границы начали проверять судно разные инспекции, в том числе и из Прокуратуры. У доктора проверяют журналы, ищут, нет ли у него записей о пьянстве капитана и старпома. Таких отметок в журналах не находят. Спрашивают, не видел ли он, в каком состоянии находились эти командиры перед аварией. Но на мель наскочили около шести часов утра, все в это время, кроме вахтенных, спят.
Сдал Александр Николаевич дела сменщику и поехал в родной Нижний Новгород отдыхать. Разбор аварии в Мурманске продолжался около двух месяцев. На старпома завели уголовное дело. Суд приговорил его к большому штрафу в счет частичного покрытия убытков от аварии, изъяли рабочий диплом и, конечно, закрыли Визу. В дальнейшем он несколько лет проработал лоцманом на БРЛС (береговой радиолока-ционной станции), осуществлял радиолокационный контроль за проходящими по Кольскому заливу судами. Через несколько лет, сдал все необходимые экзамены и проверки, Диплом ему вернули и он продолжил работу в плавсоставе. Капитана лишили Диплома на год, и отдел кадров предложил ему это время поработать первым помощником капитана – помполитом. Это предложение очень возмутило Рюмина Л.С.:
- Я всю свою сознательную жизнь был честным моряком и вдруг вы предлагаете
мне такую … должность…
Уволился из Пароходства. Где сейчас – неизвестно. А жаль, был очень опытным и порядочным капитаном.
Глава 21
В сентябре закончился отпуск и вернулся Александр Николаевич в Мурманск. Отдохнул в отпуске хорошо. Успел ремонт отчего дома в своем поселке сделать и дочь замуж выдал. Дочь вышла замуж за того паренька, с которым вместе в Архангельск прилетала. Свадьбу справляли в Вильнюсе, где жили родственники жениха. Опять перед отлетом в Мурманск обсудили с женой дальнейшую работу, и
решили – сходит Александр еще в рейс, а там видно будет, т.е. опять отложили возвращение в Нижний Новгород на береговую работу. Опять первый рейс в Дудинку за рудой. Но это уже привычный рейс. На этот раз прошли через пролив Карские Ворота и Карское море без ледоколов, вода в море еще не остыла. От Диксона вверх по Енисею до Дудинки прошли быстро. Берега унылые, не видно ни деревьев, ни жилых строений. Одним словом – тундра. Вспомнил, как однажды был в этой тундре вместе с санитарным врачом Таймыра в гостях у местных оленеводов. Летали туда на вертолете, по просьбе работников интерната для ненецких детей. Надо было вернуть в интернат, сбежавших оттуда ребят. Детей в интернат вернули. Заодно увидел, как живут оленеводы. В стойбище есть несколько домов, но в них только расположены конторы, а живут оленеводы по вековой привычке в своих чумах. Внутри эти чумы выложены оленьими шкурами. Для отопления и приготовления пищи в средине жилища место для костра. Дым выходит через отверстие вверху чума. Накормили ненцы гостей свежей, только что сваренной олениной. На их глазах отловили молодого оленя и быстро освежевали его. Из свежей рыбы нарезали строганины, наложили черной и красной икры. Все это хорошо пошло под привезенный гостями спирт. Жизнь у местных жителей, конечно, особая. Городской житель средней России такую не выдержит. И стараются местные не отпускать в города своих детей, чтобы не отвыкали от жизни в тундре, чтобы было кому оленей пасти и продолжать дело предков.
В Дудинке быстро загрузились рудой. Норильский горно-обогатительный комбинат старается максимально использовать теплое время года для вывоза своей продукции – обогащенной руды, которая содержит какие-то особо ценные металлы. Запланировано теплоходу выполнить несколько таких рейсов. Опять Александр Николаевич организовал на судне группы здоровья, игра в трюмах в футбол и волейбол на переходе в балласте из Мурманска в Дудинку. Утром физзарядка с желающими не терять свое здоровье. В рейсе на судне в замкнутом пространстве моряки двигаются мало, от этого и возникает у многих гиподинамия. И от нее всякие болезни. В основном вовлекает доктор моряков в группы здоровья личным примером. А вечерами организовывает шахматные турниры. Телевизор в Арктике не работает, видеофильмы быстро надоедают, а эти турниры вносят разнообразие в судовую жизнь. Одни играют, а болельщики за них переживают и азарта у них не меньше, чем у игроков. На очередной стоянке в Мурманске получил доктор на судно новую бормашину. Начал ее осваивать. Раньше редко приходилось заниматься стоматологией. Правда, однажды в Атлантике на переходе судна на Кубу, пришлось удалять больной зуб старпому. Страшно вспомнить. У старпома разболелись зубы. Правая щека раздулась, зуб надо лечить или удалять. А, где лечить? Судно в океане. На судне есть судовой врач, но он не стоматолог. Мается от боли старпом, а Александр Николаевич говорит:
- Хочешь, я зуб вырву, но я раньше никогда этого не делал, так, что сам смотри. Положительный результат я не гарантирую.
Мучился, мучился старпом и решился:
- Давай, дергай.
Приготовился доктор к операции по удалению больного зуба. Посадил стар-
пома в лазарете на стул, сделал ему обезболивающий укол в десну. Дверь судового лазарета выходит на кормовую палубу. За этой экзекуцией следила вся палубная команда. Жарко, дверь открыта настежь. Начал доктор дергать зуб, он сломался. Старпом взвыл от боли, вскочил с кресла, лицо в крови, воет, ругается. Походил по лазарету, успокоился:
- Давай продолжай, только внимательней работай.
Доктор опять дернул, щипцы соскользнули с зуба, а обломок на месте.
Старпом от боли взвыл, вскочил с кресла, начал вприсядку по лазарету бегать. Доктора всеми словами поминает, а тот оправдывается:
- Валентин Васильевич, не должно быть больно, я ведь вам укол обезболива-
ющий сделал. И я бы вырвал зуб, но вы все время дергаетесь, не даете как следует зуб щипцами захватить.
- Делай еще укол обезболивающий.
- Нельзя, я вам и так большую дозу новокаина ввел.
- Ладно, давай тогда я спирта выпью.
Достал доктор бутылку со спиртом, налил старпому, себе тоже, чтобы руки
не дрожали. Удаление зуба продолжили.
Зуб удалили, только когда опустошили всю бутыль. Старпом шатаясь ушел в каюту отлеживаться.
Дня через два ходит старпом по судну, на лице улыбка, песенку напевает. Флюса нет. Видно, что настроение у человека отличное. Доктора хвалит, что так
хорошо его от зубной боли вылечил.
Но это было давно, да и инструмента тогда нормального не было, а сейчас
даже кресло специальное зубоврачебное на судне появилось. Поставил на зубы
пломбу одному моряку, второму и зачастили к нему в лазарет моряки с больными зубами, на берегу им некогда по врачам ходить, всегда в поликлинике очереди, а здесь свой врач, причем очень опытный, он все умеет делать. Даже очереди организовались. Надо всех лечить: «Хорошо, что взял у друга на т/х «Дедовск» много препаратов для пломбирования. Хватило бы только на всех» - размышляет доктор. В Мурманске набрал медицинской литературы. За работой и чтением этих талмудов и времени свободного почти не остается.
Глава 22
В конце октября закончились у теплохода рейсы в Дудинку. Пришли в Мур-
манск, выгрузили руду и взяли груз ЖРК на Гдыню. По итогам предыдущей рабо-ты выдвинули Александра Николаевича на Доску Почета Пароходства. Отметили его не только, как судового врача, но и, как энтузиаста здорового образа жизни, сумевшего организовать здоровый досуг моряков.
Начались загранрейсы. Настроение у экипажа сразу же поднялось несмотря на то, что это самое штормовое время года. Баренцево море встретило сильным
штормом. Судно загружено на полную осадку и волны свободно гуляют по палубе. Но к этому экипаж уже давно привык. Все закреплено по-штормовому, но все равно – то стул начинает летать в столовой экипажа, то в каютах какие-то вещи, особенно достается поварам на камбузе, шторм-штормом, а экипаж надо кормить. Все кастрюли, стоящие на плите, крепятся особым образом, но надо же и пробу снимать. В Северном море тоже шторм и так до Дании. Прошли ее проливом Большой Бельт. В Балтийском море море уже спокойнее. В Гдыне стоянка короткая. Выгрузили ЖРК и следующий рейс в Антверпен за трубами большого диаметра для нашего газопровода из Сибири в Европу. Из Балтики в Северое море прошли Кильским каналом. Пока грузили трубы экипаж успел сходить в Антверпенский спортивный комплекс. После штормов моряки с удовольствием там отдохнули. Вволю наигрались в теннис, бильярд, попарились в сауне, искупались в бассейне. После бассейна посидели в Кафе с кофе, пивом. Одним слором, хорошо отдохнули. Следующий рейс с трубами в Мурманск. В Мурманске закончили выгрузку труб и опять рейс в Арктику, в Дудинку за ЖРК (железо-рудный концентрат). Новый год встретили на рейде Дудинки. Мороз 40 с лишним градусов. Порт не работает. Механизмы такой стужи не выдерживают. Рейсов на Дудинку Паро-
ходство запланировало судну до весны. Решил Александр Николаевич на это время взять отпуск. Подал заранее заявление на отпуск и получил подтверждение.
С приходом в Мурманск сдал дела сменщику и поехал в родной Нижний Новгород отдыхать до апреля, пока судно работает на Дудинской линии. Но отдохнуть, как следует, не пришлось. Много дел накопилось по домашнему хозяйству, да еще и мама тяжело заболела. Пришлось и за ней ухаживать, поднимать на ноги.
Так в заботах и пролетел отпуск. Опять перед отъездом в Мурманск встал вопрос: сколько еще проработать в морях? И опять ответ: поработаю до следующего отпуска, а там – видно будет. В Мурманске принял дела на знакомом судне. С капитаном судна раньше приходилось работать, а помполит – так, вообще, старый приятель, ранее работал редактором местной газеты, а потом начал писать книги о моряках и решил поработать в море, посмотреть на эту работу. Еще у этого помполита была страсть к музыке и он на всех судах, где приходилось работать, организовывал судовые музыкальные ансамбли. Это и для его рейсового отчета большой плюс, да и экипажу тоже интересно в свободное время чем-то полезным заняться. Первый рейс с ЖРК в Хельсинборг(Швеция). По информации Пароходства судно встает на линию: Дудинка – Хельсинборг. Но после Хельсинборга заход в Мурманск и следующий рейс в Руан за зерном. В Руане, несмотря на короткую стоянку, успели и экскурсию по городу совершить – побывали на площади, где сожгли Жанну-д-Арк и в ее музее. Жалко, что не было времени съездить на экскурсию в Париж. Обычно мурманские суда, когда стоят в Руане организовывают такую экскурсию. Во время стоянки в Руане вызвали Александра Николаевича на панамское судно. Там у старшего механика серьезные проблемы с почками. Прищлось оказывать помощь. Днем для него вызывали скорую помощь, но то лечение оказалось мало эффективным. Ночью у стармеха начались сильные боли, а мурманское судно стояло рядом, ну и позвали Александра Николаевича. Тот сделал все, что нужно. У стармеха из почки вышел камень и боли прекратились. Радость панамских стармеха и капитана не описать. Да и у нашего врача тоже удовлетворение – выходит, что не совсем потерял квалификацию.
Закончили погрузку зерна в Руане и повезли его в Мурманск. Вероятно, в России своего зерна не хватает или пшеницу сажать и ухаживать за ней разучились, а может просто некому этим заниматься. Переход до Мурманска прошел, как обычно – лето, моря спокойные, штормов еще нет. На переходе в свободное время опять по утрам физзарядка с любителями здорового образа жизни, после рабочего дня волейбол, бильярд, шахматы. Все на радость экипажу, да и помполиту для его отчетов большая помощь. Только за несколько дней до прихода в Мурманск опять «прихватило» у доктора спину, опять напомнила о себе межпозвоночная грыжа. Начал, как и раньше, висом на перекладине растягивать позвонки, пытаясь вправить их на место. В таком занятии прошла вся стоянка судна в Мурманске. Стояли одни сутки. За это время выгрузили зерно и погрузили аппатит на Шецин. В поликлинику сходить времени не было, так с больной спиной и вышел в рейс. После Шецина заход в Бремен. В Бремене экипаж в свободное время группами облазили все автомобильные стоянки, где одни старые автомобили разбирают на лом, а на некоторых делают небольшой ремонт и продают. Покупатели в основном советские моряки и моряки из некоторых африканских стран. В Бремени погрузили трубы большого диаметра назначением на Мурманск. В Мурманске после выгрузки труб, судно должны поставить на плановый доковый осмотр. На время стоянки судна в доке решил доктор ис-
пользовать накопившиеся за рейсы отгулы, съездить домой и, вообще, отдохнуть. Провел дома почти месяц. Опять навалилось много работы по дому в Нижнем Новгороде и материнскому дому в Лукоянове. Да еще постоянно приходилось мирить старушек – мать и тещу. Мать больная, перенесла инсульт, а у тещи, видать, характер такой вредный, не может понять, что к больному человеку относиться надо с заботой и уважением. Еле выкроил время, чтобы сходить к коллегам в больницу, в которой раньше работал перед Мурманском. Присутствовал на операциях и с горечью понял, что от операций он уже отвык.