5. Вернулся я на Родину… (младонемец в старой Риге)
Тоска по Родине!
Давно разоблачённая морока..
М.Цветаева
Была, не была ностальгия,
Но сердце надрывно кричит:
- Меня не забыла, Ригийя?-
Молчит, по - латышски молчит..
И.К.
Был скромный сентябрьский вечер,
Шумел маргинальный вокзал.
Был Некто никем незамечен:
Никто Некту - Хер! - не сказал.
Был Некто по крови еврейцем,
По статусу он - апатрид.
Во франкфуртском «Лит. Европейце”
Известен: поэт -иронид.
Проехал он панскую Польшу
И думал - сколь надо недель,
Пол - года, а, может быть, дольше
Зайти чтобы в каждый бордель?
Обвешан, как Шива, х..ми,
Геракл бы отдал концы
В призывных секс -шопах «Майями”,-
Валенсу туда б под усцы!
На этом ****ическом фоне
В окне, показавшись едва,
Солидно - хозяйственным тоном
Запела кулачка Литва..
Сел Некто в такси, озираясь,
Был Некто в заморском плаще,-
Из Deutschland, немецкого Рая,
В младую Европу, вааще!
Картины из прошлого лезли
Пока он в такси, развалясь,
Из Рая, немного облезлый,
Итожил владенья, как князь.
Вот школа, где знали все Некто,
Заметный он был хулиган,
Архив, где науке дан вектор.
Вот пляж, где он столько л е ж а н.
Тюрьма, где служил педагогом,
И зекам гуманность явил
Уж тем, что несчастных не трогал,
Хотя был…большой педофил.
Вот ЗАГС , где от родичей тайно
Повёл под венец В.Ф.Л.
Свершилось всё это случайно,
Но, видимо, Бог так хотел..
Ститут, где почти четверть века
Нёс дурам приезжим свой бред.
И всё ж не найти человека,
Кто Риге нанёс меньше вред..
Голубеньки нектовы глазки
И смугленький нектовый стан
Родили толь быль, то ли сказку,
Что жил с ним Э.А.Айвазян*.
Спорт, книжки да трёп с Айвазяном-
Невинный реестрик грехов:
На небе печеньем овсяным
Покормят из рук ангелков..
Шли годы той жизни советской;
Карьеру не делал Некто.
С почти психологией детской
Хвалился венгерским пальто.
Не знал за собой он страстишки:
Онана грех, лесбос, педрон,
Читал слишком часто он книжки,
Семье нанося сим урон.
Внезапно треск газа раздался,
Что с Вами, балтийский Париж?
Гороха со шпеком нажрался,
И встал белопопый Латыш.
Он сбросил ярмо оккупантов,
Он песню Свободы запел,
Он яйца подвязывал бантом,
Он гневом священным кипел!
Вот этого громкого пенья
Наивный наш Нект и не ждал.
В итоге - от гнева кипенья
Вдруг Нект превратился в…юда!
Был Некто мужчиной негордым,
Он с детства народы любил,
И титул «юдовская морда”
Он, в принципе, долго б носил.
Но кто бы нанёс оскорбленье?
Дворянская хоть бы рука.
А тут - вер****иное блеянье
Арийца с Кандавы, Янка!
На Янку обиделся Некто-
Знаток всё же: Джойса, Кокто-
На рижских любимых проспектах
Уж Некта не видел никто…
Забыл: перед самым отъездом,
Примерно за годика три,
Заделался Некто уездным
Художником, нос всем утри.
Внезапно стал Некто поэтом:
Утрату град Цесис понёс.
Хотелось бы, чтобы при этом
Пол - Сейма хватил бы понос..
Про муки в глуши, на чужбине,
Сурово, как Дант, Нект сказал.
И в межягодичной ложбине
Блестела скупая слеза..
Нект стар, нет былого эффекта,
Но Рига в душе, как алмаз,
Хотя.ювелир бы дефекты,
Вдев лупу, увидел бы враз.
Но вот, наконец, Некто в Риге:
Невидимый, где взять треух?
Но радостны слышатся крики
Детей, стариков и старух.
Что ж, слава и кобре приятна,-
Надменен, как вещий Олег,
С визитом, всецело приватным,
Аз, грешный, предстал человек.
Пусть градус эмоций неистов,
Но плана сильны тормоза:
Увидеть дуэт коганистов*,
Доцента Балт.-Рус.-Айваза;
Пригубить с «великим*” чуть водки,
В компаньи стихи почитать,
Слегка семенящей походкой
По взморью часок погулять.
С Пашидзе Латгало-Тюринским*
Ввязаться в критический спор,
Познанья, по возрасту инкским.
Блеснёт самородный топор.
Забыть про дебют в «Даугаве*”
Шекспир лишь способен один-
Кусок Исидоровой лавы
Отбил стих - геолог Равдин..
Программа инкогновизита
Насыщенна и коротка -
Богини любви - Афродиты
Его не коснулась рука.
А, если б коснулась, сурово
Игривую ручку отвёл:
- Мол, лезешь куда ты, корова?
Давно холощёный я вол!
А, может, и не холощёный,
Но должен мораль соблюдать.
Не видишь - я длинноплащёвый!
Прошу не заигрывать, бл...!-
На этой трёхсмысленной ноте
Поэму закончить хочу.
Забыл, как обычно, о квоте.
Знать, краткость не мне по плечу…
Заслужен был автором веский
При чтеньи поэмы упрёк:
- А где же отчёт о поездке?
Закрыт мемуарный ларёк?-
Латьяне! Пребудьте здоровы!
Дрожь нервную еле уняв,
Прошу вас- не будьте коровой
Доит что варяг - скандинав.
Дай волю тому скандинаву,
Натри ему воском паркет,
Он бедную всю Даугаву
Загонит в сверх - супермаркет.
Представил: норвега -детину,
Что в Замок стучится:- Пора!-
Подмышкой с моею картиной,
В полон уведённа Вайра;..*
Восстань же, могучий град Цесис!
Злодейство сие прекрати.
Проснись, легендарный Лачплесис*!
И встань на норвежьем пути!
Спят оба - и рыцарь, и город -
Конца нет норвежской лафе.
И Некто, почувствовав голод,
Пьёт тихо нерижский кофе…
Ни кофе, ни стопочка граппы-
Утехи малые Некта
Угрозу не смоют арабью -
Присесть ср…ть на нектов гектар.
Забыл ты, араб, про просторы
Своей Аравийской земли?
Гуано арабского горы
Декхане в пригоршнях б несли.
И вырос бы новый оазис-
Под финика пальмой - гарем.
Надстройку насилует базис
Под марксовый скрип теорем...
Я знаю, о чём Нострадамус
Смолчал, латышей пожалев, -
Виденье дано мне сквозь анус -
За перед свой бился, как лев.
Ликуй, моя милая Рига!
К сосцам европейским припав,
Не ведая страшного мига -
Изжитья животных и трав,
Могучих дубов, хвойнолесья,
Волков, кабанов и лосей,-
Над картой Латвеи повесят
Табличку: “Шахсей и Вахсей”...
В пещерах под бывшею Ригой,
В дубовых картонных венках,
Отметим мы древнее Лиго*,
Шепча про себя: - О, Аллах!-
10.01.2005.
* -Эдуард Айвазян – дизайнер, близкий приятель автора
* -«дуэт коганистов «– Ольга Лоренц и Виктор Белов
*-« пригубить с великим чуть водки» - речь идёт обАртуре Никитине – мэтре живописи Латвии, кому титулы не помешали разглядеть во мне художника
*– Павел Тюрин, доктор психологии, художник, действительный член Рос.Академии пед.и соц.наук, долголетний коллега и приятель автора
* -дебют в «Даугаве « - речь о публикации автора в журнале / 2004/ при содействии
редактора, культуролога Бориса Равдина
* - Вайра Вике – Фрейберга, 7-й президент Латвийской республики /1999 – 2007/
*- Лачплесис/ лат.Lac’plesis, разрывающий медведя / - главный герой эпоса, созданного А.Пумпуром по мотивам латышских преданий,- символ героизма, мужества народа