Этой ночью наконец-то было ясно, и мы с мистером Шеллом расположились на палубе для очередного занятия астрономией. После столь длительного перерыва я многое успела забыть, поэтому ему довольно долго пришлось освежать мою память. Возможно, это и не отняло бы столько времени, если бы я не отвлекалась каждую минуту… Сегодня я, сама не знаю почему, была слишком рассеяна, честно пыталась слушать своего учителя, но мысли не слушались и то и дело убегали куда-то далеко. Они то рисовали передо мной таинственные необитаемые острова, то неведомых морских существ, с острыми рогами, клыками и чешуёй, полностью состоящей из золота, и в ясный день ослепляющей отважных мореходов…
— Дар, Дар! — голос мистера Шелла резко вырвал меня из мира грез и вернул в реальность. — Вернись, пожалуйста, к уроку.
Я слегка встряхнула головой и, пробормотав извинения, изо всех сил попыталась сосредоточить своё внимание на мистере Шелле. Но…
— Да что с тобой сегодня!? — его тяжелая рука с силой опустилась на моё плечо и хорошенько встряхнула.
Я не знала точно как описать своё состояние. Вроде бы всё хорошо, ничего не случилось… Но меня не покидало какое-то странное чувство. Не то что бы тревоги, а будто я что-то делаю не так. Казалось, что если я прямо сейчас не займусь чем-то полезным, то непременно случится что-то ужасное. Но как я ни старалась заставить себя сосредоточиться на обучении, мысли не слушались… Чем сильнее я концентрировалась на том, что рассказывает мистер Шелл, тем дальше они улетали. Не получалось даже вспомнить то, что давно было пройдено, тем более запомнить новое…
— Так, ты видимо приболел. — серьёзно сказал учитель, касаясь моего лба. — Или переутомился. Ещё бы! Мы уже так долго в плавании. Я, пожалуй, поговорю с капитаном, пусть освободит тебя от дел хотя бы на завтра.
— Я прекрасно себя чувствую! — запротестовала я.
— Не спорь, Дар. Почему бы тебе не отдохнуть денёк, заняться чем-нибудь интересным. Только корабль не утопи…
С этими словами мистер Шелл отошел к борту, и некоторое время стоял неподвижно, вглядываясь в окружающую темноту. Корабль медленно скользил по черной воде. Взглянув на сосредоточенное лицо учителя, освещённое луной, я спросила:
— Думаете до завтра ветер не поднимется?
— Уверен в этом. — ответил учитель. — Не нравится мне эта погода… Только штиля нам не хватало.
Конечно, штиль, с нашим графиком, будет серьёзной проблемой. Но согласиться с мистером Шеллом относительно погоды я не могла. Ну не может она не нравиться! Тёплая летняя ночь, море гладкое, словно зеркало, а небо усыпано мириадами сверкающих звёзд и ни одно облачко не загораживает их. Мы будто плывём по космосу!
— Какой же ты ещё ребёнок, Дар… — пробормотал мистер Шелл, когда я поделилась с ним этим наблюдением. — «Плывём по космосу», надо же придумать…
Он никогда не смеялся над моими выдумками, но и не особо поощрял их. Однако сейчас в его голосе слышалось что-то новое. Любопытство? Восхищение? Как бы то ни было, я продолжила развивать мысль. А что, если космос — не что иное, как огромное море, и каждая звезда — маяк или сигнал бедствия, заблудившегося судна… А что, если космос — это другой мир, а горизонт — черта, этот мир отделяющая. И именно ночью, в полнолуние, эта невидимая черта исчезает, и заплутавшие корабли попадают в тот другой мир, но вернуться не могут…
— И тогда они превращаются в звёзды, застрявшие между мирами и обреченные вечно посылать сигналы бедствия. — заключила я.
Мистер Шелл смотрел на меня, с видом довольно заинтересованным и слегка удивлённым.
— Дар, ты прекрасно знаешь, что горизонта не существует. — осёк он меня. — А уплыть в космос никак не возможно. Если ты, конечно, не изобретёшь способ плыть вверх.
Я расстроенно вздохнула и перевела взгляд на несуществующий горизонт, стараясь понять, где кончается небо и начинается море. И тут, ярко вспыхнув на секунду, мелькнула падающая звезда, оставив за собой длинный серебристый дождь. Я в восторге замерла и тут же обернулась на мистера Шелла.
— Вы видели?! — воскликнула я.
— Да видел. — ответил он равнодушно.
— А вы знаете что это? — спросила я, хитро улыбаясь.
— У тебя, конечно есть собственная версия… — ответил мистер Шелл, слегка нахмурившись.
— Это слёзы Луны. — торжественно объявила я, радуясь что хоть чего-то из того что знаю я, не знает мой учитель. — Вы слышали когда-нибудь Легенду о Солнце и Луне?
Как и следовало ожидать, мистер Шелл её не слышал, чему я несказанно обрадовалась, и рассказала ему легенду, которую услышала когда-то от Тома.
Она любила ночь и холод,
Он дню дарил тепло и свет.
Она, таинственным покровом,
Ложила тени, он же нет.
Лучами яркими сверкая,
Он озарял всем жизни путь.
Она, в тумане мягком тая,
Брела на ощупь как-нибудь…
Он всеми силами пытался
Всех окружающих развлечь,
И ею тихо восхищался,
Гадая, как её привлечь.
Она же шума не любила,
Всегда задумчива, одна,
Но вместе с ним она забыла
Печаль и горе навсегда.
Он был горяч, силён и весел,
Она хрупка, скромна, тиха.
И вроде, не могли быть вместе,
Но слишком их любовь смела.
Тьма и свет, огонь и холод,
Необычен их дуэт
Вопреки любым законам,
Друг без друга жизни нет…
Но не дано было им вместе
Идти по этому пути,
Они не думали о мести,
Что ждёт их где-то впереди.
Не важно, почему им мстили,
То дело духов, высших сил,
Но их на веки разлучили,
Разбив их идеальный мир.
В часы заветные заката,
Иль на рассвете, на заре
Они вдвоём бывали рядом,
Но это было как во сне…
Вдали, в погоне друг за другом
Они томились день и ночь
Любя, борясь, идя по кругу…
И вечно ускользая прочь.
Так вечность долгая летела,
Но не слабела их любовь
И ярким пламенем горела,
Из пепла возрождаясь вновь.
— Вот поэтому, в темноте ночи, когда никто не видит, Луна украдкой плачет. — подытожила я. — А падающие звёзды — это её слёзы.
Мистер Шелл внимательно посмотрел на меня, а я на него. Я ждала, что он скажет что-нибудь про Легенду, но он молчал. И когда я сказала, что услышала её от Тома, он молчал, и даже когда мимо нас прошел часовой, он всё ещё прибывал в странной задумчивости. А потом вдруг спросил.
— А ты ещё стихи знаешь?
— Три года назад Анабет подарила мне книгу Шекспира. Кое-что я помню.
Лгут зеркала, — какой же я старик!
Я молодость твою делю с тобою.
Но если дни избороздят твои лик,
Я буду знать, что побежден судьбою.
Как в зеркало, глядясь в твои черты,
Я самому себе кажусь моложе.
Мне молодое сердце даришь ты,
И я тебе свое вручаю тоже.
Старайся же себя оберегать —
Не для себя: хранишь ты сердце друга.
А я готов, как любящая мать,
Беречь твое от горя и недуга.
Одна судьба у наших двух сердец:
Замрет мое — и твоему конец!
Шекспир. Сонет 22
— Стихи о любви вполне в духе Энн… — мистер Шелл слегка улыбнулся. — Хорошо, а сам ты не пробовал сочинять?
— Я… — тут я осеклась. Да, иногда, когда бывали свободные минуты, я понемногу пробовала зарифмовать, но редко писала что-то длинное и осмысленное. Обычно не больше четырёх строк, и те не несли особого значения. Поэтому я решила, что мистеру Шеллу не обязательно знать о подобном хобби. — Нет, не пробовал.
— Попробуй. Возможно, у тебя получится не так плохо, как ты ожидаешь.
Меньше всего мне сейчас хотелось обсуждать с кем-то свои увлечения, а мистер Шелл, похоже, понял, что я соврала. Но, на моё счастье, не стал больше ничего говорить, а коротко кивнул и отправил меня спать.
Глава 5:
http://proza.ru/2019/11/03/1702