Предполагаете, этот процесс инволюционный?

               

        Раньше, помнится,  вот  что  бывало.  К  примеру,  иногда  по  молодости  ты  случайно  улавливал  вдруг  на  себе  смелый,  этакий  заинтересованный,  и  чересчур  внимательный  взгляд  некоей  красивой  особы  женского  пола,  оглядывающий  тебя  вначале  с  «верха».  С  головы,  значит.  А  сразу  после - скользящий  еще  и  вниз,  обратно.  Но  оный  взор  спускался  уже  более  медленно,  оглядывая  тебя  более  детально.  И  с  некоторыми  остановками.  Но  иной  раз  чересчур  опытный  взгляд  её  как  бы  прощупывал  меня,  тебя  ли,  буквально  насквозь. Всего.  Прямо  «от  и  до».  Словно  рентген.
        Бывало,  помнится,  на  душе  даже  несколько  неуютно  становилось.  Слышали  выражение  «поистине  раздевающий  взгляд»?  Вот-вот!  Нередко  такой  он,  приблизительно,  и  был. Но  уж  зато  от  которого  плечи  твои  не  столь,  правда,  уж  и  могутные,  прямо  тут  же,  как  говорится,  сами  собой,  немедленно  распрямлялись, а  имеющаяся  позорная  студенческая  сутулость сразу  же  меняла  место  положения  в  пространстве,  неуклонно  выпячиваясь  до  разрешённой  Природой  максимальности  только  вперед!
        И  временно  весь  я,  или  ты,  напрягался  и  становился  типа  «грудь  колесом».  И  от  её чарующего  взгляда  я,  ты,  сразу  же  и  возгордившийся,  внутренне  ликовал,  радуясь  ему,  словно  ребенок!  Значит,  видать,  мы  ей  понравились,  и  поэтому  старались  «ловить  момент»,  и  «ковать  железо,  пока  оно  ещё  горячо»  без  излишних  сомнений  и  проволочек. 
        Но  сейчас  что-то  не  то…  После  ухода  «на  заслуженный  пенсион»,   ребятки, всё  уже  совсем-совсем  по-другому. И  видится,  и  деется - тоже…  Да-да, ибо я, ты  ли,  кто  таков  есть?  «Товарищ,  или  господин  пенсионер».  И  вот  что  я  сейчас  замечаю.  Этакий  коротенький  по  времени  взгляд  молоденькой  дамочки,  очень-очень  поверхностный,  скучноватый,  как  бы  скользнувший  по  мне,  всего-то  лишь  на  долю  секунды  иной  раз,  вроде  бы,  приостанавливается  на  скорбной, постной, изборожденной  глубокими  морщинами,  физии.  Да.  Видимо,  для  того,  чтобы  только  поздороваться.  Или  просто  небрежно  кивнуть,  дабы  не  обиделся  на  неё,  молоденькую  и  красивую,  этот  чуток  знакомый  ей  козел  старый. 
        А  далее  взор  дамы  безразлично,  махом,  спускается  вниз,  абсолютно  не  задерживаясь  ни  на  одной  детали  остального  моего  ли,  твоего  ли,  обрюзгшего  уже телесного  «хозяйства».  А  так  как  мне,  тебе  ли,  родной  мой,  давненько  за  шестьдесят,  и  поэтому  ты  от  цепкого взгляда  молодой  дамочки  с  чего-то  всё  равно  становишься  вдруг  смущенным.  Да.  Иногда  даже  и  краснеешь,  словно  некая  девочка.  Вроде  бы  ты  украл  чего…Ибо    грудь моя, твоя ли,  отнюдь  «не  колесом»,  а  вместо  него - живот «шАром».
        Ну,  и  в  чем  здесь  причина?  Отчего  же  ты  потупился,  старче?  Что?  Некие  сомнения  в  мужских  возможностях  появились,  коих,  помнится,  раньше-то ведь  и  в  помине  не  бывало?  И  они,  эти  гады  ползучие,  буквально  одолевают,  мучают,  и  изводят  тебя?  «Нет-нет!»  Воскликнешь  ты  в  душе.  «Что  вы!  Что  вы!  Увольте!»  Ведь  на  самом-то  деле  смущён  я,  или  ты,  вовсе  и  не  в  связи  с  грешной  мыслью  о  той  по  молодости прямо-таки  неодолимой  тяге  нас  к  иному,  прекрасному  полу  женскому. 
        Да.  Например,  к  той  даме,  которая  тогда,  давно,  неожиданно  свой  взор  на  потупившемся  лице  твоем  вдруг  останавливала… Но  теперь,  сейчас, вместо  тяги  к  ней  и  возникновения  былого  «хотения»,  у  тебя  в  связи  с  чем-то,  (скорее  всего,  наверное,  из-за  давящего  груза  годов?),  вдруг  одна  лишь  настороженность  и  непонятная  опаска появляется… И  не  только  к  её  равнодушному,  мимолётно  скользнувшему  по  тебе  взору, а  и  ко  всему  нас  окружающему.
        И  я,  ты  ли,  вдруг  говоришь  себе.  Мол,  подожди. А  ну-ка,  стой!  И  ты  тормозишь,  и  прикидываешь.  Это,  мол,  почему  же  и  с  какой  стати  молодая  дамочка  на  одном,  ранее  очень  даже «интересном»  месте,  вроде  бы,  на  долю  секунды  взгляд  свой  вдруг  приостановила?!  Но  в  честь  чего?  А,  может  быть,  конец  новенькой,  только  что  купленной  дорогой  ярко-синей  рубашки  из  не  застёгнутой  по  забывчивости  ширинки   моей,  твоей  ли,  опять,  блин,  наружу  высунулся?!  Ведь  из-за  чрезвычайной  жёсткости  прочного  материала  рубашки,  острый  конец  её  снова  вполне  запросто  может  «оттуда»,  из  штанов,  настоящим  колом  торчать?!  Так  как  подобное  уже  неоднократно  регистрировалось  не  только  моей  женой,  а  и  совершенно  незнакомыми  российскими  гражданами!
        А  может  случиться  и  другое.  Могла  же  штанина  брюк  у  ширинки    порваться,  или  чем-нибудь  ярким  испачкаться?  Конечно!  Ещё  как  могла!  Словом,  я  ли,  ты  ли,  в  один  краткий  миг  успеваем  мы  смущённо  передумать  обо  всём.  Но только  вот  почему-то  вообще  нету  мыслей  о  когда-то  самом  главном  для  тебя  во  времена  дикой  молодости… Ну,  да.  Речь  о  тех  обязательных  в  те  времена  греховных  мыслишках… А  потому  что  ты  этому  уже  и  сам  противишься.  Мол,  нет,  нет  уже  тех  дум  у  тебя,  существа,  пола  по  некоторым  внешним  признакам  пока  еще  и  мужского … но давно не удовлетворяющего  ни  себя,  ни  половинку…
        Да-да.  К сожалению,  произошли  у  тебя,  видать,  самые,  что  ни  на  есть, необратимые  инволюционные  процессы,  превращающие  мужиков  в  неких  практически  бесполых  существ… СпрОсите,  конечно,  хорошо  это,  или  плохо?  Сложно  сказать.  Но,  получается,  что  так,  наверное,  нужно  Природе. И  сие  дано,  быть  может,  для  того,  чтобы  сынам  Адама  не  так  страшен  был  их  довольно-таки  скорый  уже  «уход»  в  обязательное  для  всех  смертных  небытие  «туда»,  в  тайное  и  загадочное  запредельное…
        Хотелось бы, конечно, чтобы «уход»  не совсем  окончательным  был,  а  временным… И  автору  думается,  и  он  надеется,  что,  вероятнее  всего,  так  оно  и  есть.   И  быть  это  должно.  Ведь  мы,  люди,  давно  знаем,  что «надежда-то  всегда  умирает  последней»!  К  тому  же,  и  в  самой  главной  христианской  Книге  Книг,  то  есть,  в  ней,  в  Библии,  написаны  в  какой-то  степени  обнадеживающие  слова  для  всех  людей,  обречённых  на  неминуемую  смерть.  Что  ведь  «не  совсем  мы  умрем,  но  изменимся»…
        И  по  ходу  дела,  господа  читатели,  разрешите  анекдот  советских  времен  напомнить.  Человек  собирается  в  партию  вступить.  Да,  в  КПСС.  Как  и  друзья  его  близкие,  давным-давно  уже  примерные  коммунисты.  И ему,  будущему  кандидату  в  члены  партии  зачитывают,  знакомят,  что  же  истинному  коммунисту  ни  в  коем  случае  делать  не  рекомендуется.  Что  ему  совершать  НЕЛЬЗЯ.  И  даже  ни  в  коем  случае!  И  новый  кандидат  в  партию, услышавший  рекомендованные  «нельзя»,  попросту  тупеет  от  неприкрытого  удивления,  а  ещё  более - от  животного  страха.
        А  всё  оттого,  что  не  разрешается  товарищу  практически  ничего!  Ни  пить  спиртное,  ни  курить,  ни  ходить  налево  от  жены, не  воровать,  и  так  далее,  и  тому  подобное.  Словом,  почти  что  ничего  нельзя  ему… А  затем,  так  сказать,  в  заключение,  как  бы  специально  для  окончательного  «вышибания  духа»,  ставят  перед  вступающим  на  коммунистическую  стезю  кандидату в члены  КПСС  самый  наиважнейший  вопрос  ребром. 
        Мол,  а  ответь-ка  товарищ  кандидат,  как  на  духу.  А  если  однажды  твоей  родной  партии  очень  потребуется,  то  отдашь  ли  ты  жизнь  свою  за неё, любимую? И вдруг на  удивление  собравшихся,  видимо,  необычайно  «вдохновлённый»  услышанными  «нельзя»,  будущий  коммунист  внезапно необыкновенно легко и свободно вздохнув, с блаженной тупой улыбкой  этак  смело  ответствует  рекомендующим  его  коммунистам.
        «Да,  что  за  вопрос,  товарищи  мои  дорогие?!  Ну,  конечно,  отдам  я  её,  жизнёшку  эту  свою!  И  Вы,  коммунисты,  нисколько  в  том  даже  и  не  сомневайтесь!  Собственно говоря,  а  на  хрен  мне  она  сподобилась,  жизнь  такая?!  Для  чего  мне  нужна  подобная  жизнь  собачья  с  этими  вашими  бесчисленными  противоестественными  «нельзя»?!  Скажете,  не  прав  я  разве  в  чем-то?  А?  И  отчего, почему  вы,  люди  партийные,  сейчас  вдруг  все  замолчали?».  Словом,  не  приняли  его,  разумеется,  но  кое-что,  вне  всяких  сомнений,  ему  точно  дать  «пообещали»… А  как  же…  Власть  же  ведь.  Никак  нельзя  ей  существовать  без  каких-нибудь  угроз-обещаний…