Эту историю я слышал много раз в артистических кругах, и каждый раз она обрастала новыми пикантными подробностями, фантастическими и юмористическими деталями, всё дальше прятающих её глубокую суть и превращающие её в ещё один банальный кулуарный анекдот. Так уж получилось, что эта история уж очень запала мне в душу, хотя бы потому, что я был её невольным участником. Поскольку я знаю реальную ситуацию во всех деталях, я позволю себе рассказать её, изменив только имена и место действия.
Итак, один драматический театр решился на соперничество со столичным постановкой «Ивана Грозного». Атмосфера в театре была накалена. Все и всё было направлено на создание шедевра. Были задействованы лучшие из лучших даже в массовках. Мизансцены переделывались по многу раз. Главный режисер почти не спал и хмуро пыхтел в трубку, обговаривая каждую реплику и движение артистов. Многомесячная работа подходила к концу и спектакль складывался удачно. Кроме последнего акта, в котором нищий у церкви говорит свою обвинительную репризу Ивану Грозному, а « народ безмолствует».
После многих дебатов роль нищего дали Виктору, необыкновенно талантливому, очень молодому и красивому актёру, играющего до этого героев любовников. Как ни гримировали актёра, «его интеллигентная сущность высовывалась из всех прорех», как язвили за спиной. Роль не получалась. Нехватало какой-то детали, но никто не знал какой. Назревала катастрофа. Расстроенный Виктор делился со мной своим горем, обвиняя себя в полной бездарности.
– Разве я не похож на нищего, урода, юродивого, психа! - говорил он, возбужденно размахивая лохмотьями «нищего» . - Ты похож на старого любовника в отставке, - не удержался я . - Ты хоть раз юродивого или психа видел? Пойдем со мной в госпиталь, я тебе покажу парочку. – Пойдём, - неожиданно согласился Виктор. Артисты – народ впечатлительный, и я уже пожалел о своей глупой идее. Виктор шел по коридору рядом со мной, сжавшись, нахохлившись, как будто ожидая, что кто-то из больных вдруг бросится на него. Он всё время оглядывался и в кого-то всматривался. видимо, в поисках образа. К моему удивлению, шизофреники, депрессивные и наркоманы его не привлекли. Вдруг, он остановился перед больным с эпилепсией и болезнью Паркинсона, который стоял у двери в столовую. В руке его была кружка, которая дрожала, расплескивая чай. Виктор замер, вцепившись взглядом в больного и впитывая каждую деталь. - Вот он, мой образ, - прошептал он.
- Слушай, док,- попросил он меня на следующий день, - будь другом, пойдём со мной. Я хочу пойти в церковь у кладбища и сыграть нищего паркинсоника. Помотри, получается ли правдоподобно. Я неохотно согласился пойти, поскольку сам ввязался в эту историю, да и обстановка вокруг Виктора становилась вулканической. Поддержать парня надо бы перед скандалом... Сыграл Виктор больного очень здорово и даже я на секунду подумал, не случилось ли с ним от стресса что-то вроде инсульта..... Проблема случилась. Но не с Виктором, а с его кружкой. Оказалось, что за пару часов он набрал мелочи с недельную зарплату!
Восхитившись удачной находкой образа и верой в себя, он даже не обратил внимания на полную кружку денег, вывалив её на стол в своей «уборной». Он ходил к церкви каждый день ещё целую неделю, отрабатывая каждую деталь, и всё больше входил в образ. И, между прочим, всегда возвращался с полной кружкой. Спектакль шёл на ура. Полный бенефис, и, когда в последней мизансцене Виктор выкрикивал свою репризу с протянутой трясущейся рукой и скрюченным телом паркинсоника, публика впадала в экстаз.
Спектакль шёл пятьдесят раз. Никто не знал, что Виктор, вдруг поняв, что он нашёл золотую жилу, продолжал ходить к церкви. Деньги, увы, притягивают, иногда сильнее искусства... Жить с протянутой рукой оказалось легче и приятней...
Так бы всё и шло, если бы театр не решил вернуться к своему проверенному репертуару. И к своему проверенному, а теперь и знаменитому, герою любовнику. Вот тут-то и судьба потребовала плату за легкую жизнь – знаменитая паркинсоническая трясучка не проходила, как ни старался Виктор теперь её успокоить.
Мы все знаем как велико искусство артистического перевоплощения! Мы восхищаемся многими артистами, которые в течении минут перевоплощаются в разные личности и мы верим в реальность каждой из них. Мы знаем массу примеров, когда вера, внушение и самовнушение вызывает почти любые изменения в теле. В психиатрии мы с увлечением читаем о странных людях, вмещающих в себе несколько личностей одновременно (multiple personalities). Голова, кажется, и в правду полная госпожа тела. Голова приказывает, - тело отвечает: «есть»!
Ну и хорошо, ведь так и должно быть -человеческий мозг – вершина природы, не так ли? Однако, не все знают, что природа устроила небольшой подвох. Во первых, иногда голова приказывает не самое умное. Недаром говорят «дурная голова ногам (и всему другому) покоя не дает». А во- вторых, почему -то для мозга приказать телу плохое (болей, ран, болезней и даже смерти), легче, чем вызвать что-то хорошее, например, восстановление функций и полезную привычку. Мозг, конечно, господин телу. Но только до поры, до времени. Наступает момент, когда тело говорит голове: поигралась и хватит. Власть переменилась! Теперь тело командует головой! Не отнимешь ты теперь, голова, тобой же вызванные гипертонию, рвоты для похудания или приступы трясучки. Пусть эти привычки плохие, но они уже мои!- Они вошли в меня и стали мой сутью... Не отдам!!
Или Виктор так вжился в образ или образ так вжился в него, но теперь бывший герой-любовник был тяжело больным паркинсоником, который пыжился выглядеть здоровым. Искусство всесильно! Тело артиста послушно изменилось по приказу его таланта. Хотел стать «настоящим» нищим – вот и стал им. Только настоящий нищий это не тот, у которого не было денег, а тот, кто потерял себя... Мефистофель вечен... Виктор нашёл славу и денег, но потерял себя - свой талант.... Театр опять был в шоке и второй раз стоял на грани катастрофы...
Конец этой истории в реальной жизни, как и в театральных постановках, закончился благополучно. Виктор, в конечном счёте, полностью вылечился и возвратился в театр. Только он больше не играл нищих и обходил церкви стороной. О том, как Виктор вылечился – уже отдельная история, доказывающая великую силу другого искусства – искусства медицины.