Мы брели по шпалам к деревне Волыны от железнодорожного моста через Утку Демидову. С насыпи Западно-Уральской ветки была видна её старица, затянутая тиной. (Такие рукава называют словом "курья").
За ней поблёскивала основная стремнина реки. Слева над железной дорогой шумел сосновый бор. Кое-где из земли выпирали камни, вершины которых украсил беломошник.
Рельсы лентою уходили вдаль, проложенные по склону увала, круто обрывающегося к старице Утки. Здесь весьма живописное место с перепадом высот. Одно удовольствие глядеть, как с одной стороны, петляет и обходит островки Уточка-река, и с другой стороны шумят высокие сосны, карабкаясь по логам.
Рыжее зеркало реки,
И сиреневые шапочки урёмы,
Бесконечный частокол тайги,
Телефонной линии истома.
У деревни - тихая вода.
Опустела - утки улетели.
Скоро снег украсит провода,
И завоют долгие метели.
Царица Осень к середине сентября полностью вступила в свои права. Она нарядила берёзы и лиственницы в золотую парчу, а осинам выдала алые и коралловые платья.
Кусты прибрежной урёмы светились сиреневыми фонариками с багряными отсветами волчеягодника. Стоячая вода с тиной приобрела цвет какао или кофе с молоком.
"Живописцы, окуните свои кисти!" – так и хочется сказать словами Окуджавы.
Через километр под нами раскинулась нижняя часть деревни. Рядом горели на вечернем солнце пронзительно рыжим светом заросли осоки и камыша. Особый контраст на фоне кофейной гущи привносили пограничные огородные участки с аккуратно подстриженной зелёной травой.
Буйные заросли отступали перед неуёмной энергией дачников и садоводов, стремящихся к красоте. С высоты полотна деревня казалась игрушечной.
Пожелтела трава, покосились столбы.
Небо плавает в кофейной гуще.
Музыку осени слушаешь ты.
И нет музыки лучше.
Бор закончился, плавно перейдя в облысевший большущий холм, на котором изредка росли берёзы и молодняк сосен. Каждый раз, когда возвращались с реки Чусовой к остановке поезда у Волынов, мы смотрели на одно и то же зрелище.
Сначала из-за горы раздавалось пыхтение и стук колёс. Потом появлялся маленький поезд с одним-двумя вагончиками, ведомый локомотивом.
Железная дорога петляет вдоль хребтов.
Грохочет поезд над крышами домов.
За косогором блазнится синегорье,
Просторно, небо плещется на взморье.
Состав пролетал по склону, затем через ещё один мост, соединяющий Верхние и Нижние Волыны. После моста он поворачивал по дуге и нёсся прямо на нас, стремительно увеличиваясь в размерах.
Танюша заметила, что такой же эффект использовали изобретатели синематографа братья Люмьер в премьерном фильме "Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота".
Эффект действует до сих пор!
И каждый раз Танюша хотела погулять по этому волшебному косогору. Несколько лет подряд мы собирались туда залезть. Но как-то было не по пути. Сделав привал над рекой, мы переглянулись. Может, всё-таки мечты сбываются?
Чего бы прямо сейчас не взобраться на косогор? И мы полезли почти по отвесной стене, цепляясь за кустарники. Уклон пришлось брать на четвереньках, лезть по-медвежьи, не снимая рюкзаки.
Уф! Зато какая красота, какие виды!
С вершины крутобокого холма деревню видно, как на ладони. Поблёскивает лужами дорога. Рядышком речка Утица вьётся змеёй. Недолго ей бежать до матушки Чусовой осталось. На горизонте вздымаются увалы хребтов - за ними долина реки Сылвы.
Сквозь позолоту белоствольных красавиц и лимонные шубки листвянок проступают могучие остроконечные конусы елей и пихт. Они сливаются в одно, шумящее море – море тайги. Ощущение, что Великая Парма ненадолго уступила людям местечко – пусть поживут.
Блёстки павшего золота,
Облака качаются в просини.
Мы - машинисты поезда,
Мчащегося к Осени.
Парма ненадолго отступила.
Лимонный куст, за ним багряный,
Мост через речку,
Картина эта глазу мила.
До горизонта - царство елей!
Мы к золотой поре успели.
И старинная деревня Волынкина живёт уже четвёртый век. Чего только она за это время не видела - скиты старообрядцев и тайные соляные тракты, работы в железных заводах и рудниках, извоз к чусовским пристаням, белые и красные бронепоезда, ударные пятилетки и поселение вольных художников.
Ныне старожилов в деревне осталось немного. Дачники строят новые дома и возделывают огороды вдоль улицы Сталина.
Мне-то старые дома интересней – посмотреть, как рублены, какие наличники на окнах. Один новый дом, правда, тоже заинтриговал. Двухэтажный деревянный сруб отсылает к элементам архитектуры боярских домов времён Петра I.
Маленькие окна-бойницы с простеньким причельем напоминают первозданные окошки известной "избы бабы Кати". На воротах – чугунные петли, железные полосы и ручки "под старину". Тут же резной профиль Отца народов, улица Сталина всё же. Ни дать, ни взять опричники.
Представь себе, по этим шпалам
Когда-то грохотали бронепоезда,
И век прошёл, как не бывало.
Теперь под косогором тишина.
В осенних красках замерла природа.
Пусть постоит подольше красота
И сполохи огней до небосвода…
После подъёма мы уселись отдышаться под огромной и раскидистой Царь-Берёзой. Эта трёхствольная краса - гордость Косогора. Ветер разгонял облака, голубой лазурью окрасился чистый небосклон.
Изумрудными шапками елей высился кладбищенский перелесок. Густая трава выглядела малахитовой. Среди неё был бурый островок, в котором белой ватой поник иван-чай.
Полюшко-поле!
Здесь я прилягу. Трава-мурава
Как перина, мягка.
Тенью бегут по земле облака.
Что нужно для того, чтобы гулять в высокой траве?
Нужно сделать хороший, медвежий промяв!
Этим я и занялся, попутно высматривая ракурсы для съёмки. У нашей старой берёзы нашлись симпатичные сестрички. За ними холм разрезала глубокая ложбина, в которой просматривались избы и дачные домики, тонкая лента железных путей над длинной-предлинной улицей Сталина.
Через сотню метров в поле зрения появился мост над просёлочной дорогой, а за ним новые дали, холмы и поля. Красота!
Не зря мы карабкались на его величество Косогор. Это того стоило. Ходить над деревнями и над мостами, и смотреть на мир с высоты птичьего полёта - что-то новое! Примерно с такой же высоты обычно открывается вид на Чусовую с больших бойцов.
Отбушевало море иван-чая,
Седую вату треплет ветер.
Над молодыми соснами взлетая,
Играют облака как дети.
До обратного поезда к станции Кузино оставалось полчаса, и мы принялись спускаться. Всегда надо хорошо подумать, когда теряешь высоту – не придётся ли потом подниматься?
У задворок Верхних Волынов подходящих проходов к улице Малышева не нашлось. Нам пришлось идти вдоль оград по кромке увала, рискуя свалиться в крапиву. По пути нам попался шикарный куст покрасневшего боярышника, богато увешанного ягодами.
Их цвет и вкус запомнился с той поры, когда я пошёл в первый класс. Рядом со школой росли такие же кусты. Любопытные первоклашки ели ягоды пригоршнями, пытаясь пережевать во рту комок боярышниковой каши.
Сентябрь всегда будет говорить про "школьные годы чудесные".
Этот месяц приносит ностальгию – по лету, по ушедшему времени. Наверное, потому так грустно выглядят провисшие провода на перекосившихся деревянных столбах?
Три сестры, три берёзки
На косогоре стоят.
А на Шалинском тракте
Машины гудят-гудят.
На Чусовую летят облака,
И молчат провисшие провода.
Невольно разгоняясь на спуске, мы вышли на глиссаду. Идём на снижение и гасим скорость, выпускаем тормозные парашюты (у кого они есть). Посадка с косогора прошла успешно.
Мы вернулись на рельсы Западно-Уральской ветки. Деревня опять кажется игрушечной, а косогор - маленьким, с небольшой травкой!
Я не пойду к мосту,
А полечу!
Буду бродить в волнах иван-чая.
Я - вольный бродяга,
Я так хочу.
Вот и мост. Мы проходим под ним к потемневшим от времени домам с яркими осенними палисадниками. В чусовской деревне Волынкиной завершилось наше путешествие в Золотую осень.
Недавно вспоминал тот поход и понял, что есть одна хорошая песня про наш Косогор:
Сидя на красивом холме
Я часто вижу сны,
И вот что кажется мне -
Что дело не в деньгах,
И не в количестве женщин,
И не в старом фольклоре,
И не в Новой Волне.
Но мы идем вслепую в странных местах,
И все, что есть у нас -
Это радость и страх.
Страх, что мы
Хуже, чем можем,
И радость того,
Что все в надежных руках!
И в каждом сне
Я никак не могу отказаться,
И куда-то бегу,
Но когда я проснусь,
Я надеюсь,
Ты будешь со мной...
(Б.Г., группа "Аквариум")