Русская История
Предисловие
Русская пророческая мысль проявилась наглядно в 20-30-е годы там в России, где та революционная большевистская властная дегенеративная публика просто не смогла ее распознать. Самиздат диссидентов в 60-е годы дал Нам с Вами Булгакова с его пророческим мировоззренческим романом «Мастер и Маргарита». И сегодня пришло время постепенного осознания великих мыслей этого духовидца.
Писатель Михаил Булгаков воспринимался советской интеллигентской общественностью 60-90-х годов как то примитивно глуповато, как литературный сказочно-фантастический эпатажный дьяволопоклонник. Но та первая публикация романа, хотя он публиковался с идеологической «правкой» Симонова и К, дала главный импульс интереса к русским пророчествам мысли Михаила Булгакова. Роман «Мастер и Маргарита», а затем повесть «Собачье сердце» возбудили к его произведениям неподдельный массовый интерес. «Серьезные» писатели «русские патриоты», тогда уже погрузившиеся в идею всеобщего православного воцерковления и контактировавшие с клиром РПЦ МП, легко скопом приняли от священничества Церкви религиозную точку зрения на творчество писателя – писатель Булгаков это сатанист, дьяволопоклонник.
А я сразу же после знакомства с романом Булгакова начал интересоваться реакцией на него разных читателей и быстро понял, что подавляющее большинство читателей воспринимают роман, просто как занятную беллетристику да и только. А то, что Булгаков закономерная глыба, утес русского писательского творчества начала XX века, после его культурного пред «серебренного» и «серебренного» примитивизма, на этот счет сомнений у меня не возникало. Сама потаенная глубина прозрений писательства Михаила Булгакова давала возможность постепенного достаточно массового постижения его русских расовых пророчеств. В романе властно притягивали к себе диалоги Иешуа с Пилатом, и я явственно почувствовал, что это один из скрытых великих смыслов романа. Но именно эти сцены дали роману и самому Михаилу Булгакову церковное и интеллигентско-писательское клеймо сатанизма, распространившееся на все творчество писателя.
Здесь вещий замысел романа и всего творчества Булгакова многоплановый и дает многообразную духовную пищу для расовых раздумий.
Так диалог-допрос Иешуа Пилатом это следственные действия. Но имперские власти в провинциях (Пилат) следствие проводили лишь в отношении преступников посягавших на жизнестойкость самой Империи. Иешуа таковым преступником, по отношению к Риму, не являлся. Иначе проводил бы все следствие не Синедреон, а Рим и приговор выносил бы сам Пилат без всякого участия Синедреона, его Первосвященника Каиафы и Ханнаны. В ином же случае проводил следствие и выносил приговор сам Синедреон, а Пилат, только лишь как верховная власть Рима, утверждал приговор, и не проводил дополнительное следствие.
Но главное здесь показана социальная личность Иешуа Га-Ноцри. Он по всем обстоятельствам рождения автоматически попадал в категорию «мамзер», вечный отверженный ("непорочное" зачатие не могло быть принято еврейской народной средой, как рождение ребенка без участия законного супруга, мужчины), рожденный вне четко обусловленных правоверных еврейских традиций. Такие люди, «мамзеры», дегенераты по русски, в народном восприятии также могут обладать разными Божественными Дарами («божественными» талантами по современному материалистическому социальному сатанизму В.М.). Но ни Сенедрион, ни Имперский Рим никогда бы не допустили в своей общественной Среде массового публичного прославления любого нечистого дара, иначе он заражал бы своими нечистыми миазмами сам еврейский народ. Тогда совершенно непонятным становится ветхозаветное описание финального въезда Исуса в Иерусалим перед Тайной Вечерей, где массы еврейского народа устилали ему пророческий путь пальмовыми ветвями. Это нечистое почитание, бесовщину, сразу бы моментально и в первую очередь, пресек бы сам Синедреон, или же обратился за помощью к консулу Рима. Да и по мистической памяти евреев Исуса судил Синдереон в доме Каиафы, где было ритуальное глубокое подземелье, куда веревкой опускали и поднимали для суда подобного подсудимого.
Почитание в среде верующего еврейского народа пророчеств и поучений «мамзера», просто анахронизм, или же историческая провокация от какой то иной политической секты тайных еретиков. И уж совсем оскорбительной, как для верующего еврея, так и для самих традиций еврейского народа, является символика секты иудохристианства, этой очевидно оскорбительной ереси: – «Исус Христос Царь Иудейский».
Это сразу наводит на закономерную мысль, что Ветхий Завет иудохристианства, как и вся его масоретская Библия, и Библейские тексты самого классического Иудаизма рознятся, именно, по неведомой Нам с Вами Сути. Ну, в этих проблемах, я все же не великий специалист, пусть в них разбирается и в первую очередь сам еврейский народ. Тем более что в самом Израиле не очень то в общественной жизни почитают сегодняшних ортодоксов, по слухам, их где то десятая часть населения страны.
В то страшное террористическое время 20-30-х годов, когда жизнь и достойное общественное положение человека было понятием относительным, и когда дьявольская террористическая революционная пропаганда «построения социализма» выискивала свои жертвы «несогласных с линией партии», Михаил Булгаков давал Нам с Вами вечные великоруские прозрения.
Вселенская Доброта («мировых религий В.М.), даже от обладающего безнациональным космополитическим Божественным Даром Иешуа, но пребывающего в человеческом обличие в таком социальном обществе, в конечном итоге, будучи безнационально-типологической, закономерно порождает вселенское Зло. Что и демонстрируется в реальном образе определения судьбы Исуса доведенной до сумасщедствия толпы еврейского народа, превращенных интердикционной пропагандой Зла в воинствующую еврейскую чернь – «Распни его, распни». И здесь же, что абсолютно логично и закономерно, все это совершается вкупе с материалистической дубиной железного римского имперского самодавлеющего догмата Права от Пилата Понтийского, инорасового для самого еврейского народа.
Там в подобной космополитической Среде материалистической ненависти нет носителей созидательного деятельного природного расового, наглядно показательного, имперского Добра, а бездеятельное интернациональное, безрасовое Добро Иешуа (как гармоника будущих, современных Нам с Вами, социальных теорий миражей, «измов» В.М.) неминуемо порождает, в конечном итоге, террористическое космополитическое вселенское Зло.
Жизненно безплоден в романе Мастер, ищущий «вселенской Правды» в космополитическом тупике лжеистин зарождения «мировой религии». Безплодна его надежда на духовную поддержку материалистической женской любви Маргариты, та по первому же зову «нечистого» вихрем устремляется на Бал Сатаны. Нет духовных сил, противостоять обольстительной пропаганде инорасового «добра» у расового Имперского Столпа Закона Рима, Пилата Понтийского. Рим, вышедший за свои расовые границы Ойкумены, в Иудею, закономерно начинает терпеть крах в своих, инорасовых, чуждых для ее провинций, римских имперских начинаниях.
В конечном итоге, Булгаков пророчески опосредованно показывает, что нет достаточных жизненных центростремительных сил и у самой современной ему России, в ее лжеоблике «ссср», как вселенского интернационального «добра» будущего для «сссрских» народов. Как и нет государственного «удерживающего» стержня в самой сатанистской красной лжеимперии, «ссср».
Эта порабощенная революционными изуверами несчастная Россия 30-х годов, уже интердикционно, незримо, живет управляемыми хорами рабского русского народа, принудительно поет все те же сатанистские «песни швондера», в революционных вариантах. И сам Русский Народ, истекая кровью и слезами, под сатанистское щелканье «сссрского» идеологического рабовладельческого бича, безвозвратно рушит свою Среду Обитания, Русскую Землю.
Михаил Булгаков один из великих эпических творцов XX века. К нему в Русском Мiре, по подобному дару, примыкают лишь Олег Куваев в прозе, да поэт Павел Васильев, да творческим великоруским Духом художник Константин Великорос (Васильев). Здесь же в этой великой когорте и поэтический великоруский дар Николая Клюева, который поет скорбный русский эпический напев тех лет, о гибели Русской Земли от революционного космополитического сатанизма. Поет в своем вещем плаче «Песня Гамаюна»: -
К нам вести горькие пришли,
Что зыбь Арала в мертвой тине,
Что редки аисты на Украине,
Моздокские не звонки ковыли,
И в светлой Саровской пустыне
Скрипят подземные рули!
Нам тучи вести занесли,
Что Волга синяя мелеет,
И жгут по Керженцу злодеи
Зеленохвойные кремли,
Что нивы суздальские, тлея,
Родят лишайник да комли!
О Господи, кому угоден
Моих ресниц улов зловещий?
То беломорский смерть-канал,
Его Акимушка копал,
С Ветлуги Пров, да тетка Фекла,
Великороссия промокла
Под красным ливнем до костей
И слезы скрыла от людей,
То памятник великой боли,
Метла небесная за грех
Тому, кто, выпив сладкий мех
С напитком дедовским стоялым,
Не восхотел в бору опалом,
В напетой, кондовой избе
Баюкать солнце по судьбе,
По доле и по крестной страже...
Коломна светлая, сестру Рязань обняв,
В заплаканной Оке босые ноги мочит,
Закат волос в крови и выколоты очи,
Им нет поводыря, родного крова нет!
Касимов с Муромом, где гордый минарет
Затмил сияньем крест, вопят в падучей муке
И к Волге-матери протягивают руки.
Но косы разметав и груди-Жигули,
Под саваном песков, что бесы намели,
Уснула русских рек колдующая пряха, —
Ржет ветер, что Иртыш, великий Енисей,
Стучатся в океан, как нищий у дверей:
«Впусти нас, дедушка, напой и накорми,
Мы пасмурны от бед, изранены плетьми,
И с плеч береговых посняты соболя!»
Как в стужу водопад, плачь, русская земля,
Плачь, русская земля, потопом —
Увы, жемчужный каравай
Похитил бес с хвостом коровьим,
Чтобы похлебкою из крови
Царьградские удобрить зерна!
Скрипит иудина осина
И плещет вороном зобатым,
Доволен лакомством богатым,
О ржавый череп чистя нос,
Он трубит в темь: колхоз, колхоз!
И подвязав воловий хвост,
На верезг мерзостный свирели
Повылез черт из адской щели —
И песню позабыл народ,
Как молодость, как цвет калины...
Под скрип иудиной осины
Сидит на гноище Москва,
Неутешимая вдова,
Нет русских городов-невест…
Вот и главный антигерой повести Булгакова «Собачье сердце», и это не паразитический плебей Шариков, а его «научный» создатель профессор Преображенский. Тот в плену сатанистской идеи экспериментальных хирургических опытов над человеческой природой творит незримое Зло. А повседневно, своим врачебным «научным» сатанизмом, щедро оплачиваемым выжившими из ума «пациентами», их «омолаживает».
Он зарабатывает свои «иудины серебренники» материалистическим безрасово-космополитическим предательством благородных аристократических методов целительства Аристотеля, Авицены, Цельса и Парацельса, медицины и самой клятвы Гиппократа, превращает целительство человека в поле экспериментов над божественной человеческой природой.
Именно поэтому профессор Преображенский (фамилия, как сатанистская кличка, этого псевдорусского переветыша В.М.), как «духовно близкий» к этим революционным варварам, хотя внешне намного выше культурно своих покровителей, легко и сразу становиться союзником и верным врачебным слугой у узурпаторов власти в насилуемой ими России.
Материалистический уровень безрасовых границ нравственности равняет их, профессора Преображенского, в его миражах безпредельного «всесилия науки», Мировых Глобалистов, Ростовщиков и их слуг мировых революционеров, в сущей тщете миражей-надежд создания этими «преображенскими» элексира «вечной (паразитической В.М.) молодости жизни».
По сокровенным замыслам Мировых Глобалистов, Ростовщиков их лелеемая идеологически материалистическая «наука безпредельных возможностей», должна в итоге обязательно создать элексир безсмертия для избранных. Ее «научным» авангардом они видят именно обладателей цивилизационного лоска, безпринципных «профессоров Преображенских», кои порождают своей «научной экспериментальной» деятельностью им на потребу нужное количество Шариковых, с управляемым «интеллектом». И не только операционных фантомов, но и с иной стороны иных интердикционно-пропагандистски реальных. Они, эти Шариковы, создания «преображенских» и слуги «швондеров», неминуемо начинают петь чужие террористические «песни вселенского разрушения мира социальным переустройством» интердикционным революционным хором.
Но Мы с Вами живы и живем народным лозунгом: -
«Русь была, есть и будет. Все ложное и искажающее ее подлинное лицо может быть пусть затянувшимся, пусть трагическим, но только эпизодом в Русской Истории нашего Русского Народа, Творца Великой расовой Мировой Русской Типологической Культуры».
Трагическая Веха в Истории Руси спор между великоруским «нестяжательным расовым Духом, Сутью Русской Веры и стяжательным духом иудохристианства начала XVI века. Формально это был имущественный спор о монастырских селах, но это только смысловая поверхность, а подлинная борьба происходила в глубинах природных Великоруского расового Духа и космополитическо паразитических безрасовых либерально-разрушительных социальных смыслов. Спор шел о самих Началах, Основах и пределах Эстетики природной Русской Жизни, о типологии применения ее Деятельных Сил.
Здесь в непримиримой расовой борьбе сталкивались два расовых мировоззренческих духовных природных смысла, два расовых мистических идеала. Один из них природный великоруский и иной социально-паразитический иудохазарско-либеральный, и, в конечном счете, противостоят два жизненных смысла – смысл Русской Правды, смысл природный великоруский, имперский типологический нестяжательный, и кривда стяжательства, кривда мстительного «торгашеского» духа, «спящего» паразитически в народном теле Русской Империи. Оно изначально безсозидательно-бездеятельно и способно лишь паразитически высасывать жизненные соки из самого тела русского народа и недр Русской Земли, политой многовековым потом и кровью всех Наших с Вами, Великих Предков.
Ту же непримиримую борьбу против искажений Русской Истории вели совокупно русский государственный деятель и основатель современного метода изследования социально-исторических событий В.Н. Татищев и разносторонний изследователь и социолог М.В. Ломоносов. Если Василий Никитич Татищев писал свою историю государства, то Михаил Васильевич Ломоносов пропагандировал ее и публично. В 1749 — 1750 годах он выступил против исторических взглядов Миллера и Байера, а также против «норманнской теории» становления России. Около 1751 года Ломоносов приступил к работе над «Древней российской историей». Он писал: - «Каких гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях такая допущенная в них скотина!». Фраза адресована Шлецеру, который и «создавал» российскую «историю».
Ломоносова поддержали многие русские ученые. Смысл и цель их жалобы совершенно ясны — превращение Академии Наук в русскую НЕ ТОЛЬКО ПО НАЗВАНИЮ. Во главе комиссии, созданной Сенатом для расследования обвинений, оказался князь Юсупов. Миллер утверждал: «господин адъюнкт Ломоносов был одним из тех, кто подавал жалобу на г-на советника Шумахера и вызвал тем назначение следственной комиссии». Комиссия увидела в выступлении Мартова, Горлицкого, Грекова, Шишкарева, Носова, Полякова, Коврина, Лебедева и других «бунт черни», поднявшейся против начальства». Решение комиссии было поистине чудовищным: Шумахера и Тауберта наградить, ГОРЛИЦКОГО КАЗНИТЬ, ГРЕКОВА, ПОЛЯКОВА, НОСОВА ЖЕСТОКО НАКАЗАТЬ ПЛЕТЬМИ И СОСЛАТЬ В СИБИРЬ, ПОПОВА, ШИШКАРЕВА И ДРУГИХ ОСТАВИТЬ ПОД АРЕСТОМ ДО РЕШЕНИЯ ДЕЛА БУДУЩИМ ПРЕЗИДЕНТОМ АКАДЕМИИ.
Синод русской православной христианской церкви обвинил великого русского ученого, а архимандрит Сеченов требовал сожжения ученого!
Комиссия заявила, что Ломоносов «за неоднократные неучтивые, бесчестные и противные поступки как по отношению к академии, И К НЕМЕЦКОЙ ЗЕМЛЕ» ПОДЛЕЖИТ СМЕРТНОЙ КАЗНИ, или, в крайнем случае, НАКАЗАНИЮ ПЛЕТЬМИ И ЛИШЕНИЮ ПРАВ И СОСТОЯНИЯ. За критику Миллера сам Ломоносов год отсидел в тюрьме в ожидании утверждения приговора. А далее указом императрицы Елизаветы Петровны Михаил Ломоносов был признан виновным, однако от наказания освобожден.
Была сделана попытка (официоз) «ПЕРЕДАТЬ В РАСПОРЯЖЕНИЕ ШЛЕЦЕРА МАТЕРИАЛЫ ЛОМОНОСОВА ПО ЯЗЫКУ И ИСТОРИИ». Этот факт очень многозначителен. После его смерти АРХИВ ЛОМОНОСОВА БЫЛ НЕМЕДЛЕННО КОНФИСКОВАН И БЕССЛЕДНО ПРОПАЛ. Цитирую: «НАВСЕГДА УТРАЧЕН КОНФИСКОВАННЫЙ ЕКАТЕРИНОЙ II АРХИВ ЛОМОНОСОВА. НА ДРУГОЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ЕГО СМЕРТИ БИБЛИОТЕКА И ВСЕ БУМАГИ ЛОМОНОСОВА БЫЛИ ПО ПРИКАЗАНИЮ ЕКАТЕРИНЫ ОПЕЧАТАНЫ ГР. ОРЛОВЫМ, ПЕРЕВЕЗЕНЫ В ЕГО ДВОРЕЦ И ИСЧЕЗЛИ БЕССЛЕДНО».
Так «творцы русской истории» — Миллер и Шлецер — добрались до архива Ломоносова, как и до архива неопубликованных трудов Татищева. И ПОСЛЕ СЕМИЛЕТНЕЙ ПРОВОЛОЧКИ, под полным контролем Миллера и Шлецера, был издан «труд» Ломоносова по русской истории.
Та же самая судьба тогда постигла сначала архив, а потом и изданные посмертно исторические труды В.Н. Татищева. Но там искалечить их, как и труды Ломоносова, этим примитивным русофобам до конца не удалось. Здесь, как говорят в народе, «тямы у дурней не хватило», и суть его Великих Прозрений стала Основой самой исторической науки. По этому же мировоззренческому великорускому природному пути пошел далее, но в «марксистском» материалистическом тумане 50-60-х годов и Б.Ф. Поршнев.
Версия «миллеров» была политической клеветой, чтобы зачеркнуть историю Русского Царства и заменить её историей Киевского княжества, чтобы потом сделать заявление, что Киев – мать русских городов. Существует мнение, что такого Русского Династического Царского Рода, как Рюриковичи, никогда не существовало, а приглашенный в киевский княжеский удел Рюрик был убит Великим Князем Святополком Ярополковичем.
Подделка русской истории бросается в глаза сразу же при чтении «русских» «летописей». Поражает обилие имён князей, правивших в разных местах России, которые нам выдаются за центры России. Сами такие «историки» либерал-сатанисты были не только специалистами по фальсификации историй, они были также специалистами по фабрикации и подделке летописей.
Вот на таком фоне гор исторической лжи мне приходится намечать контуры и саму канву Русской Истории для будущих изследователей.