В школе мы курили в туалете на третьем этаже. Почему-то на втором этаже, считалось, писают и какают малыши, и там курить было как бы нельзя. А на третьем ссали и срали мужики от 13 до 17 лет, и курить было как бы можно. Кстати, до сих пор меня мучает вопрос, какой ****ат насрал у малышей в писсуар. Как он это сделал и зачем? Писсуар висел достаточно высоко, чтобы над ним зависнуть, да и вообще. Ладно, бог им судья.
Так вот. Туалет, вонючий, с каким-то лужами по углам, с горелыми спичками, висящими на потолке, без окон, со скудным освещением, двумя писсуарами и тремя забетонированными унитазами без дверей и перегородок, был местом тусовок взрослого населения школы. Курили, общались. В школе было только учителей шесть мужиков – ОБЖшник, чертежник, трудовик, КРКшник (вел ****утый предмет «Культура родного края») и пара физруков. Еще какое-то чмо мужского поло литературу преподавало вроде. Но им всем было похуй на нас. В туалет на 3 этаж они не ходили – ссали в сортир для учителей. Так что никто нас не гонял. Только во время школьной елки учительница физики – прекраснейший человек, забыл, как зовут – просила дыхнуть на выходе из сортира. Думаю, проверяла на алкоголь. До сигарет ей было все равно.
Самое страшное, что в этом туалете умудрялись срать люди. Однажды мы с товарищем курили сигареты и наблюдали душераздирающее зрелище. Гопники в клубах вонючего дыма базарят за жизнь, а один, между делом, завис орлом над унитазом и гадит. Товарищи обступили его полукругом и со знанием дела комментируют процесс фразами типа «ну ты ****ец дристун» и «вот ты засранец бля». Я тогда даже позавидовал этому гадящему гопнику. Никаких комплексов. Я вот в школе не гадил ни разу. И в институте потом, и даже на первых работах. Брезговал.