Нина Евгеньевна приостановилась и выглянула в большое окно. Стоял сухой и теплый август , обычных для города затяжных дождей давно не было. Нева струилась водами совсем недалеко, сразу за неширокой полосой брусчатки. Чуть наискосок на другом берегу, прямо на стрелке Васильевского острова виднелась ростральные колонны, правее низкими серыми казематами располагалась Петропавловская крепость. Не успела она ладом осмотреться, как ее окликнули, и пришлось снова окунуться в круговерть дел.
С утра пришло известие о предстоящем визите высокого начальства, и весь персонал Лазарета имени наследника-цесаревича Алексея Николаевича, расположенного в Зимнем Императорском дворце, прилагал все усилия, наводя порядок и чистоту в палатах и других помещениях. Впрочем, эта дополнительная суета никак не отразилась на обычном размеренном ритме медицинского учреждения, где утро для раненых и больных начиналось с измерения температуры, потом принимали лекарства, затем следовал завтрак, а за ним шли перевязки и прочие назначенные процедуры. Врачи обходили палаты, осматривали пациентов, медсестры и санитарки носились из палаты в палату, выполняя свои обязанности, словом, госпиталь жил своей обыденной жизнью, разве только в несколько более уплотненном режиме.
Нина Евгеньевна приехала в Петроград из далекого Усть-Сысольска еще до войны и успела окончить фельдшерское училище. Уже больше года она работала медицинской сестрой в лазарете. Два месяца назад ее назначили наставницей недавно принятой молоденькой санитарки (сестры милосердия) Елены, уже окончившей специальные курсы, но еще не имевшей опыта практической работы. Подопечная выглядела по-своему красивой с правильными чертами лица, широко расставленными глазами, темными волосами и светлой кожей. Она была очень высокой, на голову выше Нины Евгеньевны, с тонкой изящной фигурой. С новенькой пришлось повозиться, пока она, наконец, все нужное не освоила. Многие элементарные вещи для нее были внове, и Нина иногда срывалась на "благородную", ругала ее разными словами.
Елена, когда ее отчитывали, не обижалась, не перечила, лишь опускала глаза, извинялась и снова бралась за дело, стараясь выполнять все порученное как можно лучше. Работали и медсестры и санитарки по двенадцать часов, уматываясь к концу смены совершенно. Елена не роптала, безропотно мыла полы, стирала белье, носила "утки", помогала в перевязках. В целом, Нине Евгеньевне она нравилась - сдержанная, всегда доброжелательная к раненым и больным, старательная и неболтливая - о себе совсем ничего не рассказывала, хотя общих разговоров не избегала.
Инспекцию, как оказалось, возглавлял сам генерал-губернатор Петрограда. Со своей свитой он прошел по всем отделениям, ознакомился с работой лазарета и назначил в большом зале встречу с персоналом. То ли встал градоначальник не с той ноги, то ли кто-то успел настроение ему с утра испортить, но в своей речи он не стеснялся в выражениях и орал на вытянувшихся перед ним врачей, как на провинившихся школяров. Зная крутой нрав генерала, присутствовавшие, и главный врач госпиталя и доктора, и весь остальной персонал, молчали, не решаясь возразить высокому начальству.
Нина Евгеньевна стояла в первом ряду и, когда ее тронули за рукав и негромко сказали: "Пропустите, пожалуйста!", она посторонилась. К ее полному изумлению, мимо протиснулась Елена и спокойным шагом направилась к генералу. Тот замолчал и вопросительно посмотрел на приближавшуюся к нему сестру милосердия.
Елена подошла к градоначальнику, остановилась, подняла на него глаза и твердым голосом произнесла:
- Ваше высокопревосходительство, даже если Вы нашли какие-то недостатки в работе Лазарета, Вы не имеете никакого права говорить с персоналом в столь оскорбительном тоне! Люди выполняют свой долг, причем выполняют, не думая о личном времени и не жалея своих сил! Потрудитесь немедленно извиниться перед присутствующими!
Генерал сначала покраснел, затем побледнел и сделался меньше ростом, молча открывая и закрывая рот и не находя слов.
- Генерал, я жду Ваших извинений!
- Ваше... Ваше высочество... Извините меня... Я...
- Генерал, Вы должны извиниться не передо мной, а перед всем персоналом Лазарета!
- Да, Ваше высочество! Слушаюсь! Дамы и господа! - градоначальник, наконец, обрел твердость в голосе. - Я виноват, приношу свои извинения за несдержанность! Прошу меня простить!
- Достаточно, Ваше высокопревосходительство! - сказала Елена и направилась к выходу из госпиталя. Чуть помедлив, вслед за ней опрометью бросился генерал.
В зале все потрясенно молчали. Елена больше в госпитале не появлялась. К вечеру от кого-то из врачей удалось узнать, что под именем Елены в госпитале простой сестрой милосердия работала княжна Татьяна - вторая дочь последнего российского императора Николая II.