От сорока до пятидесяти… Как муха в паучьей западне. Вроде как, все ещё живо, всё в тонусе. И птица с радужными перьями порхает неподалёку, только ухватить. Хотя до сих пор не удавалось, ну хоть ты тресни. И эти каскады фоточек в ок и вк во всех мыслимых и не очень, позах и ракурсах: с цветами, с ретушью, у машины, почти в неглиже, с курорта иностранного, сидя, лежа, в прыжке. А сколь не дёргайся… Ну и что, что гормоны…
Вот такая игрушка была детская заводная, петушок. С ключиком. Заведёшь её и она скок-скок на своих металлических лапках. Вперёд и вперёд. Пока не раскрутится заведённая пружинка. У этой игрушки долгая жизнь. И я играла такой, и дети мои. И попробовать бы представить, что, заведённый в какой-то раз петушок, поскачет не вперёд, как обычно, как положено…а назад. И не поверим. Ну не может такого быть! И нарушение всех правил игры и жизни! Но ключик уже закрутил пружинку до отказа. И она засуетилась, зажужжала, и петушок запрыгал. Назад. Нет!!! Да как же это!!!
А пробивающаяся седина уже требует ежемесячной подкраски. И бровей тоже. И крем для лица-рук-ног-тела, не такая уже вещь и бесполезная. Время пробирается в тебя. Всеми правдами и неправдами. Открыто, навязчиво, можно сказать, что и нахально. Как-будто, раньше, до пятидесяти, у времени не было времени на тебя. А сейчас появилось. И в семь вечера ты домой. И уже никуда больше. И высыпаться хочется каждый день. А не между бессонницами. И поясница с ногой отзывается чаще на погоду, чем на свои прямые обязанности. Душой бы вскочил и побежал. Может даже и полетел…А крылья …есть ли они …и шпора в пятке без палочки не желает сделать ни шагу. И совсем не изменился мир. Ну, может, снегу да дождей стало поболе. И погода как карты в прикупе: угадай, поди, её. Но та же травка изумрудная по весне, теплое солнышко и сосульки, и тихие мягкие снегопады. И золотая кайма, обочь дорог, по осеням, и ивы, плачущие в лужах длинненькими тонкими слезинками. И дети те же. И подружки-друзья… А живёшь уже не на всю катушку. На ниточку от неё. Сколько там этой ниточке длиться… И не хочешь а помнится. И возможности уже не те. Где приболеешь, полежишь. А где полежишь просто, с устатку. И авоськи, гружёной до отказа, уже не понесёшь. И съешь поменьше. То нельзя, это нельзя… Нежные лапки запятидесятилетнего возраста обнимают цепко. И ты против лапок этих выставляешь всю свою тяжелую (если ещё так можно сказать) артиллерию. К врачам почаще, зарядки-прогулки, отвары-настои, религии-веры, настрои положительные. На какое-то время и затихаешь. Успокаиваешься. Но ненадолго. Игра в кошки-мышки продолжается. И ты, точно, не кошка. И хоть золотыми буквами на небе печатай, что все мы смертны… И ценить уже нам приходит пора, и считать не тех, кто у нас есть. А у кого мы есть. И хорошо, если они есть вообще. И иногда не находишь… И, казалось, что дети-то самые близкие, и подруги самые верные… Казалось… И нитка в иголку не вставляется, сколь не целься (и только со словами: ну что тебе, сука, нужно). И очки ближние, дальние. Причём теряются и забываются то те, то эти. И тапок помягче так хочется… И накрывает то раздражение (в магазине-поликлинике), то жалость к себе, то обида (чаще всего справедливая), то зависть к более молодым, к более здоровым, то вообще непонятно что происходит – все не так и не этак.
Человек, оставшись с собой и жизнью один на один, тень человека. И рушатся все смыслы, доводы и необходимости жить. Не оставайтесь одни. Не оставляйте близких. Если бог есть, вам это зачтется в жизни другой. Если нет, зачтётся вашему сердцу, здоровью и долголетию.
И как я это ненавижу: ну что, уже старость; да я того-этого не покупаю, куда, одной ногой уже там; в пенсионном – пенсия посмертно; плакаты, развешанные повсеместно – внимание, инсульт, что делать; врачи – а что вы хотите, возраст. Это что, добить тех, кто ещё трепыхается, что ли? Жить. Пусть с минимальной, но пользой, для себя (в первый черёд) и для кого-то ещё. Ведь если это не так (не дай бог), тогда чем мы отличаемся от червяка, от берёзы в соседнем дворе? Хотя, никто не запретит быть ни слизнем, ни одуванчиком, каких только нет форм жизни…
И когда-нибудь тьма опустится на наши лица. Это её работа. Но сегодня и завтра – жизнь. И зависит от нас немало. И всё, что мы сделаем для других, это мы сделаем для себя в первую очередь. И пусть время оторопеет от нашего нахальства. Жить. Каждый день. Так, будто впереди у нас вечность. Ведь не просто так зудит, иной раз, у нас спина меж лопаток. Перья растут, выпадают и снова растут. Им свойственно обновляться. Это знает каждый голубь в городе. И значит, мы не бескрылы. Я желаю вам тренировать их почаще. Размахивать подолгу по поводу и без………………..