Друзья!
Все чаще мне лично хочется перестать быть…животным! Но из своего биологического «костюма» не выпрыгнуть до срока. Да, и мясное животное тело каждому необходимо, поскольку только оно и позволяет передвигаться по планете Земля, приобретать необходимые знания и жизненный опыт.
Нынешние ученые-биологи все больше толкуют о внешней нашей оболочке, временной и уязвимой отовсюду. У них на пьедестале почета- человеческий мозг… как высшее достижение эволюции. О бессмертном Духе они предпочитают помалкивать!? Хотя именно он и оживляет весь организм…(Человек без духа-души- живой труп, ходячий мертвец!).
Вот небольшая выдержка из пространной статьи, найденной мною в Сети:
«Любая концепция человека исходит из наличия в нем природного и разумного. С этим связано различие дисциплин, изучающих человека. РАЗУМНАЯ СТОРОНА ИССЛЕДУЕТСЯ ФИЛОСОФИЕЙ И ДРУГИМИ ГУМАНИТАР¬НЫМИ ДИСЦИПЛИНАМИ, А ЖИВОТНАЯ — БИОЛОГИЕЙ, МЕДИЦИНОЙ И ДРУГИМИ НАУКАМИ. ЦЕЛОСТНЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА СКЛАДЫВАЕТСЯ КАК СУММА ЭТИХ ПОЗНАНИЙ. Но две стороны человеческой природы расцениваются да-леко не как равные. Согласно философии разума, только он является определяющим в человеке, ибо подчиняет страсти души и контролирует телесное поведение. Биология, наоборот, объявляет главной другую половину, считает человека высшим животным, разум которого гене¬тически или функционально зависит от природы. Может быть, только морфология Гете представляет собой проект монистического подхода, признающего в человеке равноправие телесного и духовного.
Несмотря на кажущееся принципиальное различие, биология и философия пользуются при оценке человека одним и тем же масштабом, в качестве которого выступает разум. Если философия объявляет его высшим началом, а человека венцом творения, то биология не считает интеллект чем-то надприродным и рассматривает человека в ряду живых организмов. ОДНАКО И ФИЛОСОФИЯ, И РЕЛИГИЯ, И БИОЛОГИЯ ОДИНАКОВО ВОЗВЫШАЮТ ЧЕЛОВЕКА НАД ОСТАЛЬНОЙ ПРИРОДОЙ И ПРИЗНАЮТ, ХОТЯ И ПО РАЗНЫМ ОСНОВАНИЯМ, ЕГО ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ СВОЕОБРАЗИЕ. ТА¬КИМ ОБРАЗОМ, ПРОБЛЕМА СОСТОИТ НЕ В ТОМ, ЧТОБЫ ПРИМИРИТЬ ЭТИ ПОДХОДЫ ПУТЕМ ПРОСТОГО СУММИРОВАНИЯ НАКОПЛЕННЫХ ИМИ ЗНАНИЙ, А В ТОМ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ НА НОВОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА И ВПИСАТЬ ЕГО В ПРИРОДУ БЕЗ ТОГО, ЧТОБЫ ПЕРЕОЦЕНИВАТЬ ЕГО СВОЕОБРАЗИЕ: ЧЕЛОВЕК ПРОТИВОСТОИТ ОСТАЛЬНОЙ ПРИРОДЕ НЕ КАК ЖИТЕЛЬ ИНОГО, ВЫСШЕГО МИРА, А КАК СУЩЕСТВО, В КОТОРОМ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПЛАН САМОЙ ПРИРОДЫ.
Уже у древних народов, которые признавали несомненное превосходство сильных животных над человеком и даже наделяли своих богов их внешностью, встречаются мифы, повествующие о превосходстве и особом назначении человека. Несомненно, что все это связано с практиками приручения и одомашнивания диких животных, что дало мощный импульс развитию человеческого общества, но так¬же интенсифицировало чувство превосходства человека над человеком сделало “естественным” господство и принуждение. ВО ВСЯКОМ СЛУЧАЕ НЕ ВЫЗЫВАЕТ СОМНЕНИЙ ТО, ЧТО РАЗЛИЧЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА И ЖИВОТНО¬ГО И ОБОСНОВАНИЕ ПРЕВОСХОДСТВА ЧЕЛОВЕКА, ОСУЩЕСТВЛЯЕМОЕ НА КОСМО¬ЛОГИЧЕСКОМ, БИОЛОГИЧЕСКОМ, МОРАЛЬНОМ И ДР. УРОВНЯХ, СЛУЖИЛО ОПРАВДАНИЕМ ВЛАСТИ НАД ПРИРОДОЙ И ЭКСПЛУАТАЦИИ ЖИВОТНЫХ».
Итак, неоспоримое превосходство человека! Власть над Природой! Тысячелетняя эксплуатация и непрекращающееся зверское убийство братьев наших меньших!
В этом ли конечное достижение «царя природы»!?
Нет, конечно! Он должен и будет равным (в силу своей огненной Божественной искры) всем шерстистым и когтистым, плавающим и летающим! Ведь та же бессмертная монада заключена и в их, пока еще несовершенных, телах. И когда-то им тоже суждено стать…людьми!
К сожалению, в мире мало художественных произведений, раскрывающих тему …братства всего Живого! Об одном из них- великолепном и читаемом миллионами двуногих, речь в настоящей подборке.
…Книга Янна Мартела «Жизнь Пи» произвела настоящий культурный взрыв в мировой интеллектуальной среде. Фантастическое путешествие юноши и бенгальского тигра, описанное в романе, перекликается с повестью «Старик и море», с магическим реализмом Маркеса и с абсурдностью Беккета. Книга стала не только бестселлером, но и символом литературы нового века, флагом Вы держите в руках книгу, которая получила в 2002 году самую престижную в мире, Букеровскую премию, и уже стала не только мировым бестселлером, но и символом литературы XXI века. Именно этой книгой мы открываем художественную серию «Новая Волна», главная цель которой – донести до русского читателя самые современные и прогрессивные произведения мировой литературы.
Вот отзывы российских читателей:
«…Роман молодого канадского автора вдруг расцветает живой радугой. Обязательно прочтите до конца этот волшебный текст…»
Лев Данилкин, журнал «Афиша»
«…Легко и свежо написанная вещь… Роман-ловушка, роман-контрабанда, Маугли с двойным дном, которое вполне вмещает в себя Шер-Хана»
Александр Гаврилов, «Книжное Обозрение»
Едва ли найдется в современной литературе другой приключенческий роман-триллер, так же щедро насыщенный размышлениями об устройстве нашего мира, как роман Янна Мартела «Жизнь Пи», удостоенный в прошлом году престижной награды. «Жизнь Пи» (англ. Life of Pi) — роман, за который его автор, Янн Мартел, получил Букеровскую премию в 2002 году. Книга была опубликована в Канаде издательством Knopf, в США — Анной Пэтти, издательство Harcourt, в Великобритании — Джейми Бингом, издательство Canongate, в Германии — издательством Fischer, и в России опубликована издательством София.
В романе использован основной сюжетный ход романа Моасира Скляра «Макс и семейство кошачьих».
По мотивам книги поставлен одноимённый фильм, премьера которого состоялась на Нью-йоркском кинофестивале 28 сентября 2012 года.
«Книгу "Жизнь Пи" Мартела Янна, вероятно, стоит иметь в своей домашней библиотеке. Существенную роль в успешном, красочном и динамичном окружающем мире сыграли умело подобранные зрительные образы. Кажется невероятным, но совершенно отчетливо и в высшей степени успешно передано словами неуловимое, волшебное, редчайшее и крайне доброе настроение. Периодически возвращаясь к композиции, каждый раз находишь для себя какой-то насущный, волнующий вопрос и незамедлительно получаешь на него ответ. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Помимо увлекательного, захватывающего и интересного повествования, в сюжете также сохраняется логичность и последовательность событий. Удивительно, что автор не делает никаких выводов, он радуется и огорчается, веселится и грустит, загорается и остывает вместе со своими героями. Юмор подан не в случайных мелочах и не всегда на поверхности, а вызван внутренним эфирным ощущением и подчинен всему строю. С помощью намеков, малозначимых деталей постепенно вырастает главное целое, убеждая читателя в реальности прочитанного. Яркие пейзажи, необъятные горизонты и насыщенные цвета - все это усиливает глубину восприятия и будоражит воображение. При помощи ускользающих намеков, предположений, неоконченных фраз, чувствуется стремление подвести читателя к финалу, чтобы он был естественным, желанным. "ЖИЗНЬ ПИ" МАРТЕЛА ЯННА ЧИТАТЬ ПРИЯТНО И УВЛЕКАТЕЛЬНО, ВСЕ НАСТОЛЬКО ГАРМОНИЧНО, ЧТО ХОЧЕТСЯ ВЕРНУТЬСЯ К НЕМУ ЕЩЕ РАЗ». (Из Сети)..
…Так что, читайте и смотрите! Обязательно познакомьте с книгой и фильмом ваших детей!
Вот тогда, возможно, станет в России меньше живодерок и живодеров!
Вл.Назаров
*********************
1.В ДЕТСТВЕ БУДИЛЬНИКОМ МНЕ СЛУЖИЛ ЛЬВИНЫЙ РЫК!
(отрывок из романа)
…Наша старая добрая страна уже семь лет как была республикой, после того как приросла еще одной маленькой территорией. Пондишери вошел в Индийский Союз 1 ноября 1954 года. Одно событие местного значения тотчас повлекло за собой другое. Часть земель Пондишерийского ботанического сада отошла под замечательное дело, притом безвозмездно: в Индии был заложен новый зоопарк, и обустроили его в соответствии с самыми современными и разумными с точки зрения биологии требованиями.
Зоопарк был огромный, площадью в несколько акров, – до того огромный, что объехать его можно было разве только на поезде, хотя чем старше я становился, тем меньше он мне казался, как, впрочем, и поезд. Теперь же он стал таким маленьким, что целиком умещается в моей памяти. Представьте себе жаркий, влажный уголок, утопающий в солнечных лучах и ярких красках. Там все цветет буйным, неувядающим цветом. Куда ни глянь – непроходимые заросли деревьев, кустарников, лиан: и священные фикусы, и делоникс королевский, что именуют еще «пламенем леса», и красный хлопчатник, и джакаранда, и манго, и хлебные деревья, и бог весть какие еще, чьи названия так и остались бы для вас загадкой, если б не вбитые рядом памятные таблички. Скамейки – на каждом шагу. На скамейках всегда кто-то лежит и спит, а кто-то просто сидит, как те парочки юных влюбленных, – они робко, тайком переглядываются, а руки их, соприкоснувшись, будто застывают в воздухе. И тут вдруг замечаешь, что из-за высоких древесных крон за тобой без всякого стеснения подглядывает совсем другая парочка – жирафов. И это далеко не последний сюрприз. Уже через мгновение ты вздрагиваешь от оглушительных воплей обезьян, стаей проносящихся мимо, но их тут же заглушают пронзительные крики диковинных птиц. Подходишь к турникету. Взволнованно расплачиваешься – так, мелочь. Идешь дальше. Видишь маленькую стену. И что же там – за маленькой стеной? Не мелкая же яма с парой огромных индийских носорогов? Но как раз она-то там и находится. А когда поворачиваешь голову, упираешься взглядом в слона: ну и громадина – с ходу и не узнаешь. Зато без труда узнаешь плещущихся в пруду гиппопотамов. Словом, чем дольше смотришь, тем больше подмечаешь. Вот он какой, Зоотаун!
До переезда в Пондишери отец мой служил управляющим в одной большой гостинице в Мадрасе. Однако неизменная любовь к животным побудила его заняться другим делом – и он стал директором зоопарка. Ну и что тут такого, скажете вы, вполне разумное решение, да и какая разница, чем управлять – гостиницей или зоопарком. Неправда ваша! Как ни крути, зоопарк по сравнению с гостиницей – сущий кошмар. Только представьте: постояльцы заперты по номерам; им подавай не только жилье, но и полный пансион; к ним толпами валят гости, а среди них попадаются на редкость шумные и озорные. Чтобы у них убрать, надо обождать, пока те не переберутся, если можно так выразиться, на балконы; и вот сидишь да и ждешь, когда им наскучит окружающий вид и они снова разойдутся по номерам, чтобы затем привести в порядок и балконы; а уборка – дело нешуточное, тем более что далеко не все постояльцы соблюдают чистоту: многие неопрятны, как горькие пьяницы. Притом каждый уж больно разборчив в еде и беспрестанно жалуется, что его-де медленно обслуживают, а чаевых от таких приверед, ясное дело, не дождешься. Между нами говоря, встречаются среди них и чистые извращенцы: такие или безысходно подавлены и временами взрываются дикой похотью, или ведут себя нарочито распущенно, но и те и другие нередко оскорбляют служащих своими выходками, доходящими порой до кровосмешения. Хотелось бы вам привечать у себя в гостинице эдаких постояльцев? Вот-вот… Пондишерийский зоопарк стал неизбывным источником как редкостных радостей, так и постоянных хлопот для Сантуша Пателя – основателя, хозяина, директора, управляющего персоналом из пятидесяти трех человек, и моего отца.
А по мне, то был рай земной. У меня остались самые счастливые воспоминания о зоопарке: ведь там я вырос. Жил я как принц. Да и какой сын махараджи мог бы похвастаться такой же огромной и роскошной игровой площадкой? В каком еще дворце имелся такой зверинец? В детстве будильником мне служил львиный рык. Понятно, куда уж львам тягаться в точности со швейцарскими часами, но каждое утро, между пятью и шестью, они как штык принимались рычать. К завтраку неизменно звали вопли и крики ревунов, горных майн и молуккских какаду. В школу меня провожали добрым взглядом не только матушка, но и глазастые выдры, и громадный американский бизон, и потягивающиеся, зевающие орангутаны. Пробегая под деревьями, я то и дело задирал голову, чтобы, не ровен час, не угодить под павлинье пометометание. Безопаснее всего было под деревьями, кишевшими крыланами; единственное, чего, пожалуй, следовало опасаться, окажись ты там спозаранку, так это утреннего концерта: летучие мыши гомонили и пищали так истошно, да еще не в лад, что хоть уши затыкай. Попутно я по привычке задерживался у террариумов – любовался лоснящимися, будто отполированными, лягушками: у одних кожа была изумрудная, у других – желтая с темно-синим отливом или бурая с зеленоватым. Иной раз я заглядывался на птиц – розовых фламинго, черных лебедей, шлемоносных казуаров или на пичужек вроде серебристых горлиц, пестрых капских скворцов, розовощеких неразлучников, черноголовых, длиннохвостых и желтогрудых попугайчиков… Слонов, тюленей, больших кошек или медведей вроде пока не видно – не их время, зато павианы, макаки, мангабеи, гиббоны, олени, тапиры, ламы, жирафы и мангусты пробуждались чуть свет. Каждое утро, перед тем как выйти за главные ворота, я всегда наблюдал одну и ту же картину, обычную и в то же время незабываемую: пирамиду из черепах; переливающуюся всеми цветами радуги мордашку мандрила; величавого молчаливого жирафа; громадную разверстую желтую пасть гиппопотама; попугая ара, который карабкается по прутьям ограды, цепляясь за них клювом и когтями; приветственную дробь, которую исправно отбивает клювом китоглав; колоритную, как у матерого распутника, морду верблюда. Все эти сокровища так и мелькали у меня перед глазами: ведь я спешил в школу. И только после занятий я мог без лишней суеты проверить на себе, каково оно, когда слон обнюхивает твою одежду – нет ли в кармане ореха – или когда орангутан копается у тебя в волосах, думая выудить лакомого клеща, и после обиженно сопит: твоя голова не оправдала-де его надежд. А разве описать словами, как грациозно скользит по воде тюлень, или изящно, подобно маятнику, раскачивается на ветке паукообразная обезьяна, или как бесхитростно крутит головой лев. Нет, слова попросту тонут в этом море красоты. Уж лучше нарисовать себе все это в голове – так оно вернее.
В зоопарке, как и на природе, лучше всего бывать на восходе или на закате. В это время большинство животных бодрствуют. Пробудившись, они выбираются из укрытий и бредут на водопой. Щеголяют своими нарядами. Поют песни. Переглядываются и совершают разные ритуалы. Вот она – награда пытливому наблюдателю. Лично я бог знает сколько времени отдал неспешным наблюдениям за сложнейшими, многообразнейшими проявлениями жизненных форм, облагораживающих нашу планету. Формы эти до того красочны, громкозвучны, причудливы и изысканны, что просто диву даешься.
Про зоопарки я понаслушался почти столько же небылиц, сколько и про веру в Бога. Некоторые несведущие благожелатели полагают, будто на воле животные счастливы, потому что свободны. Такие люди обычно представляют себе большого, статного хищника – льва или гепарда (образ гну или трубкозуба как-то не приходит в голову). Они представляют себе, как дикий красавец зверь рыщет по саванне в поисках, чем бы поживиться… а после чинно переваривает добычу, безропотно принявшую свою участь, или трусит себе помаленьку, чтобы сохранить стать после роскошного пиршества. Они представляют себе, как зверь гордым и нежным взглядом обводит свое потомство, как все его семейство, разлегшись на ветвях деревьев и довольно урча, любуется заходом солнца. Жизнь дикого зверя, думают они, проста, замечательна и содержательна. Потом его отлавливают злодеи – и сажают в тесную клетку. Прощай, вольное счастье. Отныне зверь помышляет только о свободе – и изо всех сил стремится вырваться на волю. Лишенный свободы, притом надолго, зверь превращается в тень самого себя: дух его сломлен. Вот что думают некоторые благожелатели.
На самом же деле все по-другому.
В природе животными движут принуждение и необходимость, в дикой среде все подчинено незыблемой общественной иерархии; страх там неизбывен, а пищи совсем не густо; приходится денно и нощно охранять свою территорию и страдать от назойливых паразитов. Тогда что толку в такой свободе? И то верно: дикие звери не свободны и на воле – ни в пространстве, ни во времени, ни в отношениях между собой. Теоретически, или, попросту говоря, физически, зверь может податься куда угодно, презрев общественные условности и ограничения, свойственные его виду. Но на деле у животных такое встречается еще реже, чем у представителей нашего племени. Попробуйте-ка сказать какому-нибудь лавочнику: давай, мол, бросай свои дела, семью, друзей, общество, прихвати деньжат, самую малость, да кое-какую одежонку на смену и ступай куда глаза глядят! Уж коли человеку, самому храброму и разумному из всех животных, претит скитаться по белу свету эдаким чужаком-изгоем, никому ничем не обязанным, то что говорить о зверях с их-то нравом, куда более консервативным, чем у нашего брата человека? Да-да, так оно и есть: все звери – консерваторы, а то и реакционеры. На малейшие перемены в жизни они реагируют крайне болезненно. Они любят, чтобы все было так, как есть, – день за днем, месяц за месяцем. Они терпеть не могут всяких неожиданностей. Взять хотя бы их территориальные взаимоотношения. У каждого зверя, будь то в зоопарке или в природе, есть свое жизненное пространство, и каждый ход их исполнен смысла, как у шахматных фигур. В том, что ящерица, медведь или олень держатся за свое местообитание, случайности или свободы ничуть не больше, чем в позиции того же слона на шахматной доске. В обоих случаях есть порядок и цель. В природе звери из сезона в сезон передвигаются по одним и тем же тропам, влекомые одними и теми же настоятельными причинами. В зоопарке же, если зверь не лежит в определенное время в привычном месте, значит, здесь что-то не так. Это может означать, что в окружающей обстановке кое-что изменилось, пусть и незаметно. Забудет уборщик шланг – тот валяется, свернувшись клубком, и как будто угрожает. Или вдруг образовалась лужа – и она тревожит зверя. А тут еще лестница отбрасывает тень. Но это может означать и нечто большее. В худшем случае – то, чего директор зоопарка боится больше всего: симптом, предвещающий недоброе, – повод осмотреть помет, расспросить смотрителя, пригласить ветеринара… И все потому, что аист стоит не там, где обычно!
Но давайте пока рассмотрим только одну сторону вопроса.
Если вы нагрянете в чужой дом, вышибете ногой дверь, выдворите жильцов на улицу и скажете: «Проваливайте! Вы свободны! Свободны как птицы! Прочь отсюда! Прочь!» – думаете, они тут же пустятся в пляс и запоют от радости? Ничего подобного. Птицы не свободны. Жильцы, которых вы только что выставили на улицу, непременно возмутятся: «По какому праву ты нас гонишь? Это наш дом. Наш собственный. Мы живем здесь не один год. Сейчас вызовем полицию, негодяй ты этакий!»
Кто не знает пословицу: «В гостях хорошо, а дома лучше»? То же самое определенно ощущают и звери. Они – существа территориальные. И в этом вся суть их психологии. Лишь на своей территории они могут следовать двум насущным требованиям природы: таиться от врагов и добывать пищу и воду. Любой пригодный для жизни уголок зоопарка, хоть и огражденный: клетка, яма, окруженный рвом островок, загон, террариум, вольер или аквариум, – та же территория обитания, только она много меньше природной и находится рядом с жизненным пространством человека. Ну а то, что территория эта действительно крохотная по сравнению с природной средой, вполне очевидно. Природные местообитания огромны отнюдь не по причине вкусовых пристрастий тех или иных животных: такова жизненная необходимость. В зоопарке мы устраиваем животных так же, как сами устраиваемся у себя дома, – стараемся разместить на крохотном пятачке то, что в природе рассредоточено на обширном пространстве. Если в допотопные времена пещера наша была здесь, река – там, на охоту приходилось идти к черту на рога и в том же месте разбивать стоянку, а за ягодами надо было забираться еще дальше, притом что кругом простирались непролазные дебри, поросшие ядовитым плющом и кишевшие львами, змеями, муравьями да пиявками, то теперь «река» течет у вас из крана – только руку протяни, вымыться можно, не отходя от постели, а поесть – там же, где и стряпали; такое жилье легко содержать в чистоте и тепле, да и огородить его – раз плюнуть. Дом – компактная территория, где главные свои потребности мы удовлетворяем в одном месте и в безопасности. Добротное, удобное обиталище в зоопарке – тот же самый дом, только звериный (правда, без камина и прочих удобств, что имеются в каждом человеческом жилище). Обнаружив там все необходимое – наблюдательную площадку, закуток для отдыха, место для кормежки и питья, водоем, уголок для чистки и все такое, сообразив, что больше нет надобности охотиться, что корм берется сам по себе, притом шесть раз в неделю, зверь начинает обживать новое жизненное пространство в зоопарке точно так же, как в природе: обнюхивает его и помечает, к примеру, мочой, сообразно с повадками своего вида. Обосновавшись на новом месте, зверь ощущает себя уже не затравленным приживалой и, уж во всяком случае, не затворником, а полновластным хозяином: в замкнутом пространстве он ведет себя так же, как на воле, всегда готовый защищать свою территорию от незваных гостей и когтями, и клыками. Субъективно огороженное место не хуже и не лучше, чем его местообитание в природе: ежели территория за оградой или на воле ему подходит, значит, так тому и быть, – это такая же простая данность, как пятна на шкуре леопарда. Кто-то мог бы даже поспорить, что зверь, будь он разумен, выбрал бы жизнь в зоопарке, поскольку главное, чем зоопарк отличается от дикой природы, так это сытостью и отсутствием паразитов и врагов в первом случае и вечным голодом да обилием тех же паразитов и врагов – во втором. Сами посудите, что лучше: жить на дармовщину в отеле «Риц», да еще с бесплатным медицинским обслуживанием, или заделаться бродягой, на которого всем наплевать? Впрочем, звери не умеют сравнивать. Будучи по природе существами ограниченными, они принимают все как есть.
В хорошем зоопарке все продумано до тонкостей: так, если зверь предупреждает нас: «Держись подальше!» – пуская в ход мочу и прочие выделения, мы отвечаем: «Сиди где сидишь!» – и для верности отгораживаемся от него решеткой. При таком мирном дипломатическом раскладе и зверь не в обиде, и нам спокойнее, и мы можем без опаски глядеть друг на друга.
В литературе описано немало историй про зверей, которые хоть и могли сбежать на волю, но не сбегали, а если и сбегали, то непременно возвращались обратно. Вот, к примеру, история про шимпанзе: как-то раз не заперли дверь его клетки, и та открылась сама собой. Шимпанзе переполошился не на шутку: как завопит и давай лязгать дверью туда-сюда, силясь, как видно, закрыть, и так до тех пор, пока кто-то из посетителей не кликнул смотрителя – тот мигом прибежал и исправил оплошность. А в одном европейском зоопарке косули всем стадом выбрались из зоопарка через ворота, которые тоже забыли закрыть. Испугавшись посетителей, косули бросились в соседний лес, где обитали их дикие сородичи и где с лихвой хватило бы места и для них. Однако беглянки скоро вернулись обратно – в свой загон. В другом зоопарке плотник принялся ранним утром перетаскивать доски к рабочему месту, и тут, к его ужасу, из предрассветной дымки – медведь, и прямо на него. Плотник бросил доски и дал деру. Смотрители кинулись искать косолапого беглеца… И нашли в его собственной берлоге: он забрался туда так же преспокойно, как и выбрался, – по стволу рухнувшего дерева. Все решили, что его просто спугнул грохот падавших досок.
Впрочем, я ничего не собираюсь доказывать. И не хочу защищать зоопарки. Хоть все их позакрывайте, ради бога (и будем надеяться, последние из могикан животного мира уж как-нибудь да выживут на оставшихся жалких островках дикой природы). Я знаю, зоопарки нынче не в чести. Как и религия. И то и другое внушает людям лишь иллюзию свободы.
Пондишерийского зоопарка больше нет. Звериные ямы засыпали землей, клетки сломали. А если где и остались его следы, то лишь в одном месте – в моей памяти.
*********************
2. ПО МОРЯМ, ПО ВОЛНАМ...
( еще отзывы читателей из Сети)
…Аннотация пообещала мне залихватский приключенческий роман о том, как мальчик долго-долго выживал в открытом море с тигром на одном плавсредстве, так что я уже губу раскатала почитать нового Майн Рида, однако ждать непосредственно экшена пришлось довольно долго. Первая часть псевдоправдивой книги описывает личность главного героя, перемежая события детства и прошлого с якобы встречей с ним, которую автор совершил из желания написать о необычном опыте. Личность, чего уж там таить, довольно незаурядная. Маленький Пи, индусёнок с именем, содержащим писающие мотивы почти во всех языках, вырос в семье владельца зоопарка, а назвали его в честь бассейна. Эта деталь никак не выстреливает в тексте романа, но так часто и назойливо упоминается, что было бы просто кощунственно не написать про это и здесь. Зоопарк благоприятно влияет на мелкоиндусячий мозг, поэтому уже с малых лет помимо любви и уважения к природе он испытывает непередаваемое почти дзенское ощущение религиозности, когда религия не базируется на определённом учении, а растворена в воздухе и сознании человека. Однако ритуалы религий ему очень нравятся, поэтому он не ленится исполнять их сразу из христианства, буддизма и мусульманства, дескать, кто бы там ни был наверху, он услышит молитвы в любой кодировке. Правда, такая религиозная толерантность вызывает лютый баттхёрт у представителей этих трёх религий, так что Пи оказывается в положении полукровки, даже третькровки: они не только не считают Пи своим, но все его отвергают, не соглашаясь на соседство с другими верами, ведь их, конечно же, самая-самая лучшая.
К этому моменту я уже как-то даже забыла, что речь должна идти про тигра и про море, поэтому была удивлена, когда они всё-таки выплыли. Жизнь решает испытать маленького Пи, посылая ему кораблекрушение при перевозке зоопарка, так что он остаётся на сложной плавающей конструкции вместе с несколькими животными. И тут уже, понятное дело, ешь или будешь съеден. Пи съеденным быть не хочет, навалять почти взрослому тигру он не может, поэтому призывает на помощь всю свою хитрость и опыт, начиная его дрессировать. Получается. Сохранить рассудок отчасти помогает религиозная выдержка (тройная!), отчасти собственная азиатская упёртость, хотя ближе к последним страницам будет заметно, как он сходит с ума… И всё же он спасся, иначе не было бы никакого «вот он через много лет счастливый семьянин». И тут вдруг…
**************
«Мир же не просто такой, как есть. Он таков, как мы его понимаем, да?»
Ян Мартел. ''Жизнь Пи''.
…По сути, вся книга это размышление-рассуждение на тему: что такое мир вокруг (природа, стихия, животные, люди) и какое место в нем занимает человек; какое место в духовной жизни человека занимает Бог, имеет ли значение какую религию исповедовать или не имеет, а, может быть, важнее иметь Бога в душе и веру в его чудо. Непростые вопросы, однако, Мартелу удалось простым языком и увлекательным сюжетом, перевернув концовку на 180 градусов, заставить, не отрываясь следить за судьбой индийского мальчика Пи, переосмысливая свои собственные мысли и взгляды, переворачивая страницу за страницей сначала надумать одно, а в самом конце сильно удариться о неожиданный поворот истории и сеcть переосмысливать всю историю заново. Это очень здорово.
Книга словно разделена на три части. В первой - автор рассказывает о жизни индийского мальчика Пи (бесконечность имени – это бесконечность и множественность человеческого выбора, бесконечность мира), сына директора зоопарка. В одном мальчике пересеклись три религии, три культуры, три Бога. Невозможно, скажете вы. И в какой-то степени будете правы. Этими поисками одной точки пересечения всех религий занимались лучшие умы с давних пор: от мудрых философов до легкомысленных беллетристов. МАРТЕЛ – МОЛОДЕЦ, ОН СУМЕЛ УВЯЗАТЬ ГЛАВНОЕ В ЭТИХ ПОИСКАХ – ЧЕЛОВЕКА, ОКРУЖАЮЩИЙ МИР И БОГА. Но, собственно, каждому читателю откроется своя дверца - личная, персональная. В ПЕРВОЙ ЖЕ ЧАСТИ ЛЮБИТЕЛИ ДАРРЕЛЛА НАЙДУТ ИСКРОМЕТНЫЕ, УВЛЕКАТЕЛЬНЫЕ ЗООЛОГИЧЕСКИЕ ИСТОРИИ ИЗ ЖИЗНИ САМЫХ РАЗНЫХ ЖИВОТНЫХ, ОБ ИХ ПОВАДКАХ И ФИЗИОЛОГИИ.
Вторая часть – это ИСТОРИЯ ВЫЖИВАНИЯ МАЛЬЧИКА ПИ В БЕСКРАЙНИХ ПРОСТОРАХ ТИХОГО ОКЕАНА, НА ОГРАНИЧЕННОЙ ТЕРРИТОРИИ ШЛЮПКИ В КОМПАНИИ ГИЕНЫ, ОРАНГУТАНГА И БЕНГАЛЬСКОГО ТИГРА. И это прекрасная часть, прекрасная тем, что она делит наш мир на две стороны: с одной – история страха, отчаяния, на грани безумия, кровожадности, отвратительной физиологии, голода; с другой – это история искренности, веры, духовности. Красота и ужас Вселенной, когда рядом идут страх и отчаянная смелость. Небо, способное подарить неземную красоту облаков, всю гамму голубых и серых оттенков – бескрайнее и прекрасное, но одновременно это же небо способно обрушить леденящие струи дождя. Море, безбрежное, таящее в своих глубинах красоту животного мира, переливающееся всеми оттенками синего, зеленого, бирюзового, но несущее разрушительной силы штормы. Солнце дарящее свой тепло после проливного холодного дождя, но и безжалостно иссушающее, высушивающее. Все имеет обратную сторону, параллельную: человек и животное, чудо и отчаяние, дельфины и акулы, мертвый остров и живительная пресная вода. Все неоднозначно. Даже сама книга имеет две стороны.
Третья часть – это переосмысление всей истории в тот момент, когда рассказ разворачивается на 180 градусов. Это легкий шок. И тогда снова приходит в голову этот самый вопрос: Мир же не просто такой, как есть. Он таков, как мы его понимаем, да?
И рассказ Пи начинается заново. Вам решать каким он будет. Я свой выбор сделала…
***************
…«Жизнь Пи» - это больше чем просто история о мальчике который выжил в кораблекрушении, это не о приключениях с которыми он столкнулся за 227 дней, проведенных в море. ЭТО ИСТОРИЯ О ВЕРЕ, БОРЬБЕ, ЧУВСТВЕ ВИНЫ, ИСПЫТАНИЯХ СУДЬБЫ, О ДАВНО ЗАБЫТОМ СОВРЕМЕННЫМ ЧЕЛОВЕКОМ ИНСТИНКТЕ ВЫЖИВАНИЯ, О ТАЙНЫХ ЗАКОУЛКАХ НАШЕЙ ДУШИ. «ЖИЗНЬ ПИ» - ЭТО ЗЕРКАЛО, ОТРАЖАЮЩЕЕ САМУ СУТЬ ЧЕЛОВЕКА, ЕГО ПОРОКИ, ДОБРОДЕТЕЛЬ, ВСЕ ХОРОШЕЕ И ВСЕ ПЛОХОЕ ЧТО ЕСТЬ В НАС.
Пи Патель – мальчик, потерявший все. Родных, дом, чувство защищенности, уверенности в завтрашнем дне. У него осталась только вера в Бога, да в придачу бенгальский тигр под боком. Как мальчик с невыдающимися физическими данными «победил» стихию и тигра? Что помогло ему выжить? Вера? Бог? Находчивость? Инстинкт самосохранения? Везения? На мой взгляд, все в равной мере.
Побеждает разум - не физическая сила.
Оставшись один на один с природой, лицом к лицу с невероятной мощью океана, когда единственное живое существо рядом с тобой один из самых опасных животных в мире, но которое страдает не меньше тебя и единственное что вас объединяет - это желание жить, возникает вопрос : «как»? Поддаться инстинктам, уподобиться животному и ощутить единство с природой. Мне сразу же вспомнились слова Эндера из книги "Игра Эндера"
Все сводится к одному: вместе с настоящим пониманием, позволяющим победить врага, приходит любовь к нему. Видимо, невозможно узнать кого-то, вникнуть в его желания и веру, не полюбив, как он любит себя.
Так и происходит в романе Янна Мартела.
Я люблю тебя, Ричард Паркер. Не знаю, что бы я сейчас делал, если б не ты. Я бы не выдержал. Точно. Умер бы от безнадеги. Держись, Ричард Паркер! Держись, не сдавайся! Я тебя доставлю на сушу – честное слово, клянусь!
Что же касается двух альтернативных историй (с животными и без них, более реалистичной) , во что верить, это зависит от жизненного опыта и жизненной философии каждого. Я выбираю историю с тигром. И пусть она звучит невероятно, в нее не легко поверить и некоторые события не укладываются в голове, но именно в этом и есть ее "изюминка".
*********
… Почему-то у меня не возникло никаких сомнений в том, какая же из историй Пи Пателя правдива - та, которую он рассказал японцам, об озверевшем человеке, или та, в которой шестнадцатилетний мальчишка 227 дней делил спасательную шлюпку с бенгальским тигром. В этих двух историях - вся суть нашего общества. Нам проще поверить в человеческие хитрость и жестокость, вынужденный каннибализм, чем в чудо, которое может явить Бог.
Мне сложно четко определить жанр этой книги - она многослойна, чем и прекрасна. Здесь есть и познавательные истории об обитателях зоопарка Пондишери, и очень интересные околорелигиозные размышления (мальчик, который является одновременно адептом трех религий - христианства, мусульманства и индуизма, на полном серьезе размышляющий о том, что атеизм является первой ступенью к Богу), динамичный приключенческий роман, человеческая драма - все смешалось в "Жизни Пи". И ПОЛУЧИЛАСЬ ПРЕКРАСНАЯ ПРИТЧА - О ЗВЕРЕ, КОТОРЫЙ ОПАСНЕЕ ВНУТРИ, ЧЕМ СНАРУЖИ, О ВЕРЕ, О СИЛЕ, О ВОЛЕ К ЖИЗНИ. И КОНЕЧНО ЖЕ О ПИ ПАТЕЛЕ И РИЧАРДЕ ПАРКЕРЕ И ИХ НЕОБЫКНОВЕННОЙ ДРУЖБЕ, КОТОРАЯ ПОМОГЛА ОБОИМ ВЫЖИТЬ.
P.S. Фильм не передает всего шарма книги, но просто потрясающе красив. Поэтому советовала бы и читать, и смотреть.
******
Материалы из Сети подготовил Вл.Назаров
Нефтеюганск
12 ноября 2017 года.