Разговаривала вчера с одной вдовой. Муж ее умер в пятьдесят лет, и похоронили его, соблюдая церковные обряды. Я естественно подумала, что она верит в Бога, если так похоронила мужа, но вдова, на самом деле, просто выполнила некие условности, которые ей подсказали старшие родственники, и все… Крест она носит на цепочке как талисман, который должен ее охранять, а про заповеди Божии и не вспоминает. Вот так многие и живут…
Совсем недавно в компании разговорились о процветающих в обществе грехах, выделяя среди них более страшные, вредоносные и более безобидные. Сначала выделили блуд и прелюбодеяние, говоря о том, что это личное дело каждого, как жить, и такой разгул разврата трогает не всех. Услышав рассказы о трагических последствиях блуда в жизни многих людей, сумели разглядеть ужасную харю этого греха и перейти к обсуждению гордыни. Но вот гордыня — это уж действительно личное дело каждого, решило большинство. Частенько гордый человек выглядит глупым и смешным, и какой может быть от этого вред окружающим? Так, только поржать над придурком, гордящимся внешностью, благосостоянием, карьерой, ну, чем там еще?
Во время разговора я молчала. У меня болела голова, и совсем не хотелось спорить, но, когда стали говорить о пользе гордыни, я не выдержала, напомнив, что гордость действительно может нести в себе безобидное начало. Гордость за страну, за учеников, за своих детей, а вот гордыня — это приумноженная гордость, гипертрофированная, которая ничего хорошего принести не может. Гордость, приумножаясь, частенько служит развитию многих остальных грехов, и о безобидности ее нельзя говорить. Ведь именно гордыня, которую возбудил в немецком народе Гитлер, довела немцев до массового помешательства, обнажив все темные стороны немецкого народа. Фашисты были не смешны, а страшны, когда сотворили себе кумира, ублюдка Адольфа Гитлера, поверили, что они избранные потомки греков, призванные быть хозяевами рабов, которых не нужно даже обучать грамоте, и пошли убивать. Один Советский Союз потерял более двадцати миллионов людей в этой кровавой бойне.
Фашизм — дань гордыне, страшнейшему греху. Гордыня действительно отупляет людей, ведь пойти за таким ничтожеством, как Гитлер, приняв его абсолютно дикие понятия, как, например, про правильную и неправильную форму черепа, про превосходство арийской расы, и другая ересь, могут только умственно отсталые люди. Дураки, одним словом. Гордыня очень опасна и может человека завести куда угодно: и в блуд, и в алчность, и в убийства, ведь гордец ставит себя выше всех, выше любых законов совести.
Спорить со мной никто не стал.
И вот разговор повернулся к жадности. Жадина бывает тоже безумен, когда не может расстаться со снегом зимой, и тоже смешон, решили все. Но я думаю, жадина тоже может быть не только смешон, но и страшен! И здесь даже не буду приводить примеры из истории. Вспомню лишь случай, произошедший недавно в обыденной нашей с вами жизни.
Я пришла в сберегательный банк, чтобы оплатить квитанцию, и очень торопилась. Сейчас в сбербанке удобная электронная очередь. Берешь талончик и ждешь, когда на одном из табло высветится номер очереди по твоему талону. Сидишь спокойно, не нервничаешь и можешь смотреть по сторонам. Вот я и сидела, и смотрела по сторонам, и увидела старика. Он стоял близко. Старый, опрятно одетый, смотрел на банковскую карту, трясся и плакал.
—Дочка, — говорил он женщине в окошке, — там должна быть пенсия.
—Я же вам объясняю, все деньги с карты списали по суду. Может, вы за квартиру не заплатили?
Старик молчал.
—Вот по постановлению суда у вас с карты и списали деньги за долги.
—Доча, на что ж жить мне? У меня ведь…
Старик не смог договорить. Судорога рыданий сковала мышцы лица, и он заплакал, трясясь всем телом.
Высветился номер моей очереди, и я пошла к дальнему окошечку. Оплатив квитанцию, я направилась к выходу, невольно ища глазами того старика, но его уже не было. Я прошла на стоянку, села в машину, но тронуться сразу не смогла. Старик стоял перед глазами. Я вспомнила своего отца, который был бы сейчас в таком же возрасте, если бы дожил… и мне стало больно. Душа заболела. Мы ВСЕ знаем, что у многих стариков оплата коммунальных услуг, многократно завышенная, примерно равняется пенсии. Однако трагизм этой ужасной несправедливости увидела только в тот день… Старый, трясущийся, плачущий человек, который рядом с нами живет в своей квартире и будет умирать не столько от старости, сколько от голода.
Я вспомнила работников нашей управляющей компании, сытых, наглых, довольных. Они при деньгах, в дорогих машинах, живут в достатке, полученном и от таких вот стариков, платящих за их жадность, за их алчность голодной смертью. В подмосковной Балашихе управляющие компании подают в мировой суд на неплательщиков, и суд назначает взыскать долги с должников, списывая деньги с банковских карт, на которые приходят зарплаты и пенсии. И судьям плевать, какой у человека доход, и на что он будет жить после этого списания. Я даже не знаю, как это назвать! Грабеж! Не иначе…
Читаешь в книгах про рабовладение, крепостничество, фашизм, а вот оно здесь, сегодня, рядом с нами! И никак человек не хочет понять, что грехом счастья, благополучия не купишь! Это лишь обман. Временный обман. Алчность тоже оказалась страшной. И жалко не только старика, но иногда и тех, кто отдается во власть греха. Однажды я случайно увидела нестарого еще начальника из управляющей компании, трясущейся рукой державшего результаты анализов для онколога… Расплата приходит ко всем…
Немцы жестоко поплатились за то, что приняли подонка Гитлера с его идеями фашизма. Промолчали, позволили расти и укрепляться идеям порабощения и уничтожения более слабых, не способных за себя постоять. Как мы ответим за наших стариков, не могущих постоять за себя? За то, что позволяем алчности расти и насыщаться воровством, мошенничеством, откатами, преувеличенными тарифами? Что ждет этих алчных людишек, ведущих себя, словно оккупанты, и нас с вами, позволяющих им жиреть на грехе? Стоит задуматься…