Молодой человек проснулся около трёх часов ночи. До половины шестого утра он просидел, не выходя из комнаты, за работой над своими литературными трудами. Затем Шелдон вышел из комнаты, тихонько спустился по лестнице вниз, и, сохраняя осторожность, прошёлся чрез гостиную и коридор к входным дверям. Дом мирно спал. Возможно только сейчас, находясь в статичном состоянии, сокрытый под маскою сна, он мог создать иллюзию умиротворённости. Возможно, только сейчас отчий дом мог казаться лоном семейных ценностей. Возможно, только сейчас к нему не хотелось испытывать отвращение.
Через полчаса должна была проснуться Консуэла, и приступить к своим хозяйским заботам. Ещё через час должен был встать большой Джим, отпить утреннего кофе и умчаться в контору. А уже позже, в произвольном порядке, просыпалась женская половина семьи (исключая мальчишку Калема, который иногда вставал рано, и ходил к пруду ловить жаб), не спеша, завтракала, и приступала к праздным занятиям, не обременённых тяжестью бытия. Поэтому Шелдон поскорей вышел на улицу, прикрыл двери и отправился в сторону хвойной рощи.
По мере того как парень приближался к рощице, запахи росы и утреннего леса пробуждали в нём далекие воспоминания детства. Пройдя дома, стоящие на окраине, он свернул на тропу. На тропинке вдруг возникли мальчик и девочка, они бежали, держась за руки, и смеялись. Видение исчезло также быстро, как и возникло. Только смех, который принадлежал брату и сестре, всё ещё невзначай витал по округе. Затем появилась маленькая девочка в соломенной шляпке, держащая в руках сачок. Она помахала рукой Шелдону, и скрылась среди деревьев. Знакомой тропой парень побрёл куда-то вглубь рощи. Чем дальше он продвигался, тем больше он погружался в свои воспоминания. Последуем же и мы за ним.
Теперь мы видим сына Джимми Кларка в другом городе, он занят работой в издательстве. В это же время в пригороде города N, где живёт остальное семейство Кларков, на ветвь дерева возле шоссе садится ворона. Мы видим всё происходящее сверху глазами птицы. Птица оправляет крылья, чешет клювом хвост, а затем наблюдает за тем, как возле дороги прохаживается блондинка в зелёных рваных джинсах, белой футболке и солнцезащитных очках с телефоном в руках. В паре метров от неё прыгает на одной ноге девочка пяти-шести лет. В руках у неё ложка для мыльных пузырей и баночка с мыльной жидкостью, за плечами плетёная корзина похожая на рюкзак, в которой сидят, мирно поквакивая, несколько жаб. Девочка была одета в фиолетовый в белый горошек сарафанчик (её любимый цвет), на маленькой головке со светло-русыми волосами сидела круглая соломенная шляпа. Девочку звали Тереза Кларк, для домашних просто Тери. Блондинка в очках и с телефоном в руках, была никто иная как Лолита Кларк.
Старшая сестра присматривала за младшей. Младшая же занималась своим излюбленным делом, ловлей лягушек после дождя, попутно пуская мыльные пузыри. Пойманные лягушки уносились в сарай, там они измерялись и взвешивались, эти важные данные заносились в блокнот с цветной обложкой. Затем к их лапам привязывались цветная тряпочки с маркировкой, а потом они отпускались в пруд. Всё это малышка Тери называла “лягушачьей наукой”.
Старшая сестра периодически отвечала на телефонные звонки, смеялась и крутила пальцами волосы, смотрела истории в инстаграме, и комментировала фотографии подруг в привычной для неё манере жеманно-ядовитого стёба.
- Тери, я устала бродить за тобой и твоими лягушками. Пойду в дом, выпью лимонада. Хочешь лимонада? – потеряв терпение, проговорила Лолита.
- Ловить лягушек это очень ин-те-рес-но! – нараспев отвечала девочка, продолжая прыгать на одной ноге, разглядывая траву и кусты возле шоссе.
Лола раздражённо махнула рукой, и, не оборачиваясь, не спеша, направилась к дому. Птица продолжала сидеть на ветке, чистя перья, время от времени поглядывая вниз на девочку в соломенной шляпке. Прошло минут двадцать. Маленькая Тереза выпускала мыльные пузыри, пока не кончился раствор в баночке. Затем она увидела несколько камешков лежащих друг за другом, и принялась прыгать через них, то на правой ноге, то на левой ноге, и так обратно по нескольку раз. Парочка жаб, сидящих у неё за спиной в рюкзаке-корзине, дружно квакали в такт каждого прыжка. Вдруг Тери увидела, как из придорожного пушистого куста, выпрыгнула лягушка. Девочка остановилась, присела на корточки, приняв позу охотника, и приступила к ловле нового лягушачьего экземпляра.
Вдалеке по шоссе неслась фура, за рулём которой сидел бывалый дальнобойщик Питер Джонсон. Все называли Питера – лысый Пип, так как он начал лысеть ещё в восемнадцать, и теперь в свои тридцать девять имел гладкую, словно куриное яйцо, голову. Преимуществами своего раннего облысения Пип не раз пользовался в дороге. Он работал в сфере грузоперевозок уже более десяти лет, и не всегда мог рассчитывать на душ и свежую постель. Поэтому, смочив полотенце водой, а затем, протерев им, как следует голову и лицо, Пип мог компенсировать отсутствие душа на протяжении нескольких дней.
По шоссе 403 он ездил уже седьмой год, раз в неделю, перевозя груз из одного штата в другой. Пип знал эту трассу хорошо, он сбросил скорость и стал входить в поворот, учитывая громоздкость своего груженого фургона. Дальнобойщик почти преодолел поворот, как тут заметил девочку в соломенной шляпке, выбежавшую на дорогу. Что есть сил, Пип вдавил педаль тормоза, но и без того он понимал, что тормозной путь не позволит ему избежать трагедии.
Тереза была умной девочкой. Она думала, что успеет быстро схватить лягушку и уйти с дороги. Но лягушка оказалась проворной, и не желала быть пойманной. А охотничий азарт малышки Тери оказался сильнее инстинкта самосохранения. Всё произошло в каких-то несколько секунд.
Многотонная фура сбила девочку в соломенной шляпке. Передние колёса подмяли маленькое тельце под себя, остальные беспощадно прошлись по телу: сломали ноги, раздавили рёбра, расплющили внутренние органы, растрощили череп. Когда грузовик остановился, хрупкое детское тельце лежало на асфальте изувеченное и разодранное, раскинув в неестественной позе руки и ноги, подобно сломанной тряпичной кукле. Корзина с раздавленными жабами лежала рядом. Однако, словно повинуясь некой злой иронии, не пойманная лягушка прыгала, цела и невредима, в семи-восьми метрах от изувеченного тела ребёнка.
Лысый Пип вышел из машины. Колени его дрожали. Он медленно прошёл по шоссе и увидел обезображенное детское тело в забрызганном кровью фиолетовом сарафане. Руки его обхватили голову, ногти впились в лысый череп. Пип заплакал.
Ворона, наблюдавшая эту трагедию, взлетела и направилась к дому семейства Кларков. Облетев дом, пернатое существо приземлилось на широкий подоконник открытого окна второго этажа. Чрез окно был виден просторный кабинет главы семейства. Большой Джим сидел в своём габаритном тёмном кожаном кресле, раскинув толстые ноги. Перед ним на коленях стояла Лолита, и делала ему минет.
Джим держал дочь за волосы, которые та собрала в хвост. Лицо его налилось кровью, он сдержано заворчал как медведь, выдохнул и откинулся в кресле. Лола подняла голову. Приоткрыв рот и слегка высунув язык, она продемонстрировала отцу полный рот семени. Затем Лола закрыла его, и проглотила содержимое.
- Моя умница. – Довольно проговорил большой Джим, застёгивая ширинку.
- Папочка оплатит мои покупки? – спросила блондинка, поправляя волосы.
- Конечно, оплачу. – Отвечал Джимми Кларк, поглаживая дочь по щеке.
Птица вновь взмыла ввысь, преодолевая обратный путь. Пролетая над местом аварии, ворона ещё раз мельком глянула вниз. Тело девочки всё так же лежало на дороге. Водитель сидел на земле возле грузовика, обхватив руками колени. Птица полетела дальше. Воспоминание окончилось.
Шелдону вечером позвонила мать, и сообщила о смерти младшей сестры. Ночью парень уже мчался в город Н. Смерть Терезы потрясла его до глубины души. Младшую дочь семьи Кларков хоронили в закрытом гробу. В морге её тело видел только отец, который опознал его по фиолетовому сарафану.
Через неделю в газете появилась заметка о том, что водителя грузовика, сбившего насмерть младшую дочь “мясного короля”, осудили на 20 лет тюрьмы строгого режима.
Окружающие отнеслись к этому, как к трагическому несчастному случаю. Но Шелдон не мог всё так оставить. Он расспрашивал домочадцев, соседей и даже посторонних людей, которые могли бы проходит по этой дороге в тот день. Соседи не видели самого происшествия, и сбежались уже после, услышав шум тормозов грузовика. Соседских детей в то время не случилось поблизости, большинство из них играло на пруду в тот день. Так как почти все они были старше Терезы, то её с собой они не взяли.
Мальчишка Калем куда-то пропал в тот день, и вернулся только под вечер весь в ссадинах с тремя ворованными зажигалками. Из остальных членов семьи дома были старуха Солсбери, большой Джим и Лола. Старая перечница спала в своей комнате, отец семейства работал у себя в кабинете, а Лолита занималась в тренажёрном зале на первом этаже. Все они сбежались на крики соседей уже после происшествия.
Лола говорила, что Тери, как обычно, играла на задней площадке за домом, и она время от времени посматривала на неё из окна. И это вполне могло быть правдой, так как на заднем дворе дома большой Джим оборудовал просторную детскую площадку для младшей дочери. И соседские дети часто приходили к Терезе в гости для совместных проказ.
Беседую с Лолой наедине, Шелдон жестоко обвинял сестру в случившейся трагедии. Однако, смотря в глаза брату, сестра повторяла, что очень сожалеет о том, что случилось. Лолита говорила, что она поглядывала на Тери как обычно в окно время от времени, и не заметила, как та ушла с площадки. Кто же мог подумать, что Тери выбежит на дорогу в поисках своих лягушек? Говоря это, Лола искренне сожалела, и брат видел это. Но почему-то Шелдону казалось, что сестра что-то не договаривает. Однако когда Лолита повторила несколько раз одну и ту же версию событий, он перестал настаивать.
Прошло семь месяцев после гибели младшей дочери семьи Кларков. Душевное здоровье Шелдона на протяжении этого времени ухудшалось. И тут однажды, совершенно неожиданным образом, в его жизни возникла Иштар. Она открыла всю правду ему, она показала фрагмент воспоминания вороны, которая видела всё, что произошло.
Молодой человек испытал гнев и отвращение после увиденного. Ненависть и злоба обронили свои зёрна в его душе, зёрна пустили корни, заполняя собой всё его естество. До этого Шелдон только презирал своих домочадцев. Теперь же чёрная злоба к отцу, и ни с чем несравнимая гадливость к сестре, засели в нём.
Несмотря на то, что Шелдон старался отдавать всё своё душевное тепло малышке Тери, Лола всегда занимала особенное место в его сердце. Ведь с ней он вырос. Она, на протяжении многих лет, была его лучшим товарищем, была самым близким другом. Она учила его целоваться, когда он боялся опозориться на первом свидании. Она всегда дарила ему книги на день рождение. Она поддерживала его, когда он захотел пойти учиться в колледж на филолога. И всегда становилась на его сторону при ссорах с отцом. Даже когда он принял решение отказаться от животных продуктов, Лола тоже, пусть всего лишь на два месяца, тоже перестала, есть мясо, рыбу, яйца и молочные продукты. Хотя она всегда была совершенно другой, и по-другому представляла свою будущую жизнь, гораздо проще, чем он, она не переставала оставаться для него близким человеком.
Но теперь, по её вине под колёсами грузовика гибнет маленькая Тери! По вине её, Лолиты, и ещё по вине отца! И эта сука Лола, врёт ему в глаза, говоря, что это был несчастный случай! И скорей всего, она врёт ему уже давно, скрывая эту мерзкую связь с отцом! Пока большой Джим кончал ей в рот, многотонный грузовик превращал хрупкое тельце Терезы в бесформенные кровавые ошмётки! Погрязшие в инцесте грязные отродья, да будьте вы навеки прокляты!!!
А что же другие члены семьи? Да никто особо и не чувствовал себя виноватым. За исключением толстушки Консуэлы, души не чаявшей в маленькой Терезе. Домработница что есть сил, корила себя за то, что отправилась за покупками в тот злополучный день. Целую неделю она пила антидепрессанты, и почти не спала.
Старуха Солсбери не плакала, но просидела весь вечер в тупом молчании перед выключенным телевизором, и ничего не ела. На следующий день у неё случился запор, ну а на следующий аппетит вновь вернулся к ней, и для неё всё стало по-прежнему.
Мать Тери, Кларисса, бывшая в то время в массажном салоне, отреагировала на известие о смерти дочери слезами, но через минуту вспомнила, что у неё течёт тушь, и перестала. Плакала она потом ещё раз, когда дочь хоронили в закрытом гробу. Сказать, что Кларисса не любила дочь, будет ложью. Но и сказать, что для миссис Кларк дети были дороже, чем платье от Бетси Джонсон, значит многократно переоценить её материнские возможности.
Тётка Хезер отреагировала сухо, хотя и попыталась выдавить из себя несколько скупых слезинок, при этом, неумело гримасничала, и бормотала шаблонные слова о том, что она соболезнует, что ей жаль и т.п. В то время как о маленькой Терезе заботилось большинство семейства (Шелдон, Консуэла, Лола, большой Джим), разуметься каждый на свой манер, Кларисса же время от времени покупала ей одежду, а старая перечница просто никогда не раздражалась в её присутствии. Сына миссис Джонс, мальчишку Калема, никто из выше помянутых не любил. Вполне по понятным причинам, обусловленным характером мальца, эта нелюбовь у него была взаимной. Смерть племянницы, по мнению тётки Хезер, открывала некоторые возможности для её сына.
А что же большой Джим? Отец любил младшую дочь. Комната её была завалена игрушками. В сарае имелась коллекция сачков для насекомых и корзин для жаб. На заднем дворе находилась шикарная игровая площадка. А так же были регулярные поездки в Диснейленд. Но… но старшую дочь он любил больше. Поэтому большой Джим всеми силами постарался оградить её от ответственности, а несчастного лысого Пипа посадить за решётку.
Естественно, что Шелдон более не мог общаться с сестрой как прежде. Он стал ещё замкнутей и отчужденней, углубился в себя, в работу, в свои литературные труды. И Лола поняла это единственно доступным для неё образом: значит, он любил Терезу больше неё! Значит, эта маленькая девчонка занимала в его сердце больше места, чем она, Лолита! Вследствие подобных выводов, сестра тоже изменилась по отношению к брату, стала насмешливой, ядовитой, чёрствой и жестокой. На самом деле она просто была собой, такой, какой её видели окружающие люди, но такой, какой её никогда не видел брат. Уже позже, года полтора-два с тех пор как погибла Тери, Лолита начала осознавать, какие ужасающие и капитальные последствия для всей семьи Кларков, имела смерть младшей дочери.
Шелдон пришёл в себя, уже забредя глубоко в рощу, и обнаружив вокруг многочисленные величественные ели Дугласа. Он посмотрел вверх, облака плыли в неспешном танце. Он закрыл глаза, прислушался, лес мирно дышал, кое-где на ветру скрипели ветки, где-то вдалеке запела птица, где-то в траве пробежала ящерица. В лесу ничто не изменилось, всё шло своим привычным ходом. Молодой человек открыл глаза, и увидел подле себя маленькую белокурую девочку в фиолетовом сарафанчике и соломенной шляпке.
- Тери?! Как… как я рад тебе… - с нежностью в голосе проговорил парень.
Девочка протянула руку, и молодой человек с благодарностью взял её. Брат и сестра пошли вместе по тропинке.
- Братик, тебе тяжело вновь вернуться домой? – спросила Тереза.
- Да, мне больно и гадко смотреть на этих людей, с которыми я делю кровное родство. – Отвечал, не стыдясь Шелдон. – Я чувствую, как внутри меня от злости лопаются жилы, как пузыри желчи и ненависти разрываются в моём естестве.
- Братик, ты не должен злиться. Это страшный путь, я не хочу, чтобы ты шёл по нему. Это погубит тебя. – Вглядываясь в своего спутника, произнесла белокурая девочка.
- Но мне стыдно. Я чувствую слабость и опустошёние. Они!.. эти уроды считают меня больным! Эта семейка выродков, погрязшая в болоте собственных пороков, думает, что я слетел с катушек! Но ведь это они купаются, нежатся и живут в этой грязи, словно в колыбели! Я должен очистить их! Во имя тебя, во имя той светлой памяти о тебе, моя сестрёнка! – с металлическими нотками в голосе, проговорил молодой человек.
- Братик, не надо! Это всё она! Не слушай её! Это всё она сказала тебе! Она плохая, она хочет увидеть как злоба победит тебя! – испуганно стала просить девочка, теребя руку брата.
- Тереза, моя милая. – Опомнившись, прошептал Шелдон.
Он опустился на колени, и с чрезвычайным приливом нежности обнял маленькую сестрёнку. Некоторое время они молчали, затем брат посмотрел в глаза сестре и спросил:
- Скажи, ведь это ты тогда махала мне рукой, ты звала меня через ту дорогу, когда меня чуть не сбил автобус?
- Да, это была я. – Отвечала девочка, так же смотря ему в глаза.
- Ты хотела убить меня?
- Я… я хотела спасти тебя… спасти тебя оттого, что ты можешь совершить… от того, кем ты можешь стать… - всхлипывая, поспешно заговорила девочка, - мне показалось, что это лучше, чем то, что может случиться с тобой… мне страшно, братик… страшно за тебя…
Шелдон вновь обнял сестру. Её слёзы катились ему на плечо, но он не ощущал их жара.
- Я прощаю тебя. – Произнёс парень. – Только, я не могу изменить тебе.
- Братик, постарайся. Я верю в тебя. Я хочу, чтобы ты уехал. Уезжай подальше, ты можешь начать жить по-другому. Ты ветвь, которая отломалась от заразного древа, но может вырасти самостоятельно, и быть здоровой. Ты не обязан гнить вместе с ними.
- Но ведь это бегство?
- Нет, это новая жизнь для тебя. Это жизнь, а не гниение.
- А что если я уеду, и ты больше не будешь являться мне?
- Ну и пусть, я и не хочу. Ведь тебе так будет лучше. Что с того, что я прихожу к тебе? Ты ведь знаешь, что по настоящему, я всегда нахожусь здесь. – И Тереза приложила руку к груди брата. – Лишь здесь, я буду всегда с тобой.
- Я подумаю, Тери. Я должен всё обдумать.
- Нет, ты просто должен решиться. Встань так же, как и сегодня, пока все спят. Возьми машину отца, и едь как можно дальше. Ты всегда хотел побывать в Индии, едь в ближайший аэропорт, бери билет и в путь. Неужели это так невероятно? Неужели ты не сможешь это сделать? – вся в слезах, продолжала упрашивать девочка,
- Я не прошу тебя убегать, я прошу тебя жить. Здесь, в этом доме, твоя погибель, братик.
- Я не могу, Тери. Не плачь. Не надо плакать, сестрёнка. – Успокаивая девочку, поглаживая её по плечу, говорил молодой человек.
Шелдон застыл на месте, его губы шептали - не надо плакать. Но тут он понял, что в его объятьях никого нет. Тогда он поднялся, и осмотрелся, взглядом человека, который только что о чём-то сосредоточенно думал. Затем, медленно побрёл по тропе обратно.
Вскоре парень выбрался из рощи, а затем вышел на то самое шоссе, где погибла Тери. Шелдон не спеша двигался вдоль обочины. Его обогнала компания подростков на велосипедах, затем мимо промчалось несколько фур. Затем вдалеке показалась женщина на велосипеде лет 35-40, ехавшая навстречу молодому человеку. Шелдон был рассеян и погружен в себя, он двигался в сторону дома скорее механически, чем осознанно. Следовательно, он не заметил эту женщину на велосипеде, как и не заметил предыдущие движущиеся объекты. Однако женщина его заметила, узнала и стала тормозить.
- Мистер Кларк, здравствуйте! Как ваши дела? – воскликнула женщина, останавливаясь возле парня.
- Здравствуй, Дорис. – Ответил Шелдон, узнав в той особе, которая к нему обращалась, Дорис Пратчетт – медсестру, работающую в лечебнице доктора Брауна. – Всё хорошо.
- Вы откуда так рано? – спросила Дорис, окидывая парня вопросительным взглядом.
- Я гулял. – Машинально ответил Шелдон, пытаясь выйти из задумчивости.
- Ясно… а я вот везу удобрения для роз и бегоний. Проклятые паразиты так побили цветы, что теперь их необходимо подкормить. – Проговорила женщина, тем особенным тоном, каким говорят незначительные пустяки, пытаясь за ними высмотреть нечто важное.
Шелдон ничего не ответил, мысли вновь окутали его. Дорис выжидала, она жадно вглядывалась в его лицо, пытаясь выискать благоприятный момент. Но молчание продолжалось около минуты. Наконец она заговорила, не имея сил терпеть:
- Я сделала то, что вы мне тогда советовали.
Шелдон заинтересовано посмотрел на неё.
- И что дальше? – спросил он.
- Завтра состояться похороны. Так как Мартин уже давно пил, никто не удивился тому, что с ним случилось. Доктор сказал, что он умер от инсульта.
- А после?
- Да, после того как я… сделала это… я купила несколько саженцев роз, и посадила их в тот же день. Всё как вы советовали.
- Заботься о них больше, чем обо всех других цветах. Они всегда должны быть здоровы. Помни, что теперь они особенны для тебя.
- Я буду относиться к ним, как к своему мальчику. Мой Тимми и мои цветы теперь всё, чему я буду посвящать свою жизнь. Теперь ни он, ни я больше не будем жить в страхе, и терпеть побои, унижения и издевательства. Это всё… всё благодаря вашему влиянию… и…
- Заботься о цветах. Они должны цвести как можно чаще. – Прервал её Шелдон.
Дорис молча, кивнула, и, смекнув, что разговор окончен, попрощалась и отправилась дальше. Молодой человек продолжил путь.